А для службы безопасности это вообще оскорбление. Вот как такого охранять?
На могучей груди Отца покоилось ожерелье из засушенных кусков чего-то непонятного, и мне оставалось только надеяться, что не каждая штуковина когда-то принадлежала разумным. Или что не каждую он добывал лично.
И среди всего этого великолепия я сразу же углядел небольшой стального цвета кубик, нанизанный между предположительно ухом эльфа и лапой крокодила.
Что ж, найти то, за чем нас сюда послали, не составило труда, но общей задачи отнюдь не облегало, потому что между “найти” и “заполучить” кто-то забыл поставить знак равенства.
– Впечатляет? – спросил отец голосом обожравшегося стероидами Шварценеггера, и двери за нашимми спинами захлопнулись с обреченным щелчком.
– Впечатляет, – согласился я, пытаясь включить в себе “интегру” Виталика. – А это был аллигатор или кайман?
– Я не спрашивал, – сказал Отец. – Вы принесли отрезанные уши летающего сквэрла?
Я покачал головой.
– А хоть что-нибудь, чем бы я мог дополнить это ожерелье?
– Мы не по части безделушек,, – сказал Виталик
– А может быть,и принесли, – сказал Отец. – Может быть, вы просто сами этого еще не осознаете.
От его взгляда мне сделалось неуютно, а уши попробовали сами прижаться поближе к черепу, но я старался не подавать виду.
– Впрочем, по совокупности признаков я догадываюсь, зачем вы пришли, – сказал Отец, и его палец, толщиной с запястье анорексички, безошибочно ткнул в кубик серого металла. – Вам нужно это.
– Допустим, – сказал я. Вот это деловой подход, сразу быка за рога, без всяких расшаркиваний и уговоров. Мне нравится такой подход. Но я был практически уверен, что мне не понравится цена. – Как мы можем это получить?
– Вас прислал темный шаман? – спросил Отец, и то, что он не озвучил цену сразу, понравилось мне еще меньше.
– Не уверен,что мы говорим об одном и том же персонаже, – сказал я.
– У него много личин, – сказал Отец. – С какой из них имели дело вы?
– Это был простой трактирщик в одном из соседних миров, – сказал я.
– И он рассказал вам, что это?
– В общих чертах, – сказал я.
Наш, так сказать, квестстартер никак не ограничивал условия выполнения задания. Мы могли действовать по собственному разумению, на свой страх и риск, его же интересовал только результат. Мы могли попробовать взять кристалл с боя, выторговать его, обменять на что-нибудь, просто попросить в дар, наконец, Элронда это не волновало. Но я почему-то не сомневался, что просто это не будет.
– А вам известно, сколько уже попыток он предпринимал, чтобы заполучить это?
– Нет, – сказал я. – Но не сомневаюсь, что такие попытки были.
– И все же, вы думаете, что можете добиться успеха? – спросил Отец.
– Это ж как в драке, – сказал я. – Главное – красиво ворваться, а там уж как-нибудь что-нибудь получится. По ситуации.
– Мне нравится такой подход, – сказал вождь всея орков. – И я вижу, что ты неплохой боец, и, может быть, когда-нибудь станешь великим воином, но ты ведь здесь совсем недавно?
– Это так очевидно? – спросил я.
– Да, – сказал он. – Это совершенно очевидно, потому что здесь так дела не делаются.
– И как же здесь делаются дела? – подал голос молчавший до этого времени Виталик.
– Хотите это? – поинтересовался Отец, снова тыкая пальцем в управляющие коды. – Вам повезло, вы мне нравитесь и сегодня я согласен на обмен. Вы получите искомую реликвию, как только принесете мне Жемчужину Юга.
И перед нашими изумленными взорами зажглась табличка с описанием квеста.
Интермедия. Магистр
Магистр вынес на улицу кресло-качалку, доставшееся ему от предыдущего смотрителя, устроился в нем с трубкой в зубах, положил арбалет на колени и уставился во тьму. Тьма тут же принялась вглядываться в него миллионами голодных глаз, но сейчас Магистра интересовала только одна пара.
— Выходи, — сказал Магистр.
Тьма не удостоила его ответом.
Магистр щелкнул арбалетом. Собственно говоря, когда механизм арбалета уже взведен и готов к стрельбе, им не так-то просто щелкнуть, не разрядив, но Магистр нашел способ. Это он умел особенно хорошо — находить способы.
-Я тебя вижу, — сказал Магистр. — Выходи.
Тьма перед его взором сгустилась, и в воздухе обрисовался силуэт. Силуэт был определенно женским.
-Так вот ты какое, чудовище из Ржавого леса, — сказал Магистр.
-В определенном смысле, да, – голос у чудовища оказался тихим, приятным и с небольшой хрипотцой. Окажись на месте Магистра сочинитель любовных романов, он назвал бы этот голос «волнующим». И еще в нем были очень опасные нотки, которых сочинитель любовных романов наверняка бы не уловил.
-Банши, – удивился Магистр. – Всего лишь банши.
-Прошу прощения, но мне не очень нравится это твое «всего лишь», – сказала банши.
-Не пойми меня неправильно, — сказал Магистр. — Просто я удивлен. Башмачники не производили впечатления ребят, которые могли выбрать своим объектом для поклонения банши. Я ожидал увидеть нечто… э… более брутальное.
-Поначалу они поклонялись свирепому дикому вепрю, который жил в Ржавом лесу.
-Это больше на них похоже, — согласился Магистр. – И что случилось с вепрем?
-Я ему спела, – сказала банши. — Хочешь послушать, как я пою?
-Хочешь посмотреть, как я стреляю из арбалета?
-Пожалуй, нет.
-Тогда и я воздержусь.
Некоторое время банши молчала, а Магистр курил трубку и раскачивался в кресле.
-Ты убил башмачников?
-Да.
-Зачем?
-У меня были свои виды на этот маяк. А ты пришла за них мстить?
-Башмачники были мне удобны, — сказала банши после некоторого раздумья. — Но, пожалуй, не настолько удобны, чтобы попытаться тебе спеть.
-Тогда зачем ты здесь?
-Я хотела прояснить ситуацию.
-О, это стремление я могу понять, — сказал Магистр. – Как тебя зовут?
-Морри. А тебя?
-Ты можешь называть меня мессиром.
-Это не очень похоже на имя.
-И тем не менее, зови меня так.
-Ты храмовник?
-Нет. По крайней мере, не в том смысле, который ты вкладываешь в это слово.
-Откуда тебе знать, какой смысл я в него вкладываю?
-Назови это внезапным озарением, – сказал Магистр. – Или, что будет правильнее, большим жизненным опытом. Впрочем, мне все равно, как ты это назовешь.
-Как ты узнал, кто я такая?
-Я же слышу твой голос.
-Человеческое ухо не способно определить разницу…
-Человеческое – не способно, – согласился Магистр.
-Так ты не человек?
-Это очень сложный философский вопрос и ответ на него зависит исключительно от точки зрения. Если человек – это двуногое существо без перьев, то я, совершено определенным образом, принадлежу к человеческому роду. Впрочем, и ты тоже, ибо, несмотря на наличие крыльев, перья у банши таки отсутствуют.
-У тебя две руки, две ноги, голова, как и положено, сверху и лицо на ней расположено с нужной стороны. Ты недостаточно красив для эльфа, слишком высок для гнома, слишком худощав для орка, не настолько изыскан, чтобы быть вампиром… Кто же ты?
-Ты можешь называть меня мессиром.
-Это не ответ.
-По-моему, это вполне себе ответ, – сказал Магистр. – Потому что другого ответа все равно не будет.
-Это не слишком любезно с твоей стороны, знаешь ли.
-Наверное, это потому, что я совсем не старался быть любезным.
-Наверное, – согласилась Морри. – Так как мы теперь с тобой будем?
-Никак, – сказал Магистр. – Мне нужен был маяк, и я получил маяк. Никаких притязаний на Ржавый лес у меня нет.
-У меня с местными жителями существовала негласная договоренность, – сказала Морри. – Она касалась… пожертвований.
-Кровавые человеческие жертвоприношения? – оживился Магистр.
-Нет, ничего такого. Скорее, речь идет о продуктах питания и некоторых предметах быта. Жизнь в лесу связана с определенными сложностями, знаешь ли. И с большим недостатком комфорта.
-Разве банши не испокон веку жили в лесах?
-Люди тоже когда-то жили в лесах, – сказала Морри. – Что теперь не мешает им наслаждаться жизнью в благоустроенных домах. В этом суть прогресса.
-В повышении уровня личного комфорта? Пожалуй, – согласился Магистр.
-Так ты не против?
-Не против чего?
-Не против того, что наша негласная договоренность с горожанами не будет пересмотрена.
-Это вообще не мое дело, – сказал Магистр. – Это только между тобой и горожанами.
-Значит, оставим все, как есть.
-Пожалуй, – сказал Магистр. – Не хочешь зайти?
-Куда?
-Туда, – Магистр махнул рукой, указывая на громаду маяка за своей спиной. – Вечер довольно прохладный, а у меня есть горячий чай.
-Просто чай?
-С печеньем.
***
Человеку, посетившему Магистра на третий день после новоселья, на вид было лет пятьдесят. Он был высок, худощав, коротко стриг тронутые сединой волосы и носил длинный серый плащ. Он отрекомендовался Брюсом Холденом, королевским навигационным инспектором, и желал убедиться, что вверенное Магистру навигационное оборудование содержится в положенном виде и получает должный уход.
Магистр устроил ему короткую экскурсию, которая завершилась на верхней смотровой площадке, обдуваемой всеми ветрами. Площадка была очень маленькая, ограждение совсем невысокое, а лестница, которая туда вела, оказалась слишком крутая, и на последних ступенях запыхавшийся Брюс споткнулся, неловко замахал руками в попытках удержать равновесие и чуть не сбросил шедшего первым Магистра на камни.
– Тут поаккуратнее, – сказал Магистр, подхватывая Холдена под руку. – Все мы когда-нибудь вернемся в землю, но зачем делать это бесформенными кучами переломанных костей?
– Уфф, – выдохнул королевский инспектор. – Простите великодушно. Годы мои уже не те. В молодости я был попроворней.
– Как и все мы, – сказал Магистр. – Не хотите ли теперь осмотреть подвалы?
– Нет. Подвалы, сколь бы прекрасными они ни были, не имеют никакого отношения к навигации.
– Бывают и такие подвалы, что без навигации в них вообще не разберешься, – заметил Магистр. – Огромные многоуровневые подвалы, из которых люди годами выйти не могут. Никогда не бывали в таких подвалах, Брюс?
– По счастью, нет, – сказал королевский инспектор. – Что ж, должен заметить, маяк находится в образцовом состоянии. Придраться буквально не к чему.
– Это, в основном, заслуга моего предшественника, – не стал кривить душой Магистр. – Однако я готов поднять выпавшее из его рук знамя и гордо нести его дальше, так сказать.
– Какое знамя? – удивился королевский инспектор. – Тут было какое-то знамя? Зачем? Маяк – это стратегически важный объект, но все же не фортификационное сооружение…
– Это было фигуральное знамя, – сказал Магистр. – Метафорические знамя.
– Мы, в королевском навигационном обществе, не очень любим метафоры, – признался Холден. – Мы предпочитаем иметь дело с картами, а карты должны отражать факты, а не эти ваши метафоры.
– Только если это не игральные карты, – сказал Магистр.
– Итак, состояние маяка меня вполне устраивает, – сказал Холден. – Но я не могу не заметить, что вы получили должность смотрителя весьма странным способом.
– Просто заместил открывшуюся вакансию, – сказал Магистр.
– Но сначала вы сами ее и открыли.
– Мой предшественник был не очень хорошим человеком, – сказал Магистр. – Состоял в зловещей секте, знаете ли.
– Но маяк-то он содержал в порядке, а это все, что интересует меня, как королевского навигационного инспектора.
– Тогда я вообще не вижу проблемы, – сказал Магистр. – Потому что я не намерен прерывать эту славную традицию. По крайней мере, все то время, что я буду тут жить.
– И как долго вы собираетесь тут жить?
– Пока не могу сказать точно.
– А когда сможете?
– Попробуйте зайти сюда лет через двадцать.
– Непременно, – вздохнул Холден. – Давайте уже спустимся отсюда. Ветер довольно холодный, а в моем возрасте лучше не простужаться.
– В моем-то тем более, – сказал Магистр. – Раз уж ваша инспекция завершена, не хотите ли отведать чаю?
– Вы очень любезны, – сказал Холден. – Конечно же, хочу.
Они спустились и Магистр заварил чай. Сервировав небольшой поднос чайником, двумя изящными чашками и корзинкой печенья, он взялся за кувшин со свежим, доставленным из города молоком, чтобы наполнить фарфоровый молочник, когда королевский навигационный инспектор попытался заколоть его кинжалом в спину.
Магистр не то, чтобы увернулся.
Он просто перетек из одного положения в другое, всего за одно мгновение до удара, словно у него были глаза на затылке, а позвоночника не было вовсе, и кинжал Холдена вонзился в пустоту.
– Великодушно прощаю, – сказал Магистр. – Должно быть, в молодости вы были попроворней. Да еще и кольчуга, которую вы носите под плащом, замедляет движения.
– Я был практически уверен, что не получится, – сказал Холден. – Но должен был попробовать. Долг службы.
– Долги порой принимают очень причудливую форму, – согласился Магистр. – А что, если бы получилось?
Холден пожал плечами.
– Вы не местный, – сказал он. – А у меня очень широкие полномочия.
– Служба безопасности? – спросил Магистр.
– Королевская служба безопасности, – уточнил Холден. Его рука все еще сжимала кинжал, но, несмотря на то, что их разделяла только пара шагов, Магистр был уверен, что второй попытки не воспоследует.
Ее и не было.
Холден сунул кинжал под плащ.
– Вы так и не достали свое оружие, – сказал он.
– Очень часто, после того, как я достаю свое оружие, кто-нибудь умирает, – сказал Магистр.
– Приглашение на чай все еще в силе?
– Конечно, – сказал Магистр. – Мы же цивилизованные люди.
Они не стали ходить далеко, устроились здесь же, на кухне, за столом из грубо отесанных досок. Магистр разлил чай, потом достал свою трубку.
– Я все же должен задать несколько вопросов, – сказал Холден. – Это стандартная процедура.
– Как и все, что ей предшествовало, – Магистр выпустил клуб дыма под потолок и лениво рассматривал, как он тает в свете утреннего солнца. – Включая и удар кинжалом.
– Если вам нужны мои извинения за этот инцидент…
– Не нужны, – оборвал Магистр. – Спрашивайте. Но будьте готовы, что я тоже могу задавать вопросы. Или игра пойдет в обе стороны, или ее не будет вовсе.
– Справедливо, – признал Холден. – Однако, вы должны понимать, что на некоторые вопросы я не имею права отвечать.
– Расписание дня вашего короля и подробный план тайных переходов его замка меня пока не интересуют, – сказал Магистр.
Они взяли паузу. Холден пил чай и хрустел печеньем, Магистр курил.
Он знал, что этот разговор неизбежен. Его лишь удивляло, что он случится через целых три дня после его появления. Это говорило о том, что Иллинор был действительно очень спокойным местом, и с большими внешними угрозами королевская служба безопасности не сталкивалась уже очень давно.
Бездействие расслабляет.
– Здесь не любят таких, как вы, – сказал, наконец, Холден.
– Приезжих?
– Игроков, – сказал Холден. – Вы – игрок.
– А вы – нет, – согласился Магистр. – Но порой разница между игроками и неигроками такая несущественная, что ее даже не видно.
– В Иллиноре не так, – сказал Холден. – Мы здесь пытаемся жить своей прежней жизнью.
– И у вас неплохо получается, – сказал Магистр. – Как давно ваш мир сдвинулся?
– Э?
– Как давно в него проникли изменения?
– Около четырехсот лет назад, – сказал Холден. – В мир пришла магия, а вместе с ней появились чудовища, проколы в пространстве и игроки.
– Значит, все прошло по щадящему варианту, – заметил Магистр.
– Могло быть хуже?
– Гораздо хуже, – сказал Магистр. – Вы могли потерять до девяноста процентов населения и несколько веков научно-технического прогресса. Но если нет научно-технического прогресса, то и терять нечего, не так ли?