========== Глава 1 ==========
Глава 1
Солнце садилось за горизонт, когда самолёт наконец мягко стукнулся о посадочную полосу и все пассажиры захлопали в ладоши.
Тихий голос стюардессы что-то ненавязчиво вещал, но я ее не слушал. Я уже был мыслями и душой снаружи — там, где едва видно колыхались лохматые пальмы и солнце слепило в окна квадратных бетонных домов.
Неужели я снова здесь?
Будто не было этих десяти лет — вот я, сижу в прохладном чреве самолёта — а снаружи — земля, которую я и не думал когда-нибудь увидеть снова.
Никто не стал дожидаться, когда откроют двери — как только самолёт остановился, началась живейшая активность, все запищали телефонами, захлопали дверцами отсеков для ручной клади, тут и там слышались телефонные разговоры, и каким-то образом половина пассажиров уже стояла в проходе.
Я немного растерялся, так как за последние годы привык чинно сидеть в кресле до самого момента разгерметизации. Но здесь были свои, левантийские правила, и я послушно полез под сидение за своим рюкзаком.
Та же давка и лёгкий хаос ожидали меня и в самом аэропорту. Очередь была, но какая-то не очень четко очерченная, и я опять растерялся.
Впрочем, все закончилось довольно-таки быстро, я забрал свой чемодан и вышел из прохладного чрева аэропорта в жаркое чрево июля.
Добрел до длинной вереницы такси, назвал свой новый адрес в Иерусалиме, уселся на заднее сиденье белой машины и поехал, рассеянно разглядывая пейзаж, открывавшийся моим глазам.
Все было таким же, как десять лет назад — еврейские буквы, коробчатые дома без всякой претензии на архитектурный стиль, белый бетон, черные шоссе и зелёные указатели и пальмы. Тут и там виднелись новые дороги, и новые кластеры небоскребов, и это немного сбивало с толку.
Водитель начал спрашивать меня о чем-то на английском, но я прервал его.
— Я нормально разговариваю, не надо английского.
Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида.
— Вы здесь жили раньше?
— Да, в юности — сказал я коротко. Не хотелось вдаваться в подробности.
— Что же, добро пожаловать домой.
— Спасибо — пробормотал я и закрыл глаза. Не хотелось продолжать беседу, да я и вправду устал. Да и домом пока не мог считать это место. Слишком рано.
Он понял намек и замолчал.
Сквозь полуоткрытые веки я всё-таки мог видеть вид из окна. Иерусалимскую дорогу, холмы, поросшие хвойными деревьями, поля с какими-то сельскохозяйственными культурами, я не знал, какими.
Наконец мы въехали в город, и я увидел высокие стены и белые дома из знаменитого иерусалимского камня.
Все было одновременно и древним и новым, экзотическим и обыденным, прекрасным и уродливым. Это касалось и домов, и людей. В один момент сердце мое замирало от того, что я всё-таки вернулся сюда. В следующее мгновение я жалел об этом — когда видел решетки на ветхих домах, «пасквили» на стенах, объявления «в этом доме нет интернета» на обветшалых балкончиках. Детей в каких-то средневековых одеждах, будто сбежавших из фильмов про амишей. Толстяков в полосатых халатах — кто это был, я так и не удосужился узнать даже в юности. Арабов, туристов, мусор, евреев в черных лапсердаках и меховых шапках. Солдат с автоматами, студентов-хипстеров, полицейских на прекрасных рослых лошадях. У меня даже голова пошла кругом. И тут мы наконец остановились.
Я посмотрел на адрес. Да, именно то, что у меня было написано в телефоне. Здесь я снял себе квартиру на ближайший год, ещё перед приездом. Здесь и буду жить — может год, может больше.
Вылез из машины, заплатив таксисту. Вытащил из багажника свой большой чемодан. Двинулся к обшарпанному подъезду без входной двери.
Квартира была на втором этаже без лифта. Но я дотянул.
Позвонил в ветхий звонок, и мне открыл хозяин квартиры — мужчина лет пятидесяти, с белой ермолкой и седыми висками.
— Янон? — спросил он.
— Да, Янон Вайцман — сказал я — спасибо, что встретили меня.
— Как долетели? — он взял мой чемодан и оттащил его в комнатушку, прилегающую к гостиной.
— Прекрасно, спасибо.
— Нравится вам Иерусалим?
— Очень.
— Я оставил вам в холодильнике немного еды, под домом есть магазинчик, продукты можете покупать там, но у них дороже, чем в супермаркете. Стоянка автобуса на соседней улице.
Он постоял в молчании, словно думая, что ещё можно мне сказать.
Я тоже молчал, не представляя, что могу его спросить. Потом вспомнил.
— Можно принять душ?
— Да, конечно. Но воду грейте заранее, у меня нет солнечного бойлера.
— Понятно — пробормотал я. Значит, следовало учитывать расходы на электричество и в этом. Жаль, что я не проверил этого заранее.
Хозяин показал мне кнопку для нагрева воды, дал ещё несколько наставлений и наконец ушел.
Я остался один — впервые за последние сутки.
Сразу стало и легче и труднее. Легче — потому что я любил одиночество.
Тяжелее — потому что теперь мне предстояло разбираться со всем самому.
Первым делом я помыл квартиру. Разобрал чемодан, постелил чистое постельное белье. Вода нагрелась, и я наконец искупался.
В холодильнике были хлеб (я и забыл, что многие здесь держали хлеб в холоде), сыр, немного овощей и фруктов. Банка хумуса, молоко и жестянка растворимого кофе.
Я сделал себе бутерброды, кофе, и пообедал.
Хозяин мне достался неплохой — он позаботился даже об интернете, чего я никак от него не ожидал. Я вытащил свой лэптоп и послал короткое сообщение отцу: «Долетел, все ок».
Потом почувствовал, что глаза мои слипаются. Лег на свежезастеленную постель и сразу же заснул.
Проснулся я уже ближе к вечеру, и, разумеется, сразу же пожалел, что выспался.
Впрочем, дел хватало и на вечер. Например, купить телефон и симку к нему, позвонить отцу, приготовить ужин.
Каким-то образом я умудрился успеть все. К восьми вечера у меня был новенький, не очень дорогой телефон с местным номером, на тарелке остывала яичница, и я набрал номер отца.
— Слушаю — раздался его голос.
— Пап, это я.
— Янон? Ну наконец-то — насмешливо сказал он.
— Извини, что так поздно звоню.
— Ничего, я получил твой мейл. Ты дома? Приехать к тебе?
— Нет, я завтра приеду к тебе на работу.
— Меня не будет с десяти утра, так что не опаздывай — напутствовал он меня.
— Постараюсь.
— Очень постарайся, иначе не посмотрю, что ты мой сын — о работе сможешь забыть.
— Хорошо — несмотря на шутливый тон, я знал, что он сдержит слово. Человек, который пятнадцать лет назад начал свой бизнес с нуля в новой стране и добился его положения — иначе и не смог бы.
Закончив разговор, я понял, что заснуть не в состоянии. Переоделся в джинсы и майку, вышел из дома и двинулся к старому городу.
Чем ближе к Яффским воротам, тем тоскливее становилось у меня на душе.
До сих пор мне удавалось делать вид, что я приехал сюда, чтобы повидать отца; чтобы найти работу; чтобы стать зарабатывающим деньги взрослым человеком, а не студентом. Чтобы повидать страну, в которой жил целых шесть лет, наконец.
Но было ещё кое-что. То, что я с горькой иронией называл «мой иерусалимский синдром».
Я избегал думать об этом — если честно, эта часть моей жизни была настолько же далека от меня, как и какая-нибудь Альфа-Центавра. Единственный компромисс, на который я согласился — это приехать сюда.
Я мотнул головой, отгоняя бессвязные мысли. Лучше уж считать себя мессией, чем признать, что я, скорее всего, стал к тридцати годам банальным шизофреником.
Настроение испортилось окончательно. Я умудрился не думать об этом весь последний месяц. Но здесь, возле белых, отшлифованных временем стен, мой психоз настиг меня с новой силой.
Я подошёл к смуглому парню за стойкой, купил стакан гранатового сока и выпил залпом.
Пошел по памяти, хотя в этом не было нужды — везде висели указатели на четырех языках.
Через минут десять я уже был у Западной стены. Прошел туда, где раскачивались, как камыш над рекою, длиннополые бородачи, нашел пустое местечко у гладких камней.
Вытащил бумажку, которую заготовил заранее. Свернул ее в тугой квадратик и вложил между зазорами в камнях.
Для пущего эффекта повторил вслух ее содержание.
— Пожалуйста, пусть я не буду шизофреником. И мессией тоже пусть не буду.
Какой-то молодой парнишка слева от меня хмыкнул и я замер, поражаясь собственному идиотизму и беспечности.
— Па, тут псих стоит с иерусалимским синдромом — сказал он негромко своему спутнику.
— Ну и Бог с ним — благодушно ответил его отец.
Парень кивнул и потерял ко мне интерес.
Я облегченно вздохнул — в этот раз пронесло. Сегодня меня не будут тащить в местную психушку, можно возвращаться домой и готовиться к завтрашнему дню.
****
Традиция много чего предписывает мессии. Например, он должен быть невероятно красив, харизматичен, иметь все свойства лидера, должен быть мудрым, богобоязненным и прекрасно разбираться в людях. Ещё он должен будет принести мир во всем мире, вернуть Израилю былое величие, быть справедливым судьей, идеальным правителем… Ах да, и ещё желательно выстроить третий храм, и поскорее.
Все это было мимо меня.
Начнем с того, что я был атеистом — со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Я не был лидером.
Я не очень понимал выражение «былое величие», и уж точно не представлял, что имеется ввиду — значило ли это возвращение к образу жизни двухтысячелетней давности?
Я мог бы, теоретически, выстроить храм — опять-таки, я был инженером-строителем. Но уж точно не в том месте, где ему предполагалось быть — третьей мировой я развязывать не собирался — всё-таки я был мессией, а не антихристом.
Я не был мудр, Тору знал на уровне, что нужен был для того, чтобы сдать экзамен на аттестат зрелости в нашей абсолютно светской школе; в политику подаваться не собирался. Даже учеников у меня не было. Те несколько несчастных, которым я преподавал математику во время учёбы в университете — не в счёт.
И ещё — я был… Давайте уже прямо скажем. Я — пидор. Да, задницу подставлять не люблю, но сплю исключительно с мужчинами. Не так уж много их было в моей жизни, всего лишь двое, не считая…неважно. Но даже это на два больше, чем полагается приличному Машиаху.
И отсюда возникает логичный вопрос: с чего это я так уверен в своей избранности? Зачем вообще рассказываю о том, что вполне может оказаться бредом сумасшедшего?
Ответ: я не знаю.
Я не хочу быть безумцем, хотя скорее всего я им и являюсь.
Я также не хочу быть мессией — потому что это просто не мое. Так уж получилось, что столкнувшись со своей проблемой, я несколько лет жил в абсолютном ее отрицании.
Какое-то время это сходило мне с рук, до недавнего времени.
Когда же стало припекать, я понял, что ничего об этом толком не знаю. Первым делом я прочёл список должностных обязанностей Машиаха. Впрочем, заодно прочел описания и в других мессианских религиях.
Все прочитанное мне очень не понравилось.
Во-первых, это, как я уже сказал, было мимо меня.
Во-вторых — большинство сходилось к тому, что приход мессии означает и скорый конец света, а я был очень против этого. Мне чрезвычайно нравился этот свет, и я не был согласен, что с ним пора кончать, даже если это растянулось бы лет на двести-триста.
Помню, что я почувствовал тогда, прочтя все статьи в Википедии на трех языках — облегчение. Я был самым неподходящим человеком на эту роль. Как я уже упоминал, в бога я не верил, а, следовательно, не верил и в такую вещь, как мессианство.
Не буду вдаваться в подробности (не сейчас, по крайней мере), но мне очень убедительно приказали не валять дурака. И нет, это не были голоса в моей голове.
Сразу после этого я записался к психиатру. Мне было страшно, но я хотел одного — понять, что со мной происходит. Назначил частную встречу, что влетело мне в копеечку. Разумеется, я не говорил ничего про свою маленькую «проблему», но ничего другого не скрывал. Получил заключение о своей абсолютной нормальности, разве что мне посоветовали побольше отдыхать.
Выйдя, я пожалел, что не рассказал врачу всей сути своей проблемы. Потому что она не исчезла никуда.
Я не очень хочу сейчас об этом подробно рассказывать, скажу только, что несколько месяцев назад, когда мне позвонил отец и предложил работу в своей компании, я очень хотел отказаться. Мне нравилось жить в Дрездене.
Но мне не позволили.
А ещё объяснили, что никаких возвеличиваний не будет, как не будет и много чего, что нам всем наобещали за эти две тысячи лет. А будет все очень примитивно, быстро и жестоко. А я буду своего рода красной кнопкой, которая должна делать свое дело и не мельтешить.
****
Домой я добрался быстро — доехал до своего района на автобусе, и потом прошёлся пешком.
Мысли окружили меня, как целый рой навозных мух, и ум мой был медленным и липким. По телу то и дело пробегала противная дрожь, и я понимал, что для первого дня слишком много на себя взял.
Сил мыться вторично не было, слабость взяла свое, и я просто упал в кровать и заснул — уже до утра.
========== Глава 2 ==========
Глава 2
Хотя я по рассеянности забыл поставить с вечера будильник, мне повезло — я проснулся в полшестого, выспавшийся и успокоившийся. Все было не так уж страшно. Вечерние мысли утекли вслед за ночными снами, и теперь все мои страхи были — или казались? — смешными и ненастоящими.
Пока что следовало заняться более насущной проблемой — подготовиться к первому рабочему дню.
Я примерно представлял, насколько мне повезло. Повезло, что есть отец, управляющий строительной фирмой — хоть и небольшой, но стабильной. Есть рабочее место, куда меня согласны принять без всякого интервью прямо сейчас. И будет небольшой доход — как раз столько, чтобы хватило на жизнь и ещё немного сверху.
Поэтому я умылся, чисто побрился, оделся, как и подобает — белая рубашка, брюки, ботинки. Галстук решил не повязывать — помнил, что здесь это не принято.
Проверил расписание автобусов, чтобы точно приехать вовремя. Позавтракал неизменным хумусом на куске питы, и кофе.
В восемь часов я уже был перед стеклянной дверью компании отца, на которой белыми буквами было написано: «Строительная компания Давид Вайцман и сын».