Вечерние газеты в этот день вышли с броскими заголовками: «Клуб «Летящий доллар» накануне знаменательного дня!», «Смайлс будет чемпионом клуба!», «Великий Смайлс имеет все шансы на победу!», «Нефтяной король Небей-Крика ставит на Смайлса 10 тысяч долларов!», «Наследница мыльного короля учредила приз в 20 тысяч долларов победителю клуба «Летящий доллар»!»
В городе и по всей стране заключались пари, назначались ставки в десятки, сотни и тысячи долларов за того или другого стрелка из клуба «Летящий доллар». Большинство ставило на Смайлса.
О Гарри тоже упоминалось в двух-трех газетенках, но лишь в связи с катастрофой. Одна газетка лицемерно заявила: «Очень жаль, что столь достойный спортсмен, не успев стать членом клуба, уже при смерти. Будь он жив, нашелся бы, вероятно, почитатель и его таланта…»
Но как ни тяжело было положение Гарри — в заметке было сказано, что он «не протянет до завтрашнего дня», — все-таки нашелся «почитатель и его таланта». Им оказался мистер Томпсон. Когда он выложил толстую пачку долларов на конторку клерка, принимавшего заклады, и заявил, что ставит на Гарри Строкера, присутствовавшие очень удивились, а потом весело расхохотались, узнав, что он друг этого Строкера и тоже побывал в автомобильной катастрофе: все решили, что Томпсон тоже получил сотрясение мозга и не в своем уме.
На другой день после катастрофы в клубе «Летящий доллар» собрались все его члены и гости. До начала состязаний осталось две минуты.
— Пора начинать, — послышались голоса.
Президент клуба посмотрел на свои часы, строго ответил:
— Осталось еще две минуты. Кроме того, не явился Гарри Строкер.
— Он скончался ночью.
— Неважно, — стоял на своем непреклонный президент, держа перед глазами часы. — Осталось еще полторы минуты. Было бы несправедливо начинать раньше срока и тем самым насильственно исключать его из числа претендентов на чемпиона клуба. По нашему уставу всякий опоздавший лишается права на участие в состязаниях. А так… . президент опять посмотрел на часы, — а так у него остается еще минута времени. Да, господа, еще минута. Дадим ему возможность, даже мертвому, явиться сюда…
Президент поднял глаза, чтобы посмотреть на одноклубников, расхохотавшихся при последних словах своего предводителя, и застыл с раскрытым ртом, выпучив глаза: он увидал в дверях Гарри Строкера.
— Хэлло, леди и джентльмены! — весело приветствовал Гарри собравшихся. — Я не опоздал? Впрочем, меня здесь почти никто не знает. Господин президент…
— О, да, да, — точно со сна промямлил президент, обретя, наконец, дар речи. — Господа, разрешите представить вам нашего нового члена клуба мистера Гарри Строкера.
Все разом уставились на вошедшего. Однако сколько они ни вглядывались в Гарри, не могли обнаружить в нем ничего такого, что подтвердило бы слухи о том, что этот жизнерадостный, отлично сложенный молодой человек побывал в автомобильной катастрофе, был сильно ранен, умер, а потом воскрес.
Но больше всех был удивлен, точнее, взбешен, мистер Смайлс. Вчера вечером он сам, собственными глазами видал этого Гарри на больничной койке. Тот лежал без сознания, с перевязанной рукой. В ногах у него сидел убитый горем Томпсон. И вдруг этот Строкер здесь.
— Кид, — шепнул он соседу, тоже онемевшему от изумления. — Ты узнаешь его?
— Да, сэр… — пробормотал Кид, тараща глаза на Гарри, точно на привидение. — Это… он, Гарри Строкер…
— Мак, это он? — строго спросил Смайлс другого.
— Можете повесить меня на моем галстуке, если это не он, — мрачно отозвался Мак, злобно глядя на Гарри.
— Я удовлетворю твою просьбу, — пообещал Смайлс с грозным спокойствием. Он тоже не мог оторвать глаз от Гарри и Томпсона, который вошел вслед за Строкером. На миг в его глазах сверкнул недобрый огонек. Смайлс понял, что встретил очень опасного противника, очень хитрого и ловкого пройдоху. Не было сомнения, что они одурачили и врача, и Кида, и газетчиков, и его, олуха. Однако впереди состязание. Там уж никак не сплутуешь, все на виду. Победит лишь тот, кто лучше стреляет. А он, Смайлс, отличный стрелок…
Смайлс, как старейший член клуба, стрелял первым. Он выбил четыре очка из пяти. Через несколько минут радио и телеграф разнесли по всей стране известие о его успехе. Ставки на Смайлса повысились. Затем начали стрелять другие члены клуба. Они выбивали по два, по три очка из пяти. Страсти игроков — участников пари разгорались. Ставки, точно акции на бирже, то подскакивали, то падали. Чем меньше оставалось стрелков, которым еще предстояло потягаться своим искусством с другими, тем выше поднимались ставки на Смайлса.
Гарри, как самый молодой член клуба, стрелял последним. Никто уже не сомневался, за исключением Томпсона, что Смайлс будет победителем. Но вот Гарри взял винтовку. Вверх взлетела мишень… Трах! — и пятидолларовик исчез, выбитый пулей из мишени. Публика одобрительно загудела. В воздух поднялась вторая мишень — и ее постигла участь первой.
— О! — послышались восклицания. — Молодец.
— Крепко взялся…
— Ого, три очка! А я-то, дурак, десять долларов поставил, что он выбьет не больше двух.
— Мой бог, четыре очка! Но так он может побить Смайлса.
— Мистер Биг, надо что-то предпринять! Что же вы смотрите? Я потеряю на Смайлсе все свое состояние!
— Я тоже поставил на него все, — процедил сквозь зубы человек с побелевшим лицом. — Не вопите…
— Пять, — выдохнула разом толпа после пятого выстрела Гарри.
Судья объявил Гарри чемпионом состязания. И тут же раздался еще один выстрел. Толпа расступилась. На полу тира лежал прилично одетый господин с брюшком и холеным лицом. В руке у него дымился револьвер. Из виска господина сочилась кровь.
— Это мистер Биг, — чуть не плача, с ужасом глядя на самоубийцу, пробормотал какой-то человек. — Он поставил на Смайлса все свое состояние…
Томпсон торжествовал. Гарри получил возможность участвовать в состязаниях стрелков на первенство страны. Точнее, не Гарри, а Вилли, так как Гарри действительно серьезно пострадал при автомобильной катастрофе и брат подменил его. Томпсон выиграл несколько сот тысяч долларов.
На этих состязаниях некоторые дельцы потеряли слишком большие суммы, чтобы помириться с проигрышем. Они не могли спокойно смотреть на то, как их золото уплывает в карманы пройдохи, который оказался хитрее их всех. Вот почему почти все газеты завопили, обвиняя Гарри Строкера в «нечистой игре». По мнению подкупленных газетенок, эта «нечистая игра» заключалась в том, что Гарри «притворился» серьезно раненым, что он «подкупил врача, который дал ложные сведения о состоянии его здоровья и тем самым ввел публику в заблуждение, благодаря которому видные люди города, страны и члены клуба «Летящий доллар» понесли большие убытки, поставив на Смайлса».
Некоторые газеты, редакторы и хозяева которых сами «понесли большие убытки, поставив на Смайлса», заявили, что «тут явно пахнет мошенничеством», что «Гарри Строкер и Анри Томпсон сами подстроили автомобильную катастрофу, чтобы усыпить бдительность граждан и отнять у них возможность держать пари за нового члена клуба», что «действия этих двух парней здорово напоминают приемы красных, поправших все законы частной собственности». «Ведь каждый житель города и страны имел право поставить на Строкера! — патетически восклицала одна газетенка. — Но эти ловкачи, эти грабители с большой дороги лишили их этой возможности, разыграв мелодраму на Восточном шоссе. По существу, они отняли у честных граждан их законную часть».
Имя врача в газетах упоминалось не иначе как с эпитетами: «мошенник», «продажный жулик», «позор корпорации врачей» и т.д. Дело дошло до того, что газеты в один голос потребовали «от имени всех честных граждан города и от имени врачей» изгнать «мошенника-врача» из Небей-Крика.
Врач вынужден был дать опровержение, которое лишь подлило масла в огонь. Пришлось служителю Эскулапа в спешном порядке покинуть город.
Тем временем Томпсон, перечислив на имя Моррила 80 процентов добычи и отдав братьям десятую часть выигрыша, отдыхал вместе с близнецами на Капри. Отдыхал и строил планы на ближайшее будущее.
…Спортивный сезон в разгаре. В стране проходили футбольные матчи, встречи сильнейших прыгунов, чемпионов по плаванию, мотовелогонщиков. По поводу каждого состязания создавалась шумиха в газетах, по радио, составлялись и заключались пари. Особенный ажиотаж возник вокруг десятидневных велогонок на дистанцию в полторы тысячи километров. Вся дистанция была разделена на десять отрезков . этапов. Местами отдыха участников гонок после прохождения каждого этапа явились крупнейшие города страны, расположенные по трассе. Гонки должны были проходить по замкнутому кольцу. Начинались они и заканчивались в Небей-Крике.
Любители спорта и любители легкого заработка . последних оказалось больше — разграфили листы конторской бумаги, вписали в графы имена участников гонок и с нетерпением стали ожидать начала состязаний. Очевидно, для того чтобы не зря волноваться и переживать, очень многие болельщики облюбовали себе по одному гонщику и поставили на него залог. Ставки принимались на различных условиях: и на то, кто первым закончит первый этап, и на то, кто придет последним на первом отрезке, кто станет первым после прохождения двух, трех, четырех, пяти и большего числа этапов. Но особенно много ставок было сделано на кандидатов в чемпионы по всем этапам вместе. А таким гонщиком мог стать лишь тот, кто полторы тысячи километров пройдет за самое короткое время. Он мог проиграть первые четыре, пять, даже шесть этапов, а потом нагнать время за оставшиеся отрезки пути и выиграть.
Опытные гонщики так и делают. Поэтому когда стало известно о результатах гонок на первом этапе, знатоки скептически поджали губы, прочитав в первой строке сводки: «Гарри Строкер. Прошел дистанцию за три часа пять секунд». Это был неизвестный гонщик. Правда, это он стал чемпионом страны по стрельбе из винтовки. Но это совсем не означает, что он должен стать чемпионом и по велогонкам.
Вторым закончил этап тоже малоизвестный гонщик. И лишь на третьем месте оказался реальный кандидат в чемпионы Отто Додсон. Четвертое место занял чемпион страны по велогонкам Оле Андерсен. Все прекрасно поняли, что он решил пока экономить силы, приберечь их для решающего броска на последних этапах.
Другие места таблицы распределились среди остальных спортсменов, где тоже были серьезные претенденты на звание чемпиона. Самым последним пришел какой-то Пит Дюкен. Впрочем, в тот вечер, когда вышли газеты с таблицей итогов первого этапа, некоторые «болельщики» пили и за его здоровье: они тоже выиграли, так как пророчили ему последнее место. И не ошиблись — Пит Дюкен «приполз» двадцатым. Впрочем, на следующий же вечер они уже ругали его на чем свет стоит . Пит Дюкен «обманул» их, закончив второй этап двенадцатым. Некоторые простачки поверили было в его силы и поспорили, что за третий день он вырвется на десятое, девятое или восьмое место. Были и такие хитроумные, которые предположили, что Пит Дюкен — великий тактик и нарочно закончил первый этап последним, чтобы ввести всех в заблуждение; и даже предрекали ему если не первое, то, во всяком случае, второе место. Но незадачливый Пит Дюкен не оправдал их ожиданий: в третьей сводке он оказался на девятнадцатом месте, в четвертой — на пятнадцатом, в пятой — на девятом, а потом опять спустился на двадцатое.
Однако не со всеми было так. Гарри Строкер упорно боролся за первенство. Гонщики миновали второй, третий, четвертый, пятый этап, а он все еще шел впереди. Газеты хвалили его, ругали, смеялись над ним, советовали поберечь силы для последних двух этапов, но ничто не смущало его.
Пятый этап вторым закончил Оле Андерсен, третье место занял Отто Додсон.
— Черт побери этого мальчишку, — проворчал Смайлс с ненавистью, опять увидав на первом месте в сводке имя Гарри Строкера. Смайлс поставил на Оле Андерсена солидную сумму и уже начал опасаться за свой капитал. Кроме того, у него были старые счеты с этим Строкером. Пора с ним рассчитаться.
Крупнейшие дельцы от спорта тоже заволновались: их карты путал какой-то новичок. Нужно было немедленно принимать меры, чтобы первое место занял Оле Андерсен, на которого были поставлены большие суммы. Кроме того, клуб «Колесо», которому принадлежал Андерсен, намеревался продать спортсмена в соседнюю страну за очень большую сумму. Если же Андерсен не станет чемпионом, его и даром не возьмут.
В деловых кругах знали, к кому можно было обратиться за выполнением щекотливого поручения. Смайлс охотно согласился выполнить . не сам, понятно, это поручение, тем более, что за него хорошо заплатили.
Выполнять задание отправился Мак. Он выехал в каньон Голубого дьявола, находившийся в Падающих горах. Через этот каньон проходил последний участок трассы велогонщиков.
Однако и Томпсон не зевал. Возложив много надежд на Гарри, поставив на него огромные суммы через подставных лиц, он готов был зубами разорвать того, кто помешал бы ему загрести свои десять процентов с предполагавшегося куша. Он нанял два десятка головорезов-телохранителей для своего подопечного, и те не подпускали к нему близко ни одно подозрительное лицо. В ночь перед гонками на последнем этапе Томпсон сам развез телохранителей по шоссе и спрятал их в укромных местах. Вооруженные пистолетами и гранатами, они должны были тщательно обыскать свои участки и уничтожить или удалить всех подозрительных людей с участков, прилегающих к шоссе.
Сам Томпсон тоже спрятался в горах, выбрав такой пункт, где, по его мнению, наиболее вероятнее могла оказаться засада на Гарри.
…Мак отлично знал каньон Голубого дьявола. Года три назад он прятался там от полиции, после того как ограбил кассира в Небей-Крике. Потом его взял под свое крылышко Смайлс. Шоссе нависло там над самой пропастью, имевшей глубину два километра. В том месте, где затаился Мак, горы вклинивались в каньон острым мысом высотой в два с половиной километра. Вот на высоте двух километров по выступу, проходившему вначале по одной стороне мыса, а затем по другой стороне, и пролегало шоссе.
Мак замаскировался в скалах по другую сторону каньона, как раз напротив мыса, то есть как раз напротив того места, где серая лента шоссе круто изгибалась, переходя с одной стороны гранитного клина на другую. Маку хорошо были видны одновременно обе стороны дороги, но человеку, находившемуся на самом шоссе, скалы мешали видеть одновременно в двух направлениях.
Мак залез в щель между двумя обломками красноватых скал, находившихся на краю пропасти. По другую сторону пропасти высились иссеченные ветрами и ливнями, потрескавшиеся от жары и морозов гранитные утесы, нависшие над шоссе страшным грузом.
Наступил час, когда гонщики должны были достичь поворота. Вдали показалась автомашина с членами жюри — Мак сразу признал ее. Вот она, сбавив ход, обогнула выступ утеса и помчалась дальше. Следом за ней катил велосипедист. Он все ближе и ближе. Наступил момент, когда Мак ясно разобрал на его груди число «18». Вот он, Гарри Строкер…
Гарри с большой скоростью приближался к повороту. Когда до него оставалось метров двадцать, позади Гарри показалась другая машина, с членами контрольной комиссии, перед которыми стояла задача не выпускать из поля зрения гонщиков, фиксировать моменты прохождения каждым гонщиком каждого километра пути.
Первая машина, шедшая по правой стороне утеса, еще не скрылась из виду, но из нее уже нельзя было увидеть Гарри, так как его закрывали скалы мыса. Строкера видели только со второй машины. Но вот он начал делать поворот и обогнул часть утеса. Вторая машина тоже потеряла его из виду. Первую машину Гарри тоже пока не видал, так как не совсем еще обогнул утес. Мак прекрасно все это видел. Наступил подходящий момент для выстрела. Гонщика не видали ни с одной, ни с другой машины. Строкер, убитый, свалится в пропасть и не скоро доищутся его. А тем временем можно успеть скрыться…
Мак приподнялся, прицелился, высунулся немного из-за скал — и в тот же момент в горах треснул выстрел. Правая рука Мака повисла как плеть. Пистолет выпал из разжавшихся пальцев и, ударяясь о выступы скал, скрылся в пропасти. Мак схватился за раненую руку, но тут же раскрыл рот от удивления: он увидал, как Гарри притормозил, соскочил с велосипеда, а его место занял человек, выскользнувший из щели в скалах. Этот новый человек был как две капли воды похож на Гарри и лицом, и фигурой! Номер на груди был тоже восемнадцатый. Двойник вскочил на машину и помчался дальше, а Гарри скрылся в щели.