Annotation
В провинции Ардеш второй год бесчинствует волк-людоед. Зверь настолько хитер и силен, что поймать его не смогли даже королевские ловчие. Ходят слухи, что зверь — вовсе не зверь, а оборотень, принимающий облик волка, когда ищет новую жертву. Я, Мари-Жанна Валле, состою в ордене Красных Шаперонов — охотников на оборотней, и вместе с напарницей мы приехали в Ардеш, чтобы спасти жителей и убить чудовище.
Лакомка Ната
2. Волки Ардеша
3. Прогулка по дюнам
4. Бабушка и пирожки
5. Смех и рыдания
6. В поисках оборотня
7. Договор Лагаров
8. Субботняя ярмарка
9. Два волка
10. Новые жертвы
11. Вскрытая могила
12. Самая страшная ночь
13. Марсово поле
14. Настоящая ведьма
15. Разоблачение оборотня
16. Ленточки, вафельки и капельки
17. От руки девы умрёшь
18. Рассвет новой жизни
19. Эпилог
Лакомка Ната
Красная шапочка выходит на охоту
1. Замок Ардеш и его обитатели
Дождь всё не прекращался, и мы с Анной-Ми перепачкались по самые уши, пока добрели до ворот замка. Ветер так и рвал с меня шаперон,[1] а моей подруге приходилось и того хуже — ее кокетливая шляпка вывернулась полями, ничуть не защищала ни от ветра, ни от холода, и все время норовила улететь. К тому же, моя юбка была короткой — до середины икр, и не так путалась в ногах, а бедняжка Анна-Ми тащила на сгибе локтя шлейф. Но зато я несла наш дорожный чемодан!
— Стучи, ради всего святого! — Анна-Ми попыталась перекричать завывание ветра. — Если я сейчас не согреюсь и не переоденусь в сухое…
Не дослушав ее причитаний, я требовательно постучала набалдашником трости по воротам и поправила очки. Я не меньше Анны-Ми мечтала о сухой одежде и блаженном тепле очага, хотя и не жаловалась, но больше всего меня занимало, кто нам откроет. Сжав трость до боли в пальцах, я была готова к любой неожиданности. Сейчас распахнется дверь… сейчас…
Нам открыли не сразу, а когда открыли — не торопились впускать.
— Доброй вам ночи, мадам, — сказала я, увидев за дверями важную старуху в чепце, державшую свечу. — Моя госпожа — мадемуазель Анна-Ми Грабянка просит принять ее на ночлег. Наша карета сломалась за две мили отсюда, мы шли пешком, промокли, продрогли и очень устали.
— Откуда я знаю, что она — та, за кого себя выдает? — подозрительно старуха. — Вы обе больше похожи на нищенок.
— Вот так новости! — изумилась я недовольно, придержав ногой дверь, чтобы старухе не вздумалось ее захлопнуть. — А на кого мы должны быть похожи в такую погоду? Ваши хозяева вряд ли будут довольны, узнав, что вы держите благородных девиц на пороге, когда молнии так и сверкают.
— Благородных девиц? — скривилась старуха.
— Посмотрите на мой чемодан, — сказала я сурово, — он окован серебром. Что на это скажете?
— Что вы его украли, — парировала старуха.
— Ну, довольно, — я решительно толкнула ее, проходя вперед, а следом за мной прошмыгнула дрожащая Анна-Ми. — Мы заплатим за ночлег, если господа в этом доме не спешат проявить гостеприимство!
— Не сердитесь на Пульхерию, — раздался из темноты коридора мужской голос — низкий, звучный, хорошо поставленный, как у оперного певца, но холодный, как вот этот дождь, под которым мы только что брели. — Она немного переусердствовала, охраняя наш покой.
— Я — дочь бальи из Лозера, — произнесла Анна-Ми нежно и жеманно. — Неужели я и моя спутница похожи на злодеек?
— Злодеи никогда не похожи на злодеев, — сказал мужчина и подошел к старухе, став видимым для нас.
Анна-Ми тихо ахнула и поспешила поправить шляпку, которая приняла особо унылый вид — чучело птицы завалилось набок, лента повисла тряпкой, и только восковые незабудки весело топорщились на тулье. Что касается меня, я первым делом обратила внимание на трость, которую мужчина держал в руках — совсем, как я. Только у моей трости набалдашник был из черного оникса, а у него — из серебра. Я сдвинула очки на кончик носа, чтобы лучше видеть, потому что смотретьсквозьстекла для меня было равносильно тому, что смотреть сквозь печные заслонки.
Понятно, почему у Анны-Ми перехватило дыхание — я никогда не встречала столь впечатляющего мужчину.
— Позвольте представиться, — он поглаживал серебряный набалдашник и рассматривал нас очень, очень внимательно, а потом еле заметно усмехнулся — надо думать, мы и вправду представляли сейчас забавное и жалкое зрелище. — Мое имя — Рауль Лагар, — представился он, — тринадцатый граф Лагар, к вашим услугам. Следуйте за мной, милые дамы, провожу вас к камину. Вы согреетесь, а Пульхерия приготовит комнату. Я возьму свечу, — он взял свечу из рук старухи и поднял повыше.
Несомненно, перед нами стоял самый красивый мужчина на тысячу миль вокруг. Все в нем пленяло, и даже я — маленькая провинциалка — не могла не оценить эту красоту и не восхититься ею. Граф Лагар был очень высок и одет в черное, только кружевное жабо белело, подчеркивая нетипичную для аристократа смуглость кожи. Но загар ничуть не портил точеные черты — резкие, как у мраморной статуи, но гармоничные, как на полотнах художников в королевском соборе. Темно-русые волосы спадали на плечи беспорядочными кольцами и явно были его собственными, а не париком. В каждом слове, в каждом движении и жесте месье Лагара было королевское благородство. Рядом с ним я ощутила себя полнейшим ничтожеством и почти возненавидела его за такое унижение, хотя, конечно же, он ни в чем не был виноват.
Наши взгляды встретились, и я вдруг увидела, как вспыхнули глаза графа. Скучающее выражение пропало, словно он увидел во мне что-то интересное. Но что? Я и правда выглядела сейчас, как уличная бродяжка.
Его взгляд испугал меня и взволновал одновременно, а ведь я считала, что давно ничего не боюсь. Что-то странное, неизвестное мне и в то же время древнее, было в этом взгляде… Я быстро поправила очки, чтобы развеять наваждение. Может, мне просто показалось?
— Прошу сюда, — сказал граф, гостеприимно указывая рукой.
Я перехватила чемодан и пошла вперед, старательно прихрамывая и опираясь на трость. На самом деле обе мои ноги были здоровы и резвы, но я уже давно прибегала к этой уловке — удобнее казаться слабее, чем ты есть на самом деле, и это объясняло, почему я всегда ношу с собой трость.
Не прошло и получаса, как мы обогрелись у огня, выкупались и переоделись в сухое. Старуха Пульхерия притащила вполне сносные женские платья. Анна-Ми тут же принялась вызнавать, кому они принадлежат — жене хозяина?
— Господин граф не женат, — ответила служанка с непередаваемым высокомерием. — Это платья госпожи Саломеи, его сестры.
— О! Тут есть женщина? — проворковала Анна-Ми. — Это прекрасно! Я так опасалась за свою репутацию…
— Не беспокойтесь, мадемуазель, — чопорно сказала я, — пока мы вместе, вашей репутации ничего не грозит.
Пульхерия только фыркнула, услышав это. По-моему, она обиделась за хозяина. Мы с Анной-Ми незаметно переглянулись, и Анна-Ми озорно мне подмигнула.
Граф ждал нас в гостиной, у жарко растопленного камина, в компании тарелок, кувшинов и блюд с бокалами.
— Проходите к столу, милые дамы, — пригласил он, — вы, наверняка, проголодались. Мы не ждали гостей, прошу прощения за скромный ужин. Из слуг у нас одна только Пульхерия, поэтому мы вряд ли сможем устроить вам достойный прием.
— О! Не стоит извиняться, все выглядит так аппетитно, — восхитилась Анна-Ми. — И я вполне самостоятельная и независимая, папа разрешает мне путешествовать даже за границу! Я прекрасно обхожусь без отряда слуг. Фу! Это так старомодно! Но все же нам удивительно повезло, что карета сломалась рядом с вашим замком, месье. Благодарю вас за доброту.
— Не стоит благодарить, — отозвался он, и в его голосе мне почудилась насмешка, — любой добропорядочный христианин на моем месте поступил бы также.
Пульхерия прислуживала за столом, делая это без особой охоты. Она положила на тарелку Анны-Ми мясное рагу, подала хлеб на серебряном блюдечке, а потом предложила угощение и мне. Служанка вполне подходила на роль старой ведьмы из театральных постановок — сухая, как лучина, сморщенная, длинноносая. У нее была привычка пожевывать губами, как будто она всегда была недовольна. Белоснежный чепец подчеркивал нездоровую желтизну кожи, и в целом старуха Пульхерия производила мерзкое впечатление.
Анна-Ми, жеманясь и поминутно ахая, рассказывала, как мы добирались от развилки дороги до ворот замка — «дождь, гроза, эти ужасные лужи…». Я ела молча, разглядывая поверх очков комнату, освещенную зелеными восковыми свечами.
Мебель была старомодной, но стены обиты свежим шелком — желтым, с рисунком из лютиков. На стене — скрещенные шпаги и щит с гербом дома Лагаров. Полумесяц и звезда. Знак древности и благородства рода. На противоположной стене в рамках, под стеклом, висели несколько старинных пергаментных свитков. Один начинался напыщенными словами: «Мы, милостью Божией король Бретани Луи XI даруем…», разобрать надписи на остальных я не смогла — слишком уж мелко были они исписаны, а проявлять излишнее любопытство пока не хотелось. Но скорее всего, это были верительные и почетные грамоты, полученные от королей графами Лагарами на протяжении веков. Нынешний хозяин замка, похоже, тщеславен и очень гордится своими предками.
— Вы смелые и безрассудные дамы, — говорил тем временем граф Лагар. — Отважиться на такое путешествие ночью, без сопровождения… Ардеш сейчас весьма опасен для путников.
— Что такое? — спросила я. — Разбойники?
Анна-Ми пискнула, схватившись за сердце.
— Нет, волки, — сказал граф. — Нападения волков участились в последнее время. Поэтому вы зря бродите ночью по окрестностям.
— Какой ужас! А кучер заверил нас, что в округе безопасно! — Анна-Ми схватила меня за руку. — О, Медхен! Только подумай, что скажет папа, узнав, что мы так рисковали! Он не переживет этого!
— Успокойтесь, — посоветовала я. — Если вы ему не расскажете, он не узнает.
— Да, ты права, права… — Анна-Ми открыла свою сумочку и принялась там рыться. — Где же мой вишневый эликсир? Я должна выпить сразу десять капель… Боже! Волки! И мы одни на дороге!
— Возьмите моё успокоительное, — раздалось вдруг от дверей.
К нам подошла красивая женщина в роскошном, но странном платье — нижнее было узким и облегало тело, как вторая кожа, а верхнее было из полупрозрачного газа, перехваченное пояском высоко, под грудью. Наряд придавал женщине стройности и воздушности. Мы с Анной-Ми в привычных пышных юбках выглядели по сравнению с ней неуклюжими курицами.
Женщина протянула Анне-Ми флакон из красного стекла, заткнутый пробкой из розового турмалина.
— Благодарю, но у меня свой эликсир, по особому рецепту, — ответила Анна-Ми с милой улыбкой, извлекая фарфоровый кувшинчик с нарисованными незабудками.
— Как вам угодно, — женщина улыбнулась в ответ не менее мило.
— Позвольте представить, — граф пододвинул женщине кресло и налил в бокал подогретого вина. — Моя сестра — Саломея. А это — мадемуазель Анна-Ми Грабянка и ее камеристка — мадемуазель… — он помедлил, явно вспоминая, как меня зовут.
— Медхен, — подсказала Анна-Ми. — Мою дорогую помощницу зовут Медхен.
— Как приятно с вами познакомиться, и как дивно, что вы оказались у нас, — произнесла Саломея, растягивая слова. У нее был такой же музыкальный и хорошо поставленный голос, как у графа. И она тоже рассматривала нас очень внимательно.
— Мадемуазель Анна-Ми возвращалась из столицы к своему отцу, он судья в Лозере, — объяснил граф, — но карета сломалась на развилке. И вот, волей судьбы, она оказалась у нас в гостях.
— Но Лозер совсем в другой стороне, — сказала Саломея. — Вы, должно быть, заблудились?
— Нет-нет, — возразила Анна-Ми, защебетав так сладко, словно держала под языком лакричный леденец, — мы намеренно ехали в ваш замечательный городок…
— Вот как? — Саломея картинно приподняла брови.
— Хотели навестить мою бедную бабушку, — доверительно поведала моя подруга. — Вы должны ее знать — мадам Анастейша Бюссар.
Саломея поднесла к лицу руку, пряча улыбку, граф был необыкновенно серьезен.
— Сожалею, — сказал он, — но мадам Анастейша неделю как отбыла на воды, на лечение.
— Бабушка уехала? — изумилась Анна-Ми.
— Насколько мне известно — в Пикабу, это сто миль отсюда, — подтвердил граф. — Она вам не сообщила?
— Ах, бабушка стала такой забывчивой с возрастом, — досадливо всплеснула руками Анна-Ми. — Как это на нее похоже!
— Это точно, — сказала Саломея.
Граф посмотрел на нее предостерегающе, и я сразу насторожилась.
— Что же нам делать? — пролепетала моя подруга, прижав ладони к щекам. — Отсюда до Ардеша две мили?
— Пять, — поправил ее граф Лагар, подливая еще вина.
— О! Я думала, что уже сегодня увижу мою милую бабушку и лягу спать не в гостиничную постель, а на хорошие простыни и перину…
— О чем вы? — граф был сама любезность, и от этого казался мне еще более подозрительным. — В такую ночь мы с сестрой никуда вас не отпустим. У нас есть много свободных комнат, и уверен, что наши перины ничуть не уступают перинам мадам Анастейши.
— Вы так добры… — в порыве благодарности Анна-Ми схватила графа за руку и нежно встряхнула. — Больше всего мне не хотелось снова оказаться под дождем, да эти ужасы про волков…
— Мы счастливы предложить вам приют, — мягко перебила ее Саломея и подала брату бокал, попросив еще вина, отчего Анна-Ми вынуждена была отпустить руку Лагара. — А я счастлива вдвойне, потому что мое платье вам подошло.
— О! Благодарю за платье! — Анна-Ми захлопала ресницами. — Наш багаж промок насквозь… Это ужасно! Просто ужасно! Еще и волки! Ваш брат напугал нас рассказами о волках!
— Увы, это не пустые страхи, — Саломея покачала головой, и пламя свечей отразилось в ее огромных, прозрачных глазах. — Ардеш и в самом деле объят ужасом последние месяцы. Какая удача, что вам повезло добраться до нас невредимыми. Только позавчера в лесу недалеко отсюда нашли девушку из деревни — без головы и со вспоротым животом…
— Ах! — Анна-Ми всхлипнула и обмякла, откинувшись на спинку кресла.
Мы с Пульхерией бросились приводить ее в чувство. Краем глаза я заметила, что брат с сестрой переглянулись точно так же, как мы раньше с Анной-Ми. Эти двое явно были себе на уме.
— Как неловко получилось, — произнесла Саломея без тени раскаяния. — Я сожалею за неосторожные слова.
Наконец, Анна-Ми зашевелилась, слабо постанывая.
— Разрешите нам удалиться, — сказала я графу. — Моя госпожа — очень впечатлительная особа. Такая гроза, а тут еще и вы напугали ее ужасными рассказами.
— Конечно, отдыхайте, милые гостьи, — граф встал, провожая нас. — Если что-то понадобиться — обращайтесь к Пульхерии или к Саломее.
— Мы будем рады помочь, — заверила нас Саломея, но я засомневалась в ее радости — слишком уж зловещим было выражение лица мадемуазель Лагар.
Поддерживая Анну-Ми под локоток, я повела ее к выходу, но моя несносная подруга так вошла в роль, что не пожелала удалиться обыкновенным способом. Судорожно всхлипнув, она закатила глаза и рухнула на меня, уронив голову.
Граф оказался рядом быстрее, чем я успела моргнуть. Он подхватил Анну-Ми на руки и легко, как перышко понес в комнату на верхнем этаже. Выходя из гостиной, я бросила взгляд на Саломею. Она не смотрела на нас, словно тут же позабыла о нашем существовании. Держа в руке бокал с вином, сестра графа любовалась его темно-красными переливами в свете свечи.
2. Волки Ардеша
Оказавшись в спальне, граф бережно уложил Анну-Ми на уже разостланную кровать. Моя подруга смотрелась очень живописно — разметавшись по постели, приоткрыв розовые губы. Наверное, граф был того же мнения, потому что на несколько мгновений задержался, вглядываясь в ее лицо.