Это было что-то вроде популярного отрицательного героя в народных, ну или не совсем народных, сказках. На вроде оборотня. Аристократ выращенный крестьянами и дорвавшийся, в конце концов до власти.
Лабух знаки Лома нагло игнорировал. Но когда тот начал уже орать и свистеть все же подошел нарочно медленно и как бы снисходительно двигаясь. Будто сам по своей воле идет, а не подчиняясь капризу подвыпившего шумного клиента, продолжая негромко тренькать струнами своего инструмента.
Но Лому все эти метания творческой души были до одного места. И как только музыкант остановился возле их стола, то тут же получил в ухо, а когда упал на пол еще и пару пинков в живот и по лицу в общем куда придется.
— В другой раз шустрее будешь шевелиться.
Заявил он отбирая у того инструмент. Размером с гитару, но однако же корпус инструмента силуэтом напоминал не женщину а в лучшем случае дыню. И струны не прилегали почти в плотную, а находились на значительном расстоянии так как гриф у этой 'гитары' был загнут вперед.
Но эти нюансы имеют значения лишь для профессиональных музыкантов. Лом же, подкрутив и настроив инструмент на свой вкус, забренчал на нем 'тремя блатными аккордами' и даже запел. Цыкнув перед этим на очухавшегося лабуха.
А до войны вот этот склон
Чеченский парень брал со мною
Он падал вниз но был спасёооон
А вот теперь быть может он
Свой автомаааат готовит к бою…
— А я и не знал что ты Высоцкого знаешь.
— Чё?
— Песня говорю.
— А, песня… Песню эту сочинил наш ротный… Душевный был человек!
Ааатставить! разговоры
Вперед и вверх а там
Ведь это наши горррыы
Они помогут нааам!
Онииии помогут нам!
Эледреэль подперев голову положенными на стол кулачками внимательно слушала импровизированный концерт, и кажется даже понимала слова.
— Да не хрена подобного! Владимир Семенович её написал! Только в оригинале парень не чеченский, а немецкий. Там еще в конце куплет есть, ты его не спел:
Мыы ждем атаки, чё то там тара ра ра
Мы ждем ответнага сигнала
А парень тот он тожееее здеееесь
Он вместе с ротой Эдельвеееейс
Их! Надо сбросить с перевала!
— Только хорошую песню портить этим куплетом. Наверняка сам Высоцкий, раз ты говоришь что это его песня, пусть так, так вот наверняка он сам этот куплет не всегда пел.
— Это я спел просто плохо, а куплет хороший! Но дальше он предпочел свернуть дискуссию, так как помнил что в фильм 'Вертикаль' где Высоцкий пел эту и другие песни о горах, этот куплет и в самом деле не вошел.
Не став больше засиживаться в гостинице пошли на экскурсию в город.
Пройдя кривыми улочками в более богатую часть города, где дома уже не напоминали полуразвалившиеся халупы, у которых каждый последующий этаж был больше предыдущего, так что они нависали над улицей и казалось сейчас обвалятся.
Здесь и улицы были пошире да и грязи не по колено а всего по щиколотку. А если идти осторожно, перепрыгивая по камням, то можно и вообще пройти аки посуху.
Так что Серый даже решился отпустить мелкую идти своими ногами, до этого он тащил её на руках, и это ему уже немного надоело.
Возле какой-то небольшой задрипанной церквушки пользуясь тем что мимо двигался большой поток прохожих проводил агитацию в пользу своей религии мелкий визгливый поп, что был поперек себя шире. Так что непонятно было проще такого обойти или перепрыгнуть. Попутно с агитацией этот попик продавал леденцы. Так получилось что сегодня вместе с всеобщим праздником совпал еще и день какого то святого, почитаемого в этой церкви. Лет двести назад в этот день его посадили на кол.
— Человек на палочке, человек на палочке, купите не проходите мимо и будет вам счастье.
— Лом подумав купил Мелкой один леденец в который та радостно вцепилась.
— Так как Серый попробовал его тут же отобрать шипя на Лома что она испортит зубы и мало ли чего эти сектанты в тот леденец наложили.
— Ладно тебе у ребенка конфету отбирать, чё ты за бандит такой.
— Ребенка… Жеребенка! Все руки мне оттянула, пока тащил её.
Мелкая спряталась за Лома увлечено грызя отвоеванную сладость и дразнясь показала Серому язык.
Дальнейшие блуждания по городу казалось бы бесцельные, тем не менее преследовали своей целью найти место где можно обменять хотя бы часть золота на местную валюту.
И в конце концов им повезло.
Вопреки опасениям Лома, что как только они достанут золото их попытаются ограбить или сразу как только они отойдут с полквартала, ничего этого не произошло. Даже к некоторому его разочарованию. Ведь тогда с криками 'они первые начали' можно было бы в ответ ограбить грабителей да еще вернуться в лавку менялы пошурудить на предмет интересных вещичек да и вернуть свое золото заодно.
Но не сбылось. Не получилось и ладно. Самому провоцировать 'приключения' Лому не хотелось. Пока все идет тихо-мирно пусть так все и остается. Береженого, как говорится, Бог бережет.
— Унылое дерьмо!
Его приятель, похоже, имел свое мнение на счет спокойной атмосферы царившей вокруг их компании с недавних пор.
— Ни тебе там театров, я не знаю, или хотя бы музеев. Какие-то сраные лавки-бутики грязные забегаловки-харчевни и поганые рожи вокруг. Никогда не хотел в театр сходить, а сейчас бы пошел. Да хотя бы в кинотеатр на худой конец.
С утра неважное настроение у Серого, после небольшой прогулки по городу, окончательно испортилось.
— Чем тебе вокруг не театр напополам с музеем?
Они как раз вышли к небольшой площади, где собралась толпа, с интересом таращившаяся на то что происходит посредине на неказистом помосте.
— Чё уши греешь сука?! Вперед гляди!
Серый отвесил пинка повернувшему голову в их сторону толстяку в яркой праздничной одежде, что заинтересовался шумом за своей спиной.
Тут толпа восторженно взревела, а палач на помосте высоко поднял за волосы только что отрубленную им голову. Рядом в ожидании казни, под конвоем редкой цепочки стражников, переминалось с ноги на ногу еще трое преступников.
В одном из этих страдальцев, если бы наши герои захотели попристальнее к ним приглядеться, они смогли бы узнать одного из тех незадачливых разбойников что давеча на них хотели напасть.
— Вот ублюдки, нашли тоже мне зрелище! Пошли отсюда Лом.
И отвесив напоследок еще раз пинка не рискнувшему высказать претензии купцу, начали проталкиваться к выходу с площади. Так как толпа напирала, и желающих полюбоваться праздничной казнью за короткое время значительно прибавилось.
Больше гулять по городу не стали. Лом еще хотел заглянуть на рынок, ведь это ярмарка собственно и послужила поводом для праздника. Но так как одному идти не хотелось решил отложить это до завтра.
В гостиницу возвращаться еще было рано так что решили немного посидеть на открытой веранде небольшого кафе. Тут было почище чем в остальном городе и улица расширялась в небольшую площадь с колодцем посредине.
Вот только про кофе, к сожалению, в этом кафе и не слышали.
Так что заказывали из имеющегося ассортимента товаров.
Серый лечил душевную хандру гномьим самогоном и вскоре уже изрядно наклюкался. Пьяно засвистев вслед симпатичной горожанке, что не спеша прошла мимо их забегаловки. Та, обернувшись, подмигнула со смехом Серому и пошла дальше танцующей походкой.
Эледреэль подозвав мальчишку — прислугу, из этой харчевни что то шепотом сказала ему на ухо и передав деньги куда то услала с поручением. Так что тот рванул, только пятки засверкали. Но никто этому не придал особого значения.
Лом глядя на приятеля тоже уже изрядно набрался.
Но это не помешало ему подозрительно поглядывать по сторонам когда они обнявшись шли шатаясь в приютившую их гостиницу, горланя по дороге неприличные частушки.
Так что, вовремя заметив шагнувшие им наперерез три темных силуэта, резко обернулся, чуть не упав при этом, так и есть, сзади дорогу перекрывало еще двое грабителей. И хоть оружие у них в руках не было видно, ждать пока оно появится, он не собирался.
Усадив пьяного приятеля у стены дома, где было немного посуше, он вытянув руки перед собой сомкнул их ладонями и поднапрягшись вытянул из открытого им портала здоровенный двуручный меч. Которым незамедлительно ударил по голове одного из грабителей. Тот без звука упал, уронив голову, а остальные моментально как появились так же и скрылись.
Заняло все действие пару секунд, и выглядело это так, будто Лом достал меч из рукава своего камуфляжного кителя. Которого, впрочем не было видно под накинутым на манер пончо одеялом.
— Да ты бля, горец! В конце останется только один, в натуре. Где железяку надыбал?
— Да вот по случаю. А то, понимаешь, экспонаты руками не трогать, это музейный экспонат проявляйте уважение. Бла бла бла. Вот вы у меня все где теперь суки!
И сделал неприличный жест, куда- то в небеса.
— Так это чё ты из 'оружейной палаты' его сейчас вытащил, что ли?
— Не это в Праге есть один музей с вреднючими экскурсоводшами. Вот там сейчас наверно бегают, ищут его, сигнализация воет. Ха ха.
Закинув меч на плечо помог подняться приятелю и они снова пошли на этот раз распевая песню про Стеньку Разина. Правда знали они только первый куплет и еще про княжну так что исполняли его на бис так сказать пять раз. А подойдя к гостинице еще раз радостно проорали весь текст песни что смогли вспомнить.
…— И за борт её броооосааает в нааабежаааавшуууую ваааалнуууу.
Не обращая внимания, на крутившуюся под ногами Мелкую, что пыталась затащить их во внутрь гостиницы дергая за рукава и пихаясь в спину.
Внизу в общем зале сидел Арсений попивая дрянное местное пивко. Ему то Лом торжественно и вручил меч. Заявив что эта 'ковырялка' получше евоной будет. Тот однако не проявил энтузиазма и даже брать меч отказывался пока не натянул на руку перчатку. А потом отнес его куда- то, стараясь нести его так чтобы случайно не коснуться металла открытым участком кожи.
— Чёй то он какой то недовольный? Такой меч ему подогнал, музейная вещь!
Спросил он у Серого как у того кто лучше разбирается в местной мове.
— Да говорит камушков на рукоятке нету, в общем фуфло босяцкое а не меч.
— Иш ты камушков ему, а хуху не хохо? Все эти стразики 'от Своровски' это просто тупое мещанство! Вот на хрена ты мне скажи на хрена?! Эта ювелирка на боевом оружии?
— Раньше люди не тупее нас жили, раз есть такая фича, значит для чего то нужна.
— Нет тупее!
— Не-ка.
— Тупее!!!
Но тот уже поднимался по лестнице не собираясь вести пьяный тупой спор и дальше. Но все же не удержавшись свесился сверху и проорал 'неееет!' и окончательно скрылся из виду не слушая что ему ответят.
Когда Серый зашел в свой номер на кровати кто-то лежал. А так как Эледреэль не пошла с ним задержавшись внизу он пошире распахнул дверь вглядываясь в полосе света из коридора кто же это там такой расположился на его коечке.
Это была давешняя горожанка которой он свистел вслед. Лежа на животе на кровати совершенно голой она уже похоже успела немного озябнуть в ожидании.
Повернув голову на шум увидела его и улыбнулась. Недвусмысленно разведя ноги в стороны.
Серый поплотнее притворил дверь так как в предстоящем процессе свет не особо и нужен. И принялся поспешно раздеваться. Но запутавшись в штанине рухнул на пол ругаясь сквозь зубы и потирая ушибленную коленку.
С кровати раздался приглушенный смех. Девчонка уткнув лицо в подушку нагло смеялась над ним.
— Ну ниче ничо, ща я тебе отомщу.
Наконец справившись с непослушной одеждой он залез на кровать и сев на девушку сверху, положил ладони на попку потискав её.
После чего приступил собственно к мести и мстил до середины ночи. И когда уже задремал сквозь полусон видел как явившаяся Мелкая растолкала прикорнувшую в его объятиях девицу и расплатившись с ней сама залезла к нему под одеяло.
Девушка не спеша одевшись наклонившись поцеловала Серого в губы и тихонько притворив за собой дверь вышла.
А больше он уже ничего не видел наконец то уснув сладким сном.
Глава 28
Дружина моя добрая, хоробрая!
Станем-те теперь полону поделять!
Что было на делу дорого,
Что было на делу дешево?
А добрые кони по семи рублей,
А вострые сабли по пяти рублей,
А оружье булатное по шести рублей,
Палицы булатные по три рубля.
А то было на делу дешево — женский пол:
Старушечки были по полушечки,
А молодушечки по две полушечки,
А красныя девушки по денежке.
Русские былины. 'Вольга'.
Рынок кричал и шумел и жил своей жизнью. Азартно споря, торгуясь покупая и продавая казалось вообще все, что только можно представить. Но впрочем, этим он походил на все остальные рынки во всех мирах. Особенностью же этого конкретного рынка было то, что здесь продавали в том числе и людей.
Не то что бы это было первый раз, когда Лом был на рынке рабов. В отличие от своего приятеля он ещё в прошлой, земной жизни, столкнулся с чем-то подобным. Но в тот раз он находился на расстоянии в полкилометра, смотря в прицел снайперской винтовки на группу бородатых мужиков кавказской наружности, толкущихся на небольшом асфальтированном пятачке. В отличие от Земли, где сделки заключались на словах, а 'предмет покупки' находился в другом месте, здесь покупатель мог увидеть так сказать товар лицом. И даже пощупать буде возникнет такое желание.
Все было наглядно, небольшие клочки земли закрытые невысокой скорее символической оградой. Внутри каждой — группы людей, рассортированные по определенным критериям, как: пол, возраст, национальная принадлежность. Рядом охранник, у которого можно было также уточнить приблизительные цены на ассортимент.
Чуть в стороне от этих загончиков, под навесом, тянулась шеренга столбов возле которых находился более ценный и редкий товар. Представленный в основном мастеровыми людьми, обладающими какой-либо полезной профессией. Еще чуть в стороне невысокий помост, на котором проходили открытые аукционы за совсем уж редкий, эксклюзивный товар. Но сейчас такого на рынке не было.
Также в отличии от Земли здесь не было пленников ждущих выкупа и которые в то время пока их не выкупят сами являлись своеобразной валютой. Переходящих из рук в руки многочисленных временных хозяев в обмен на товар или услугу, или даже забранных за долги.
Тянулся обычный ничем не примечательный рабочий день. Кроме наших героев вдоль загородок с рабами не спеша прогуливалась лишь пара потенциальных покупателей. Лениво поглядывая без особенного интереса в сторону возможной своей собственности. Рабы же явно были более заинтересованы в том, чтобы их как можно скорее купили. Пытаясь ненавязчиво продемонстрировать свои достоинства. Кланяясь, перехватив мимолетный взгляд в свою сторону. Девушки втягивали животики и расправляли плечи, мужчины напрягали мышцы, дети строили умильные рожицы. В общем Спартаком тут и не пахло. Если и были среди рабов недовольные своим положением, то продавали их не на этом рынке, а где то в другом месте. И судя по тому, что находящиеся здесь опасались быть не купленными в ближайшее время, то возможно их после определенного промежутка времени также отправляли на другие рынки.
И этих рабов можно было понять, в городе работа всяко легче, чем в сельской местности, в поле на лесоповале или в каменоломне. А ведь есть ещё и гребные галеры, одну из которых они видели, когда подъезжали к городу. Само слово 'каторга', кстати и произошло от такого гребного судна.