– Так в чем же тогда проблема?
Маг еще раз быстро взглянул на закрытые двери, убеждаясь, что никто не подслушивает, и спросил:
– Ты знаком с теорией естественного отбора?
От удивления я приподнял бровь – не думал, что здесь знают о ней. Хотя логично: каким бы странным ни был Соер-Киф, но он во многом похож на нашу Землю, и почти все происходящее я мог описать родным языком, а это значит, что даже если чудеса происходят, то они составляют лишь небольшой процент от реальности.
Биологию я любил и прекрасно помнил, что суть теории сводится к тому, что выживает не сильный, ловкий и умелый – это всего лишь признаки, а тот, кто больше всего приспособлен к обстоятельствам. Сильного, ловкого, морозоустойчивого и не особо тупого, как принято считать, неандертальца победил кроманьонец – наш предок. И не потому, что смог убить и съесть, хотя, наверное, бывало и такое, а потому, что женщины неандертальцев имели показатели тестостерона (мужского гормона) на уровне современного мужчины и испытывали сложности с деторождением. То есть мы их просто ассимилировали, именно поэтому генетики утверждают, что у современного человека – один процент неандертальского генома. Помню, в той статье еще про каких-то денисовцев упоминалось, но суть одна: возможно, человек был не самым совершенным, но самым плодовитым, и пока точно неизвестно, сколько видов других людей мы поглотили. Вот только как это связано с аристократами Заара, я пока не понял. Возможно, они проводят какие-то евгенистические опыты.
– Вижу, что знаком, – тем временем продолжил Симон. – Тогда не буду на этом останавливаться подробно. Скажу лишь, что династические браки обострили склонность многих благородных фамилий к этим искусствам.
Понятно, все дело не столько в евгенике, сколько в династиях. Благородные женятся на благородных, и как итог получаются такие же благородные дети. Я тут же провел параллель с гемофилией, редкой наследственной болезнью, которой страдало великое множество европейских монархов, в том числе наследник русского престола цесаревич Алексей. Тем не менее что-то не вязалось. Кроме как в сказках, я не слышал о других носителях темных искусств.
– Но так не бывает, – уверенно заявил я.
– Бывает, – с улыбкой возразил гильдеец. – Особенно если для остальных темные искусства закрыты. Даже гильдейские амулеты не определяют склонность к магии в темном спектре.
– Но зачем? – удивился я.
Пусть сама по себе темная магия чуть более разрушительна, чем другие направления, но тот же огонь ей не уступит. Магия – лишь инструмент в руках мага.
– Здесь больше виновата история, чем сами темные, – мгновенно понял меня Симон. – В третье тысячелетие во время первого демонического прорыва, который произошел по вине могущественного демонолога, этот мир пережил множество испытаний, и тогда впервые подняли этот вопрос. Сам же запрет на развитие темных наук появился лишь в пятом тысячелетии, во время войн Бессмертного императора. Его настоящее имя и деяния вырезаны из страниц летописей, но по косвенным данным можно сделать вывод, что он был одним из сильнейших в истории мира практиком магии крови.
Насколько я помню, война с Проклятым императором длилась примерно пятьсот-шестьсот лет, но впервые услышал, что его называют Бессмертным императором. По вполне понятным причинам мне было интересно все, касающееся бессмертия. Как появится возможность заглянуть в архивы, надо будет поискать в этом направлении, да и просто поспрашивать умных людей.
– Итак, – продолжил гильдеец, – теперь, когда мы разобрались с основными и некоторыми уникальными видами, давайте перейдем к восприятию магии. У большинства разумных, предпочитающих жить в мирах от четырех до восьми единиц по Серко, как правило, отсутствуют специальные органы для восприятия магии. Например, у людей их нет, но со временем каждый маг учится воспринимать магию по-своему. Восприятие делится на четыре основных вида: осязание – наиболее слабая чувствительность, обоняние – средний радиус, восприятие до десяти метров, зрение – высокий, до пятидесяти метров, и слух – свыше пятидесяти метров, – закончил перечислять Симон. – Как чувствуешь магию ты?
Я на секунду задумался.
– Сказать, что я ее вижу, будет не совсем правильно, – попробовал я описать свои ощущения. – Скорее я слышу ее как напряженную струну, но могу потрогать и даже вижу цвет.
– Поздравляю, – с улыбкой сказал гильдеец. – Два с половиной из четырех. У тебя явно природная склонность, ты слышишь магию, осязаешь ее и почти открыл зрение.
– А обоняние?
– Если будешь тренировать, то когда-нибудь сможешь, но, поверь, для бронзового амулета это и так отличный показатель. На этом предлагаю закончить, а завтра я расскажу о накоплении силы и работе с источниками, о зарядке накопителей и о Круге магов.
Я кивнул, собрал тетради, писчие принадлежности, попрощался и отправился на выход. Сегодня занятие прошло легче, похоже, за год я просто отвык сидеть за партой. В любом случае я не собирался халтурить, вчерашнее приключение помогло мне собрать мозги в кучу и понять главное – надо становиться сильнее. Уж лучше учиться, чем совать голову в петлю, в прошлый раз мне повезло, но где гарантия, что так будет всегда?
Кроме этого, я прекрасно помню, что говорил гильдеец о формах. Я дошел до потолка развития и уперся в четвертый ранг заклинаний, но так и не смог его преодолеть. Чем быстрее я освою магию первого круга, тем скорее смогу перейти ко второму, а там, возможно, и к высшей магии. Судя по первому занятию, все мои приемы – это лишь детские игры по сравнению с искусством настоящего мага. Хотя тут спорно, мне все же кажется, что я смогу победить такого теоретика, как Симон Варада, я не воспринимал его как серьезного противника, но вот если встречу подготовленного мага, наверняка проиграю.
Симон – отличный учитель, жалко, что он не ведет у меня все лекции, после его занятий общаться с этим старым хрычом в военном мундире не было никакого желания, но именно он преподавал в гильдии начальные заклинания стихии огня. Пока есть деньги, я решил освоить все доступные на первом круге формы.
Заклинания за прошедшее время не подешевели, и я потратил золотой, но зато оплатил сразу четыре новых заклинания. «Искра» – более мощная, чем «блуждающий огонь», но прямая атака. «Кнут» – более слабая, но длинная форма «лезвия». «Погасить пламя» – к своему стыду, я с успехом могу только спалить кого-нибудь, а вот потушить сумею только по-пионерски. «Баклер» – небольшой щит из пламени, название громкое, а по факту бесполезная тарелка диаметром двадцать сантиметров, но новая форма лишней не будет.
Глава 6
Теория без практики мертва
Рев пламени рвал воздух, его потоки клубились, приобретая хищные формы, то свиваясь в спирали, подобно змеям, то, наоборот, вырываясь вперед, подобно дикому вепрю. Человечество знакомо с огнем так давно, что он стал неотъемлемой частью нашей жизни, но периодически этот зверь вырывается из-под контроля, и тогда горят леса, превращаются в пепел целые города, гибнут люди.
Поток пламени прошелся по песку и ударил в воду. Морская гладь равнодушно отреагировала на подобное вмешательство, лишь легкая рябь прошла по поверхности. Огонь силен, но и водная стихия ему не уступит.
– Слабовато, – с грустью сказал я, оценивая результат.
Магия с ее тайнами захватила меня, последние четыре дня я и думать забыл обо всем на свете. С утра бодро бежал на лекции к Симону, затем обучался плетениям у старого хрыча, а потом шел на дальний пляж и отрабатывал полученные знания на практике.
Говорят, «теория без практики – мертва», но мало кто знает, что у этой фразы есть продолжение: «Практика без теории – слепа». За прошедшие дни я многое узнал о магии, пожалуй, больше, чем за весь прошлый год. По сравнению с этим мои самостоятельные опыты были лишь жалкими попытками объять необъятное. Накопленные за множество тысячелетий знания гильдии потихоньку укладывались в моей голове, это было отлично, но то, что я не мог освоить их мгновенно, немного раздражало. В своих мечтах я мнил себя великим повелителем огня, но на практике получалось совсем другое – пусть не бездарь, но самоучка, причем с огромным самомнением. Магия оказалась крепким орешком и не хотела сдаваться без боя.
– Ну-с, попробуем еще раз. Поток! – Слово и жест, и поток огня снова ударил из моих рук. Этот фокус я освоил уже давно, но нельзя останавливаться на достигнутом.
– Кнут! – Слово и жест.
Не прерывая поток, я направил плетение через ту же руку, но пропустил первую его часть, попытавшись не новое создать, а изменить старое и преобразовать его в подобие длинной плети. Получилось не сразу, но у меня действительно есть талант к управлению огненной стихией, я чувствую ее как собственную кровь, текущую по артериям, и она охотно отзывается на мои приказы.
Пламя свернулось, уплотняясь в кнут, и двухметровый жгут, сплетенный из чистого огня, змеей опустился на песок пляжа. Я на пробу взмахнул им несколько раз.
– Вот же гадство! – Управлять этой штуковиной оказалось значительно сложнее, чем создать.
Я даже заехал себе разок по лбу, физических повреждений не было, а вот ощутимый удар по самолюбию был неприятен. Ладно, осваивать предстоит потом, надо проверить мою теорию на практике. Пора переходить к следующему шагу.
– «Лезвие»! – Слово и жест, и вновь я пропускаю первую часть плетения, но все срабатывает.
Огненная плеть резко сокращается в размерах, формируя лезвие, эта форма мне уже привычна и не вызывает никаких проблем. А вот теперь будет сложнее.
– «Баклер»!
Сделать из лезвия тарелку – задача не из легких. Я три раза терял концентрацию и был вынужден все начинать сначала. Но в конечном итоге мне это удалось, хоть и с трудом. Надо будет дополнительно отработать этот переход. Пусть эта форма слаба сама по себе, назвать щитом подобную конструкцию я мог с большой натяжкой. Причем не потому, что не бывает маленьких щитов, просто силы в этом конструкте маловато. Материальный объект он не остановит, а вражеское заклинание выгоднее уничтожать на расстоянии, чтобы осколками не зацепило. Я уже как-то делал так и считаю этот способ вполне рабочим. Надеюсь, на втором круге будет что-то получше.
Всю эту муть с созданием одного заклинания из другого через переход я затеял не просто так. Вспоминая наш недавний спор с Вергеном, я решил, что его путь хорош, но все же это не то. У меня есть талант, но нет десятков лет, чтобы отточить его. От тренировок я не откажусь, умение не станет лишним, но концентрироваться на этом точно не буду. Возможно, потом, когда увижу родителей, я снова вернусь сюда и встану на этот путь, но сейчас у меня нет времени пройти его до конца. Сейчас мне придется придумать что-то свое, чтобы хотя бы частично уравнять шансы с опытными противниками.
Если честно, я догадался не сам, подсказку мне дал Верген. Наблюдая за ним, я заметил, как он буквально перетекает из одного удара в другой, моментально переходя от защиты к атаке и наоборот. Повторить такое с мечом у меня не получалось, длинный клинок по-прежнему был для меня больше дубиной, чем хирургическим инструментом. А потом я вспомнил телепередачу, где профессиональный тренер с кучей спортивных званий и достижений и даже реальным боевым опытом говорил о том, что подготовка профессионального бойца требует кучи времени и сил. Фактически же для самообороны не обязательно быть профи экстра-класса, достаточно иметь три-четыре наработанные связки, но такие, чтобы ты их мог повторить, даже если тебя разбудят в пять часов утра и отправят в бой. Он называл такой набор приемов «свой стиль», утверждая, что у каждого есть сильные и слабые стороны, и искусство боя как раз заключается в том, чтобы увеличить свою силу и прикрыть слабость.
На секунду мне стало интересно, сколько бы стоили услуги подобного специалиста здесь, в Зааре? Уверен, что дорого. Наверное, к нему можно было бы попасть только по протекции, так же, как Верген когда-то попал в ученики к известному мечнику-архитектору.
Один великий китаец сказал: «Я не боюсь того, кто изучает десять тысяч различных ударов, я боюсь того, кто изучает один удар десять тысяч раз». Пусть мне не стать мастером фехтования или великим магом, но даже небольшой набор отточенных приемов может серьезно увеличить мою боевую мощь.
Короче, я решил создать свой стиль. Арсенал у меня невелик, но все же удалось кое-что придумать. В голову пришла простая мысль: «Зачем каждый раз создавать новое заклинание, если в основе каждого плетения лежит высвобождение силы и создание огня?» Создание заклинаний не входило в вводный курс магии, купленный у гильдии, но я аккуратно спросил об этом Симона, и он подтвердил мою мысль. Таким образом, я начал экспериментировать, пытаясь найти баланс между эффективностью и скоростью плетения, и кое-какие успехи уже появились. Например, сегодня я смог на практике, а не в теории сократить плетение! Конечно, пока создание шло даже медленнее, чем обычно, но направление усилий казалось весьма перспективным.
А ведь наверняка старый хрыч, который преподавал заклинания, прекрасно об этом знает. Я не считаю себя гением, но он не желает тратить на меня ни одной дополнительной минуты, а вот Варда, хоть и с оглядкой на закрытую дверь кабинета, оказывает поистине неоценимую помощь. Надо поставить ему бутылку хорошего вина по окончании курса.
Преимуществом моего стиля будут скорость плетения и непрерывность атаки. У меня всего одно защитное заклинание, да и то слабенькое. Откровенно говоря, защита – не самая сильная сторона огненной магии, но я придумал, как это обойти. Сконцентрировавшись на атаке, я смогу просто засыпать противника заклинаниями. На тренировках Верген пару раз проделывал такое со мной. Когда на тебя сыплется град быстрых и точных ударов, не особо повоюешь, остается лишь уйти в глухую оборону, а ею, как известно, битву не выиграть. Там, где обычный маг создаст два плетения, я сделаю три, там, где он создаст четыре, я отвечу пятью. Конечно, это касается только контактных заклинаний – «лезвия», «кнута», «баклера» и им подобных. С дистанционными такой фокус не прокатит, ведь их приходится метать.
Второй основой моего стиля станет огромный резерв. По меркам моего ранга, я просто бездонная бочка и могу измотать любого противника. С учетом разницы резервов я проиграю разве что полноценному магу. Хотя тут очень спорно. Уверен, сильный противник найдет чем ответить, но для этого он должен быть готов к бою, а вот при неожиданном нападении у меня есть шанс победить любого.
Такая техника как раз подчеркивает мои плюсы – скорость и резерв и прикрывает минусы – защиту. Я понимаю, это не идеальная тактика, ведь, чтобы убить противника, мне придется сражаться на ближней либо на средней дистанции, а все метательные атаки буду вынужден отбивать или вовсе уворачиваться, не надеясь на защиту, но это лучшее из того, что пришло в голову. Возможно, есть более эффективные приемы, но я с ними не знаком и пока никто не спешит ими поделиться.
Осталось отработать комбинации атак, а потом посмотрим, прав я или нет. Я не находил ошибок в своей логике, да и Симон подтвердил, что я на верном пути, но меня могла подвести тактика и незнание каких-нибудь важных деталей. В общем, время покажет.
Следующим этапом тренировки стала отработка дальней атаки – про нее тоже не стоит забывать.
– Огонь! Огонь! Огонь! – Слово и жест.
Первая горящая сфера «блуждающего огня» уносится в направлении мишени – сегодня ею стал камень, на котором я углем нарисовал силуэт человека. И дальше без остановки еще две.
– Искра! – Это уже новое заклинание, выученное недавно.
Силы в нем почти в два раза больше, чем в «блуждающем огне», да и скорость полета значительно выше. «Искра» тлеет в теле жертвы вдвое дольше, нанося серьезный урон, а я могу вести прицельный огонь. Но там, где плюсы, всегда найдутся и минусы. Самонаведением эта версия не обладала, и бронебойность не выше, чем у «блуждающего огня». При проверке на толстом куске кожи результаты были почти равны. Но суть этой связки не в этом.
«Искра» обогнала «летящие огни» и первой попала в цель, а затем в камень ударили и остальные снаряды.
– Не быть мне снайпером, – оценил я результат своих стараний.