– Лихо сказано! А теперь подними руки вверх!
Блондин повернулся. Он совершенно небыл удивлен или напуган. Только ухмылялся надменно.
– Ба, кто нас почтил своим визитом! – усмехнулся он, – Сам Симон Ди Рэйв пожаловал собственной персоной!
– А ты не поясничай. Руки подними, я сказал, – киномагнат качнул стволом своего бластера.
– А что если не подниму? Застрелите? – улыбался Дэвид.
– Разумеется. Ты думаешь я тут с тобой шутки шучу? – Ди Рэйва раздражала его улыбчивость и несколько сбивала с толку.
– А могу я узнать, почему?
– Не надо было обстреливать телецентр фенфирийскими гаубицами.
– Вы так уверены, что это моих рук дело? Позвольте, любезный, я несколько введу вас в курс дела. Вот этот жмурик, – блондин указал на тело Валдиса, – И есть тот, кто нанес артиллерийский удар по телецентру. Я хотел его остановить но опаздал. Однако в дело вмешался наш друг Рональд Ловский, мир его праху. Вот он. Ловский перенацелил орудия на здание, в котором мы все сейчас и находимся. Просто, некоторые мертвее других. Мужественный поступок, надо заметить.
– И вы ждете, что я поверю в ваши россказни? Конечно я знаю о том что тут произошло. Ловский к своей чести успел отправить радиосообщение. Но ведь вы один из тех, кто тесно сотрудничал и с Зоренсоном, отколовшимся в итоге от вашего движения, и с Валдисом, который, как я вижу, доигрался окончательно.
– Помилуйте! Ненужна мне ваша вера. И не жду я от вас ровным счетом ничего. – Отмахнулся Дэвид. – Скажу только одно. С таким же успехом можно обвинять и вас в сотрудничестве с преступной властью.
– Ну насмешил! – Воскликнул Симон, – Что ты корчишь святого из себя?! Между прочим, про твои ядерные заряды только ленивый на этой планете не слышал. И для чего они предназначались, тоже все в курсе!
– Вот оно что, – Дэймонд покачал головой, – Выходит эти боеприпасы у вас, верно? В таком случае, господин Ди Рэйв, ответьте на один вопрос. Но только ответьте честно. Какие чувства всколыхнул в потаенных уголках вашей души факт обладания вами таким оружием? Вы вспомните тот самый момент и ответьте. Разве не искушали вас мысли о небывалом могуществе? Не соблазняли вас мысли превратить ваших врагов в пепел, громогласно заявив о себе на весь мир, как о обладателе самого страшного оружия? Вы, человек далекий от политики, от шпионских интриг, от военной службы, вдруг видите перед собой двадцать совершенно бесхозных ядерных заряда. О ЧЕМ ВЫ ПОДУМАЛИ?
– Не твое собачье дело!!! – рявкнул киномагнат.
– Мда… Воистину голливудские манеры.
– Ты мое терпение испытываешь что-ли? Я сказал грабли подними свои и топай на выход!!!
– Чтож вы так нервничаете, любезный? – блондин продолжал улыбаться и стал медленно поднимать руки, – Вам не кажется, что вы излишне эмоциональны? Конечно мы все тут, в свете последних событий запарились порядочно, но вы, любезный, просто ходячий комок нервов и бог еще знает чего. Нельзя же так право. Можно натворить чего-нибудь, о чем тут же жалеть начнешь. Или упустить инициативу… А?
Он резко дернул рукой и бластер мгновенно оказался в руках у Дэймонда.
– Вот дерьмо!!! Скотина паршивая!!! – вскрикнул со злобой, досадой и примешавшимся к ним недоумением Ди Рэйв, глядя на свои, немыслемым образом опустевщие ладони.
– Это вы про себя или про меня? – захохотал Дэймонд наставив на киномагната захваченный бластер.
Симон молчал. Глупо все вышло. И прикрыть некому. Рауль как назло остался внизу, охранять флайер от мародеров. Впрочем он сам убедил Карлоса, что справится один. Вот и справился…
– Ненравится, когда на вас бластер нацелен? – продолжал смеятся блондин.
– А ты сам как думаешь? – пробормотал киномагнат.
– Ну чтож, как пленник вы меня не интересуете, а убивать вас мне резона нет. Тогда поступим таким образом… – Дэвид размахнулся и швырнул бластер вниз на улицу.
Ди Рэйв проводил его взглядом. Он был удивлен.
– Как сие понимать? – спросил он.
– Давайте поговорим спокойно. Без лишних эмоций и опасения. Едвали у нас будет еще встреча и возможность побеседовать. В течении ближайшего часа весь город, а то и вся планета, перейдут под контроль русских десантников, а встречаться с ними мне не хотелось бы.
– Почему это?
– Очень многое пришлось бы объяснять. Да и привык я быть в тени.
– И о чем говорить будем?
– О вас, любезный.
– Обо мне? – снова удивился Симон.
– Именно. О вас. Осмелюсь предположить, что вы в некоторой степени человек незаурядный. Но ваши таланты обсуждать не будем, – Дэймонд усмехнулся, – Скажу прямо, актерское ремесло, не ваша стезя. Я о ином. О ваших потаенных устремлениях. Я бы хотел видеть вас в числе своих компаньенов. Оплата будет соразмерна. А для вас это приятное с полезным. И жажду приключений сможете уталить и деньги хорошие к своему капиталу прибавите.
– Чего? – нахмурился Ди Рэйв, – Ты не пытайся изображать из себя умника, показывая мнимую проницательность. Ничерта ты обо мне не знаешь! Понял?! Я презираю деньги и ненадо мерить меня по себе. Ты простой наемник и не смей мне такого предлагать!
– Легко презирать деньги, обладая несметным их количеством. Верно? – покачал головой блондин, – И ненадо все так в штыки воспринимать. Вы ведь незнаете сути моего предложения к вам, а уже отказываетесь. И к слову. Я не простой наемник. Я игрок. Весьма масштабный игрок, будьте уверены. Именно разыгранная мною комбинация привела к тем результатам, какие мы сейчас имеем на этой богом забытой планете.
– И для чего все это тебе нужно было? Такие жертвы! Ты типа того психа, который поджег Рим забавы ради?
– Вы о Нероне? Ну ненадо до такого примитива скатываться. Включите свои аналитические способности. Я ведь сделал всю грязную работу за русских, которым вы так верны. Взгляните на все с точки зрения логики. Вашим спецслужбам известно о заговоре неких сил и краеугольным камнем этого заговора явилась планета Зети, в силу ряда обстоятельств. Ваши спецслужбы решили неким образом вывести из игры основных фигурантов заговора. И все. А это, простите, припарка больному, нуждающемуся в серьезной операции. Я инициировал конфликт между ключевыми силами, в том числе и теми, которые находились в союзнических отношениях. Я довел все до такого бардака, что единственным условием наведения порядка здесь стал массированный десант. Тем самым я верну Зети под Земной протекторат и полный контроль магистратуры контактики. Ваш КГБ не пошел бы на это именно из-за возможности больших жертв. Но теперь, Зети, будучи идеальным полигоном для сил заговора, станет в этом качестве негодна. Просто избавится от заговорщиков мало. Те, кто ими руководил, переиграли бы свой замысел с учетом нового опыта. А сейчас мы имеем полный разгром их планов.
– А вам это для чего? Какой интерес?
– Ну, в некоторой степени я тоже заговорщик. Только планы у меня иные. Эти, мечтают воцарить во вселенной свой диктат, поработив тех кого считают ниже себя. В том числе человечество. Я же хочу спасти человечество от себя самого. От саморазрушения в пучине низменных страстей. Но я не читаю людям пацифистских проповедей и не гворю людям, возлюби ближнего своего. Я говорю: воздай по заслугам, если ты сам достоин нести воздояние. Мы должны понимать, что то, каким будет будущее нашей галактики, зависит от нас. Мы несем ответственность за Млечный путь и то, каким будет его завтра. Есть идея создания глобальной человеческой империи, где все будет поставлено на путь учения верховного вождя-императора. Отдаленная конечно перспектива но как сказал один французский полководец – 'начинайте сажать деревья уже сейчас'.
– Уж не ты ли метишь на этот пост? – усмехнулся Симон.
– Ну, если империю создам я, то кому как не мне быть ее лидером?
– Однако…
– Не надо иронии, любезный. Если серьезно, то путь займет столетия и я, пардон, могу и недожить. Но сейчас о другом. Разве вы, будучи свидетелем подлости и гнусности, не мечтали о безграничной власти, чтобы заставить человека соблюдать нормы человечности? Позвольте я расскажу вам одну историю, которая поможет вам понять суть моего мировоззрения. Однажды, один сержант, по натуре романтик и вобщем-то неплохой парень, полюбил девушку. Она была красива. Она была юна и невинна. И тоже романтична, как и он сам. Она полюбила этого сержанта. Так непохожего на других. Будто не из этого мира. А он действительно был чужаком на той планете, в чьей армии служил. Однако их союзу мешало все. Социальное неравенство, например. Ведь он простой сержант-невольник, а она, дочь генерала. Масса иных обстоятельств, которые в совокупе создавали непреодолимую стену. А тут еще началась война. Они общались редко, мало, украдкой, а теперь разлука…
Ди Рэйв схватился за сердце и сел на большой обломок стены.
– Учитывая общественные нормы той планеты, генерал был в ярости узнав с кем путалась его дочь. И отрекся от нее. Более того. Отдал ее в институт евгеники для работы над созданием высшей расы людей. Что проще говоря, являлось обычным борделем для элитных солдат режима. И она не вынеся такого позора, наложила на себя руки.
Ди Рэйву было трудно дышать. Руки дрожали.
– Той трогательной и невинной чистоты не стало. Юной наивной девочки, мечтавшей стать женщиной в объятиях своего нежного возлюбленного, тоже. Сержант превратился в монстра. На войне он был настоящим зверем. Однако он однажды спас жизнь приговоренным к уничтожению пленникам и отпустил их, снабдив секретной информацией о штабе ненавистного ему генерала. Штаб был разгромлен. Генерала зверски убили, а потом, сержант провел блестящую операцию по уничтожению десанта, распрпавившегося над тем генералом. Он никого не оставил в живых. И страшно жалел, что палачем генерала стал не он и оттого с особым ожесточением убивал тех, кто расправился над его злейшим врагом.
– Прекрати сейчас же… – пробормотал киномагнат, прикрыв лицо руками.
– Я знаю вашу боль, сержант Ди Рэйв.
– Откуда…
– Я тоже был когда-то, сержантом Спейсарской армии.
– Кто же ты…
– Я могу сказать только одно. Я вам не враг. Я понимаю ваши чувства. Я знаю, что вы ненавидите всех, кто отступает от вашего понимания порядочности и попирает общечеловеческие ценности. Вы ненавидите социальное неравенство и отсюда ваша ненависть к идеологии 'Золотой элиты'. Будучи склонны к фривольным приключениям, вы всегда помните о неком кодексе чести и посему ненавидите дамских угодников и блудниц. Вероятно, вы готовы были задушить ту стриптизершу в баре 'Афродита', просто за то, что она стриптизерша. Вы ненавидите вульгарных и легко доступных женщин, считая несправедливым, что они живут радуясь жизни и наслаждениям, тогда как вашего ангела постигла такая страшная участь.
– Никто не мог знать об этом. Никто…
– Та трагедия, как и та любовь, были слижком сильны, чтобы остаться незамеченными для вселенского поля жизни. Подумайте о глобальной империи. Подумайте о своей роли в этой вселенной. Подумайте о том, как бы вы смотрелись на троне…
Наступила тишина. Ди Рэйв слышал только бешенное биение собственного сердца. Как больно все вспоминать. Будто пережил все заново…
Симон убрал руки от своего лица и огляделся влажными глазами. Дэвид исчез. Здесь был только он один и три тела. Фенфирийца, Валдиса и Ловского.
– Кто же ты, Дэвид Дэймонд, – вздохнул Ди Рэйв, глядя в небо.
– Симон! Ты тут?! – послышался голос Карлоса.
Киномагнат обернулся. Рауль стоял в полуразрушенном дверном проеме. В одной руке он держал бластер, другой держался за голову. Из под ладони текла кровь.
– Что случилось? – спросил Симон.
– Я стоял на улице! Никого не трогал! И тут мне по башке врезало! Прямо на голову вот этот бластер упал! Чтож такое твориться?!
– Странно, – задумчиво покачал головой Ди Рэйв. Это был его бластер.
– А ты, кстати, нашел кого искал?
– Да, – Симон кивнул.
– И что?
– Они все мертвы. – киномагнат снова уставился на пасмурное небо. Над городом уже кружили российские самолеты. Из облаков спускался десант.
Глава 33
Сайлер как мог быстро семенил к приземлившемуся флайеру, торопясь встретить своего хозяина.
На улице, возле разрушенного здания телецентра, помимо «Альтаира» уже находилось три приземлившихся красавца Су-307 и одна летающая боевая машина пехоты, Ми-204. Спасательные работы продолжались. Теперь к разбирающим завалы роботам, присоединились русские десантники.
Симон медленно вышел из летающей машины и встал возле нее. Вид у него был совершенно отрешенный. Он мало обращал внимание на происходящее вокруг. Будто, все творящееся, происходило во сне. Даже звуки все были словно издалека. Как эхо. Ди Рэйв был полностью погружен в размышления. Разговор с Дэвидом Дэймондом произвел на него сильное впечатление. Странное дело. Этот разговор словно продолжался. Словно и не исчезал никуда Дэвид, а стоял рядом и говорил. А может, просто, так воспринимал Симон свои собственные мысли…
Никто не мог знать о том, что за боль таилась в его душе. Откуда знал Дэвид? Где он мог его видеть на Спейсаре? И наоборот. Возможно, сейчас это не важно… Но зачем тогда надо было напоминать о том, что было давно и словно не в этой жизни?…
«А мысль о Империи совсем недурна, черт побери. Совсем недурна. Сейчас есть для этого масса возможностей. Не то что сто лет назад, когда каждая пядь Земли была уже поделена или за нее дрались десять государств. И при этом все человечество ютилось на крохотном шарике – планете Земля. Сейчас все иначе. Десятки миров и возможности ограниченные лишь только собственной фантазией и воображением. И деньгами конечно… Деньги… Вот уж у кого-кого, а у меня их предостаточно, а после всей этой истории на Зети я стану совсем знаменитым. Тут уж появится еще масса возможностей капитал свой преувеличить. А потом? Потом я создам эту империю. Это будет мой мир! Боже какие амбиции… Неужели это все пришло в голову мне?
А почему собственно нет. Что плохого в этом? Человечество должно развиваться. А какова конечная цель? Дэвид говорил так, словно знал о том, чего должна достичь эволюция разума. Откуда это можно знать? Будущее непредопределено. Оно многовекторно. В чем суть разума во вселенной? Нет. Разум не мог возникнуть случайно в хаосе взаимодействия химических элементов. Даже вселенский хаос имеет свой порядок и алгоритм. Это неоднократно доказали математики. Значит у вселенной есть программа. Значит в нее заложен сам факт возникновения разума. Конечно! Ведь Земля не единственная колыбель жизни и разума во вселенной. И все известные разумные расы имеют некие общие черты. Словно проектировались в одном конструкторском бюро. Значит… Значит? Значит материя изначально разумна?…».
Сайлер терпеливо ждал, стоя возле своего хозяина. Видимо понял, что сейчас Ди Рэйва лучьше не беспокоить.
– Ты что-то хотел сказать? – киномагнат наконец обратил на него внимание.
– Да хозяин. Хотел доложить, что из-под завалов извлечены четыре трупа.
– Жанна жива?
– Жанна, это женщина?
– Ты когда-нибудь мужиков с именем Жанна видел? А?
– Простите хозяин. Я не очень-то разбираюсь…
– Ладно. Молчи. – Симон увидел Жанну. Она стояла рядом с хищным корпусом Ми-204, в который грузили раненных. Среди них был и Вдовченков. Жанна была в порядке. Только множество ссадин на лице и руках. Перепачканная одежда. Девушка шла рядом с носилками, на которых десантники несли майора к своему летуну. Она о чем-то говорила ему. Словно рапортовала. Ди Рэйв с удивлением обнаружил, что у него больше не учащается пульс при виде зеленоглазой Жанны. Не охватывает волнение, глядя на ее фигуру. Он вдруг стал… Как это описать… Равнодушным? Скорее всего да. Это так разговор с Дэвидом на него подействовал? Возможно…
К нему подошел Роман.
– Ну что там? – спросил Ермак, имея ввиду разборку своего друга с гаубицами и теми, кто направлял их атаку.
– Там все… – равнодушно пожал плечами киномагнат.
– У нас все тоже в общем не плохо. Наши ребята все живы слава богу. Четверо только ранены. Оружейник в тяжелом состоянии. Из персонала телецентра погибли трое. Восьмерых достали живыми. Твои роботы отлично справились. Только вот Зоренсон погиб. Ему голову размозжило. Он принял на себя удар балки и это, вероятно, спасло Жанну, находившуюся с ним.
– Собаке, собачая смерть, – презрительно заметил киномагнат.
– Зря ты так. Человек раскаялся. Пытался изменить что-то. Исправить содеянное…
– И сразу стал хорошим?! – Ди Рэйв злобным взглядом посмотрел на своего друга. – Интересно, еслибы тот генерал раскаялся о том, что сделал, его стоило бы простить?!
– Какой генерал?
– Да так. Вспомнилось кое-что.