- Можешь идти. – Он кивнул головой и поспешил к «бардаку».
Ко мне уже спешили с докладами. Все были готовы начать движение. Даже доктор доложился, что по его части все в порядке. Раненного конечно немедленно бы передать в медицинский стационар – только где его тут взять?
- Еще одно. Опросить весь личный состав на предмет знания немецкого языка. Кто понимает или может шпрехать по ихнему направлять к нашему Маркони, он на «бардаке».
Когда уже тронулся «стопятьдесятвторой», заметил, что мимо уже заведенных машин к БРДМу спешат две фигуры. Ну вот и отлично, есть переводчики, вскинул флажки над головой: «Заводи... Вперед!» Дрогнуло суставчатое тело колонны, качнулось, поползло, набирая скорость, вдогон дозору.
Лесная дорога вывела на картофельное поле, которое плавно поднималось вверх к двум белым домикам под высокими вербами. Из-за них подымалась в небо синяя туча, тaкaя синяя, что белые домики под густыми вербaми горели на ее фоне, как звезды. Грунтовка резала поле примерно посередине. Когда по нему пробежал свежий ветер, сочная, темно-зеленaя ботва зaволновaлaсь, как море. Только небольшое светло-зеленое пятнышко влево от обочины осталось неподвижным. Что это? Наведя на пятно бинокль понял - убитый. Он лежал в ботве, выстaвив навстречу ветру плечо.
Тёмная туча, уже нaвисшaя нaд полем, озaрилaсь молнией. Ударил гром. По дороге завихрилась пыль и спустя несколько мгновений хлынул дождь. Белые домики нa гребне перестали выделяться на фоне неба. Темная ботва, промытая первым дождем, стaлa светлой - озaряемaя молнией, онa вспыхивaлa яркой зеленью. А намокшее плечо убитого, наоборот, потемнело.
Грунт был песчаный – вода мгновенно впитывалась, и как таковой грязи не было. Кроме того шум дождя сильно скрадывал звук движения колонны. Перед гребнем колонна догнала дозорный БРДМ и стала, спрыгнув с танка, придерживая за полы полиэтиленовый дождевик пошел к бардаку. Его командир стоя на крыше осматривал через бинокль местность.
- Ну что там?
- Вот смотрите сами. – Ответил он, снимая с шеи цифровой «Сони».
- Ого! Личный?
- Нет.
- Неужели армия так разбогатела?
- Все намного проще – на прошлых покатушках один клиент забыл, обещал водителя прислать да видно уже не судьба.
- Ладно, потом поговорим об этом, сейчас давай по делу.
- Станцию атакуют наши, силами до роты и пара взводов бронеавтомобилей. Я насчитал шесть, два уже подбиты. Вон и вон… - он указал пальцем на два тянущихся к небу черных столба жирного дыма.
- Не понял, а что это они задом к противнику? Пушки тоже назад повернуты? Их что при отходе подбили?
- Вон того - он показывет на дальний броневик – подбили при мне, он задним ходом в атаку шел.
- Понятно. Что противник?
- Засек четыре огневых точки, все пулеметные, патронов не жалеют. Открывают на любое движение шквальный огонь.
- Сейчас глянем, ориентир дай!
- Правый крайний дом на околице станции.
- Нашел.
- Лево сто, легкий танк.
- Вижу.
Так по ориентирам мне показали четыре легких танка. Пятый я нашел сам, он затихарился в большом сарае, видно заехал с невидимого мне торца, где наверняка есть большие ворота – вон крыша цела, стоит ни грамма не покосившись.
- Экипаж самоходки сюда, без заряжающего. Быстро! И еще «Маркони»!
Дождь постепенно стихал, именно поэтому услышал дружный топот сзади себя.
- Това…
- Залезайте, времени в обрез! – махнув рукой на доклад командира самоходки.
Неожиданно, правее нас, между нами и станцией взлетела ракета черного дыма, и тотчас поднялась жиденькая цепь с командиром и с негромким «ура» пошла в атаку. Четыре броневика неспешно, переваливаясь на неровностях, задним ходом катили за пехотой. Немцы хладнокровно выждали самый удобный момент и открыли ураганный огонь. Не дойдя до обороны противника, неся потери, наша пехота залегла. Горел впереди идущий бронеавтомобиль, экипаж наверняка погиб – не выскочил никто. Под плотным пулеметным огнем отходили красноармейцы, вынося на руках раненых. Все мы потрясенно молчали. Сейчас на наших глазах прошел один из очень, очень многих боев этой войны.
- Кончай молчать! Слушать сюда! Все делать быстро и точно! Засекли огневые точки?
- Так точно!
- Кто видел, как подбили броневик?
- Я!
- Откуда били?
- Вон с того двора!
- Калибр не определил?
- Что-то автоматическое, типа нашей «Шилки», только похоже в один ствол.
- Слушай приказ! Выдвигаетесь правее этих двух домов на гребне. Начинаете с огневой точки, которая подбила броневик, как с самой опасной для наших, потом на ваше усмотрение. Позицию менять после каждого выстрела! Слушать рацию, если обстановка будет меняться буду давать вводные. Вопросы есть? – Обратился я к экипажу.
- А зачем позиции менять, мы же их как бог черепаху? – спросил наводчик, как бывалый вояка.
- Чтобы привычка правильная у вас была – не всегда против вас будут пулеметы и малокалиберные пушки! Ясно?
- Понятно товарищ капитан.
- Выполнять!
Артиллеристы горохом посыпались на землю прямо с капота БТРа. А я тем временем повернулся к «Маркони»:
- Как хочешь, но мне надо подавить у немцев всю связь. Во-первых, лишить их управление и во-вторых, это самое главное, они не должны успеть передать своим основным силам, что станция отбита. Понятно?
- Будет сделано!
- Давай, это очень важно, на тебя вся надежда!
Самоходка заняла позицию, слегка поводила орудием, словно принюхиваясь, а потом раздался выстрел. Хоть и знал, что самоходка должна открыть огонь, но её первый выстрел прозвучал неожиданно, резко и гулко. Почти сразу после этого, в одном из дворов на окраине станции у дороги вспыхнул огненно-рыжей копной разрыв, издали похожий на прыгающий огромный куст перекати-поле. Сарай, из которого вела огонь судя по орудию немецкая двойка, просто разметало взрывом тяжелого фугаса, а сам танк разнесло на куски. Первым же выстрелом накрытие! Молодцы ребята, главное и дальше так стрелять!
Только почему мужики позицию не меняют? Ведь русским языком было сказано – менять позицию после каждого выстрела! Тем временем немцы время даром не теряли – на лобовом листе и маске орудия огнем электросварки сверкали рикошеты. Пара скорострелок попеременно лупила по самоходке, но пробить 90 мм наклонный броневой лист не могла, а вторая пара танков, дав по газам и подняв весьма заметные облачка сизого дыма спешно меняла позиции.
- Ну, сучьи дети! Только доложите мне после боя, что у вас там прицел разбило или еще что…
Прошло полминуты нужные на перезарядку, за это время наводчик навёлся на второй танк и снова точно, его разнесло на наших глазах, это тоже оказалась двойка, легкий немецкий танк вооруженный автоматической 20 мм пушкой. Попытка связаться с самоходкой по рации ни к чему не привела – на частоте шел устойчивый сигнал вызова. Недаром нашего радиста «Маркони» зовут, придумал как лишить немцев связи, а заодно и нас! Немцы забеспокоились и оставшиеся три танка отошли, исчезнув из нашего сектора обзора. Сменила наконец позицию и ИСУ-152. Пока машина выходила на новую позицию, почувствовав серьёзную поддержку, красноармейцы снова пошли в атаку, правда на этот раз их поддерживали всего два бронеавтомобиля, видно всё, что осталось от бронеотряда. Ну не предназначены они для прямого, лобового танкового боя, броня у них курям на смех. В современном войне могут использоваться только для сопровождения колон, разведки или боя из засады. Отход своих танков прикрывали два немецких пулеметчика. Заняв позиции на флангах они не жалея патронов прижали к земле нашу пехоту. Вышедшая на новую позицию САУ, следующим своим выстрелом подавила пулемётную точку у одного из домов. Взрывной волной развалило и сам дом, но тут ничего не поделаешь, война. Похоже, пришло и мое время вступить в бой. Выйдя на гребень, мой ИС тоже жахнул из орудия, очередное пулемётное гнездо противника было перемешано с землёй и обломками брёвен. Немцы видя такой расклад и не имея действенных средств ПТО отошли, оставив станцию нам. Правда при этом умудрились загнать в болото еще одну «двойку», но это уже выяснилось позже, а пока мой экипаж вместе с экипажем самоходки ждали, пока мостоукладчик наведет для нас переправу. Деревянный мост даже не через речку, а ручей, который был рядом, наверняка не выдержал бы наш вес. Рисковать завязнуть не хотелось, проще было немного подождать, а через десяток минут ИС и САУ натужно ревя дизелями и выбрасывая облака черного дыма поднимались по довольно крутому склону к околице станции. Там находилась группа военных, которая явно нас поджидала.
Еще полминуты, максимум минута и надо будет что-то говорить, объяснять может быть доказывать кто мы и что мы. По ТПУ Николаю уже было сказано, что бы он остановился около военных. Танк качнуло, мотор заглушен, танкошлем отброшен на спину, взгляд уперт в старшего. Он окинув жестким взглядом нашу технику, неожиданно улыбнулся и по простому сказал:
- Спасибо огромное мужики! Если бы не вы, голова бы с плеч долой! У меня приказ – станцию взять любой ценой! А вот силенок-то для этого маловато. Ну что, давайте знакомиться? Подполковник Гладченко.
Фамилия показалась знакомой. Слышал я её, причем совсем недавно. Точно, лейтенант … как его? Телегин? Нет… Бричкин! Точно, Бричкин, В-а-с-я… упоминал в своем рассказе.
- Это не ваша машина с боеприпасами отстала из-за поломки? Там еще смешной такой лейтенант старший?
- Бричкин? Вася?
- Он.
- Что смогли починиться?
- Нет, мы их после авианалета встретили, шофер ранен, лейтенант живой.
- Серьезное ранение?
- Да, но наш врач говорит, что уже ничего страшного – он ему операцию сделал.
- А у нас своего врача нет, только фельдшер. Можно к вашему врачу направлять наших раненных?
Привстав в люке, рукой показал направление, где расположился док.
- Скажите своим людям, что инженер Волков распорядился принять всех раненных.
Подполковник удивленно поднял бровь:
- Вы хотели сказать военинжинер?
- Да нет, товарищ подполковник именно ИНЖЕНЕР. – Подчеркнул интонацией последнее слово.
- Я правильно понял, Вы ГРАЖДАНСКИЙ? – Он тоже последнее слово выделил интонацией.
- Да правильно.
- Тогда, какое отношение ВЫ… - он обвел рукой нашу технику – имеете к военной технике?
- Строго говоря это еще не военная техника.
- А по Вашему, что же это такое?
- Это?
- Да.
- Опытные образцы, которые проходят государственные испытания!
- А какое отношение к этой технике имеете Вы?
- Руководитель Госиспытаний. Фамилию Вы знаете.
Наш разговор прервала череда взрывов со стороны путей. Подполковник повернулся к другому военному, у которого я заметил звезды на рукавах.
- Пошли кого-то, пусть разберется…
Не успел посланный политруком красноармеец пробежать и тридцати метров, как из переулка выскочил другой боец и глотая окончания слов доложил:
- Това… подпол… на стан… гори… ваго… с грана…!
-Понятно, веди, на месте разберемся!
Мы тронулись вслед за ними. Узкие улочки станционного поселка не позволяли нам передвигаться быстрее пешеходов. Неожиданно послышался гул самолета, визг падающих бомб, разрывы, мой ИС остановился у перрона станции. Рядом чернела свежая воронка, а на соседних путях полыхали вагоны с грузом. Через пару минут из-за угла здания вышел высокий пожилой человек. Лицо потное, в саже, шинель в опалинах, чадит. Он представился:
- Начальник станции Смолевичи Кисилев.
- Что у вас тут?
Бомба с самолета упала рядом с четырехосным вагоном, в котором находились ящики с гранатами. Пламя мгновенно охватило до девяти вагонов. Но ликвидировать пожар мешает вагон с гранатами. Они упакованы в ящики, пачками. Рвутся пачки по мере нагревания. При взрыве во все стороны разлетаются осколки. Подойти близко к вагону невозможно. Но ведь огонь мог переброситься на другие вагоны, загруженные боеприпасами.
Во время его доклада мое внимание привлекло одно сооружение. Встав на башню, спросил у железнодорожника:
- Что у вам там находится?
- Водокачка.
- Рабочая?
- Да.
- Я сейчас буду медленно подавать горящие вагоны под водокачку, а вы запустите её когда первый вагон будет под ней!
- Хорошо! С той стороны путейцы поставят башмак на рельс и надо переключить стрелку. Можете начинать, мы успеем!
На удивление все прошло как было задумано. Отвернув пушку назад, Коля аккуратно подвел «щучий» нос к автосцепке вагона и добавил газа. Четко послышался перестук буферов. Еще немного газа, и сцепка из девяти вагонов стронулась с места. Постепенно увеличивая обороты, Николай толкал вагоны всё быстрее и быстрее. Вот уже почти достигнута скорость пешехода.
- Коля, не спеши!
- Понял командир.
Проехав стрелку, вагоны перешли на другой путь. Крайний вагон, который периодически плевался разрывами гранат уже практически под трубой водокачки! Водокачка представляла из себя водонапорную башню, от которой отходила труба приличного диаметра. Только вот, какого х…эти дятлы не включают воду? И именно в этот момент из горловины хлынула вода. Попав на открытое пламя, она с громким шипением превратилась в пар, который огромной шапкой накрыл вагон. И вот через эту шапку пара мы пропихивали всю сцепку.
Когда толкали горящие вагоны, обратил внимание на стоявшую неподалёку разбитую зенитку, досталось ей крепко. Частично её спас окоп и бруствер, один из снарядов рванул в основании бруствера и вывалил на позицию груду земли. Крупный осколок помял ствол, не считая выбитой станины. А может это была бомба, кто знает, даже скорее всего она. Метрах в ста увидел вторую зенитку, она была перевернута близким взрывом. Под ней лежало размочаленное тело нашего солдата. Ох! Жалко мужиков! Сколько их вот так не упокоенных осталось лежать по всей России? Мои грустные мысли прервал здравый смысл. А калибр то, что нужен! Наверняка нам подойдет!
Не откладывая дело в долгий ящик вызвал по рации нашу «сорокчетверку» и приказал по нашему следу через колейный мост выдвигаться к станции и найдя позиции зениток поискать снаряды, наверняка они есть.
Ну вот, пожар потушен, можно и дух перевести! Оглянувшись по сторонам, увидел, что наша «сорокчетверка» уже стоит около дальней зенитки и вовсю грузится снарядами, а по улице идут несколько наших «туристов» в гражданке с разномастным оружием и буквально вынюхивают все вокруг себя. Очень меня удивило наличие деда Павла. Вернее не наличие его самого, а его внешний вид. Такое ощущение, что скинул одним махом полтора-два десятка лет. Не дожидаясь пока они подойдут ближе, заорал: