– Ваше величество, – сказали Эн и Вано хором, почтительно наклоняя головы. Арен кивнул.
– Как ты себя чувствуешь, Вано?
– Хорошо, – ответил Вагариус. – Мой лечащий врач сказал, что сегодня выпишут. Но порекомендовал хотя бы в течение месяца магически не перенапрягаться, иначе может случиться рецидив.
– Хотя бы, – фыркнула Эн. – Айл Вагариус, старайтесь не менее трёх месяцев. Месяц – это минимум и слишком оптимистично. Коллега, при всём моём уважении, слегка не учёл специфику вашей работы. Я понимаю, что вы не можете повлиять на преступников, но постарайтесь всё же, чтобы щиты держал кто-нибудь другой. Помоложе и без сердечных приступов в анамнезе.
– Я за этим прослежу, – сказал Арен, не дожидаясь ответа Вано. – Эн, ты готова рассказать мне всё сейчас?
Девушка посмотрела на императора со странной мрачностью.
– Готова. Айл Вагариус, посидите тут немного вместе с Агатой и Софией, хорошо? А мы с его величеством отлучимся.
– Конечно, Эн.
– Я распоряжусь, чтобы вам сюда завтрак принесли. Пойдёмте, ваше величество.
Она подхватила со стола стопку каких-то бумаг и тетрадей, подошла к двери, распахнула её и шагнула в коридор. Арен вышел вслед за ней – и замер, услышав, как Эн невозмутимо говорит одному из охранников:
– Яронг, будьте добры, принесите из столовой завтрак в две палаты – четыреста пять и четыреста шесть. И попросите, чтобы порции побольше сделали.
– Хорошо, – кивнул мужчина и поспешил выполнять поручение. Император, понимая, что второй завтрак предназначается ему, возражать не стал – бессмысленно, да и права Эн, надо всё-таки есть. Неважно, хочется или нет – надо.
Зайдя в соседнюю палату, девушка подошла к столу у окна, положила на него свои бумаги, опустилась на стул и, дождавшись, пока Арен тоже сядет, начала говорить, раскрыв перед ним одну из тетрадей.
– Эту схему проходят на первом курсе университета, ваше величество. Помните? Аристократы во время занятия обычно ещё нос задирают.
Арен кивнул, рассматривая быстрый пронумерованный рисунок. Это была основа антропологии – схема сущности человека.
– Первый уровень – физическое тело, – сказала Эн, ткнув пальцем в цифру один в центре нарисованного человека. – Физическая форма со всеми внутренними органами, кровью, мозгом и так далее. Второй уровень – сознание, то есть, то, что составляет знание человека о себе самом, о том, что отличает его от другого такого же индивидуума. Третий уровень – душа. – Девушка указала сначала на цифру два во лбу рисунка, а затем – на цифру три – облако, окружавшее изображение. – Душа – бессмертное творение Защитника, переходящее из смерти в жизнь в бесконечном круге перерождений. Люди, обладающие телом и душой, но не сумевшие удержать в себе сознание, называются сумасшедшими. Первые три уровня есть у всех людей, четвёртый и пятый – только у магов. Четвёртый уровень, естественно, энергетический контур, вместилище магической силы, пятый – кровная родовая магия. – Эн усмехнулась. – Отдельный этаж для аристократии, как любит шутить Валлиус. Он пятый уровень не признаёт, считая его свойством четвёртого. Но сейчас это не суть важно. Из этих четырёх уровней – пятый не берём, поскольку София нетитулованная, да и абсолютный щит не имеет отношения к родовой магии, – у нас с вами есть только один – четвёртый. Энергетический контур. – Эн обвела пальцем тонкую паутинку внутри нарисованного человеческого тела. – Таким образом, нам необходимо не просто вернуть Софию. Нам нужно вернуть её в трёх аспектах существования – тело, сознание и душа.
Уже от этого рассуждения Арен погрузился в такое отчаяние, что впору было бросаться головой вниз с самой высокой дворцовой башни.
– Звучит так, словно это невозможно, Эн.
– Невозможного не бывает. Вы сейчас поймёте, почему я начала с этой теории. Возвращение Софии надо рассматривать именно так – сначала по отдельности, и только затем вместе.
Она вздохнула, открыла рот, чтобы продолжить – но тут в палату зашёл охранник с подносом, и девушка замолчала. Дождалась, пока мужчина поставит свою ношу на стол, отодвинула бумаги и тетради, и сказала:
– Ешьте, ваше величество. А я пока буду рассказывать дальше.
Охранник вышел, и Арен послушно взялся за приборы. Съел ложку каши и пробормотал:
– Ты вкуснее сварила.
– Я рада, что вы это заметили, – ответила Эн со слабой улыбкой. – Нет, не потому что это приятно. Значит, вы немного ожили, раз ощутили вкус еды, ещё и смогли его сравнить. Очень хорошо. Но давайте продолжим. Упомянув, что у нас есть энергетический контур, я была не совсем точна. У нас есть не он, а энергетический щит, это разные вещи. Контур – это сосуд, наполненный силой в том количестве, в котором её отмерил магу Защитник. Резерв Софии составлял пятнадцать магоктав. Какой резерв у щита? Абсолютный. Сто. Значит, мы не можем говорить об энергетическом контуре – мы должны говорить об энергетическом щите. Получается, нам всё же предстоит вернуть Софию во всех четырёх аспектах, только, в отличие от остальных уровней, которые необходимо буквально воссоздать из ничего, здесь у нас есть основа – щит должен преобразоваться в контур.
Ложка стукнулась о тарелку. Надо же, проглотил всю кашу, даже не заметив этого – так заслушался.
– Как возникает абсолютный щит? Маг, осознавая смертельную опасность, настолько хочет спасти того, кого любит, что бессознательно превращает в щит самого себя. Тело при этом расщепляется, контур наполняется силой до краёв, то есть, до абсолютности. Но откуда берётся эта сила? Один из постулатов магической науки – что-то не может возникнуть из ничего, всегда нужно иметь основу. У Софии было пятнадцать магоктав, а стало сто. Откуда?
– Энергия появилась от расщепления тела?
– Почти. Но не совсем. Помните постулат про то, что магическая сила может быть заменена жизненной? А что такое вообще жизненная сила? Это энергия, заключённая в живом, – Эн постучала по схеме, – человеке. Энергия его тела, сознания и души. Это всё, что есть человек. Понимаете? Это ВСЁ. То есть, абсолютное. Отсюда и щит на сто магоктав, потому что он – всё, что есть София.
Пока Арен пытался осознать то, что говорит Эн, она повторила:
– Понимаете? Щит, окружающий Агату, содержит в себе всю Софию. Её тело, сознание, душу и энергетический контур. В нём есть всё, что нам нужно.
– Понимаю, – произнёс император медленно. – Но как достать?..
Эн тяжело вздохнула.
– То, что я буду говорить вам дальше – это всего лишь теория, ваше величество. Теория, основанная на моих знаниях. Я могу ошибаться. И возможно, нет пути обратного, как… в случае с моим мужем.
Арен удивлённо поднял брови.
– Ты решила сдаться и больше не пытаться вернуть Берту резерв?
– Пока нет, – она усмехнулась, – но я стала допускать эту мысль. Что же касается Софии… То, на чём я основываюсь в своей теории – это бессознательный характер применения абсолютного щита. София, желая защитить вашу дочь, расщепила тело и стала щитом бессознательно. А что, если обратный процесс всё-таки возможен? Но в таком случае его необходимо как-то запустить, заставить Софию воссоздать собственное тело. И мне приходит в голову только один способ.
– Какой же?
– Представьте себе человека, который находится в обмороке. Чтобы его из этого обморока вытащить, можно дать понюхать нашатырь, но если нашатыря нет, что делают тогда? Хлопают по щекам. Нашатырь в нашем случае не сработает – проснётся Агата, но не София.
Арен начал догадываться, к чему клонит Эн, но спрашивать не спешил, чтобы не сбивать девушку с толку.
– Что отличает живого человека от мёртвого? Способность чувствовать физическую боль. София сейчас абсолютный щит, но она жива, а не умерла. Следовательно, каким-то образом она способна чувствовать боль. Но так как тела у неё нет, она будет ощущать боль того, кто держит её контур.
– Агаты, – уронил император тяжело, и Эн покачала головой.
– Нет, конечно. Девочка не выдержит подобного. Она должна передать контур тому, кто выдержит.
– Я согласен, Эн, – спокойно сказал Арен. – Как я понимаю, это именно то согласие, которое ты хотела получить?
– Не только. Я ещё не закончила. Да, вы всё верно поняли – Агата передаст вам контур Софии, и все дальнейшие манипуляции я буду осуществлять только с вами и вашим телом. И больно будет очень. Мне придётся вколоть вам катализатор сознания, чтобы вы не упали в обморок, иначе отпустите контур. Но я всё равно не уверена, что этот план сработает.
– Попробуем.
– Хорошо, тогда рассказываю дальше. Если в результате этих действий тело появится, скорее всего, контур в нём не будет закреплён должным образом. Возможно, вообще отдельно от тела будет болтаться. Я хочу его пришить при помощи кровных связных игл. Иглы должны быть сделаны на крови матери и деда Софии, а ещё – на вашей крови, так как она – лучший не только катализатор, но и стабилизатор.
– Я понял. Дать кровь я тоже согласен.
– Теперь самый слабый пункт в моей теории. Самый слабый из остальных слабых… Душа и сознание Софии. Их болью не вернёшь. Тело появится, контур я пришью, но я не знаю, что при этом станет с душой и сознанием. Если получится, придётся импровизировать в процессе. Мне бы не хотелось, но возможно, нам пригодится мама Софии – вдруг сможет разбудить? Необходимо, чтобы София проснулась и осознала себя, но как это точно сделать, я не знаю. Вы всё равно готовы попробовать?
– Да, Эн.
В это мгновение Арен почему-то вспомнил, как сам раз за разом спрашивал её «Ты передумала?», надеясь, что она всё же не выдержит и сдастся. Да, история повторяется. Но, в отличие от него, Эн надеялась на обратное – что он выдержит и не сдастся. Император видел это по её глазам.
– И последнее, ваше величество. – Она вздохнула и закусила губу, словно говорить об этом было неловко. – Я думаю, всё может получиться только при одном условии. Ещё раз про особенности абсолютного щита… Весь его смысл в том, что маг отдаёт жизнь за кого-то другого. Это плата. София отдала свою жизнь за Агату. И мы не сможем её вернуть уже хотя бы поэтому.
Арен нахмурился, не понимая.
– Тогда зачем ты…
Она перебила его:
– Чтобы вернуть Софию, кто-то должен отдать за неё жизнь. Жизнь за жизнь – только так. Не обязательно всю, но хотя бы часть. У вас… – Эн запнулась и чуть покраснела. – У вас длинная жизнь, ваше величество. Вы можете отдать часть её Софии. Ничего от этого не изменится, ни резерв, ни что-либо ещё, просто проживёте одну жизнь на двоих.
Впервые за последние сутки Арен чуть заметно улыбнулся.
– И в третий раз я говорю тебе, что согласен, Эн. Оставь мне хотя бы лет пятьдесят – чтобы я смог закончить с этим законом о титулах.
– У вас будет больше, – ответила она со всей серьёзностью, смотря на него с пониманием и сочувствием. – Вы же очень сильный маг. Останется лет сто, не меньше.
– Этого более чем достаточно.
Они молчали несколько мгновений, глядя друг другу в глаза.
– Всё, – сдавленно выдохнула Эн в конце концов. – Я всё рассказала. Сейчас вернусь к Агате, подготовлюсь к консилиуму, он уже скоро. Вам лучше присутствовать, потому что без вашей поддержки…
– Я понял. Слишком сомнительная теория, кроме того, небезопасная для правящего монарха. А консилиум так необходим?
– Да, ваше величество. Во-первых, такие правила, а во-вторых – там всё же не идиоты соберутся, вдруг у кого-то будут здравые мысли по поводу процедуры. Возвращение сознания и души – два белых пятна.
– Что ж, тогда пойдём на твой консилиум.
– Сначала допейте чай и доешьте бутерброд. А потом я у вас кровь возьму.
– Хорошо, Эн. Как скажешь.
Эн вышла, а Арен, доев завтрак, уже собирался покинуть палату, когда внутрь вдруг зашёл высокий светловолосый мужчина.
– Доброе утро, ваше величество, – проговорил он густым баритоном, – меня зовут Силван Нест, я лечащий психотерапевт вашей супруги.
Император уже и сам его узнал – вспомнил портрет в досье, собранном дознавателями.
– Брайон Валлиус сказал, что перед тем, как переноситься во дворец, я должен буду зайти к вам за печатью молчания.
– Всё верно, – ответил Арен и коснулся ладонью плеча мужчины. – Готово. Можете идти. После сеанса постарайтесь найти меня и доложить о результатах.
– Да, ваше величество.
Силван Нест удалился, а император вновь направился в палату к дочери. Зашёл и застыл у двери, услышав, о чём говорят Вано и Эн.
– Нет, айл Вагариус, – голос девушки был полон сожаления, – вы не смогли бы держать контур так, как это делает Агата. И дело здесь не в возрасте. Удерживать абсолютный щит подобным образом, я думаю, способны только Альго.
– Почему? – поинтересовался Вагариус – и тут же замолчал, заметив императора.
– Продолжайте. Мне тоже интересно.
Эн вздохнула и пожала плечами.
– Я полагаю, причина в связи с Геенной. Поэтому члены семьи Альго могут трогать контур, а остальные – нет, сгорят. Абсолютный щит не причиняет вреда простыням или приборам, потому что они неживые, а вот всё живое сжигает.
– Я не очень понимаю, как это связано с Геенной, – пробормотал Вано. – В принципе, я понимаю, что как-то должно быть связано, но как…
– Если бы я сама понимала, я бы объяснила вам, айл Вагариус, – сказала Эн, хотя Арен видел, что она понимает гораздо больше, чем хочет показать. – Просто примите это, как данность. Вы не смогли бы удержать абсолютный щит своей матери.
– Спасибо вам, Эн, – произнёс Вагариус искренне. – Ваше величество, я пойду. Мне скоро должны принести выписку, и я сразу в комитет.
Арен кивнул и попросил:
– Подготовь приказы о награждении орденами Славы первой степени всех, кто в этот день сопровождал мою дочь.
Вано понимающе наклонил голову.
– И передай, пожалуйста, в Финансовый комитет – к завтрашнему утру, не позже, чтобы был готов проект указа о финансовой помощи семьям погибших. Размер помощи пусть определят исходя из возможностей казны, но это должно быть что-то приличное.
– Да, ваше величество.
Вагариус вышел, и Арен вопросительно посмотрел на Эн.
– Пятнадцать минут, – сказала она, перебирая бумаги. – Потом возьму у вас кровь и пойдём на консилиум. Посидите пока с Агатой, переведите дух. Сейчас ещё мама Софии должна прийти, я хотела оставить её в палате на время консилиума, чтобы Агате было не скучно. Вчера айла Тали ей даже что-то пела, – Эн легко улыбнулась. – Хорошая мама у Софии. А на кого ваша… аньян больше похожа? На маму или на Вагариуса?
Сделав вид, что не заметил запинки после слова «ваша», Арен ответил:
– На Вано. София рыженькая и с серыми глазами.
Эн улыбнулась шире.
– Буду рада с ней познакомиться.
«Надеюсь, что это случится», – подумал император, но промолчал – боялся разрушить хрупкую надежду, сковавшую его душу и сердце с тех пор, как он увидел, что абсолютный щит не исчез.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Александр очень отвлекал Викторию от всех мыслей, и она с удовольствием играла с сыном всё утро. Ближе к полудню в детскую вошла Анна с Аделью на руках, обняла подбежавшего к ней Алекса и кивнула Виктории.
– Скоро придёт твой врач, Вик. Арен распорядился, чтобы вам подготовили салон. Ты можешь идти туда, а я посижу с детьми.
Голос Анны казался Виктории очень холодным, и она в очередной раз подумала – нет, всё же что-то не так, сестра мужа сердится на неё.
– Что случилось? – спросила императрица негромко, чтобы дети не слышали, поднимаясь с дивана. – Я… чем-то обидела тебя?
– Не меня, – ответила Анна так же холодно, а затем отвернулась и обратилась к детям: – А гулять пойдём? Погода сегодня тёплая, лучше, чем вчера.
«Не меня»… Виктория закусила губу, пытаясь понять, о чём говорила Анна. Или о ком. Об Арене, может? Да, скорее всего, так и есть. Она очень любит брата, а Виктория доставляет ему одни проблемы.
Она оставила Александра с Анной, а сама прошла в салон. Виктория немного нервничала, поэтому налила себе чаю – большой фарфоровый чайник, чуть запотевший, стоял на столе, и удержаться было невозможно. Напиток пах мятой и ромашкой, и Виктория, выпив сразу половину чашки из-за переживаний, потянулась ещё и за шоколадными конфетами.