20. Выброс.
— Бойцы! Слушайте меня внимательно! Перед нами стоит нелёгкая задача. Мы отправляемся в Припять, город, покинутый жителями. Но, в настоящее время он не безлюден. По сведениям нашей разведки, городок освоили сталкеры, нарушившие Закон о Зоне отчуждения. Они вооружены огнестрельным оружием, как нарезным, так и гладкоствольным, что является нарушением Уголовного Кодекса. Мы пытались вступить с ними в переговоры, но сталкеры, попавшие, по нашему мнению, под власть контролёров, не соглашаются добровольно сдать оружие и покинуть Припять. Разведчикам удалось узнать, что в городе, помимо людей, находится множество мутантов: снорки, контролёры, изломы. Все они подлежат уничтожению. Нам предстоит зачищать не только улицы и переулки, а также дома, чердаки, подвалы. Город надо взять сегодня, до наступления нового дня. Остается неизвестным, что нас там может поджидать. У кого есть вопросы?
— А нельзя ли провести предварительную артподготовку, перед тем как войска вводить в городок? — раздался в рядах робкий голос тщедушного солдата.
Генерал задумчиво почесал коротко стриженный затылок и немного помолчав, ответил:
— Мы думали над этим вопросом. Но снести город с лица земли нам никто не давал права, иначе все военные действия ограничились бы ковровой бомбардировкой с воздуха. Перед нами стоит задача не только разоружить сталкеров, но и выяснить, что они защищают и почему.
— Так что, мы стрелять совсем не будем? — голос солдатика задрожал.
— Только в экстренном случае, при визуальном обнаружении мутирующих существ. Стрелять на поражение, пленных не брать!
Пока командиры подразделений распределяли между бойцами инструкции, в другом месте шёл другой инструктаж.
— Слушай сюда, пацаны! Сталкеры сбежались в огромную толпу и залегли в Припяти. Ходивший к ним под видом сталкера Мутный сказал, что улицы завалены артефактами, подвалы ломятся от хабара, а корешкам западло с нами поделится. Мы с братвой посовещались и решили, что сами возьмём то, что нам по закону положено. А всех, кто нам будет сопротивляться — к ногтю. Без сожаления. Самые отчаянные пацаны, при дележе хабара, получат долю тех, кто будет отсиживаться за спинами товарищей. Понятно я излагаю?! Если да, то на штурм! Город должен стать нашим до полуночи!
Сталкеры Припяти, распределённые по блокпостам, тревожно ожидали наступления вечера. Эта ночь должна стать решающей в противостоянии между ними и остальным миром.
— Может надо отправить к военным парламентёров. Попытаться объяснить…
— А мы не отправляли?! Где Стрелок? Где Шрам? Их отсутствию есть только одно предположение: они либо мертвы, либо сидят в тюрьме.
— Но почему? Что плохого мы сделали?!
— Не знаю как для остальных, но для военных — ты преступник, незаконно проникнувший в Зону отчуждения, даже если в твоих руках нет оружия.
— Но я никому ничего не сделал плохо. А то, что я здесь, то это тоже можно объяснить…
— Только после того, как мы отобьём атаку. Всем внимание — они идут!
Дикие крики нарушили вечернюю тишину. Отморозки всей Зоны, собранные в одну, анархично настроенную армию бросились в атаку, пытаясь преодолеть немногочисленный, но стойкий заслон. С другой стороны на город наступали отряды военных. Грохот автоматического оружия, гулкие выстрелы обрезов, охотничьих ружей сотрясали воздух. Крики раненых раздавались с обеих сторон. Сталкеры отчаянно сопротивлялись, военные и мародёры яростно атаковали.
Первыми на улицы города ворвались военные. Помня приказ генерала, они стреляли по всему живому, не жалея патронов. К звукам выстрелов добавились взрывы гранат и рёв мутантов. Стада плоти выбегали из подворотен, стремясь покинуть пределы города. Из пустынных окон выскакивали снорки, из подъездов неспешными шагами двигались зомби. С первого взгляда казалось, что нет им числа, что полчища их неистощимы. Чем меньше времени оставалось до полуночи, тем яростнее становилась битва. Люди падали вперемешку с животными, заливая кровью землю маленького городка.
На одной из улиц военные увидели лежащего солдата и склонившегося над ним сталкера. Последний, измазанный чужой и собственной кровью, пытался спасти тщедушного солдатика, перевязывая ему рану. Бритоголовый генерал, вынув пистолет, надменным голосом спросил сталкера:
— Ну что, доигрались в «Чистое небо»? Сколько жизней погубили…
— Генерал, генерал, — с сожалением произнёс сталкер, пытаясь выпрямиться во весь рост. — Мы говорили с Вами на эту тему, и всё равно, Вы меня не послушались. Умоляю Вас, остановитесь, пока не поздно, остановите своих бойцов, пока не свершилось непоправимое.
— Вот, вот, — самодовольн6о ухмыльнулся генерал, — пока не свершилось. И не свершится, уверяю вас. Недолго ждать осталось. Мои бойцы у здания горсовета, а всей расплодившейся здесь нечисти скоро совсем не останется. Из-за вас, Зона до сих пор полна мутантов и чудовищ.
— Вы не понимаете, что вы делаете. Сюда надо приходить не с войной, а с миром, тогда Зона переродится. Но для этого надо остановить войну, приказать бойцам оставить занятые позиции…
— Что-о?! — раненым кабаном зарычал генерал. — Чтобы я собственными руками помог мутантам возродиться?! Да я тебя…
Не в силах сдержаться генерал выстрелил. Умирая, сталкер сожалел лишь о том, что не смог объяснить генералу, ЧТО сталкеры здесь защищали. В это время волна голубого света затопила окрестности города. Перемешавшись с агрессией, злостью и болью, пропитавших город до основания, волна понеслась по всему миру, рождая сонмы чудовищ, готовых сожрать, истребить всё человечество.
21.
По асфальтированной дороге, разбитой колёсами тяжелой техники, оживлённой выросшей в разломах травой, шли два товарища. Лица людей, прикрытые фильтрационными масками, казались одинаковыми. Схожесть также наблюдалась в одежде, снаряжении, походке. На первый взгляд казалось, что по асфальтированной дороге движутся однояйцовые братья-близнецы. Не отвлекаясь на пустые разговоры, люди сосредоточенно двигались к ближайшему селению, надеясь в нём пережить очередной выброс. Местность, окружавшая сталкеров, не располагала к спокойному созерцанию. Деревья, кусты, трава, если не присматриваться к ним внимательно, казались точно такими же, как и за периметром. Разница находилась в сердцевине растительного мира, содержащего ядовитую дозу радиации. Но в густой траве могли прятаться снорки, а высокий кустарник мог служить местом засады контролёру.
— Осторожней Рекс, справа небольшая плешь! — предупредил, шедший вторым сталкер Хомут. — Сколько времени до выброса?
— Вижу! — коротко бросил Рекс, принюхиваясь к воздуху. — Мне кажется, что после выброса разразится гроза. Выброс, если верить календарю, произойдёт через пятнадцать минут. Сыростью тянет.
— Тебе постоянно чем-то тянет. Дождей и без твоих предсказаний хватает. Лучше посмотри налево.
Рекс не сбавляя хода, бросил взгляд в левую сторону. Ничего привлекающего внимания он не увидел. Явных признаков приближающейся опасности тоже. В метрах ста от дороги, маскируемый зеленеющим кустарником, висел огромный, полупрозрачный шар.
— Как ты думаешь, что это может быть? — поинтересовался Хомут, прикладывая к глазам бинокль. Рекс молча пожал плечами.
— «Что это может быть? Странный вопрос. Здесь, в Зоне, может быть всё, что угодно. Словно Хомут этого не знает. Какая-нибудь очередная аномалия» — думал Рекс, пытаясь разгадать значение шара.
— Может, эта «вещь» принадлежит военным? Они её ищут? — предположил Хомут, застопорив ход. — Вернём, получим вознаграждение.
— Тебе мало того, что лежит в твоём рюкзаке? Да за такую вещь, как яйцо снорка, любой учёный тебе кучу денег отвалит. Не забывай, что у нас очень мало времени.
— Где этого учёного отыскать, — уныло протянул сталкер, опуская бинокль. — Они, вроде, как ждут тебя. Иди, мол, товарищ, у нас деньги лишние, хотим тебе отдать.
— Ну вот, опять за старое. Говорю же тебе, у меня через бармена контакт отлажен, как только пересечём периметр, считай денежки в кармане.
— А почему ты решил, что яйцо принадлежит снорку? Из-за того, что видел его следы?
— Мне внутренний голос подсказал, — Рексу не хотелось препираться. Он физически и морально устал. Рейд, рассчитанный на шесть дней, растянулся на десять. Сил оставалось только до селения Каменки, до ближайшего крестьянского подвала, позволяющего переждать выброс в относительной безопасности.
— Смотри! — Рекс вытянул руку, указывая на испуганного зайца бегущего в сторону загадочного шара. — Скоростная отмычка!
— Думаешь?!
Рекс не ответил. Ему не нравилась сложившаяся ситуация. Рейд заканчивался как нельзя удачно, сталкеры возвращались без потерь. Только радости от возвращения не было. Где-то в подсознании гнездилось ощущение, возникающее в результате невыполненной работы. Рекс не спешил делиться мыслями с товарищем, легко впадающим в панику от малейшего намёка на опасность. Тем временем косоглазый бегун уверенно бежал к шару, словно сверкающая аномалия могла послужить надёжным убежищем.
— Он прыгнул! — удивлённо воскликнул Хомут, вскидывая руку. Рекс тоже видел, как оттолкнувшись задними лапами, заяц нырнул в шар. Аномалия, не заметив вторжения, продолжала сверкать беззаботными переливами. Очевидно, Зона щадила слабых зверушек, ставших жертвами человеческой халатности.
— Может, нам стоит попробовать пройти сквозь шар? — полюбопытствовал Хомут, озираясь вокруг. Он взглядом искал вислоухого зайца, проявившего чудеса храбрости. — Вон, смотри, он выскочил, почти у самого селения!
Рекс посмотрел в указанном ему направлении. Заяц действительно бежал вдоль селения, живой и здоровый, успешно преодолевший пространственную аномалию.
— Ты видишь? — осипшим голосом спросил Хомут, превратившись в соляной столб. Рекс кивнул головой. От зрелища, представшего перед его глазами, по спине пополз предательский холодок. И было отчего. Навстречу сталкерам двигалось десятка полтора псевдогигантов. Они растянулись цепью, отрезая сталкерам возможность прорваться к селению. Тупоголовые туши уверенно шагали вперёд, словно встреча со сталкерами могла принести им необъяснимую радость.
Рекс взглянул на часы. До выброса оставалось минут десять, не больше. О том, чтобы прорваться сквозь цепь монстров, не могло быть и речи. Возвращаться назад, не имело смысла. Для принятия решения оставались мгновения.
— Рекс, где бы ты сейчас хотел оказаться? — неожиданно спокойным голосом спросил Хомут. Помолчав немного, он уточнил: — В каком именно месте?
— В Африке, — зло прошипел Рекс, поворачиваясь в сторону шара. — Если поторопимся, успеем попасть в селение до выброса.
— Что ты надумал? — спокойствие мгновенно оставило Хомута, его голос наполнился истеричными нотками: — Если ты думаешь, что я буду прыгать в шар как заяц, то ты глубоко ошибаешься. Пусть лучше псевдогиганты растопчут меня, чем я погибну от неизвестно какой аномалии.
— Не говори глупостей, — Рекса залихорадило. В эти минуты он меньше всего хотел устраивать дискуссии, тратить силы на чужое спокойствие. — У нас нет выбора, пойми правильно. Если мы останемся на месте, нас накроет выбросом или растопчут мутанты. То, что в этом случае нам грозит верная смерть, я уверен. Но шар, может спасти нас, дать шанс увидеть своих любимых, родных, друзей. Выбирай!
Набравшись хладнокровности Рекс остановился, скрестив руки на груди, так, чтобы была видна стрелка часов, отмеряющая минуты. До выброса оставалось не более трёх минут…
— Ладно, снорк с тобой! Я прыгну в шар, но знай, в том, что с нами случится дальше, будешь виноват только ты! — произнесся, эти слова Хомут сбежал с дороги и помчался к шару.
Воздух Зоны завибрировал, словно выброс рождался в тяжких муках, в судорогах. Словно, Зона выдыхала из отравленных радиацией лёгких очередную порцию отработанного воздуха.
Сталкеры бежали к аномалии, думая только о спасении. С каждым шагом шар увеличивался в размерах, как будто готовился принять неожиданных гостей.
Первым в шар влетел Хомут, следом, едва не ткнувшись носом в рюкзак товарища, Рекс. Снаружи загрохотал выброс, негодуя о ускользнувшей добыче.
Но сталкеры этого не видели, потому что оказались в месте, ничем не напоминающим мир Зоны. Жаркое солнце обожгло их лица, проникло сквозь защитные комбинезоны, нагрело оружие. Вокруг, распростиралась незнакомая местность. Высокие деревья, не похожие на привычные сосны. Сухая, жесткая трава. Маленькие, вполовину обычного роста человечки, с кучерявыми волосами на головах.
— Где мы? — пересохшим от неожиданности и пережитого волнения голосом спросил Рекс, отстёгивая фляжку с водой. Чёрные человечки обрадовано залопотали на непонятном языке, показывая руками на фляжку.
— Где, где? — недовольным голосом произнёс Хомут решительно отнимая флягу с водой. — Там, где ты хотел! В Африке…
22.
Богиня удачи, Фортуна, одаряет людей своей милостью по-разному. Кому-то она дарит крупный выигрыш в казино, кому-то улыбку очаровательной незнакомки. Кто-то радуется хорошей работе, а кто-то выгодной покупке. Эти люди разобщены, их ничто не связывает, поэтому радуются они по своему. Но есть в этом сонме людей сообщество, объединенное единой радостью — счастливым возвращением домой. Для любого сталкера наибольшей удачей считается счастливое окончание рейда. А всё остальное — обнаружение дорогостоящих артефактов, документации исследовательских лабораторий, качественного оружия и сталкерской оснастки — второстепенно. Нельзя всерьёз радоваться артефакту, рождённому Зоной, даже если он стоит больших денег. Оружию, созданному на одном из многочисленных суперзаводах. Ни один артефакт не сможет восстановить утраченное здоровье, а тем более воскресить человека. Ни одно оружие не сможет остановить летящую в сталкера пулю. Ни одна оснастка не поможет отбиться от стаи голодных псов или избежать встречи с мутантами. Но как бы, ни было, иногда второстепенная удача может затмить настоящую радость, замутить сознание пеленой мнимого обогащения.
Сталкер Карась не считал себя неудачником. Отправляясь в Зону, он читал «Отче наш», усиленно крестился и целовал глянцевую иконку Божьей матери. А ещё он верил в силу оружия, собственную смекалку и фарт, дарованный ему судьбой. Возможно, Зоне нравились баловни, поэтому она снисходительно относилась к Карасю. Злые языки поговаривали, что у сталкера с рыбьим прозвищем «кишка тонка», что его везение сомнительное и недоказуемое. Да и о каком везении могла идти речь, если пресловутого сталкера за периметром никто не встречал.
Чтобы не говорили в барах, Карась к сплетням не прислушивался. Он считал, что так могут говорить лишь новички, не знающие, как выглядит след дикого вепря, и закоренелые неудачники. Торговцы, скупающие хабар, хвалили сталкера за редкое и отменное качество артефактов. Они — то знали, что такой товар можно добыть только в сердце Зоны.
Именно в сердце направлялся Карась, соблюдая все меры предосторожности. Каждый раз, отправляясь в рейд, сталкер говорил себе, что идёт в последний раз. Идёт, чтобы проститься с Зоной. Чтобы посмотреть на нее в последний раз, ибо завтра у него начинается новая жизнь.
Наступившее «завтра» не приносило ожидаемого обновления, сталкерская жизнь продолжала катиться по накатанной колее. Карась, горестно вздохнув, обещал себе, что следующий рейд обязательно станет последним. Но, даже на самой последней исповеди, сталкер бы не признался, что тянет его в Зону вовсе не прикормленное место, не жажда обогащения, а нечто большее, похожее на зов души.
Как у искусного рыбака, так и у расчётливого сталкера имеются в Зоне заветные места, схроны, закладки, тайники, любимые тропки. По меткам, оставленным в предыдущие рейды, идёт сталкер, замечая изменения, произошедшие за время его отсутствия. Идёт в те места, где по его подсчётам опасность нападения сведена к минимуму, а вероятность того, что в руки попадутся редкостные артефакты — максимальна.