Еще полчаса выносящих мозг вопросов…
Ринат смотрит на меня все более и более
подозрительно.
Неожиданно в кабинет вваливается какой-
то его приятель. Радостно кукарекает что-
то об удивительных качествах нового
штампованного Iphone. Не выдержав, вле-
заю.
-Вы что, тут все претесь от этого китайско-
го г*на? Это же дрова. С тех пор, как Apple
заменил собственные родные процессоры
на Intel!...
Вдохновенно вещаю минут пять.
Пустые бессмысленные глаза Рината и
его дружка затыкают мне фонтан.
-Спасибо, Тарас, свободен!-последнее
слово произносит по складам. – Пойдем,
провожу.
Ну,.. пойдем- так пойдем.
156
На выходе Рината догоняет инфаркт. Он
видит мою машину.
…Он видит, как по-хозяйски, вальяжно,
лениво –я в нее сажусь…
-О…аа…у…
-Ты прав, брат, «Лада» на свои деньги
круче, чем R8 –на отцовские,-дружески
хлопаю его по плечу.- Только вот незада-
ча… Мне как-то на твое мнение класть…
С прибором. И морально-этические вопро-
сы типа «а не стыдно ли жить на деньги
папы» меня мало волнуют. Счастливо
оставаться!
С ревом двигателя в качестве аккомпане-
мента отчаливаю.
Вечером долго ржем с Петюрой. Я, захле-
бываясь, пересказываю ему наш с Рина-
том диалог –в лицах. Изображаю его, чуть
ли не седеющего на глаза. Петюра ржет…
157
а где-то в глубине его глаз я вижу
печаль…странную печаль…
Как я забыл –он ведь до того, как позна-
комился со мной и попал на работу в па-
пин банк, тоже работал в «Эльдорадо»…
Но я не обращаю внимания на выражение
его глаз. И мы так и продолжаем ржать
над незадачливым менеджером, которого
я «так классно наебал».
…Я не понимаю, как и когда мне стано-
виться все равно…Не понимаю….да и не
хочу понимать…
***
Меня всегда привлекали сильные люди.
Себя самого я никогда не считал по-насто-
ящему сильным. Мне были вечно нужны
какие-то подпорки. Я опирался на чужих
мне и по духу, и по сути людей.
158
Я создал яму, куда загнал себя сам. В ту-
пик. И этот тупик был чем дальше – тем
страшнее…
Первый раз я понял, что со мной что-то
явно не так, когда проснулся от ощуще-
ния, что меня душат. Только переехал в
новую квартиру. Недалеко от нее было
кладбище. Вполне себе живое и вполне
действующее…
В той самой квартире я начал медленно,
но верно «съезжать с трассы». Сходить с
ума. Не так, как это описывают в книгах и
показывают в фильмах. А по-настоящему.
Вполне себе даже серьезно.
Я убеждал себя, что все это –чушь. Что в
моем доме не могут бродить чьи бы то ни
было призраки.
А они, похоже, бродили…
159
Я стал бояться. Всего. От непонятной
тени на стене до шороха в пустой комна-
те. Меня стали пугать громкие звуки
Я боялся оставаться наедине с собой.
Ночью я ложился…закрывал глаза….и пу-
гался собственных мыслей. Вскакивал,
выбегал во двор и уезжал куда глаза гля-
дят… Так я научил себя убегать от
проблем.
Так я понял, что существуют вообще не-
разрешимые проблемы.
Я начал думать, что же послужило перво-
толчком. Почему кто-то так озлоблен из-за
того, что сдох раньше времени. Почему
ему – или ей?- теперь так важно кого-
нибудь прибить. От этого станет легче?
Моя растекшаяся по стене кровь будет
слаще, чем вино?
Что это за душа, которая не смогла обре-
сти покой?
160
Так я впервые всерьез задумался о душе.
И Смерти. И о том, что бывает после.
Ну, вы понимаете…. Мне даже страшно
писать – после чего.
Вот такой я трус, да. Я боюсь, очень бо-
юсь умирать.
Потому что где-то спинным мозгом,
неуловимой частью сознания я знаю – я
умру рано… Это будет больно, далеко
не в своей постели и не глубоко за во-
семьдесят… У меня начисто отсут-
ствуют какие-то экстрасенсорные
способности, и я еще не знаю, что буду
умирать ИМЕННО ТАК.
Гореть заживо. Разлетаться на куски
вместе с осколками ветрового стекла.
Я – который с детства боится паниче-
ски любой боли…
Мне нужно, чтобы меня кто-то держал. Вс-
тряхивал. Не давал остаться наедине с
161
этими мыслями, этими страхами. Но ря-
дом – как всегда,-никого нет…
И я ищу того или ту, в ком смогу найти ис-
целение от своих кошмаров. Я ищу так от-
чаянно, что мне почти уже все равно и
наплевать на еще недавно такие важные
высокие стандарты.
Мне страшно, мне плохо, мне адски пога-
но, твою мать!
Только по ставшей уже дурной традиции –
это никого не волнует. То есть вообще. Я
сам не заметил, как создал вокруг себя за-
щитное поле. Своими насмешками. Своим
злым языком. Своим высоко задранным
носом.
Нету мамы… Не к кому забраться на руч-
ки и в голос зареветь от обиды и непони-
мания. Отцу это не так уж и важно, это
еще мягко говоря… Он дал мне вариться
в моем собственном соку, не замечая, во
162
что превращается его сын. Ему это каза-
лось нормальным.
Мне это никогда не было понятно. В мыс-
лях я часто рисовал себе идеальную се-
мью, где всем есть до всех дело. Потом
стал замечать, что я лишен чего-то… это
что-то давала мне только мама. Сейчас ее
нет, а у отца - новая жена. Если бы я точ-
но знал, что меня не поймают и не заста-
вят отвечать, я распилил бы эту гребаную
суку на части тупым лобзиком и спустил
эти части в унитаз.
Это было бы идеальное убийство.
И мне обязательно, сразу же, стало бы
легче.
Сейчас я чувствую себя таким беспомощ-
ным. Я связан по рукам и ногам. Я даже
не могу ничего сказать отцу –потому что
это его выбор, и меня он никак не касает-
163
ся. Мне уже неоднократно дали это по-
нять.
Если я начну качать права и пытаться что-
то кому-то доказать –я могу сразу же по-
прощаться со своей спокойной вседозво-
ленностью, которую мне дают отцовские
деньги. Я связан этими деньгами, как му-
мия –своими погребальными пеленами.
Они так же давят на меня, душат, но я
слишком большой трус.
Я не хочу лишаться тех привилегий, кото-
рые мне дают эти деньги и неограничен-
ный лимит по кредитной карте.
Мне нравится восторг и неудержимая чер-
ная зависть в глазах всех моих дру-
зей-приятелей. Богатство дает мне власть
и возможность чувствовать себя чем-то
непохожим на других.
У меня есть то, о чем они мечтают долги-
ми бессонными ночами, кусая локти от за-
164
висти и невозможности такими деньгами
обладать.
Но никто почему-то не понимает и не за-
мечает, как я кусаю губы от такой же, но
куда более глубокой и болезненной зави-
сти.
У них ведь тоже есть то, чего никогда не
получу я… Никакие деньги в мире не-
способны этого дать.
***
«…Странно смотреть ночами на твои
фотографии. Руки тянутся погладить
тебя по лицу – но пальцы натыкаются
на стекло монитора, и наступает ми-
нутное отрезвление…я отвлекаюсь му-
зыкой, разговорами с приятельницами…
а в голове постоянно –ты, ты, ты…
Сперва меня привлекла твоя внешность
– буду честной. Уже потом я стала вни-
165
мательно наблюдать. И ты стал
открываться мне с изнанки. Я не вчиты-
ваюсь в то, что именно ты пишешь. Я
чувствую тот смысл, что скрыт за сло-
вами.
Я даже не ревную тебя к многочислен-
ным девицами, пишущим тебе всякую
чушь. Даже к твоей бывшей любовнице у
меня нет ни претензий, ни вопросов.
Она ведь уже в прошлом, не так ли, Та-
рас? Поэтому мне спокойно. Я не учув-
ствую угрозы с ее стороны.
Мы поменялись ролями. Если раньше ты
был Охотником, то теперь и сам не
подозреваешь – ты стал жертвой. Я на-
блюдаю за тобой. Выжидаю тот мо-
мент, когда смогу запустить в тебя
свои когти. Опутать тебя, подобно лиа-
не, скрыть ото всех.
166
Защитить от тех демонов, что посели-
лись в твоей душе. Но ты и сам пока
еще не видишь их. Ты не в силах их побо-
роть, а они пока еще дремлют, они наби-
раются сил внутри тебя.
Я хочу быть рядом в тот момент, когда
наконец-то тебя сорвет с трассы и ты
полетишь в Пустоту.
Может быть –но не факт, - я как-то
все-таки сумею тебя от этого удер-
жать.
Потому что демоны и Пустота –есте-
ственная для меня среда обитания.
Отдав душу, я взамен обрела Силу им
противостоять…»
В этом письме не было подписей. Это был про-
стой текст сообщения, скопированный откуда-то
из переписки –распечатанный лист, помятый и
местами надорванный. Это единственная ниточ-
ка, которая связала меня с происходившими со-
бытиями. С тем человеком –как выясняется, это
167
была женщина!,- который и столкнул Тараса на
кривую, очень кривую и очень небезопасную до-
рожку. Но пока еще рано делать какие-либо вы-
воды.
И я продолжаю искать.
***
Гуляем…Все пьяные, все смеются, всем
весело. И я тоже смеюсь вместе со всеми.
Умно киваю, отвечаю на какие-то нелепые
вопросы. Не думать.
Точнее-не задумываться. Это теперь
единственное мое желание. Ни о чем не
думать. Просто жить. Считать минуты до
окончания нового дня.
Мне стали сниться странные сны. Полные
безмятежности. Я не вижу ту, что рядом
со мной, но физически ощущаю ее тепло.
Меня окутывает жар ее тела, и я плыву,
плыву куда-то… Мне спокойно и безмя-
тежно. Я будто бы ото всех защищен.
168
Меня уже не волнует, что я не вижу ее
лица.
Утром просыпаюсь с трудом, мне совсем
не хочется вставать. Я бессознательно
ищу ЕЕ в лицах, сотнях лиц. Ищу это ощу-
щение покоя и гармонии. Завершенности.
Наполненности.
Но увы- я не понимаю, кого именно мне
нужно искать.
Меня снова не покидает ощущение чужого
присутствия. Будто за мной наблюдают.
Внимательно, с опаской, беспокоясь за
меня и мою жизнь.
Кто это? Кого я так зацепил, что стал глу-
боко небезразличен?
Найдись… Мне нужно переживать эти
ощущения в реальности.
Мне уже неважно, кто ты – мальчик ли, де-
вочка ли,- мне неважно и то, как ты выгля-
169
дишь, хотя раньше только это и волнова-
ло.
И я упорно продолжаю искать.
…Ночью это ощущение обостряется в сот-
ни раз. В те ночи, когда я тупо сижу перед
монитором и думаю, кому же мне напи-
сать. Рука не поднимается. Опять сотни
килобайт ничего не значащих глупостей.
Одни и те же «ха-ха» и «хи-хи». Я чув-
ствую, что меня будто бы дергают легонь-
ко за поводок на шее – но я не вижу, кто, и
постепенно меня начинает это пугать.
Найдись уже… Ну, пожалуйста.
Мне теперь хочется только спать. Спокой-
но и безмятежно. Как младенец у мате-
ринской груди. Во сне я могу разговари-
вать с той, которую ищу, хотя я всегда
просыпаюсь, и никогда не запоминаю того,
что именно она мне ответила…
Наверное, я уже просто схожу с ума.
170
...И тут мы с Вами подходим к интересному вопросу.
Что это могло бы быть? Магию отметаем –мы все-
таки взрослые люди, живущие в реальном мире.
Но откуда тогда такая странная связь между двумя
чужими людьми? Неужели это возможно – воздей-
ствовать на подсознание человека, проникать в его
сны? Столько тайн в одной человеческой жизни – а
именно жизни Тараса…
***
«Ну, Тарас. Ты меня разочаровал. Все
это время я нахожусь в буквальном
смысле слова у тебя под носом, а ты
озираешься, как испуганная громким
звуком белка –у тебя точно такое же
выражение лица. Ты вслепую тыкаешься,
как котенок –я вижу, что ты ищешь
меня.
Ищи.
Если найдешь – будешь большой моло-
дец. Впрочем, я особо и не скрываюсь.
Просто ты каждый день видишь мое
171
лицо-маску, а здесь, в этих сообщениях,
с тобой я такая, какая есть в душе. И
тебя это уже зацепило –я чувствую. Ты
и сам пока не понимаешь, чем.
Могу тебе подсказать –мы, как бы не
притворялись сильными и самодоста-
точными, сильно цепляемся на простой
крючок –чужое небезразличие. Нам важно
быть замеченными кем-то. Обласканны-
ми. Просто хочется иногда, чтобы тебя
взяли на ручки и понянчили. Чтобы
научились угадывать твои желания без
слов –даже те, о которых ты и сам еще
не подозреваешь.
Я умею читать в чужой душе, Тарас.
Твоя сейчас вся рвется на части.
Как птица, попавшая в тесную клетку –
будто орла затолкали в клеточку для
попугайчика. Ему негде расправить кры-
лья и он начинает раздирать самого
себя когтями, потому что ему нет жиз-
172
ни без неба и полета… Он не предназна-
чен для жизни на земле, и –уж тем более,
- не рожден для жизни в клетке…
Так и ты – уже сходишь с ума, от соб-
ственного бессилия.
Я жду, когда ты дойдешь до грани. Зачем
мне это нужно?
Извини, но ты никогда не получишь от-
вет.»
БЕССИЛИЕ?
173
Это такое адски неприятное
чувство…
174
***
Лежу в постели. Ничего не хочу – ни де-
лать, ни говорить…. Даже подняться с
нее, чтобы дойти до компа. На хер все
это. К чему суетиться?
Ничего не хочу. Состояние полного отупе-
ния. Кончился запал.
Нужен кто-то рядом. Срочно. Кто-то теп-
лый, нежный и любящий.
Маленькая девочка из моего двора… Ты
не отвечаешь, а в «Контакте» не появля-
лась уже трое суток. Почему ты не хочешь
меня? Я чем-то тебе неприятен?
Слишком нагло и заносчиво себя веду.
Это пройдет, не бойся…
Глубже зарываюсь лицом в подушку, об-
нимая ее, будто любимую женщину. От
собственного бессилия хочет глухо, над-
садно кричать. Но я молчу. Загоняю это
внутрь себя – там, где никто не увидит.
175
Мне страшно даже оглядываться по сто-
ронам. Вокруг меня пустота, такая засасы-
вающая, что мне больно дышать.
Ничего нет. Никого нет. И меня нет. Хочет-
ся раствориться в этом безумно давящем
ощущении. Стать ничем.
Тем, чем я и являюсь по сути.
Все мы вышли из пустоты и в нее и ухо-
дим…
Только раньше я это так остро не ощущал.