Склизкая, безвкусная масса амебой расползалась на языке, забивалась в горло, вызывая рвотные спазмы. Сжав волю в кулак, Анна съела все. После супа несоленая, пресная курица показалась пищей богов! Благо, кусок оказался небольшим. Ну, а овощное пюре серо-зеленого цвета проглотила, стараясь не смотреть на то, что отправляет в рот.
Все это время Инна Петровна буравила Анну взглядом. Аппетита он не прибавлял, но протест застрял в горле, вместе с пюре.
Как только тарелки опустели, внимание стало чуть менее пристальным. Экономка составила их на поднос и направилась к двери. Её спина при этом выражала крайнее неодобрение.
Побежденная лекарством, боль отступила. От наполненного желудка по телу разливалось тепло. Рвотные позывы ушли, забитые чашкой зеленого чая. Стресс потихоньку отступал, и Анна задремала. Шорох осторожно открываемой двери и тихие шаги заставили её вынырнуть из блаженного состояния, которое наступает на грани сна и яви.
Эйр, стараясь не шуметь, осматривал комнату. Недовольное движение разбуженной Анны заметил сразу:
– Простите, Наири. Я не хотел вас тревожить, но дело срочное.
– Что-то случилось?
– У меня нет инкубов для вашей охраны, а людям я не доверяю. Сам же не могу находиться везде одновременно. И двойников, к сожалению, создавать не умею. Поэтому нужно повесить видеокамеры.
– Камеры? – от возмущения Анна проснулась окончательно. – Ты хочешь поставить камеры в моей спальне?
– Да, Наири. Прошу, не сердитесь. Обещаю – кроме меня никто ничего не увидит.
– Извращенец!
Со злостью кинутая подушка снова достигла цели. Но Анна переоценила силы – боль охватила шею, пробежалась по груди, где еще алели свежие шрамы, ударила в едва сросшиеся ребра.
– Наири!
Эйр не подбежал. Он словно переместился, в секунду оказавшись рядом. Теплые руки обхватили сведенные судорогой плечи, прижали к сильной груди. И только дождавшись, когда боль отступила, Эйр осторожно опустил Анну обратно на подушки.
– Я не извращенец, Наири. Я всего лишь рораг.
– Все. Мне это надоело, Эйр. Я хочу вернуться домой. Немедленно! Дурой я была, что поддалась! Вообще не понимаю, что на меня нашло! Ты, конечно, можешь удерживать меня тут силой, но я найду способ сбежать. Обещаю!
– Наири, успокойтесь. – Эйр взял Анну за руку, отвлекая от истерики. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас.
Он сопроводил это обещание легким поцелуем в ладонь. Анну передернуло – показалось, слюнявый язык пробежал по руке, оставляя влажную дорожку. Эйр, словно заметив, тут же выпустил руку. Анна с трудом подавила желание вытереть её о простыню.
После того, как она справилась с волнением, мужчина продолжил:
– Я выполню любое ваше желание. Но вернуть обратно не могу. Пока вы в этом мире, вашим домом будет коттедж. А после…
– В этом мире? В… этом? Ты хочешь сказать, что потом… Что будет потом? Зачем я тебе?
– Я уже говорил вам – мой народ на краю гибели. Мы нуждаемся в новой Наири, и… НАИРИ!
Нервы у Анны сдали окончательно. Она забилась в руках Эйра как пойманная птица – о стекло, в надежде пробить его и вырваться на волю, которая кажется такой близкой!
Результат был тем же – пташка разбивается о невидимую преграду, а Анна растревожила раны. Но боль не отрезвила. Женщина кричала и что есть силы колотила кулаками Эйра, а он сжимал её плечи, стараясь оградить от особо резких движений, боясь, что едва зажившие раны откроются, и лечение придется начинать сначала.
И не понимал, что он опять сделал не так. Великая Матерь Лилит! Он был терпелив. Он уговаривал, он призвал весь свой опыт рорага, полученный на службе государю и прошлой жрице.
Эта женщина совсем на неё не походила. И не только внешностью – красоте прошлой Наири завидовали даже некоторые суккубы, что бывало очень редко. Высокая, с мягким, приятным взгляду телом, она одним взглядом заставляла падать ниц и молить о пощаде.
Это же человеческое существо, на взгляд Эйра, совершенно не годилось на роль Великой Жрицы, Воплощения Лилит. Слабая, неуверенная в себе… Даже приказ отдать не может. И… боится мужчин. Этого Эйр совершенно не мог понять. Почему? Ведь никто в целом мире не осмелиться причинить ей вред. Кроме саритов. Но для этого его сюда и прислали – найти и уберечь до заветного часа возвращения.
Истерика захлебнулась вместе с потоком воды, выплеснутой в лицо. Анна закашляла, пытаясь продышаться, а Эйр резко развернулся, отшвыривая подкравшегося сзади врага.
Стакан, ударившись о стену, с радостным "ДЗИНЬ" разлетелся на множество сверкающих в свете мощных ламп кусочков. А Инна Петровна, вскрикнув, осела в углу.
– Это вы? – Эйр мгновенно успокоился, но от Анны не отошел, держась между ней и домработницей. – Что вы делаете?
– Ох… – Инна Петровна с трудом поднялась. – Истерику успокаиваю, конечно. Лучше всего была бы пара хороших пощечин. Но для экзальтированных дам это очень жестоко, поэтому я выбрала более щадящий вариант – воду. Видите? – она указала на отдышавшуюся Анну. – Помогло! И, хотя вы были невежливы, и сильно меня толкнули, думаю, простого извинения хватит.
Царственный взгляд в сторону Эйра оставил того равнодушным. Но Инну Петровну это не смутило. Теперь она повернулась к Анне.
– А вам следовало бы соблюдать приличия. Устроили тут истерику! Я понимаю, вы только что из больницы, пребывание там нервы не укрепляет. Но надо же себя в руках держать! Успокаивающие пить! В конце концов, это грубо по отношению к окружающим. Ладно, я – наемный работник, хотя тоже уважения заслуживаю. Но подумали бы о своем мужчине! Он так много работает, ему отдыхать надо. А вы лишаете его драгоценного сна!
– О ком? – вопрос вырвался одновременно и у опешившей Анны, и у Эйра. – О своем мужчине?
Но Инну Петровну было уже не остановить. Буравя Анну взглядом, она продолжала лекцию:
– Если уж вам повезло найти человека, который заботится о вас, исполняет малейшие прихоти, то вы, как минимум, должны считаться с его потребностями! Сидеть тише воды, а не устраивать ежечасные истерики и не привередничать!
– Инна Петровна! – Эйр обрел дар речи. – Вы правы: вы в этом доме только прислуга. Как и я. Мы оба служили госпоже Анне. Но пришло время с вами расстаться. Соберите вещи и подойдите ко мне за расчетом.
Инну Петровну словно в холодную воду окунули. Она несколько минут хватала ртом воздух, а потом разразилась речью:
– Я прожила в семье владельца этого дома большую часть сознательной жизни! Вы не имеете права меня увольнять!
– Почему же? – Эйр серьезно оглядел пожилую женщину с ног до головы. – Я же не заставляю вас покидать семью, в которой столько лет прослужили. Просто уведомляю, что надобность в ваших услугах прошла. Я снял дом без обременения. Наири, – мужчина повернулся к Анне. – Вы же не против?
Анна не слушала. Она смотрела на Инну Петровну. Куда делся уверенный вид! Сейчас экономка была похожа на обиженного щенка. Казалось, в одночасье рухнул весь её мир. И все же она не сдавалась:
– Вы меня не уволите!
– Почему? – в глазах Эйра полыхнуло черное пламя. Но только на краткий миг. Он тут же взял себя в руки.
– Вы внимательно прочитали договор найма? Там очень недвусмысленно написано, что я должна следить за состоянием дома.
– Так я вам и не препятствую. Только предварительно уведомите о визите.
Инна Петровна сникла. Анна же заволновалась. Водитель, готовый на все, теперь домработница со взглядом влюбленного щенка. А может, те демоны над горящей машиной – не галлюцинация? Анна даже головой помотала, вызвав вспышку боли. Но отогнать опасные мысли было важнее – если поверить в этот бред, то можно окончательно скатиться в безумие.
– Эйр?
– Да, Наири? – он тут же забыл об экономке.
– Мне нужно увидеться с одним человеком.
– Невозможно. Простите.
Анна вздохнула. Похоже, все внешние контакты под запретом. Но ведь Эйр был не против её лечения!
– Это врач. Мне просто необходимо с ним проконсультироваться.
– Вам нехорошо?
Эйр встревожился. Вытолкал из комнаты Инну Петровну, велев немедленно собирать вещи, перенес Анну в кресло и быстро перестелил постель, сменив мокрое белье.
– Ты снова напоминаешь служанку, а не телохранителя.
– Неважно, Наири. Рораг обязан обеспечить не только безопасность, но и комфорт господина.
– Комфорт… В том числе, и моральный? – Анна решила сыграть по правилам Эйра.
– Да, Наири. Вам неуютно?
– Больно. Нет, это не раны, успокойся! Много лет назад я тяжело болела и, боюсь, вылечилась не до конца. Иногда мне нужны консультации моего врача.
Эйр задумался.
– Давайте поговорим о лечении вашей души завтра? Сегодня отдохните. И ни о чем не беспокойтесь – я тут, сразу за дверью.
Анна с трудом сдержалась. Постоянный надзор бесил, и она на самом деле стала бояться возвращения болезни, из которой выкарабкивалась долго и тяжело.
Эйр убедился, что Анна удобно устроена на широченной кровати, настроил кондиционер, поклонился и вышел.
Обиженная Анна закуталась в одеяло и принялась себя жалеть. Захотелось поплакать. Но долго реветь она не умела, ослабленный болезнью организм взбунтовался и Анна заснула.
Разбудили её вкусные запахи. На столике возле кровати стоял поднос, заставленный тарелками. Анна потянулась проверить содержимое.
Большой кусок мяса со специями. Зажаренные в кляре овощи. Непонятные комочки с торчащими хвостиками креветок. Салат. Из чего – на вид определить не удалось, слишком тонко оказались порезаны ингредиенты. Но – вкусный. После садистского обеда Инны Петровны ужин казался даром богов!
Эйр услышал движения за дверью. И вошел без стука. Анну и раньше это задевало, но именно сейчас, расслабившись, он не успела натянуть на себя простыню. И зло поинтересовалась:
– Ты стучаться умеешь?
– Простите?
Недоуменный взгляд тюремщика вывел из себя окончательно:
– Говорю, правила приличия соблюдать не намерен? Прежде, чем войти в спальню к женщине, нужно спросить разрешение. Или хотя бы постучаться!
– Зачем, Наири? Глупо стесняться собственной тени.
Анна посмотрела на темные силуэты, рожденные на стене лампой, и подытожила:
– Не похож.
– Рораг и означает – Тень. Не обращайте на меня внимания, занимайтесь своими делами, – Эйр отступил к двери, но не вышел.
Анна вздохнула. Вот как "заниматься своими делами" он не позволял. Но здравый смысл подсказывал, что ей очень повезло, что вспышка гнева осталась без ответа. И перевела разговор в безопасное русло.
– Спасибо за ужин. Кто готовил? Инна Петровна?
– Нет. Эта женщина больше вас не потревожит. Это мой недосмотр – я не учел своего влияния на людей. Слишком редко бываю в вашем мире.
Снова "ваш мир". Но поведение экономки и водителя…
– С Инной Петровной понятно. А… водитель? Он странно себя вел…
– Он тоже. Хотя я ничего не делал. Мужчины мне безразличны. Как и женщины.
Эйр говорил совершенно спокойно, даже равнодушно.
– Да, я помню – королевские телохранители не влюбляются…
– Любовь отвлекает от исполнения долга. Хотя бывают и исключения. Но рораг, нарушая табу, совершает непростительный грех. Мы принадлежим только Королю и Наири.
– А… королеве?
– Зависит от того, мужчина или женщина сидит на троне. Супруг правителя безгранично пользуется нашей преданностью. Но, кажется, я вас утомил. Отдыхайте.
– Да сколько же отдыхать можно? Я проспала, наверное, сутки. Который час?
– Около полуночи. Время ночного сна. Сладких вам сновидений.
И Эйр вышел.
Анна тут же сползла с кровати и последовала за ним. Чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы увидеть, как её тюремщик устраивается в кресле напротив спальни. Судя по всему, просидеть там он мог долго.
Накатила волна паники. Обычно так начинала свое наступление депрессия. Анна сжала кулаки. Она не позволит болезни взять верх! И если для этого придется заставлять себя что-то делать, веселиться, смеяться, да – пусть так! А для начала попробует сбежать. Даже если не получится – терять нечего. Жизнь в удушающем коконе вечной апатии – все равно, что умереть.
Анна хотела накинуть любимый халатик, мягкий, комфортный для обожженного тела, но он остался в первой спальне. А напяливать на себя махровый в такую жару желания не возникало. Поэтому она завернулась в простыню, как в римскую тогу, и с ногами забралась на кровать. Устроилась так, чтобы ничто не беспокоило раны и ожоги, и подвела итог.
Собак в коттедже Анна не заметила, Инну Петровну выставили… В большом доме находились только двое. А перед окном – она хорошо помнила – днем маячили ветки большой яблони. В детстве Анна неплохо лазила по деревьям. Правда, это было давно…
– Ну, мне бы только не сверзиться, а там видно будет.
С этими словами Анна подошла к окну и распахнула плотные бежевые занавески. Увы! Эйр предусмотрел все – снаружи стекла прикрывали металлические жалюзи. На ночь их опустили. В целях безопасности, или опасаясь побега?
– План не удался, – подытожила пленница. – Ну, с утра попробуем снова.
Изо всех сил отгоняя апатию, Анна, только ради того, чтобы что-то делать, сходила в душ, где проторчала почти час, не обращая внимания на отлепившиеся от долгого купания повязки. Потом попыталась поменять их. Самостоятельно не получилось. Поэтому, осторожно промокнув раны чистым полотенцем, Анна снова завернулась в простыню. Боль не позволила вытереться как следует, и ткань тут же прилипла к влажному телу.
– Эйр? – выглянула Анна в коридор.
Сторож среагировал мгновенно – вскочил, вытянулся, и только по моргающим глазам Анна поняла – враг спал! Вот дура – упустила такой шанс!
– Разбудила? Извини. Надо повязки сменить, промокли в душе.
Эйр двигался легко и стремительно. И соображал быстро. Анна даже позавидовала этой способности. Самой ей, чтобы проснуться, приходилось ставить будильник на повтор.
Первый звонок – за полчаса до подъема, потом – каждые десять минут. Желание "подремать еще чуточку" перевешивало всегда, сколько она себя помнила.
Аптечка, которую принес Эйр, оказалась куда богаче той, что демонстрировала Инна Петровна. Но копаться в ней мужчина не позволил. Заставил вернуться в комнату, сам наложил мазь и повязки.
– Где ты научился так перевязки делать? – Анна повела плечом, убеждаясь, что бинты лежат удобно и крепко. – Профессионально.
– В бою нет врачей под боком. А я – солдат, обязан позаботиться и о себе, и о господине.
Говорил он спокойно, но руки ни на мгновение не останавливались – помог Анне лечь. Потом методично убрал в коробку лекарства.
– Вам что-то еще нужно?
– Я очень хочу чаю.
Эйр кивнул и, прихватив аптечку, вышел.
Анна задумчиво смотрела на закрывшуюся дверь. Она прекрасно понимала, что не красавица. Но уж в чем, а в фигуре своей она уверена была. Работа на "Скорой" неплохо заменяла фитнесс, за сутки приходилось бесчисленное количество раз пробегать подъезды сверху-донизу – лифты часто ломались. Иногда нужно было помочь фельдшеру – тащить двенадцатикилограммовый ящик в одиночку тяжело. Периодически пропускались обеды-ужины… Ну, а для поддержания тонуса Анна дважды в неделю посещала бассейн. Взрезать спокойную воду дорожки, преодолеть сопротивление, промчаться из конца в конец, а потом обратно – подобное наслаждение давала только верховая езда. Но после тяжелого падения, и полугода, проведенного на вытяжке, Анна к лошадям относилась прохладно. К счастью, в современном мире легко было избежать этих животных.
Анна повернулась к зеркалу спиной, спустила с плеч край простыни, оглянулась и порадовалась хорошему травматологу – все могло оказаться хуже. А так – бледная линия от плеча до бедра. Главное – не загорать слишком сильно. Хотя и это не важно. Из-за уродливого родимого пятна Анне всю жизнь приходилось носить закрывающую спину одежду. Даже обычные сарафаны оставались мечтой.
Она вспомнила, как назвал эту отметину Эйр. "Нимфа цикады"? И Анна внимательнее вгляделась в темно-коричневую кляксу. Ни цикад, ни тем более, их нимф она в жизни не видела, но, на её взгляд, ничего общего между пятном и насекомым не было.