Габриэль поднялся с моих колен и уволок меня в комнату, оставив посуду на двоих старших, хотя мне почему-то казалось, что этот хитрец был здесь самым старшим, хотя и выглядел не многим старше меня самого. Кто этих эльфов разберёт? Впрочем, как шутил по этому поводу сам Габриэль - меньше знаешь, крепче спишь. И я был даже рад, что не знаю истинного возраста своего любовника, хотя мог бы и спросить.
К нашему огромному сожалению мы не смогли провести в объятиях друг друга и двадцати минут - нужно было спешно собираться, при этом собирая только самое нужное. В конце концов, кто же не обратит внимание на процессию из четырёх человек с огромными мешками за плечами? А если взять всего понемногу, можно соврать про поход или что-то вроде. Но у меня никак не получалось обойтись небольшим количеством вещей - то рюкзак не застёгивался, то не хватало чего-то. В итоге, попихав сменную одежду, кошелёк с фальшивыми карточками и документами, которыми меня снабдили здесь же, воду и свитки, я буквально вылетел из комнаты - Габриэль вновь стал рычать и вести себя совершенно неприятно. Вылетел я, например, только благодаря его пинку. Судя же по наглой улыбке Виктора он был только счастлив, что мы с Габриэлем начинаем грызть друг другу глотки. В шутку, но всё же. И это задевало куда как сильнее его холодности и мрачности. Не успел я обуться, а эльф уже выскочил в подъезд. Рванувшись было следом, я тут же наткнулся на руку Камиллы, что даже не посмотрела на меня, словно я был пустым местом:
- Ты пойдёшь со мной. Но после Габриэля и Виктора.
- Это с чего это вдруг я должен с тобой идти?! - взбесился я, чувствуя острое желание впиться зубами в тонкую шею дроу, разодрать её на части. Однако, найдя там тёмный след засоса, я передумал прикасаться к ней вообще - мне вдруг стало так противно, словно передо мной не девушка, а фигура из сильно пахнущего дерьма.
- Потому что если мы выйдем все вместе, это будет подозрительно, - сильная, но не тяжёлая рука брата легла мне на плечо, и по коже тут же во все стороны побежали стайки надоедливых, но таких приятных мурашек, способных свести с ума кого угодно доставляемым удовольствием. Но только не меня - теперь я был абсолютно уверен, что не попаду под вампирское очарование моего брата. - Поэтому мы с Габриэлем идём по отдельности и разными дорогами. Вы с Камиллой пойдёте вместе - в случае чего она тебя защитит и…
- Я в этом сомневаюсь, - рыкнув это в ответ, я замер - у меня не было причин не доверять девушке, однако что-то мне подсказывало, что рыба, которая начинает гнить с головы, уже начинает дурно пахнуть, а потому предпочёл смолчать.
Брат глянул на меня едва ли не убийственным взглядом и вышел в коридор, подхватив свой рюкзак, и мы с Камиллой остались один на один. Напряжение, казалось, можно было бы ножом резать - мне было неуютно, да и ей тоже, да и мы хотели друг другу вырвать сердце и сожрать их на обед. И я было уже решился на это, как дроу развернулась и вышла в подъезд, а я вышел следом, да едва не рухнул там, где оказался - это был не подъезд. Это была центральная улица. Пустынная и тёмная.
- Это что было?!
- Это древнее и достаточно полезное умение Светлых. Отводят глаза, маскируют, чтобы Тёмные и люди не могли нас найти.
Я слышал в её словах толику недовольства и насторожился, прислушиваясь и принюхиваясь, пока мы размеренно шли в сторону северного выхода. Вскоре к нам должны были присоединиться Габриэль и Виктор, но их всё не было и не было. Тяжёлая аура Камиллы давила на меня со всех сторон, хватала за горло гнилыми пальцами и, казалось, через рот собиралась добраться до моего сердца. Удушающая тишина, казалось, закрывала мне уши и не давала услышать что-то важное. Несколько раз споткнувшись, я едва не рухнул лицом в землю, но удержался под ехидный смешок Камиллы:
- Ноги мешаются?
- Язык твой мешается, - просипел я и не узнал собственный голос - он был хриплым, с присвистом, словно меня в самом деле душили-душили, но не задушили. В ушах стучала кровь, причиняя при этом адскую боль, что обжигала виски и веки, словно бы меня кто-то отравил. Вот только кто? Я покосился на Камиллу, но та, вроде, не замечала моего состояния и шла дальше. Притворялась? В самом деле не замечала и просто злилась на меня?
В следующее мгновение меня буквально сбило с ног, а затем я поздоровался с асфальтом, треснувшись лбом. Явно была рассечена бровь, но звон в голове, ощущение опьянения и дикой усталости смешивались во мне в единое целое, а болью всё это безобразие подправляли. Казалось, что я был готов прямо там, на месте, закрыть глаза, свернуться калачиком и уснуть, но кто-то меня безжалостно тормошил за плечи, не давая нормально закрыть глаза. Всё перед моим взором то ли танцевало ламбаду, то ли играло в “догони-меня-кирпич” - я не мог понять, что происходит и почему я лежу на холодном асфальте, прижимаясь щекой к чьей-то ладони. Поймав взгляд Габриэля, который передо мной мигом превратился в четырёх оных, я едва заставил себя не взблевануть на его одежду или ему на лицо, что было бы хуже. Губы его двигались - он явно что-то мне говорил, но я не мог понять, что. Рядом мелькнули сапоги Виктора и тут же скрылись из вида. Но даже по тому, как он печатал шаг, я понял, что он безумно зол, а кому-то начистят морду. Я попытался повернуть голову, но это отозвалось болью во всём теле и ещё большей тошнотой. Несколько горячих капель упало мне на лицо, скатилось по щекам и исчезло. С трудом напрягая зрение и пытаясь заставить себя дышать, я разглядел, что глаза у Габриэля на мокром месте. И с чего бы?
- Не надо на меня так смотреть, я ещё не умираю, - заставил себя выдавить я, отмечая просто ошарашенную мордашку эльфа, который уже, видимо, меня похоронил.
- Виктор, он ещё жив! - Заорал на всю улицу Габриэль, отчего у меня едва мозги не вытекли через уши, а глаза хотели взорваться, но передумали.
Тут же снова показались сапоги Виктора, затем его лицо:
- Льюис?
- Что? - Буркнул я в ответ, пытаясь пошевелить внезапно отсохнувшими пальцами, но ничего у меня не получилось.
- Пошевелиться можешь? - Глаза Виктора медленно стали увеличиваться в размерах, а голос осел.
- Нет. Наверное, инвалидом останусь, - мрачно пошутил я, смотря на то, как брат поднимает меня на руки, и моё безвольное тело почти что обвисает, как если бы я был сделан из верёвок.
- Не смешно, малыш, так в самом деле может случиться, - пробормотал брюнет, прижимая меня к себе, а затем касаясь губами моего лба. Это было приятное, тёплое ощущение, как если бы кот коснулся своей мягкой лапкой.
- Что это было, Вик? - Едва выдавил из себя я, чувствуя, как сознание гаснет, но брат меня грубо встряхнул, не дав погрузиться в блаженную темноту.
- Тёмные близко, Льюис. Ты стал их главной целью. И это было первое покушение. Правда, я не знаю, как они умудрились до тебя достать здесь, - рассеянно пробормотал мужчина, идя вместе с остальными в неизвестном для меня направлении - я мог смотреть только перед собой.
- Я тебе расскажу, как, Виктор, - раздался голос, от которого у меня мурашки побежали по всему телу. С трудом переведя взгляд, я столкнулся со взглядом Джинджера.
========== Dors, mon ange ==========
- Я тебе расскажу, как, Виктор. - Раздался голос, от которого у меня мурашки побежали по всему телу. С трудом переведя взгляд, я столкнулся со взглядом Джинджера.
Мой брат, с которым я жил всю свою жизнь, был злой, как тысяча чертей, хотя по его губам и расплывался победоносный оскал - то было существо кровожадное, но полностью уверенное в собственной непоколебимости, безоговорочной победе. Глаза его полыхали едва ли не адским пламенем, способным сжечь даже на расстоянии. Но был он здесь совершенно не один, что меня, впрочем не удивило - Джинджер бы ни за что не стал идти к нам четверым в одиночестве.
Элерион стоял за его правым плечом, прикрывая изуродованную половину лица волосами, но неизменно-насмешливо улыбаясь. Откуда мне было знать, что с ним происходит на самом деле? Что творится в его душе? Я видел лишь надменного хищника, выдрессированного пса, готового броситься на нас по одному щелчку пальцев хозяина, разорвать нас на кусочки даже ценой собственной жизни. Преданность, разливающаяся в жестоких глазах блондина, была видна даже мне, хотя я её скорее чувствовал, чем видел - всё плыло перед моим взглядом и мешало сосредоточиться на чём-то одном.
Позади левого плеча Джинджера стояла коренастая дроу, со скинутым с головы капюшоном чёрного плаща. Тёмно-фиолетовые глаза мягко мерцали из-под пепельных волос, почти лишённые зрачка, жуткие и чем-то напоминающие паучьи блестящие глазки. Полные губы её приподнимались в ухмылке, как и у Джинджера. Чем-то они были между собой похожи, быть может потому, что эта девка пыталась брать форму со своего начальника и хозяина, который сейчас командовал парадом.
А вот огромный силуэт великана, лица которого я не мог различить за пеленой тумана перед глазами и сгущающихся сумерек, меня очень и очень напрягал. Если мы сейчас ввяжемся в драку, перевес сил окажется на стороне Джинджера, и мы наверняка погибнем. О собственной участи я даже и не думал - меня больше волновали Габриэль и Виктор.
Завидев наших врагов, Габриэль сделал шаг вперёд и перетёк в боевую стойку, вытащив из креплений, что держались на предплечьях под рубашкой, длинные кинжалы, слабо сверкнувшие в тусклом свете фонарей. Чуть повернув голову, я разглядел абсолют ярости на идеальном лице возлюбленного. Привычно-тёплые глаза превратились в два колючих осколка льда, способных пронзить на расстоянии и превратить соперника в такую же ледяную скульптуру, а это говорило о том, что мой любовник в бешенстве. Хотя, бешенство - мало сказать. То, что сверкало в его глазах, было холодной ненавистью, приправленной жаждой крови, не свойственной светлым эльфам, да и Светлым существам вообще.
- Похоже, кто-то решил оживиться. - Ухмыльнулся Джинджер, с презрением взглянув на моего любовника. - Силёнок-то хватит, глист?
- Понадобится - потрачу на тебя все силы, ублюдок, но вытащу твоё гнилое сердце. - Прошипел Габриэль, напоминая сейчас разъярённую кошку, что шипит и гнёт спину, но нападать не спешит - выжидает.
- Габриэль, ты же понимаешь, что тебя провоцируют? - Убийственно спокойно поинтересовался Виктор, и его голос над моим ухом меня едва не оглушил, пронзив мою голову болью. Однако, подняв взгляд на брата, который держал меня на руках, я увидел некоторый страх в его глазах, да и злость переливалась в них алыми огнями.
- Прекрасно понимаю, - огрызнулся эльф, зыркнув в нашу сторону, а затем вновь переведя взгляд на вставших на нашем пути Тёмных. - Но эти рожи меня настолько…
- Габриэль, перестань, - строго и холодно оборвал его Виктор, теснее прижимая меня к себе.
Джинджер тихо посмеивался, глядя на разногласия в наших рядах. Divide et impera. Разделяй и властвуй - старый как мир и самый действенный способ одержать победу. Он буквально пожирал меня взглядом, словно стараясь прогрызть мою грудную клетку и выжрать сердце, которое сейчас болезненно-медленно сжималось и разжималось, отчего всё тело похолодело и едва шевелилось. Боль стучала в висках, пронзая уши, глаза, заставляя жмуриться и морщиться, опускалась к ключицам, выедая кости болью, касалась ног, пронзая колено, бедро, затем замирая в щиколотке, словно бы растягивая мышцы, силясь сорвать с моих губ крики, но я упрямо молчал и поджимал губы. Больнее было лицу, которым я поздоровался с асфальтом. Нос с левой стороны, как и кости нижней гайморовой пазухи, неприятно ныли и саднили, словно бы у меня там копошились раскалённой, острой иглой, собираясь что-то выковырять. Щека была ободрана, как и лоб, но всё это было терпимо.
Взгляд мой скользнул на Камиллу, что выглядела абсолютно спокойной. Ни удивления, ни злости на её лице - абсолютное безразличие и готовность ко всему происходящему, уверенность. Даже некоторая лень сквозила во всей её расслабленной позе - она не тянулась к оружию, не сжимала кулаки. Просто смотрела на наших врагов и даже чуть улыбалась, словно всё знала наперёд, словно нападение на меня и появление компании моего брата её ничуть не удивило. Неприятные мысли закопошились в моей голове, устраивая целую бурю, подкидывая те мелочи, о которых я раньше никогда не думал. Те вещи, которые были на поверхности, но казались настолько нормальными, что мы не обратили на то внимания. Водяные. Откуда их яйца взялись в ванной той квартиры, куда собирались привести меня? И если это помещение было под магической защитой Виктора и Габриэля, то как Тёмные могли подкинуть яйца, а потом быть не в силах найти то место, куда уже являлись? Это могло означать лишь то, что среди этих троих предатель. Слово это раскалённым железом, солёной плетью обожгло моё сознание, внезапно прояснившееся. Невидимая рука залепила мне такую оплеуху, что я едва не вздрогнул физически - меня пробрало до самого мозга костей, но тело всё ещё не было готово к таким резким движениям.
Мог ли это быть Габриэль? Этот вариант я отметал тут же, хотя и мог призадуматься. Ведь он прибыл после этого происшествия сразу от Совета, что означало то, что он как минимум недели две был в дороге, а потому обвинения снимались с него сразу. В конце концов, зачем ему было подкладывать яйца водяных в ванную к тем, кто пытался вытащить Светлых из кровопролитной войны, ещё не начавшейся, но закипающей? Ведь и сам он говорил о том, что кроме меня разумных и достойных наследников не осталось, а потому я являюсь лучшей кандидатурой. А так же - читал мне клятву верности. Виктор и Камилла делать этого не могли, потому как Светлые ещё не признали их абсолютно своими существами, а потому тут же встал один единственный вопрос - кто из них?
Взгляд мой медленно перетёк на Виктора, что не переставал смотреть на Джинджера и Ко. Если это затеял он, то зачем было устраивать всю эту беготню с моим освобождением, сокрытием и побегом, когда он мог просто напросто отдать меня на растерзание второму брату и его шестёркам? Зачем было подкладывать яйца (да и как, если мы с Камиллой пришли раньше?!) водяных, а затем спасать от их жутких лап? Или это было сделано для того, чтобы убрать Камиллу и освободить место для меня? Мрачная усмешка пронеслась в моей голове - конечно! Станет менять Виктор пышногрудую симпатичную девушку на какого-то мальчишку, даже если он и может стать Правителем Светлых существ. А потому я отмёл и этот вариант.
В таком случае, оставалось лишь одно существо, что могло это сделать. Я мельком глянул на Камиллу - спокойная, уверенная и ничуть не изумлённая внезапной для нас западнёй, хотя я и чувствовал, что от нас начинает нести горелым - нас поймали в крепкие сети. Но откуда ей было знать, что я приду раньше, чем Виктор и тут же полезу в ванную? Или это было сделано вовсе не для меня, а для моего брата, чтобы убить двух зайцев одним выстрелом - умрёт Виктор, я останусь без всякой защиты, а так же можно будет легко изловить Габриэля и свернуть ему шею - ведь, как я узнал, мой эльф был Главным Советником Правителя, а потому представлял собой большую опасность, если вдруг окажется рядом со мной. Но если это было сделано для Виктора, то чем ещё он навредил дроу, чтобы она перешла к такой грубой и явной мести? Неужели они спали вместе не потому, что хотели друг друга? Или она водила его за нос всё то время, что они “работали”?
- Быть может, мы отойдём в менее обозреваемое место, господа? - Голос Джинджера ворвался в мою голову смерчем, вспугнув мысли-птицы, что тут же перестали вставать в логическую цепочку и потеряли всякую связь между собой. В голове тут же фейерверком взорвалась боль, ослепляющая и едкая, точно дым от влажных обрубков дерева, хвороста.
- В самом деле, Виктор, если кто-то из людей нас сейчас увидит, мало нам не покажется. - Наигранно-обеспокоенно произнесла Камилла и чуть ухмыльнулась уголками губ, пользуясь тем, что Виктор на неё не смотрит. Эта ухмылка пронзила меня насквозь, испугала, разозлила. Я ещё больше пожалел, что не могу как следует двинуть по её слащавой морде ногой, но попробовать стоило. А не получится - так отговорить Виктора идти на подобное. Посреди города этот придурок вряд ли согласится драться, а потому можно будет потянуть время.
Чуть пошевелив рукой, я с трудом сдержал вопль - ледяная боль прошлась по телу ядовитой змеёй, оплетая ноги и руки, вонзая свои клыки в мою шею, заставляя чуть прогнуться в спине. Веки стали тяжелеть, но я не поддавался на эту уловку. Почему-то я был уверен, что всё это - дело рук коренастой дроу, что подозрительно-тихо стояла позади Джинджера. Пока я возился и пытался придти в себя, Виктор всё же кивнул: