- Так, - за Воронцова ответил Магомет Хасанович. - Теперь дело в следующем. Из хорошо информированного источника нам удалось установить, что наиболее важные документы Кусков хранит в ячейке банка. Банк принадлежит его приятелю, Кусков сам является там соучредителем, но ячейка открыта на подставное лицо, да и ячеек может быть несколько. Понимаешь, о чем я говорю?
Захар отлично понимал: Алиев подводит беседу к ограблению банка. Зачем-то для налета ему понадобился подмастерье Амбарцумяна. Возможно, Захар перестарался с впечатлением, которое произвел, в одиночку добыв содержимое домашнего сейфа Кускова... Вероятно, для ограбления потребуется сочинить еще пару электронных "игрушек". Но возможны варианты. Глаза Маратика блестят уж больно злокозненно, многозначительно и ждуще.
- Я думаю, будет справедливо если ты поможешь нам добыть то, в чем сам прокололся. Я правильно рассуждаю?
- Не правильно. Я не собираюсь ни в чем вам помогать. Это не мои проблемы. И вообще... работы много. Шли бы вы...
- Сядь! - заметив, что Захар привстает, прикрикнул Алиев. - Я не закончил! Меня не интересует, что ты собираешься, а что нет! Ты уже - ЗАМАЗАН. Если ты не пойдешь с моими людьми в банк..., то не оставишь мне выбора! - наклонился над Захаром, посмотрел в глаза: - Понимаешь, о чем я говорю, парень?
Конечно, мысленно кивнул Воронцов: ты раскрыл передо мной карты, сообщил о готовящемся ограблении, теперь я - нежелательный свидетель. А подобных убирают наглухо.
Эх, жизнь! придется надавать по шее и в отрыв. Жаль, что не удалось заранее изготовить фотографии для новых паспортов Дианы и Гамлета... Теперь и им нечего делать в этом городе, Амбарцумян не глупый человек - уйдет с Захаром. Узнав о "наследстве".
Вот только как их вывезти?.. Если Алиев догадается поставить людей у дома Дианы... Один Захар оторвется и от двух десятков неандертальцев. С Дианой и похмельным папенькой, проделать это будет гораздо сложнее.
Уйти вначале одному, а их вытаскивать потом?..
Все эти размышления проскочили в голове Захара за одно мгновение, в течении которого Алиев пытался давить на него красноречивым взглядом, гнетущим баритоном:
- И даже если ты не пойдешь в банк... Ты все равно не вывернешься, в банке у вскрытых сейфов останется некая маленькая коробочка серого цвета... с твоими отпечатками пальцев на плате. Догоняешь? Ты по уши в дерьме, Захар. Уже не отвертеться, обратного хода в таких делах не бывает.
В полной уверенности, что загнал строптивого подмастерья в угол, Магомет смотрел сверху вниз на Воронцова, обещал глазами выполнить угрозу в точности, покачивал начищенным ботинком.
Придурок, мысленно припечатал Воронцов: не доверяй глазам, не все есть истина что кажется. Семь лет, проведенные в бегах, заставили Воронцова взять за правило - не оставлять ни единого отпечатка пальцев ни на одной вещи, до которой дотронулся. В первый же месяц после бегства из европейского отеля, Захар "сочинил" состав, который ежедневно наносил на ладони - состав был абсолютно гигроскопичен, не мешал тактильным ощущениям, но совершенно скрывал под собой папиллярные линии.
Воронцов был готов в любой момент исчезнуть, не беспокоясь о "чистоте" апартаментов.
Безусловно, в жилище оставались биологические следы беглеца. Но их сбор и исследование забирают гораздо больше времени и средств. А Воронцов не собирался давать повода для такой проверки - он был везде законопослушным гражданином.
Подумывая, не послать ли снова к черту Магомета и компанию, не начинать ли раздачу слонов, Захар услышал:
- Да и на обойме твои пальчики остались, парень. Помнишь, ты вчера обойму в окно выбросил? - одобрительный взгляд на племянника: - Марат ее аккуратно в платочек подобрал, до времени припрятал. Вот что значит - образованный человек...
Обойма? В банке ожидается перестрелка?!
Такого поворота Воронцов не предусмотрел. Конечно, Алиевых ожидает сюрприз - на обойме не найдут отпечатков пальцев подмастерья, но это дела не меняет.
- Вы собираетесь повесить на меня убийство кого-то из персонала банка? - напряженно перебил Магомета, читающего дифирамбы дипломированному племяннику.
- Или кого-то из клиентов, - заметив, что впервые пробил бронированную уверенность подмастерья, быстро сориентировался Хасанович. - Это - как пойдет.
- А как пойдет?
Хасанович подумал, что полновесные аргументы таки подействовали. Легко соскочил с прилавка, одернул костюм:
- Детали позже. Позвони Марату вечером. Артур, дай Захару телефон для связи. - Кивнув Воронцову, играючи зашагал к выходу, с видом человека, вразумившего упрямого и глупого дитятю. Но вдруг остановился на пороге. Обернулся к Захару и, с наигранной сердечной грустью произнес: - И не дай бог тебе, парень, какой-то фортель отколоть. Про отпечатки ты уже слышал... Но мы ведь не полиция... Мы тебя и без отпечатков из-под земли достанем.
Нешуточным усилием воли Воронцов не выполнил давнего желания, не послал повторно опасного урода в преисподнюю.
Что натворили с его разумом и телом в военной лаборатории, для Воронцова так и осталось загадкой. Захар мог литрами пить любое крепкое спиртное и совершенно не пьянеть, единичные опыты с наркотиками давали тот же результат - даже сверхубойные дозы на "подопытного кролика" не действовали. После ухода Алиева с компанией, беглец впервые пожалел об эдакой особенности организма. Воронцову захотелось вдрызг напиться.
Усталости после бессонной ночи не было - Захар мог проводить на ногах по нескольку суток, не испытывая малейшего дискомфорта; хотелось просто отключиться. Хотя бы ненадолго. Перестать думать, анализировать, высчитывать вероятности и ложные ходы, беспокоиться о каких-то незнакомых людях...
По сути дела - кто они ему? Случайные посетители заштатного банка, служащие без лица и имени, секьюрити, операторы, кассиры...
Кто они ему?! Какое отношение Захар Воронцов будет иметь к пулям, пробившим их тела?! НИКАКОГО!! Забыть о тех телах - безымянных и безличных! исчезнуть, увезти с собой любимую!
Ответственность. Ответственность сильного, ответственность личности, превосходство справедливости над суетностью желаний. Дамоклов меч, висевший над Захаром, пожалуй, с самого момента пробуждения в столовом зале. Чужая жизнь - священна.
И спасения от этого понимания не существовало.
Отвлекая себя от множества роившихся, зудевших под черепной коробкой мыслей, Воронцов забавлялся с "царицей наук". Ночи напролет, за столами многих приютивших его гостиниц, покрывал тетрадные листы математическими формулами. Находил себе виртуальных оппонентов - величайших ученых современности, и как бы споря с ними, исписывал тетради доказательствами их ошибок. Мозг повелительно требовал абсолютной загрузки, Захар перегружал извилины математическими вычислениями. Пробовал в таком же порядке разобраться с законами физики - классической, квантовой, релятивистической... и в бешенстве рвал исписанные листы! Ощущение незрелости науки доводило до исступления! Множество разгадок, бродивших по поверхности, но не увиденных "великими умами" заставляли хвататься за ручку и писать, писать, писать!
Однажды Воронцов даже решился отправить по электронной почте свои труды одному из столпов современной науки... Но в последний момент не смог заставить себя нажать на клавишу. Непреодолимое чувство ОТВЕТСТВЕННОСТИ за любой поступок, за мир - пусть и неправильный, архаичный, задымленный, алчный! - в котором вынужден влачить существование, заставило руку безвольно опуститься.
После этого случая, загружая мозг работой, Воронцов забавлялся только с наиболее чистой и отвлеченной "царицей наук". Но и открытия, сделанные на этом поле, оставлял в себе. Мир - не готов. Пока есть вероятность, что даже прикладные вычисления будут использованы не во благо, а в целях разрушения - Захар не хочет быть участником военных игрищ.
Обидно?
Да. До бешенства. До боли в стиснутых челюстях. Обидно за каждую бессонную минуту и оставшуюся втуне радость первооткрывателя. Нисколько не кокетничая, Воронцов понимал, что самый великолепный мозг современного человечества ржавеет в бездействии и постоянном страхе сумасшествия! Он мог бы заставить себя придти к ученым - ночных открытий накопилось слишком много! - но трезво и реально оценивал обстановку: он не совсем, не полноценный - человек. Захар Воронцов всего-то лишь продукт военных разработок. Он сам - придумка, воплощенная идея чьего-то гения. Он ничего не мог с собой поделать, чувствовал себя немного вещью, продуктом, на который предъявят права.
Так что не факт, будто он успеет всласть наговориться с академиками. Есть вероятность, что искусственного мыслителя быстренько запрут в какой-нибудь лаборатории, исследуют как крысу... И на его примере наштампуют новых "сверхлюдей". Причем - навряд ли во благо науки.
Дабы не поддаться искушению, не показать себя миру, Воронцов представлял, каким пренебрежением, какой брезгливостью покроются лица настоящих ученых, когда тех известят: вы, господа, беседовали с подопытным кроликом... С обезьянкой. С лабораторной крысой. С дрозофилой.
Воронцов намеренно культивировал в себе подобные картинки: воображаемые брезгливые движения многих губ помогали не поддаться искушению, помогали держаться. В тайне, в тяготах жизни беглеца.
Невозможность жить открыто, в полную силу, угнетающе действовала на психику, и пару раз Захар вполне серьезно, не шутейно подумывал о том, а не заделаться ли ему эдаким Бэтменом, сверхчеловеком, в борьбе за справедливость использующим чудеса науки и собственные неординарные способности? способности и финансы позволяли...
Теперь, вплотную столкнувшись с проблемами морально-этического порядка, Воронцов почувствовал, что растерялся. Запутался в первостепенности: чужие люди, гибнущие в банке, или личная ответственность за доверившуюся ему девушку? абстрактность или близкая реальность? предотвращение несчастья или бегство от проблем?
Дилемма. Не математическая формула.
Воронцов выбрал предотвращение и наказание. Если где-то на первых днях побега с Дианой и Гамлетом он получит вдогонку газетную статью о вооруженном ограблении банка, при котором пострадали люди, то не сможет жить достойно на самом благополучном из солнечных островов. Трусливые оправдания в виде распределения приоритетов не вылечат испачканную трусостью и кровью душу.
Захар встал из-за прилавка, скинул и аккуратно повесил на крючок синий рабочий халат. Запер мастерскую и вышел на улицу. Вчера он долго сидел за интернетными страницами, проглядывал газетные публикации местных газет, многое умело прочитывал между строк. Память сохранила каждую запятую, малейший намек на тайную жизнь персонажей.
Два стародавних соперника Федор Павлович и Магомет Хасанович пришли в бизнес с диаметрально противоположных сторон. Кусков притопал прямиком из комсомола, Алиев прибыл поездом из ИТК под Соликамском. Пока Федя Кусков заседал на конференциях и съездах, Магомет валил деревья. Федя ловчил в верхах, Магомет подбирался к власти низом. В общем - антагонизм был неизбежен, исторически предрешен, понятен.
Последние лет десять Федор Павлович обрастал жирком и связями, Магомет Хасанович потихоньку подгребал под себя тихий городок. Столкнулись лбами напрямую совсем недавно, после того, как дочь приятеля Кускова вышла замуж за племянника начальника полиции: Федор Павлович начал надеяться на поддержку властных структур, мечтал войти в круг избранных отцов города, проталкивался наверх нешуточными денежными средствами...
Алиев решил лишить Кускова финансового поплавка.
Разумно. И, пожалуй, с точки зрения Алиева - вовремя. Если дать "комсомольскому вожаку" еще немного форы - будет не остановить. Магомет Хасанович действовал на опережение.
Рассуждая о странностях бытия и российского бизнеса в контексте, Воронцов доехал на общественном транспорте до городской окраины, прошел через ворота гаражного кооператива и через пару минут показался в тех же воротах на мощном современном байке.
Порыкивая двигателем, проехал через город, завел Харлей на парковку дома по соседству со своим жилищем. Прошел в средний подъезд, через десяток минут появился из третьего подъезда в личине утлого очкарика в беретке. Придерживая переполненный мусором пакет, остановился возле бабушек, сидящих на лавочке, печально пожаловался:
- Опять ночью брат заявился... Прям надоел - бардак, сигаретная вонь! Храпит еще... Не знаю, куда от него деваться...
Бабульки понятливо закивали седенькими головами. "Брат-байкер" утлого очкарика был еще одной личиной Воронцова и притчей во языцах для местных кумушек.
Выбросив мусор в контейнер, Захар-очкарик вернулся в дом. Через полчаса, под упрекающими взглядами кумушек на лавочке, по дорожке прошел затянутый в черную кожу длинноволосый бородатый мужичина в круглых солнцезащитных очках и бандане с изображением оскаленной черепушки прямо надо лбом. Байкер завернул за угол дома и исчез, бабульки дружно засудачили, сочувствуя скромному отшельнику в беретке:
- Вот ведь, живет бедолага - людей чурается, неделями из дома не выходит, а тут - такой братишка шумный наезжает... Жалко, жалко, человека...
Кумушки кудахтали, Воронцов ехал к антиквару Капрельскому - школьному другу Федора Павловича, отцу прелестной дочери, вышедшей замуж за племянника главного полицмейстера. В кармане куртки лежала припрятанная от Алиева страховка - старинные часы с брильянтами и двуглавым орлом на крышке. Именно Капрельский Эммануил Владленович в позапрошлом году подарил часы Кускову в день рождения.
И вряд ли забыл малейшую царапину на корпусе раритета.
А то, что старинные часы вновь попадут в его салон, выглядит вполне логично: вещица раритетная, не новодел с поддельными брильянтами - куда ее нести? Конечно в наиболее раскрученную, известнейшую в городе антикварную лавочку господина Капрельского. Тут нет вопросов, каждое логическое построение Воронцов доводил до безупречности.
...Пофыркав для порядка движком, Захар остановился напротив лаконичной, претенциозной вывески "АНТИКВАРЪ". Спрыгнул с байка и враскорячку зашагал к салону. Ради полнейшего вхождения в образ хрюкнул носом, смачно и метко харкнул в урну возле элегантного крыльца с кованными перилами...
За прозрачной дверью салона насторожился высоченный прилизанный секьюрити в дорогом костюме. Благообразный юноша-продавец поочередно: перетрусил, поглядел нет ли чего тонкого поблизости, но быстро восстановил на лице надменную внимательность к, вероятно, дурно пахнущему посетителю...
Захар по-хозяйски вошел в салон. Покрутил головой по сторонам, зацепился взглядом за антикварное зеркало в золоченой раме - выковырял из щелки между зубов какой-то кусочек. Поддернул чресла.
- Здорово, - прохрипел благоприятному юноше. - У меня тут, типа, часы в наследство обломились... Возьмете котлы не торгуясь?
Продавец задумчиво наклонил голову набок, Захар шлепнул на прилавок золотые "котлы"...
На благонравном личике юноши, привыкшего дурить старушек с серебряными ложечками, не дрогнул ни единый мускул. Только жилка на виске забилась в сумасшедшем пульсе, да рука плавно скользнула под прилавок, где, судя по всему, имелась пара кнопочек для вызова в нештатных ситуациях начальства или вооруженного наряда полицейских.
Захар надеялся, что парень не просто выглядит благоразумным, а его проявит и прежде посоветуется с боссом.
- Какие-нибудь документы на часы имеете? - оттягивая время, негромко поинтересовался приемщик-продавец антиквариата.
- Не-а, - беспечно ухмыльнулся байкер. - Бабуля, типа, не сохранила.
- Что ж... Надо посмотреть...
- Сережа, - раздался мелодичный голос, - какой у нас сегодня гость, однако...
Воронцов повернулся: из-за резной двери в углу салона выходил в торговый зал Эммануил Владленович. Импозантный седовласый господин при кокетливом шейном платочке миленькой расцветки. Шагая через длинное помещение, еще не видя, что в точности выложил на прилавок нетипичный посетитель, Капрельский приязненно улыбался - порой подобные немытые субъекты приносили интересные находки, и незачем гнать сразу же волну.