Кхм-кхм.
Вернулся в кабинет, продолжая держать свой термос с кофе. Сел, открутил крышку, налил в неё кофе и, в нарушение всех правил по технике безопасности врача на рабочем месте, начал его пить.
На самом деле, перегорел я что-то. Только сейчас осознание пришло.
Но я знаю, что не уйду если не попрут. Ведь эта кроха того наивного студента в моей душе всё ещё есть. Что я делаю полезную работу, по-настоящему помогаю людям, много кто не умер благодаря моим действиям, а ещё у долбанной кучи народу не ухудшилось навсегда качество жизни… На этом и держимся. Ну и на двадцати тысячах в месяц.
//Следующее утро//
Утро началось с кофе. Заварил мощнецкого, термоядерного! Ведь в пять утра только это может разбудить моё не выспавшееся тело.
Умылся, побрился, почистил зубы, оделся, захватил термос и три бутера с колбасой, закрыл дверь и пошёл на работу.
Утро третьего сентября две тысячи двадцать третьего года…
Дождавшись маршрутки, с запахом бензина и потных носков в салоне, домчался до больнички и с «особым удовольствием» дошёл до забора и пустого КПП больницы.
Террористы совсем охренели, если верить Дмитрию Сбитневу из программы «Россия завтра». Взрывают метро, режут совершенно случайных людей, недавно зачем-то траванули какого-то видного оппозиционера, но тот выжил и сейчас лежит в Москве, в палате интенсивной терапии в Склифософского.
Короче, какая-то нездоровая хрень сейчас происходит, а мне насрать, я работаю.
Если твой рабочий день длится где-то около 14 часов, то у тебя нет времени думать, размышлять, беспокоиться… Мы почему не жалуемся-то? Времени нет.
Вообще, так нельзя по трудовому кодексу, но ситуация такая, что просто шиздец. Я не знаю, почему мы ничего с этим не делаем, позволяем так с собой обращаться и вообще… Короче, не люблю я думать о том, во что превратилась наша система здравоохранения…
После той эпидемии гриппа 2020, прозванного второй Испанкой, вроде как дела начали налаживаться, но потом всем снова стало насрать и всё вернулось на круги своя. Но мне немножко народной любви всё же перепало, я тогда был не особо опытным сотрудником, подписался на красную зону, вытаскивал людей с того света, по телевизору даже пару раз показывали в общей куче… Да, были времена. Мы выглядели героями в глазах народа, медбюджет даже увеличили, но мы этого не особо заметили, так как на уровне зарплаты это никоим образом не сказалось. И вот, спустя три года, та же херня, что и раньше.
И возникнет закономерный вопрос: а какого хрена у нас вечный некомплект специалистов и никто ничего не делает?
А такого хрена, что всего месяц назад часть сотрудников, забив на наш фиктивный профсоюз, устроила стачку и забастовку, чтобы улучшить положение врачей и среднего медицинского персонала под угрозой массового ухода.
В общем, у нашего главврача на самом верху Боратовской области охрененно мощная крыша, раз ему простили массовое увольнение всех бастовавших как не вышедших на работу. Его даже ругать никто за это не стал, хотя по телеку его крутили недели две, причём в негативном свете. Хрен его знает, что за крыша у него, но она точно железобетонная.
И сейчас, после всей этой «оптимизации», когда логично распределить так жестоко освобождённый зарплатный фонд на сверхурочки и допставки, этот хер моржовый, б№%дь, в лицо мне утверждает, что денег нет!
Я чего-то не понимаю в этой жизни…
Так, я на месте. А, сука, покурить забыл.
Как так вообще? Погрузился в думки так глубоко, что аж не покурил перед заходом на территорию больницы. За забором-то уже всё, нельзя, поэтому я встал возле урны в свободной от некурения зоне и с наслаждением закурил. Сигареты у меня дешманские, беспонтовые, но тяжёлые, поэтому в ближайшие пару часов даже не задумаюсь о том, чтобы по-тихому выскочить и покурить.
Скурив две подряд и на последней страшно закашляв, я щелчком метнул бычок в урну и уверенно пересёк территорию больницы.
— Фу, опять накурились! — проходя в служебных вход, наткнулся на старшую медсестру реанимационного отделения.
Высокая, русоволосая, короткостриженная женщина сорока лет, слегка полноватая, но с признаками физической подготовки, говорят, она выступала на международной олимпиаде в составе сборной по плаванью. Не знаю, насколько не врут слухи, но чувствовалось в ней что-то такое, олимпийское…
— Здравствуйте, Марья Денисовна! — улыбнулся я ей. — Да, каюсь, накурился.
— Хорошо хоть сигаретами, а не чем-нибудь ещё… — пробормотала у меня за спиной санитарка того же отделения, Валентина Аскольдовна, седовласая женщина среднего роста, худощавая и выглядящая на все сто, хотя ей примерно лет шестьдесят с чем-то.
Ей бы на пенсию, но нет, продолжает вкалывать…
В ординаторской реанимационного отделения переоделся в свежую спецодежду, затем в костюм-«презерватив» с респиратором из оргстекла и фильтров, налепил на физиономию усталое выражение, поздоровался со всеми и начал работать.
Ну, как работать…
Планёрка началась. Зав реанимацией провёл всё как положено, меня дали на подхват Борису, типа мы уже снюхались давно.
Тут я узнал, что подписался не на разовую акцию, а на целую неделю через день! Зав реанимацией, Валерий Петрович, ещё удивился, когда я глаза выпучил. Вот п№%ор, главврач! Надо бы ему по морде дать, но это непрофессионально…
Приняли с Борисом первую палату, две койки из трёх заняты пациентами, одна на старте.
Я уже примерно знал, что да как с этими двоими: один мотоциклист, перелом шеи, пальцев обеих рук, перелом шейки бедра, ожог третьей степени 10 % тела, ещё и наш особый грипп прибавился от другого пациента. Это про№б того, кто распределил пациента, но с другой стороны, второй пациент без симптомов прибыл…
У второго пациента тоже переломы, правда, он вообще не мотоциклист. Пацан шестнадцати лет, спрыгнул с хрущёвки от неразделённой любви. Пять этажей — мелковато для гарантированной смерти, но подбирать здание повыше ему, видимо, было ссыкотно. Рухнул в куст сирени, потом ребята из него ветку минут десять извлекали. Руки-ноги, позвоночник. Ещё и гриппом болел, в скрытой форме, хотя анализ на особый грипп, который у нас обязательно проводят всем прибывающим пациентам, в первый раз дал отрицательный результат, а времени на повтор уже не было.
Вот теперь из-за такого кульбита судьбы под риском мотоциклист. Не указано нигде, что он вакцинировался, не указано, переболел ли он… Проявлений пока нет, но это вопрос времени, как мы все хорошо знаем… М-да…
И теперь эти двое под моей опекой, денно и нощно в течение 24-часов следить за ними, чтобы не дай бох… А если всё-таки не дай бох, то сделать всё, чтобы вернуть пациента к жизни. Ре-анимировать. Работа адская, я уже говорил.
В палате № 3 остановка сердца у мужика с инсультом. Ему шунтирование уже сделали, но в сознание так и не пришёл.
Умер.
Иногда просто ничего нельзя сделать.
У нас пацан-прыгун начал конвульсировать, это спецэффект от особого гриппа, который наконец-то вышел из инкубационного периода.
Кстати, читывал я информацию, что Вторая Испанка, или, если проще, ВИ-грипп, каким-то образом вызывает нарушения сознания и повышает склонность к импульсивным действиям. Конечно, это пресловутые голландские учёные, впрочем, у них, может и гранты так осваивают, исследуя всякую хрень, но дело они своё знают, поэтому совсем на пустом месте говорить бы не стали…
Вкололи мощное противосудорожное — отпустило. Вообще, этот пацан — самый хреновый пациент — собрал набор несочетаемых нозологий…
Ну ничего, следим.
Циферки какие-то на фоне появились, но это мои глюки от недосыпа, 100 %.
Пожрать успел только пять минут, потом «отключился» мотоциклист. Провели процедуру реанимации. Мотор снова заработал, но взамен он «просел» по почкам, какого хрена так — я не знаю, у меня квалификация реаниматолога без многолетнего опыта! Я просто, б№%дь, делаю, что знаю и что говорит Борян!
— Гошан, там нового везут! Готовь палату! — заорал Борян, оторвав от уха мобилу. — Живее, там жопа полная!!!
Я кабанчиком метнулся исполнять указания настоящего реаниматолога, поэтому вкрутил вообще все «банки» в инфузионную стойку, похер, понадобится или нет, лучше пусть будет, отодвинул кроватку мотоциклиста чуть правее, убрал к хренам занавеску, вообще не понимаю, нахрена она здесь — эти двое по самые помидоры в коме!
Скорачи привезли пациента — вообще сюр какой-то! Здоровый мужик будто с медведем дрался: весь в крови, изрезаный, исцарапанный, кишки торчат, шея порвана, но живой! КАК?!
Закатили в операционную, начали шить жизненноважные органы, а этот муд… пациент рвётся и орёт! Теперь понятно, почему на него скорачи ремни навязали! Тележка чешская, с кучей ремней для вертолётной эвакуации, поэтому позволила опеленать этого пациента по самые не балуй.
Знаете как тяжело шить сосуды пациенту, который рвётся и царапает медсестёр?! Ещё и обезбол не работает! Что за…
— Гошан, коли максимал транквилизатор из красного ящика, полный! П№%уй, под мою ответственность! — дал мне команду Борян. — Живее, Гошан!!!
Я лихорадочно вскрыл «красный» ящик, где хранится запас экстренной наркоты, за которую потом отчитываться так, как менты за выстрелы из табельного не отчитываются!
Взял самый мощный объебол мгновенного действия. Наркоманы с окраин да и не только, мне бы глаза выцарапали и нассали туда, увидь у меня в руках такое сокровище! Доза богов!
Борян, видимо, решил, что этот пациент под какой-то особо мощной дурью, раз после всего, что перенёс, продолжает активно дёргаться. Транк его успокоит. Или упокоит. Сейчас выясним, так как если его не успокоить, он точно помрёт.
Не нахожу у него вен. Где?!
Где?!
— В бедро коли! — нашлась ассистирующая медсестра. — Дай сюда и держи ногу!
Я с готовностью передал объебол медсестре, имени которой не запомнил и вцепился в ногу потерпевшего как утопающий в бревно. И не зря, так как он ногой шевелил как танк стволом! Хрен удержишь!
Медсестра бахнула объебол в бедренную артерию пациенту и мы начали ждать эффекта.
Но хрен там! Две минуты! Этот тип мало того, что ещё не окочурился от кровопотери, но и эффекта транка вообще нет!
— Это, нах… — Борян начал стирать кровавые брызги с часов, надетых поверх спецзащиты.
— А-а-архгх!!! — рявкнул пациент, высвободил руку и со всей дури вмазал по груди Боряна.
— А-а-а-а! — в панике заорала одна из медсестёр.
А я стоял в ступоре. На груди Боряна возникло кровавое пятно. Он его не ударил, как может показаться, нет… Он его пальцами рубанул. И порезал защитный костюм, одежду и плоть… Кровь пошла брызгами.
— Ах ты, б№%дский… — Я взял скальпель из ванночки для отработанных инструментов и воткнул его в правую руку этой скотины.
Этот объ№%ос не только ничего не почувствовал, но и слегка вмазал мне этой же рукой по лицу. Я отлетел в металлический шкаф и потерял сознание где-то на пару секунд.
Ну, может, побольше, чем на пару секунд, сложно сказать.
Но когда я очухался, в операционной происходил какой-то кровавый сюр!
Та медсестра, которой оказали помощь после укуса этого объ№%оса, сейчас колошматила инструментальным подносом по голове лежащей без движения медсестры, которая делала укол.
Борян, пришедший в себя, сейчас прижал к стене последнюю из медсестёр и грыз ей горло!!! А-а-а!!!
Что за х№%ня!?
Я начал тихо отползать к выходу. А потом замер, так как наткнулся на внимательный взгляд объ№%оса…
Объ№%ос отмер и начал лихорадочно высвобождаться из пут транспортной каталки.
Сука!!!
Я понял, что уже похер, уже можно не скрываться и делать ноги от всей души.
Я вскочил, поскользнулся на попавшем под ногу пакете с донорской кровью, но, исключительно благодаря удаче, не банально упал на пол и сломал себе что-нибудь, а прокатился по идеально ровному и залитому кровью ПВХ-покрытию к двери.
Респиратор нихрена не работает, так как разбит ударом того объ№%оса в щепы, поэтому мне нос режет запах свежей крови, это подстёгивает панику, включает нужный режим из опций «бей или беги» и я побежал.
Нахрен, подальше отсюда! Охрана! Есть же охрана! Точно!
Так, значит, лестница…
Примечания:
1 — Анамнез — новолат. «anamnesis», что есть калька с греческого термина, обозначающего «воспоминание» — совокупность сведений, получаемых при медицинском обследовании путём расспроса самого обследуемого или знающих его лиц. Можете быть уверены (а вы должны быть уверены, так как сами проходили подобное неоднократно), что процентов шестьдесят собранных таким образом сведений являются либо форменным п№%дежом, либо очень неточными. Человеческая память такая штука, которая плохо усваивает детали, когда человеку хреново, поэтому разум «дорисовывает» картинку, в результате чего порой получается неправдивая хрень. Именно поэтому на основании исключительно анамнеза никто диагноза не ставит, если, конечно, дело не тривиальное, типа: температура, сухой кашель, насморк, головная боль = ОРВИ и то, в наших нынешних реалиях с таким набором лучше на ПЦР отправить. В общем, весна покажет, кто где срал, поэтому предварительный диагноз зачастую можно поставить на основании анамнеза И осмотра, а окончательный — только по результатам анализов. Впрочем, анамнез нужен, чтобы понять хотя бы, что болит у страждущего. Ну, это пояснение для тех, кто никогда не болел, ничем медицинским не интересовался и вообще в тайге живёт, а в интернет выходит только за продами к «Это не орочий Рон».
2 — Д-учёт — диспансерный учёт, то бишь, выявили какую-то шляпу типа АГ, поставили на учёт и пациент периодически проходит дополнительные обследования, кто-то забивает, кто-то ходит, а кого-то не зовут…
Глава вторая. Совершенный Человек-Доктор
Лестница закрыта! Хрен с ней, в соседнее отделение!
Быстрее!!!
Ух, почему я так много курил всю свою короткую, но такую поганую жизнь?!
Мчусь по коридору реанимации, как Щорс оставляю за собой кровавый след, правда, не из собственной крови, но вы бы знали, как скользит даже донорская кровь! Я чуть башку не разбил себе, когда поскользнулся об металлический порожек помещения подсобки.
Палату с мотоциклистом и пацаном-прыгуном я ещё в самом начале запер с помощью погнутой инфузионной стойки, благо, под руку подвернулась.
Да, происходит какая-то жопа, но я всё ещё врач, который отвечает за пациентов!
Мне за это Героя России, скорее всего, не дадут, но мы здесь не за наградами и не за признанием. Просто я такой человек, знаете, сожру сам себя, если из-за моего про№ба умрут два пациента. Нет, бывало, что тупо не выгребаешь физически и кто-то умирает, но тут-то всё по-другому.
Конечно, АХЧшница этой же сломанной инфузионкой мне краниотомию (1) сделает, когда всё успокоится, но тогда я не видел иного выхода…
Нет, при желании об№%быш может эту инфузионку разогнуть обратно, войти внутрь и перебить коматозников, но я не замок из швейцарского банка вешал, а просто выиграл для своих пациентов немного времени до прибытия охраны. Если мыслить широко, это наша работа — выигрывать время для пациентов.
— Что случилось?! — взволнованно воскликнула неизвестная мне медсестра ФД-отделения (2), в которое я, весь окровавленный и помятый, заполошно вбежал.
— Зовите охрану и звоните в милицию! — после того как вдохнул недостающего кислорода, попросил я. — В реанимации какая-то дичь! Пациент разбушевался! А потом… Блин, просто позвоните в милицию, а я побежал за охраной! И заприте вход в отд…
— Рх-х-х-рах! — со звоном разбилось стекло двери разграничивающей отделения между собой.
В пробой вошёл окровавленный человек в одежде доставщика Yabdex. Сервис такой, жратву возят по всему городу… Я себе такого позволить не могу, но кто-то определённо пользуется доставкой, так как я этого типа видел здесь неоднократно.