— «Муха» — это гранатомёт? — уточнил я.
— Он самый. РПГ-18, — кивнул Вяз. — Кумулятивная граната с бронепробитием около 300 миллиметров стали… Подозреваю, что пяторанга можно бронебойными из КПВ пробить, ну или из автоматических пушек, но ручное огнестрельное, помимо крутецих снайперских калибров выше 12,7 миллиметров, вообще можешь даже не направлять. Зря патроны потратишь, а они ведь могут потом помочь кому-то, кто найдёт твои окровавленные ошмётки…
— То есть вообще пятый ранг — полная пизда? — задал я свой вопрос.
— Нет, полная пизда — эта та хуеверть, которая погналась за нами у ГЭС, — не согласился со мной майор. — Не знаю, где эта тварь так разожралась, но я так и не увидел её ранг. Там просто пять вопросов вместе букв и цифр. РПГ-26 «Аглень» — это далеко не старенький РПГ-18. 440 миллиметров бронепробития гомогенной стали достигается детонацией гранаты массой 1,8 килограмм. Ни один человек не переживёт попадания и детонации такого! А эта сука не только не перестала переть за нами, но и скорости не сбавила! Я нихуя не понимаю, что с ней можно поделать при встрече…
— Нужно просто не встречаться с ней, больше вариантов не вижу, — пробормотал я неуверенно. — Но это всё на удачу завязано.
— Сколько у тебя удачи, кстати? — поинтересовался Вяз.
— Пять очков, — ответил я.
— Значит, ноль в ноль ходишь, — покачал головой майор. — Это не плохо и не хорошо, это никак. Всегда держись подальше от людей, у кого «Удача» ниже пяти… Если жизнь дорога.
— Мы как раз идём к пареньку, у которого «Удача» два… — сообщил я майору.
Вяз резко остановился, а затем посмотрел на меня как на долбоёба.
— Значит, он либо сдох, либо скоро сдохнет, а если мы к нему придём, то подохнем вместе с ним, — сообщил мне он, явно сдерживая себя.
— Что, серьёзно? — спросил я недоуменно.
— Был у нас парень, мы его ещё до Апокалипсиса прозвали Счастливчиком, за хроническое невезение, — произнёс майор Вяз. — После Апокалипсиса выяснилось, что у него всего одно очко «Удачи». Во время одного из первых боёв со жмуриками, у него просто упала с пояса граната. Правда, без чеки. Мы безвозвратно потеряли двоих, а он лишился ног. Пришлось добить, так как обстановка была критической… Здесь удача — не какое-то антинаучное понятие, а вполне реально существующий фактор, который охуенно влияет на тебя и окружение!
— И что, если вкачать «Удачу», то с тобой ничего страшного не случится, внезапно окружат похотливые сисястые медсестрички, а мертвяки будут ломаться сами, спотыкаясь на кочках? — скептически усмехнулся я.
— Это не так работает, к сожалению, — покачал головой Вяз. — Со мной в грузовике ехал Зеро, «Удача» девять. Он случайно вывалился из грузовика на въезде в Салаково, тварь его не заметила, я видел это, он легко мог уйти, но не ушёл. Обогнул квартал и попытался прикончить тварь из «Аглени». Это был первое наше гранатомётное попадание по ней, но оно не дало ничего, тварь просто на пару секунд отвлеклась и прикончила Зеро.
Печальная история…
Блядь, это пиздец какой-то! Как противостоять ЭТОМУ?
Как бы ты не раскачивался, всегда будут более крутые мертвяки, для которых ты просто пища… Меня даже Бугай проигнорил, а он ведь на один зуб этой пиздоблядской мудоёбине!
— Ты, кстати, мог и не прыгать с ГЭС, — вдруг произнёс майор.
— Это почему? Лучше было подохнуть в лапах твари? — не догнал я, а потом догнал. — А-а-а, блядь! Точно…
— Во, вижу, что понял? — усмехнулся майор печально. — У тебя тринадцатый уровень, ты ей даже как закусон не сгодишься, она бы тебя просто не принимала в расчёт. Полез бы в атаку — да, подох бы, а так…
Блядский стыд… Можно было не купаться в ледяной реке и не устраивать посиделки мёрзлой жопы у костра…
Представьте себе, что вы идёте по мосту. А навстречу вам крыса или мышь. Вы суровый человек, вы крыс или мышей не боитесь, решаете просто проигнорировать эту несерьёзную хрень, дескать, лень напрягаться и убивать вредителя. Ваши пути с этой крысой или мышью пересекаются, а она, полагая, что вы идёте с целью её прикончить, решается на отчаянный шаг и решительно прыгает с моста.
— А откуда знаешь, какой у меня уровень? — спросил я.
— Как и ранги жмуриков, над головами людей высвечиваются уровни и имена, если знаешь, — объяснил Вяз. — Ты тринадцатого, мои ребята были от тридцатого до шестьдесят седьмого…
— Шестьдесят седьмой кто? — спросил я чисто из любопытства.
— Командир, — ответил Вяз после напряжённого взгляда и тяжёлой паузы. — Я сорок пятого уровня. Ты даже не в начале, доктор.
Пиздец…
— Тебе надо качаться, качаться так, как это делали мы, — сообщил мне майор Пауль Вяз. — Обзаведись хорошим огнестрелом, устрой базу где-нибудь вне города, желательно подальше, а потом налётами по окрестным сёлам истребляй жмуриков. Ваши гипермаркетовские как качались?
— Врубали музло на половину города, а затем градом пуль встречали всех, кто заглянет на огонёк, — ответил я.
— Долбоёбы… — произнёс Вяз сокрушённо. — Я не удивлён, что всё в итоге закончилось печально. На шум придут только самые тупые и слабые, серьёзные жмуры предпочитают мочить нас на своих условиях…
— Понятно, — кивнул я задумчиво. — Значит, надо искать местечко для постоянного безопасного пребывания…
— Определённо, — согласился Вяз. — И есть у меня одна идея, как чем-то подобным обзавестись.
— Я буду рад предельно внимательно тебя выслушать, — с готовностью сообщил я ему.
— Ты ведь слышал о таком непонятном явлении, как Гражданская Оборона? — поинтересовался майор. — Да, репутация о ней ходила как о вещи неработоспособной и ненужной, но всё это было относительно верно только до двадцать первого года. Возле каждого мало-мальски крупного города возводились сети бомбоубежищ на случай массированной ядерной войны, в некоторые предполагалось эвакуировать заводы, а несколько заводов даже успели построить сразу же в подземных бункерах. Да, власти готовились к тяжёлой и длительной войне, но никто не оказался готов к ТАКОЙ войне. Мелкие города, вроде вашего Мольска, по правительственному плану, оснащать новыми бомбоубежищами никто не собирался, но предполагалась «реанимация» и переоснащение советских бункеров, точное количество которых знали только в МинСтате в Москве. И то, этим пиздаболам совсем веры нет…
— И ты, конечно же, знаешь, где находится этот бункер? — снова проявил я скепсис.
— Откуда, блядь? Я тебе что, экстрасенс? — раздражённо поморщился Вяз. — Я уверен, ты про «реанимацию» бункеров даже не слышал, хотя это точно имело место быть. Просто странные «частные» компании ездили по стране и «смотрели на бункеры», покупали их, так как они все были в частных руках и «восстанавливали с коммерческими целями». Ни у кого это подозрения не вызывало, а у кого вызывало… Есть у государства убедительные способы затыкать людей. Всегда были.
— Так где же мы будем искать этот бункер? — мы стояли в переулке между двумя хрущёвками и спокойно беседовали.
Это, блядь, в текущих реалиях, совершенно новое ощущение для меня.
— В управлении образования, — ответил майор Вяз. — В каждом управлении образования есть сведения о бомбоубежищах. В мэрии точно нет, так как московские бонзы региональным администрациям совершенно не доверяли, в основном после того случая с Моргалом в Рыбаловске. Есть ещё в режимных объектах, но таких у вас точно нет…
— Погоди, — прервал я его. — Есть ряд вопросов. Почему именно управление образования? Почему остальные не знают? А военные как же?
— Цели спасать всё население никто никогда не ставил, — заявил Вяз. — Даже в Союзе никто не питал лишних иллюзий на этот счёт и рассчитывали бомбоубежища хорошо если на четверть населения города. Здесь же всё ещё жёстче. Спасать планировалось учебные заведения, а также режимников, ну и обитателей прилегающих к указанным объектам зданий. В случае угрозы ядерного удара просто посписочно вызывали бы школьников и студентов с семьями, рабочих с заводов, а также семьи военных. Оперативно распихивали бы их по подземным бункерам, а потом ждали дальнейших указаний из Москвы. Но, как ты видишь, всё с самого начала пошло не по плану, поэтому где-то в несгораемом сейфе начальника управления образования сейчас лежит заветный конверт с картой доступа и координатами…
— Управление образования… — я вытащил из кармана переживший погружение на дно Молги телефон и открыл приложение 4Give. — Рядом с площадью Свободы.
— Далеко? — спросил Вяз.
— Не особо далеко, но… — я замялся.
— Что «но»? — уточнил майор-военпол.
— Короче, один мужик мне сказал, что на площадь Свободы лучше не ходить, там очень опасно, — решил я всё-таки поделиться опасениями Сашкина-старшего.
— Мужик опытный? — поинтересовался Вяз.
— На тот момент, к третьей неделе после начала всей хуйни, был восьмого уровня, — ответил я. — Сказал мне, что какой-то мутант на Площади Свободы завёлся…
— Мертвяки уже успели к тому моменту разожраться, — задумчиво произнёс Вяз. — Значит, тварь, засевшая там, сейчас может представлять серьёзную опасность… Надо подготовиться к встрече. Пойдём к тебе домой, а оттуда в ментуру. Если уцелели спецсредства, то разберёмся с минимумом проблем, а если нет, то придётся…
На фоне, откуда-то со стороны гипермаркета, раздалась беспорядочная автоматическая стрельба.
— Всё, ходу отсюда, — майор Вяз выглянул из-за угла хрущёвки. — Это не наши проблемы.
Глава пятнадцатая. Бравада обречённого
— И что, как эти хлопушки нам помогут с разожравшимся Мутантом? — поинтересовался я, покрутив в руках гранату с серым корпусом, отдалённо напоминающим непрозрачную пластиковую бутылку с растворителем.
— Им нужны глаза и уши ровно в той же степени, что и нам, — ответил Вяз, подхватывая сумку, набитую этими свето-шумовыми гранатами под завязку. — Если Мутант будет ослеплён, он не сможет прицельно сбить тебя с ног и порвать парой ударов лап.
В общем, мы решили звать того мертвяка на Площади Свободы Мутантом. Если он ещё, конечно же, есть…
— Как хорошо, что они не успели среагировать, — майор перешагнул через обглоданный костяк в милицейском бронежилете.
— Жаль, что они не успели среагировать… — не согласился я.
— Тогда мы бы сейчас медленно сосали хуй и думали, как справиться со злобной тварью на Площади Свободы, — раздражённо ответил на это военполовец. — И в итоге это всё равно закончилось смертью всех «спасённых» ими людей!
В душе я понимаю, что он прав, но людей жаль.
— Кстати, почему у нас есть гражданская милиция, — я указал на герб МВД, висящий в холле, по которому мы сейчас шли. — А у военных полиция?
— Потому что в одиннадцатом году, когда подготовили законопроект о переименовании милиции в полицию и реорганизации МВД, одновременно хотели переименовать и военную милицию, которая существует ещё со времён с СССР (1), в военную полицию, чтобы на современный лад, — начал объяснять Вяз. — Но с гражданским законопроектом что-то пошло не так, обнаружили грубые нарушения, прикинули, что переименование обойдётся слишком дорого, а ведь кризис, а ведь просадка бюджета, денег нет, желания нет… В общем, реорганизацию произвели, но старое название оставили. А у нас, у военных, если приказ пошёл, то всё, назад дороги нет. Так и получилось, что на гражданке — милиция, а в войсках — полиция. В те времена я окончательно убедился, что страной руководят головожопые долбоёбы… Даже реформу нормально у себя провести не смогли…
Мне на это нечего было сказать.
— Да ты лучше меня знаешь, как они могут объебаться! — Вяз отворил двустворчатую парадную дверь и вышел на улицу.
Знаю. Но смысл об этом теперь говорить?
— Надо найти здание повыше, чтобы пронаблюдать за Мутантом, — как ни в чём не бывало продолжил говорить Вяз. — Есть там рядом с площадью что-то такое?
— Нет там ничего похожего, — покачал я головой. — Только хрущёвки и частные дома. И высокий собор прямо посреди площади. Хрен знает зачем построили…
— Чтобы видели люди, как государство относится к Церкви, — едко прокомментировал Вяз. — Тоже к попам не очень?
— Да мне на них похуй как было, так и сейчас осталось, — пожал я плечами. — Лишь бы не лезли ко мне со своей религией…
— Сейчас вряд ли будут, хех, — усмехнулся Вяз. — Ладно, пойдём смотреть на ареал обитания вашего Мутанта.
До Площади Свободы добрались без происшествий. Но теперь, когда шёл по «пустому» городу, начали бросаться в глаза некоторые приметы, ранее не замечаемые: возле некоторых многоэтажных домов пятен крови и ошмётков одежды куда больше, чем возле других. И кровь эта не под снегом, а лежит застывшей на снегу. Это показательно.
На карнизах видны примечательные следы когтей, что даже самому недогадливому даст понять, что кто-то забирался на крышу не совсем традиционным путём.
Те самые мертвяки, которые предпочитают «пассивный доход», ждут своих жертв…
На нас мало кто может покуситься, так как Вяз слишком перекачанный для того, чтобы нападение на него имело какой-то практический смысл, а я иду в качестве бесполезного дополнения. Ведь он правильно сказал: я ещё даже не начал.
— Вот эта хрущёба подойдёт, — указал майор-военполовец на кремового цвета пятиэтажку, из окна третьего этажа которой кто-то когда-то давно вылил кровь или что-то подобное.
Обошли здание, во дворе тишина и пустота, только покрытые снегом машины и брошенные песочницы с лавками, ну и атмосфера беспросветной безысходности.
Вошли в первый подъезд, поднялись на пятый этаж и по лесенке забрались на чердак, а оттуда на крышу.
— Вон там у торца заляжем, — указал Вяз направление.
Прошли до противоположного края крыши, я вытащил из рюкзака свёрнутый пенополиэтиленовый каремат (2) и постелил его почти у самого края. На дворе фактически зима, а жопа у меня не казёная.
— Всё, наблюдаем, — залёг на таком же каремате майор Вяз и застыл неподвижно.
Я уже хотел было спросить, всё ли с ним в порядке, но потом он выдохнул и начал медленно крутить головой по сторонам.
Ну что сказать? От Мутанта надо избавляться, ибо это своеобразный Дамоклов меч, который в любой момент может сорваться с насиженного места и «переехать» в другой район города, где в этот момент можем оказаться мы. И боя на невыгодных условиях не хочу ни я, ни Вяз.
Текли часы. Майор показал себя как настоящая машина: не отвлекался ни на секунду, тщательно мониторил пространство и делал какие-то свои выводы об увиденном.
Я же видел перед собой обычный такой собор, с колокольни которого свисает тело попа, которому на шею надели петлю и столкнули вниз. Когда у людей передозировка опиума для народа, в критические моменты они способны на всё…
И, если мне не изменяет память, попов у нас вешают далеко не в первый раз.
Ещё я вижу во дворе собора нифиговый такой Моллс-Войс Призрак, шикарный автомобиль премиум-класса чёрного цвета. Под стать рясе подбирали, видимо…
Помимо этого, у стен колокольни виднеются многочисленные обглоданные кости, скинутые кем-то с… Блядь.
— Кажется, мы как раз в зоне прямой видимости мертвяка… — сообщил я Вязу.
— Я знаю, тоже сделал такой вывод, — ответил тот, не поворачивая головы. — Я жопой чую, как он смотрит на нас откуда-то. Не знаю, как объяснить, но буквально жопой чую…
Я медленно перевернулся на каремате и опёрся на локти, чтобы привстать. Но замер как испуганный сучёныш…
С той стороны крыши пятиэтажки точно так же замерла здоровенная мускулистая хуйня чёрного цвета с белыми полосами костяных наростов.
— Вяз… — тихо прошептал я. — Вяз…
— Чего тебе? — спросил он так же тихо.
Он ведь ещё не догадался. Как этот ебучий профессиональный военный половец мог прохлопать здоровенного мертвяка, который спокойно зашёл к нам в тыл?
— Вяз… — повторил я тихо и с проскочившим в голосе поскуливанием. — Он…
Вяз что-то понял, поэтому молниеносно вскочил и в следующую долю секунды начал палить из АС «Вал».
Пока я поднимался с коврика и хватался за лук, Вяз успел всадить в Мутанта весь магазин и перезарядиться.
— Глаза! — крикнул майор, а я не сразу допёр, что он имеет в виду.
В последнюю секунду до меня дошло, поэтому я успел прикрыть глаза рукой с луком.