“Вот, Олег, ты когда-нибудь думал, что разговаривать с собой так занимательно, когда про себя ты все все еще тот старый добрый мужик со своим родным похрипыванием, а вслух разливается приятный женский голосок? Можно устроить полноценный диалог.
— Олег, как ты думаешь, что же нам делать?
— Мадам, я вынужден вам сообщить о нашем примерном местоположении в самой жопной ситуации, которую только можно вообразить.
— Ах, Олег, как же можно так выражаться при даме!
— Прошу моего прощения, леди, я просто хотел донести свою мысль в максимально отвечающей обстоятельствам форме.
Интересно, это просто стресс так выходит или я вполне определенно поехал крышей?”
Время двигалось к вечеру; в лесу заметно потемнело, тени стволов деревьев удлинились и начали сливаться воедино, превращая и так не особо приветливую чащу в пугающие темные заросли. Беспокойство сильно подогревалось осознанием возможного присутствия поблизости еще одной стаи недопсов с большим количеством тварей, а может, плешивые монстро-собаки — самые безобидные тварюшки в округе? Хотя в темноте Олегу и парочки обычных волков за глаза хватит, можно сколько угодно швыряться на звук сосульками, проморозив все соседние кусты, и не попасть ни в одного противника, а может статься, что новый мутант не побрезгует подкрасться по-тихому и закончить мучения неудачливого геймера кардинальным образом.
Неуклонно приближающаяся угроза пятой точке неслабо стимулировала мозговую и физическую активность, и вот в двадцати метрах от ручья была свалена заранее собранная куча сухих веток. Разводить костер или нет, вот в чем вопрос. Обычных хищников огонь, по идее, отпугнет, а как отреагируют местные страшилища из бездны — неизвестно. В пользу огня выступал аргумент резкого понижения температуры; тело покрылось гусиной кожей и начало ощутимо подрагивать на морозе, рваная тряпочка, по недоразумению названная одеждой, нисколько не помогала сохранять тепло, хорошо хоть от всей налипшей в процессе боя мерзости удалось избавится походным заклинанием чистки. Разрабы предвосхитили желание игроков, в особенности женской части комъюнити, выглядеть пафосно и чистенько после сражений, конечно, никаких кровавых разводов на одежде не предполагалось, но каст безупречно справился и с ними, и с остальной гадостью, о происхождении которой даже думать не хотелось. Жаль, никаких магических примочек для ремонта шмота не предполагалось, чинить обмундирование нужно было либо профой за материалы, либо у неписей за тугрики.
Вопрос костра пока оставался открытым — определиться, чего стоит бояться больше: гипотермии или обнаружения местными кракозябрами, Олег пока не смог. Все время сидения перед кучей сушняка не было потрачено только на дилемму костра, параллельно штудировались объемные разделы характеристик и школ магии в фолианте. Как подсказывала практика в виде трех прожаренных недопсов, игровые заклинания еще как работали, насчет характеристик были сомнения, из описания исчезло множество конкретных цифр, уступив расплывчатым формулировкам и непонятным цветовым индикаторам, да и банально Олегу не верилось, что повышение единички силы в профиле сделает его действительно сильнее в реальности. Нахождение в реальном мире было принято как полезное для выживания допущение, конечно, в его голову лезло множество самых разнообразных вариантов, начиная с теорий заговора правительства против вирт-компаний и заканчивая банальной ошибкой в работе оборудования капсулы и, как результат, его, Сколотова, выжженными мозгами. Технология, безусловно, всячески апробированная и протестированная на кошках, прошла все технические контроли и испытания, и все безоговорочно верят кристально честным компаниям мультимиллиардеров, заверяющим их в стопроцентной безопасности капсул. “Верим же, правда?” Доводом в копилку реальности происходящего были ощущения от тела аватара, оно, безусловно, чувствовалось своим, каждое прикосновение, царапина, ушиб, дуновение ветра отзывалось в сознании калейдоскопом чувств и реакций, все реалистичнее некуда. Проторчав в женском теле целый день, Олег мог с полной уверенностью заявить, что ненавидит его, это неприспособленное к существованию творение дизайнеров просто бесило. Огромные буфера постоянно мешались, невозможно ни наклониться нормально, ни присесть, волосы цеплялись за все и вся, нежная кожа моментально покрывалась царапинами, стоило только пройти полсотни метров. Периодически спотыкаясь об корни деревьев, набив несколько шишек, Олег успел вспомнить весь богатый запас проклятий и ругательств, накопившийся за сознательную жизнь. Зато в совершенстве вызубрил базовое исцеление и теперь на автомате вставлял формулу активации вместо каждого второго чертыхания, вписываясь в очередной кустарник или задевая дерево плечом; побочным эффектом стало окончательное восстановление руки, даже царапинки не осталось.
Уставшая, потрепанная, но все еще невообразимо красивая женщина, устроившаяся между корней развесистого дуба, удрученно вздохнула, задумчиво рассматривая книжные страницы.
Изначально от щедрот система отслюнявила пять бонусных очков заклинаний плюс одно базовое. Первая тройка спелов отработала вложенные в них ресурсы еще там, у ручья, оставалось грамотно вложить оставшиеся поинты, от этого, вероятно, будет зависеть, встретит ли Олег завтрашнее утро единым куском. Выбор солидный, как и обещано системными сообщениями, бесследно исчезнувшими из фолианта, доступны все разделы магии, но только первые уровни заклинаний, что немного сужало пространство для маневра.
Первое очко без долгих сомнений ушло в заклинание барьера, школы изначальной магии, в описании красовалась целая простыня текста, сводившаяся к простому выводу — изначальная магия использует не преобразованную, нейтральную ману без “окраса”, если еще на шаг ближе к сути, то — низкоуровневые заклинания слабее по урону, но дешевле по мане, за счет экономии на преобразовании. Начальные спелы не радовали разнообразием защитных способностей, и барьер был, по мнению Олега, отличным выбором, он создавал прозрачную стену, выглядящую как лист стекла с голубоватым отливом поверхности, прочности в нем было негусто, не прокачанный барьер держал несколько ударов увесистым булыжником, и дальнейшее развитие не давало особого прироста крепости, но в описании значилась характеристика абсолютного физического препятствия. То есть, пока барьер существует, стеклышко является непреодолимым препятствием. Для примера можно взять ледяную сферу, бывшую прямым конкурентом барьеру в этом выборе. Допустим, злобная протонехмутировавшая пчела встретилась несчастной, безобидной волшебнице на узкой тропинке, монстрик условно бьет на сто двадцать урона. Хреноперемутировавшая пчела наносит удар через ледяную сферу, пробивает ее сотню прочности, и оставшаяся двадцатка прилетает нам в лицо. Вариант номер два: недоядомутировавшая пчела бьет в барьер, расплющивается по нему всей своей тушкой, падает на землю, и уже потом наше стеклышко прочностью в тридцать деревянных разваливается. Барьер не имеет уязвимостей к определенным типам урона, правда, и сопротивляемостей тоже, он может быть разделен на пару более мелких препятствий по одному квадратному метру каждое — цельный выходит побольше, два на два метра, не может быть проигнорирован магией, имеющей в параметрах физический тип урона. Вот так вот работает это оружие последнего шанса; да, все цифры взяты с потолка, вместо точных обозначений рядом с параметрами теперь красовались цветовые индикаторы, по которым представить реальное положение дел можно было только примерно. Олегу приходилось прибегать к проверенным веками практическим испытаниям, лупя барьер палками и камнями, ну и на сладкое: все последующие заклинания веток развития оказались закрыты вопросами с издевательским пояснением о разблокировании при достаточной прокачке школы, то бишь никаких билдов на перспективу.
Со вторым выбором было интересней, в голову пришла вполне здравая мысль: “Если не хочешь, чтобы грызли твою тушку — подставь чужую”. Заклинания призыва — очевидный ответ на агрессивную фауну, даже при негативном развитии событий сумон должен взять на себя по крайней мере одного противника.
“Лезем в наши закрома; помнится, каждая стихийная школа магии имеет по одному элементалю для призыва, и-и-и… — Олег пролистал несколько страниц: — Все они на более высоких уровнях”. А что имеется на первом: шаманизм предлагает случайного малого духа природы или стихии, духи бафают хозяина и воздействуют на бестелесных существ — тут все в пролете; демонология одарит бесом первого круга, уродец кидается фаерболами и немного могет в ощущении магии — тоже в топку. После внимательного оценивания всех вариантов был найден подходящий работяга. Итак, вопрос викторины: какая школа магии обладает низкоуровневым призывным помощником, способным прикрыть хозяина своей тушкой, худо-бедно отбиваться от противника, без проблем с управлением, не жрущим ману на постоянной основе и без ограничений по времени существования? Итак, барабанная дробь…. правильный ответ — некромантия, ну конечно, старая, знакомая и любимая дисциплина оживления древних костей.
“Если вам не хватает кошмаров от монстров, то пожалуйте, получите шатающегося вокруг вас по ночам скелета, притом костяшка — еще не самый худший вариант, на сдачу у нас имеется классический зомби — раздел некромантии, который был выпилен нафиг из игры, ибо даже при всем старании дизайнеров сделать ходячих трупов терпимыми на вид не удалось. Зомбаки как вариант отваливались сразу; кроме ущерба моей нервной системе, для поднятия з-мэна нужен был относительно недавно почивший субъект, которого в округе не наблюдалось. Для поднятия скелета нужен собственно скелет, наличие такового тоже вызывало сомнения. Искомый материал безусловно мог быть прямо под ногами, мало ли какой неудачник нашел свое последнее пристанище в этих лесах за все время. Вместе с первым заклинанием некромантии игроку обламывалась дополнительная способность: ощущение эманаций смерти, позволяюее обнаружить захоронения для своих непрезентабельных целей. Главное, выбора-то нет ни фига, альтернатива существовала в разделе природной магии — призыв зверя, но без прокачки заклинание было нестабильно, отозваться могли как полезный волк, так и вшивая белка, время привязки животного к призывателю вариативно, и заклинание имело получасовой кулдаун. При поднятии уровня призыва этот каст становился заметно более профитным, но здесь и сейчас помочь никак не мог, если только не рассчитывать на свою невероятную удачу, о благосклонности которой красноречиво намекало мое присутствие хрен пойми где, в чаще леса, да еще и в дамской тушке”.
Со скелетом тоже могло выйти не ахти, если поблизости не окажется цели для заклинания, зато костяшка имела пассивку “потустороннее присутствие”, делающую нежить более приоритетной целью для живых монстров.
“Рисковать или нет? Обмочу я штаны при виде оживших костей или нет? — два сакраментальных вопроса, а не, не два, целых три, — последний: Переживу я эту ночь без нормального сумона или нет?”
Кроме присутствия, большинство нежити обладало абилкой “ощущение жизни”, решающей проблему нахождения противника в темноте. “Ладно, живем один раз, — иконка выбранного заклинания в книге засветилась. — Последнее очко заклинаний припасем на экстренный случай; как с базовым исцелением, нужно оставить себе возможность для маневра.
Итак, врубаем способность ощущение эманаций смерти… Твою мать, да в этом лесу, похоже, целая армия загнулась, ядовито-зеленое свечение исходило из земли сразу в десятке мест, и это учитывая ограничение по дальности в двадцать метров”.
Большие и малые источники некроэнергии перекрывали друг друга, заставляя Олега болезненно прикрывать глаза, свет нещадно слепил, вызывая головокружение. Все остальные объекты на фоне превратились в едва различимые тени, приходилось активно шарить вокруг руками, пробираясь к самому большому и яркому скоплению. Надо сделать все с первого раза, ощущение смерти тоже имеет кулдаун, аж на час реального времени, при этом держать его активированным можно сколь угодно долго, но мазохистов, способных на такое, тут не водилось: “И тем более — я не из их числа”, — пробормотал про себя Сколотов. Его собственные мысли постоянно расплывались, не успевая оформиться, приходилось проговаривать их про себя, дабы совсем не выпасть из реальности. Проклятый свет уже занимал все поле зрения, кроме него, ничего не было, он заполнял собой каждый миллиметр пространства, забирался под кору деревьев, под землю, внутрь камней. Олег чувствовал, как ядовитые волны проникают под одежду, наждачкой проходясь по коже новообретенного тела, вызывая неконтролируемую дрожь и отвращение.
В лесных сумерках, едва выделяясь на фоне листвы, осторожно пробиралась женская фигура; она шла медленно, осторожно ощупывая пространство перед собой. При каждом новом шаге раздавался едва слышимый полувздох-полустон, как будто движение вперед причиняло ей ощутимую боль, насильно подавляемую волевым усилием. Нелегкий путь продолжался, ступая по мягкой земле, приходилось осторожно выбирать место, куда поставить ногу, падение было недопустимо, второго шанса сегодня не будет. Через несколько метров волшебница наткнулась на целый рассадник крупных, под два метра высотой, кустарников. Задержавшись на мгновение около них, в задумчивости ощупывая ближайшие ветки, женщина решительно двинулась напролом. Острые ветки нещадно рвали платье, оставляя многочисленные кровоточащие царапины на теле, особенно страдали руки, вскинутые в попытках защитить от хлестких ударов лицо и глаза. Упрямо вышагивая, она все сильнее углублялась в заросли, редкие вскрики от боли перемежались приглушенными проклятиями, но вскоре сил на это не осталось, и весь оставшийся путь раздавалось только хриплое, упрямое пыхтение. Наконец цель была достигнута — небольшой просвет в растительности, совсем крохотная площадка шириной в пару шагов посреди буйства зелени.
Женщина повела невидящим взглядом из стороны в сторону, ее глаза светились бледно-зеленым светом, порождая ядовитые отблески на земле. Сделав глубокий вдох, начинающая некромантка сложила пальцами первую фигуру-ключ; в пространство полились звуки неразборчивого бормотания, усердно воспроизводящего усиленную формулу призыва. Зеленое свечение из глаз перекинулось ниже, окутывая все тело, расползаясь по земле и охватывая все вокруг. Живая растительность на глазах начала желтеть, листья скукожились, моментально высыхая, стебли растений покрывались черными пятнами, трескаясь и расслаиваясь, обнажая пораженную тем же недугом древесную мякоть. Магия смерти непрерывным потоком впитывалась в землю, втягиваясь в мягкую, податливую почву, высушивала ее, превращая плодородный слой в потрескавшийся пустырь, над которым повисла гнетущая тишина, прерываемая болезненными хрипами. Некромантка уже не читала заклинания, не проводила пассы руками, она просто стояла, слегка покачиваясь на месте, прикованная к земле пульсирующими потусторонней энергией нитями. Казалось, ей хочется наконец упасть на землю и прекратить эти мучения, отражающиеся на бледном, обескровленном лице гримасами боли, но заклинание уже не нуждалось в контроле, насильно вытягивая из своей хозяйки последние капли маны, оно закончит само себя, несмотря ни на что.
Неизвестно, сколько это продолжалось, определение “целую вечность” вполне подходило, по ощущениям. Сколько раз Олегу можно было проклясть самого себя за глупость, имея в запасе все время мира, растянутое специально для тебя изощренной пыткой? Бесконечно долгое самобичевание — и достаточно минуты на осознание своей ошибки. Теперь уже становилось ясно, насколько Олег несерьезно отнесся к этому миру, даже разодранная рука не убедила тормознутого геймера в реальности происходящего, сколько он ни твердил себе обратное. Подсознательно понадеявшись на ограничения игровой системы, Сколотов выбрал целью призыва самую крупную точку концентрации эманаций смерти. Действительно, а чего мелочиться? Раз заклинание можно применить, значит, статов хватает, маны достаточно, бери да запускай. Вот только высвобождение всей магии из своего тела — это не обнуление полоски МП. Новый мир мягко намекнул только в первый раз, когда Олег довел себя до магического истощения базовым исцелением, только там были короткие, разовые касты, да и школа света намного более лояльна в плане конвертации нейтральной маны. Здесь же его сил хватило впритык, поднятие нежити сильно зависело от используемого материала, даже в случае простого поднятия скелета. Заставить восстать останки крестьянина — не равноценно, скажем, поднятию рыцаря, нежить получает отзвук жизненных сил и умений погибшего. В сухой механике, дабы совершить подобный ритуал относительно безболезненно, нужен увеличенный максимум маны, прокачанный параметр магического потока и, желательно, пара лишних очков в концентрацию. Поток отвечает в первую очередь за объем магического канала, за тот самый параметр количества проводимой через тело маны в секунду, которое можно использовать для наполнения формулы заклинания. Достаточно широкий канал позволяет влить сразу всю необходимую энергию в каст, достаточно помахать лапками, произнести формулу, и фаербол полетит в цель. Если же на одномоментное заполнение не хватает — не беда, делается надстройка-контур, закачивается мана в него, постепенно, а он удобоваримыми кусками передает энергию заклинанию. Увеличивается время каста, но если никуда не спешить, то никаких проблем. Вот только даже для этого способа есть необходимый минимум ширины канала. Что же, если его не хватает? В игре Олега наверно просто послали бы нафиг системным сообщением о нехватке статов. В реальном мире никакие высшие силы от его собственной тупости человека спасать не будут, извольте прочувствовать все прелести медленного, садистского вытягивания жил из живого тела, именно такими впечатлениями наградил Олега процесс экстренного увеличения плотности проходящей через канал энергии.