- Это что? - удивился Николай Сидорович, когда сержант госбезопасности раскрыл небольшой чемоданчик с непонятным содержимым.
Нарком, как оказалось, был готов ответить.
- Вот эти стопки бумажек - закладки; их можно без труда приклеить, они легко отклеиваются. Вот так. Что разноцветные - это для удобства. Эта штука - чтоб скреплять небольшую стопку бумаги вот такими стальными скобками, а этот инструмент - если понадобится их разогнуть. Самописки разных цветов, но пишут не чернилами, а специальной пастой, она сохнет почти мгновенно. Очень легко писать, сам пробовал. Иначе говоря, мелкие канцпринадлежности. Тот, кто прислал, не гражданин СССР, - уточнил Лаврентий Павлович.
- С этим понятно. Тут что?
- Золото, девяносто килограммов.
- Ого! - не сдержался Власик. И решительно раскрыл один из этих трех чемоданчиков. Ошибиться было нельзя: других таких тяжелых металлов Николай Сидорович не знал, да и цвет был самым настоящим. Нарком также предъявил протокол экспертизы, подтверждавший, что это чистое золото и что слитки идентичны как по химическому составу, так и по весу (в пределах точности измерений).
И по разрешающему знаку Власика бойцы НКВД покатили тележки с грузом в сторону кабинета Сталина. Туда же направился сержант с чемоданчиком и сам Берия.
Став наркомом сравнительно недавно, Лаврентий Павлович еще не имел достаточного опыта общения с вождем. Наверное, поэтому он не смог предвидеть все вопросы Сталина.
Докладчик всеми силами постарался быть кратким и все же с трудом уложился в час. Хозяин слушал, не перебивая. Но потом началось самое трудное для докладчика.
- Ты, Лаврентий, дал себя убедить, что это Странник из будущего. Вполне допускаю, очень уж убедительны доказательства. Но я не услышал доводов к тому, что он полностью на стороне Советской власти.
Берия умел думать быстро.
- Информация, которую он принес, уже представляет собой огромную ценность для страны. Я проверил: справочник по полезным ископаемым содержит сведения, где на территории СССР имеются алмазные месторождения, их несколько. Также на европейской части имеются обширные запасы нефти, которые превышают бакинские. А еще указаны месторождения урана.
- Он нам зачем?
- Это источник сырья для получения атомного оружия. О нем я уже рассказал. Странник убежден, что СССР должен разработать это оружие, а также средства его доставки как можно скорее. К сожалению, конструкторы Лангемак и Клейменов расстреляны при Ежове, но остались другие. В пояснительной записке Странник настаивает на как можно более быстром начале работ над ракетным проектом, поскольку (так он полагает) ракеты как средство доставки атомного оружия труднее всего перехватить. Во всяком случае, труднее, чем бомбардировщики. Однако, по его мнению, расставить приоритеты имеет право только высшее руководство страны.
- В этом можно согласиться, - усмехнулся в усы хозяин кабинета.
- Далее: справочники по вооружению и военной технике. Какой смысл передавать таковые, если это фальшивка? А если нет, то он на нашей стороне; ведь возможности даже стрелкового оружия, не говоря уже о прочей технике, намного превышают все параметры имеющегося у нас.
- Если сами данные не фальшивые.
- Допускаю возможность дезинформации, но ее осуществить трудно. Книги, сделанные традиционными типографскими методами, подделать трудно, если не ставить такую задачу с государственными средствами поддержки. Я подумал, что такая возможность существует, хотя бы теоретически. Экспертиза показала, что книги старые. Некоторым тридцать лет. В девятьсот восьмом году придумать подобную технику было абсолютно немыслимо. То есть не подделка.
- Но проверка все же необходима.
- Я тоже так подумал. Есть средства. По нефти проверка будет медленной: в Поволжье глубина залегания нефтеносных пластов около двух тысяч метров, такую скважину меньше, чем за два года не пробурить, по словам специалистов. Правда, академик Иван Михайлович Губкин твердо убежден, что нефть там имеется. Но есть возможность более простой проверки. В Зеравшанской долине на карте отмечено крупнейшее россыпное месторождение золота, оно под слоем песка на глубине восемь метров. На проверку, как меня уверили, не уйдет много времени - меньше месяца.
- А чего он добивается?
Это вопрос был самым трудным, хотя и ожидаемым.
- Он утверждает, что в скором времени Советский Союз ожидает тяжелая война.
У вождя в голосе прорезались чуть презрительные нотки:
- Подобные сведения нас не удивят. Давно известно, что империалисты точат зубы на СССР.
- Странник утверждает, что хочет помочь нам в преодолении противника. Вот список военных конфликтов, что, по его данным, нам предстоят. Он открыто предлагает помощь оружием, техникой и информацией. Последнее, по его мнению, имеет наибольшую важность. Есть нечто, что он хочет доложить лишь в вашем присутствии. Я сделал вывод, что сведения эти стратегического характера и что они, по мнению Странника, помогут нам преодолеть некие обстоятельства. Обращаю внимание на потери как в людях, так и в материальных ценностях.
- Пока что у нас нет определенности, - подвел итог вождь. - Однако изучить эти материалы все же полагаю необходимым. Я дам тебе знать о решении. Возможно, придется некоторые данные довести до Политбюро.
Впрочем, про себя Сталин решил, что торопиться с посвящением соратников в это дело не стоит. Сначала надо изучить те сведения, что уже есть, хотя бы в общих чертах.
Рославлев правильно рассчитал, что даже после того, как Берия доложит Сталину, тот не примет незнакомца прежде, чем ознакомится с представленными материалами. Мысленно он положил на это три дня. А что за это время можно сделать, сидя в гостиничном номере?
Первое, что пришло в голову: продолжить распечатку данных, которые до того хранились в электронном виде. Не всех, понятно, а лишь нужные категории. Что еще?
Тут в номере раздался телефонный звонок. Пришлось снять трубку.
- Слушаю.
- Доброе утро. Это Николай Федорович беспокоит. Хотел узнать, не нужно ли чего.
Тут же инженеру пришла удачная мысль.
- Ваш звонок очень кстати. Вы бы не могли ко мне зайти прямо сейчас? Надо обсудить вопросы.
- Ну, конечно. Буду через двадцать минут.
Полознев оказался чуть неточен: пришел он через восемнадцать минут. Подопечный похвалил капитана (впрочем, знаков различия тот не имел, будучи одет в штатское) за обязательность. Тут же, скользнув взглядом по левому рукаву пиджака куратора, товарищ Александров - именно эта фамилия значилась в поддельном паспорте - строго заметил:
- Непорядок, товарищ. Вы не носите при себе часы.
- Их у меня нет, - последовал спокойный ответ.
- Вот это и есть непорядок. Гляньте, - и на ладони у матрикатора появилось, то, что при большом воображении можно было бы принять за часы на серой (вроде как резиновой) браслетке. Циферблата и стрелок не наблюдалось, вместо них был небольшой экранчик, на котором красовались цифры: часы, минуты и секунды. На другом экранчике, располагавшемся ниже, были совсем уж непонятные цифры. Все это было заключено в серый же корпус.
- Преимущества: заводить не надо, питаются от батарейки внутри. Имеется подсветка, ее можно включить, чтоб в темноте узнать время. Могут работать как будильник. Водонепроницаемые; хоть на пятьдесят метров нырните - это им нипочем. Умеренным ударам тоже противостоят, можно ронять на пол. Отменная точность хода: врут на полсекунды в месяц. Недостаток: батарейка не вечная, сдохнет примерно через три года, максимум - четыре. И еще один недостаток, это уж я от себя прибавлю, по своим наблюдениям. В техпаспорте не сказано, но пластмасса корпуса и ремешка стареет со временем. Трещины пойдут. Когда - точно не скажу, но не верю даже в пятилетнюю стойкость. Правда, трещинообразование зависит от многих факторов: климата, состава пота... Носите. Это будет часть вашего вещевого довольствия.
Полознев повертел часы в руке, проглядел инструкцию. Потом протянул часы со словами:
- Спасибо, Сергей Васильевич, но вынужден отказаться. Вещица уж больно приметная.
Не было сказано вслух, но подразумевалось: не предназначено для человека, который пожелал бы остаться незаметным.
- Хм... пожалуй, вы правы. Что ж, есть другой вариант.
Эти часы были более классического вида; во всяком случае, стрелки и циферблат имелись. Только внимательный взгляд мог бы обнаружить на них крохотное окошечко с цифирками. И еще особой приметой выглядела картинка в виде швейцарского флага. Хотя часы именно из этой страны не должны были никого удивить.
- Они будут попроще. Ремешок, как видите, кожаный. Сложности у них внутри. Тоже электрический привод от батарейки, движущей стрелки; она может прослужить спокойно пять лет. Плавать в них можно. Точность чуть похуже: могут приврать на секунду в месяц. Вот это окошко календаря. В нем дата. Но часы не знают, в каком месяце тридцать дней, в каком тридцать один, это уж придется вручную переставлять. Инструкция имеется. Ну как, подойдут?
- Спасибо, такие в самый раз, - с искренней благодарностью отвечал Полознев.
- Пожалуйста. Но я вас позвал не за этим. Мне было бы неплохо получить настоящий паспорт.
В этот момент оба мысленно добавили к сказанному одно и то же: "А не ту подделку, что была предъявлена ранее".
Полознев, видимо, уже думал над этой проблемой, поскольку ответил почти сразу:
- Вполне возможная вещь, но, согласитесь, сначала надо бы получить то жилище, где вы будете прописаны. С этим пока что затор.
- То есть?
- Тут решаю не только я. Ничего не могу обещать, но предполагаю, что этот вопрос решится через считанные дни. Завтра или послезавтра. А на какое имя ордер?
- Вот вопросец... Знаете, пусть решает Лаврентий Павлович. Я ему покажу мои настоящие документы, которые сами-знаете-откуда. Но есть еще одна просьба. Нет не к вам, просто передать товарищу наркому. Если понадобится продемонстрировать пример в части оружия - сначала Товарищу Берия, а потом и, возможно, самому Сталину, то я готов представить именно ту модель, производство которой можно легко развернуть. Вот посмотрите...
А когда куратор ушел, Рославлеву пришла в голову мысль. Нужные и подготовленные люди - вот будет главный и наиболее дефицитный ресурс. А ведь в ближайшем будущем может появиться источник кадров. Надо только постараться, чтобы кадры были теми самыми, которые нужны.
И инженер сел за источники и принялся распечатывать. Попутно некоторые документы объединялись в один, потом из него что-то удалялось. Да, это была работа, которую еще до переноса сделать было можно, но лишь за счет других дел, более важных.
Полознев уже выходил на площадь перед фасадом гостиницы и не удержался - глянул на новенькие часы. Тут капитан остановился, пораженный внезапной мыслью. Только сейчас он до конца осознал, какие возможности дает матрикация. Ведь этими часиками можно снабдить весь старший командный состав РККА и РККФ - ну да, флотские точно не откажутся от таких точных механизмов, к тому же не боящихся воды. Странник, пожалуй, мог бы и младший командный состав ими обеспечить. Лишь бы сил хватило.
Матрикатор ошибся: Сталину не понадобилось три дня на ознакомление с представленными материалами. Видимо, он хорошо умел отделять нужное от малосущественного. В результате начальник секретариата Поскребышев позвонил Лаврентию Павловичу через сутки после того, как вождь получил бумаги и довел до сведения наркома, что завтра в двенадцать дня товарищ Сталин желает его видеть вместе со Странником.
За это время Берия успел получить от Полознева информацию о том, что искомая квартира, дескать, свободна. Тот же Полознев использовал грозную бумагу и прописал в ней гражданина Александрова, а новенький паспорт на это имя лег на стол того, кто и должен был его вручить.
Куратор доставил инженера в кабинет наркома. После взаимных приветствий Берия не без торжественности вручил паспорт.
- Ваша просьба выполнена.
Инженер спрятал документ в внутренний карман пиджака и ответил:
- Не привык оставаться в долгу. Лаврентий Павлович. Поглядите, - и на столе хозяина кабинета появился необычный автомат. - Это пистолет-пулемет Судаева. Лучшее оружие этого класса, в сороковые годы моего времени ни один не мог сравниться по совокупности свойств. Если товарищ Сталин пожелает, это будет демонстрация моих возможностей, а заодно первый шаг к перевооружению РККА. Отмечаю исключительную технологичность конструкции. Можно изготавливать чуть ли не в кроватной мастерской. Патроны идут те же, что и к пистолету ТТ. Если позволите, я его пока что уберу.
- Да, конечно. Но прошу вас без команды не доставать.
- Само собой разумеется.
Оружие исчезло.
"Паккард" с визитерами проехал через Боровицкие ворота в Кремль. Ходьба по коридорам была недолгой.
- Товарищ Сталин ждет вас, - произнес бесстрастным голосом лысый человек средних лет, с невыразительными глазами, сидевший за столом в приемной. Рославлев знал его по фотографиям: номинально начальник секретариата, а на самом деле личный помощник вождя Александр Николаевич Поскребышев. Свою должность он занимал по заслугам: помимо личной преданности начальнику и превосходного понимания сути работы он отличался также энциклопедическими знаниями и феноменальной памятью (в частности, никогда не записывал телефоны).
Сидевший за столом Сталин поднял глаза.
- Здравствуйте, товарищ Сталин, - как и положено, Берия поздоровался первым.
- Добрый день, товарищ Сталин, - произнес второй посетитель.
Глава 10
Сталин держал паузу прямо на гроссмейстерском уровне. Постоял. Посмотрел. Сделал выводы. И лишь после этого глуховатый голос нейтрально произнес:
- Здравствуйте, товарищи. Присаживайтесь.
Рославлев неожиданного для самого себя вдруг отметил, что испытывает не страх, а лишь огромное напряжение. Но потом решил, что это все же страх: страх не выполнить задачу. Постаравшись не допустить отражения мыслей на лице, он сел на не слишком удобный стул и приготовился слушать.
Когда пауза затянулась до неприличия, последовал вопрос:
- Мы вас внимательно слушаем, товарищ Александров. Что же вы молчите?
- Я предполагал, что вы, товарищи, будете задавать мне вопросы, а я на них отвечать. Но если предпочитаете, то могу сперва изложить свое видение: чем могу быть полезен СССР. Ну, а потом ответить на вопросы.
- Мы этого от вас и ждем.
Про себя Рославлев отметил непреходящую холодность голоса Сталина, но решил пока что не заморачиваться этим. Недоверие и предполагалось.
- Первое, в чем вижу потенциально огромную пользу, это мои способности матрикатора. Но для того, чтобы вы, товарищи, лучше представляли мои возможности, я обязан изложить, в чем мои ограничения. Не сомневаюсь, что вы, товарищ Берия, уже доложили о них, по крайней мере, частично. Однако считаю обязанным добавить вот что.
В прищуренных глазах хозяина кабинета на короткое время появилось нечто вроде одобрения.
- Начну с просьбы. Вы, товарищ Сталин, не могли бы одолжить нераспечатаннаую пачку папирос? Обязуюсь ее вернуть в первозданном состоянии.
Вождь удивленно глянул на седого гостя, нырнул рукой под столешницу и извлек пачку "Герцеговины флор". Гость взял этот образчик продукции фабрики 'Ява', положил его на стол и глянул мельком.
Сталину показалось, что все произошло мгновенно: Странник лишь мазнул взглядом, и на столе оказалось сразу две пачки.
- Готово. Эта пачка ваша, ее возвращаю, а эта - матрикат.
Сталин с некоторым недоверием взял сматрицированную пачку, вскрыл и достал одну папиросу.