– Когда они вернутся и испепелят твой клоповник, то я посмотрю, как ты запоешь, – проговорил Эктор. – Держал бы ты язык за зубами, Бигель. Я ведь могу спокойно доложить в Орден о чудаке, что рассказывает опасные сказки, – глаза наставника опасно сверкнули, – каждому встречному.
– Докладывай, – Бигель слабо улыбнулся, и в его улыбке совсем не было злости – скорее, только усталость и досада. – Думаешь, ты будешь первым? Все временно. Эти стены, эта крыша. Они исчезнут завтра, а вы и не заметите.
Загадочно, ничего не скажешь.
Я жевала молча и иногда бросала взгляды на Эрису. Она была единственной, кто никак не реагировал на слова трактирщика. Просто иногда кивала, а иногда замирала, когда Ритер на нее смотрел. Чувствовала его внимание кожей и вовремя отворачивалась, чтобы мужчина не заметил странный блеск в глазах и слабый, горький изгиб губ.
В словах хозяина была логика. Чудовищная для этого мира, но неоспоримая. Я бы точно охотнее поверила в нее, чем в сказки о добром боге, что создал людей, и отравленном даре пиромантии, принесенном извне, из далеких черных глубин неведомо чего.
Единого будто придумали в спешке, чтобы защитить собственные умы от жуткого осознания, только что произнесенного Бигелем вслух.
“Пиромант есть в каждом из нас”. Это как же нужно все это преподнести, чтобы обычный человек сразу же не рехнулся? Кто-то, возможно, покрутит пальцем у виска и посмеется, кто-то напишет донос в Орден о еретике, который рассказывает о родстве с пиромантами, а кто-то задумается.
И его рассудок может легко укатиться в неизвестном направлении. Лично у меня от одной только мысли о первородном пламени, что течет в венах чародейского тела, где я застряла, холодел затылок, а я – не местный житель. Я не росла здесь, не впитывала с молоком матери страх перед неведомой угрозой из Запределья.
И что, если это правда?
Я же видела их во сне. И наверняка я не одна такая.
И в видениях они не проявляли агрессии.
Пироманты смотрели. Они наблюдали, точно пауки, как мелкая мошка барахтается в паутине. Наблюдали с отрешенным снисхождением, затаенной усталостью и безграничным терпением.
“Однажды они вернутся, чтобы занять законное место”.
Если подумать об этом, то сразу же в голове всплывал вопрос.
А какое место будет уготовано самим людям?
Бигель хлопнул в ладоши и посмотрел на нас с Эрисой.
– Милые барышни наверняка устали. Наверху в комнатах есть все необходимое. “Угольки” в шкатулках у кровати – сможете нагреть себе воды. И вы тоже, – он снова улыбнулся, переведя взгляд на мужчин. – Отдыхайте! Сегодня ночью вас никто не потревожит.
Эктор и Ритер вели себя на удивление спокойно, хотя я и ждала взрыва. Заявить рыцарям, что в их жилах течет кровь смертельных врагов, – для этого нужна отвага. Или изрядная глупость.
Но нет, оба делали вид, что этого разговора не было.
И только у самой лестницы, до которой мне помогла добраться Эриса, я услышала, как Эктор говорит о доносе.
Он серьезно решил наказать трактирщика.
Обернувшись, я увидела, что Бигель все еще улыбался. Эта улыбка приклеилась к его лицу намертво. И в глубине темных глаз читалось, что он о намерениях рыцаря прекрасно знал.
Глава 42
В комнате и правда была вода в здоровенной круглой бадье. Эриса сразу же занялась мной, заставила снять рубашку и аккуратно развязала бинты.
– Управы на вас нет, – ворчала женщина, избавляя мою многострадальную спину от ткани. – Придется перевязать заново и обтереть вас. Никаких горячих ванн вам пока нельзя.
– Бедный Эктор, – усмехнулась я, – ему же ехать со мной на одном хилте, а обоняние у него острое.
Эриса только неодобрительно покачала головой.
– Ничего страшного! Оботру так, что благоухать будете не хуже свежего букета.
– Ловлю тебя на слове.
Тонкий слой мази покрыл саднящие, едва затянувшиеся рубцы, сверху легла чистая ткань для перевязок, и я вздохнула с облегчением. Тянущая боль сошла на нет, превратившись в размытое воспоминание. Жаль, конечно, что нельзя поваляться в горячей воде, но обтирание – тоже неплохой вариант.
Эриса действовала быстро и ловко, натирала мою кожу душистой пеной и аккуратно смывала ее мягкой тряпочкой. Нос щекотали запахи пижмы и цитрусовой свежести. Очень привычные и родные ароматы.
Я знала, что, скорее всего, в этом мире все эти масла называются иначе, но мозг сразу подкидывал знакомые ассоциации, чтобы тело не сопротивлялось новому. В голове вспыхнула “галочка”, чтобы я не забыла спросить, как все это добро называется у местных.
Когда будет время, конечно.
Усевшись на деревянную табуретку, я откинулась назад, положив голову на край бадьи. Хотелось, чтобы и волосы пахли всеми этими приятными штуками.
Вспомнилось, что Эктор часто утыкался носом в мою макушку, когда думал, что я этого не замечаю или сплю. Он сразу же отстранялся, стоило мне пошевелиться или поменять позу, а потом долго ждал, когда я успокоюсь и затихну, чтобы снова прижаться.
Это были милые редкие моменты, и каждый раз, когда Эктор обнимал меня чуть сильнее, чем обычно, поправлял мне волосы или бормотал что-то себе под нос на незнакомом языке, я замирала. Прислушивалась, впитывала, представляла, что однажды наставник скажет мне, что значат его слова и на каком языке он говорит.
Это было мило.
Это было так мило, что внутри все замирало, как вначале нашего пути, когда Эктор открыл мне свои мысли, позволив на несколько секунд заглянуть в самое сокровенное и тайное.
Что-то рядом скрипнуло, но я не обратила внимания. Мягкие руки Эрисы массировали волосы и затылок так, что глаза закатывались от удовольствия.
– Знаете, господин Эктор сильно изменился, – вдруг сказала женщина. – Я еще никогда не видела его таким. Не после того, как… умерла его семья.
– Никто не мог бы остаться прежним после такого. Никто из людей не должен сталкиваться с таким горем.
– Может, это и жестоко, но я рада, что вы оказались здесь, – голос Эрисы стал тише, когда женщина отклонилась, чтобы дотянуться до пузырька с душистым мылом. – Месть выжгла господина Эктора. Он не знал ничего, кроме мести, жил ею, а вы, можно сказать, избавили его от проблемы.
Я хохотнула, вспомнив нашу первую встречу.
Ну да, как же. Избавила от проблемы.
Скорее, подкинула несколько новых и едва не погибла сама. Чародейка всем подложила большую свинью, и никто из нас никогда не узнает, как сложилась ее собственная судьба в моем теле. Хотелось бы верить, что ее сбила машина или трамвай переехал.
Жестоко желать другому человеку смерти. Очень.
Но к ведьме я не испытывала никакой жалости.
– В первое время я его ненавидела, – сказала я, наслаждаясь мягкими движениями Эрисы. – Все эти тренировки и обращение. Я думала, что Эктор просто срывает злость, хочет отомстить хотя бы телу, если не удалось ничего сделать с ведьмой. Но это все не так.
– А как тогда?
От неожиданности я чуть не свалилась с табуретки.
Вскочив на ноги, я почувствовала, как по щекам вниз стекают капли влаги и хлопья ароматной пены. Резко повернувшись, я попыталась смахнуть с лица воду и мыло, но только случайно попала в глаза и тихо застонала.
Да, это тебе не детский шампунь “без слез”!
– Ай, больно! – всхлипнула я и совершенно позорно споткнулась об табуретку.
Крепкие руки подхватили меня под мышки и удержали на ногах, заставили наклонится вперед – и через секунду в лицо плюхнула холодная чистая вода, смывая мыло и пену.
Проморгавшись, я вскинула голову и наградила стоящего рядом Эктора самым злым взглядом из всех, что смогла изобразить.
– Вот вы скажите, вам это в радость?! Неожиданно появляться!
Мужчина подвел меня обратно к табуретке и, усадив, заставил снова отклониться на край бадьи. На его лице не дрогнул ни единый мускул.
– Все самое интересное можно узнать, если человек не в курсе, что его подслушивают.
Недовольно фыркнув, я закрыла глаза.
– Если вас что-то интересует, то прямо спрашивайте.
– Я и спросил. Вы собираетесь отвечать?
Я услышала, как булькнуло мыло, почувствовала запах гвоздики. Он что, сам собирается мыть мне волосы?
Даже пикнуть не успела, как Эктор сел на вторую табуретку рядом и принялся намыливать мне голову.
– Вы чувствовали себя виноватым, потому и возились со мной. И зла мне не желали.
Мужчина замер на секунду.
– Вы выставляете меня благороднее, чем есть. – Его голос прозвучал достаточно близко, чтобы заставить меня вздрогнуть. – Кстати, я знал, что вы не спите, когда мы ехали на хилте.
– То есть вы меня тискали с полным осознанием, что я это замечу?
– “Тискал” вас? – в вопросе Эктора я услышала искреннее удивление.
Ах так? Теперь мы будем играть в изумление и непонимание? А ведь про симпатию мне своими чувствами рассказал!
Движения мужчины стали медленнее и нежнее. Он будто извинялся за свой тон, мягко поглаживая виски и короткие прядки на затылке.
– Я шучу, Саша. Не обижайтесь.
– Даже не собиралась!
Наставник усмехнулся.
– Ну конечно нет.
Аккуратно смыв пену, Эктор тщательно вытер мои волосы отрезом ткани, а когда я открыла глаза, то заметила, что мужчина пристально рассматривает мои остриженные пряди.
– Вам пора ложиться, – сказал он и отвернулся. – Отправляемся с рассветом.
Поднявшись, я бросила быстрый взгляд на Эктора, который отошел ко второй двери, ведущей в его с Ритером комнату. Они специально выбрали два смежных помещения, чтобы в случае опасности оказаться поблизости.
Эктор коснулся дверной ручки, сжал в ладони прохладный металл, но уходить не спешил. Обдумывал что-то?
– Останьтесь, – просьба сорвалась с языка быстрее, чем я успела ее обдумать. – В смысле… я хотела сказать…
– Я понял, – оборвал он мои нелепые попытки объясниться и, как мне показалось, вздохнул с облегчением, будто и сам искал повод не уходить, но не мог придумать подходящего предлога. – Как ваша спина?
Я улеглась на кровать на живот, прямо поверх тонкого клетчатого покрывала, а Эктор присел рядом, на край. Из-за того, что в комнате горела всего пара свечей, было довольно темно, хоть и не настолько, чтобы не видеть собеседника.
– Знакомство с деревом ей совсем не понравилось.
Наставник тяжело вздохнул и неодобрительно качнул головой.
– Если я говорю оставаться на месте, то ваше дело – выполнять, а не строить из себя героя. Не заставляйте меня повторять дважды.
– Да поняла я, поняла! Не дура…
– А ведете себя как…
– Больше не буду.
Минуту мы молчали, но тишина не была давящей.
Скорее, уютной.
Я повернулась на бок, лицом к мужчине, и приподнялась на локте, подперев голову ладонью.
– Это ведь не первый энкери, которого вы встретили, да? Ритер сказал: “Они повсюду”. Это правда?
– Недавно мы нашли энкери в городе.
– Это ненормально, что они так часто встречаются?
– Нет, – честно ответил Эктор. – Это значит, что в Запределье что-то произошло с печатью. Сила, которая удерживает пиромантов, больше не абсолютна, в ней появились бреши.
Я тяжело сглотнула, вспомнив свои сны.
– Это раньше случалось?
Наставник мотнул головой.
– Не во время моей службы. Такие печати не делаются на годы, они создаются на века, если не навсегда. Никто вам не скажет, почему она утратила часть своей силы.
– И что Орден будет с этим делать? – взволнованно сев на постели, я подалась вперед, чтобы не пропустить ни единого слова. Ведь это могло иметь отношение и ко мне тоже. Если я пройду испытания, то стану частью Ордена и мне придется иметь дело с этими существами.
Лично.
– Скорее всего, кого-то отправят в Запределье, чтобы проверить барьер.
– Его можно восстановить?
– Я не знаю всего, Саша, – Эктор резко выдохнул, а в его голосе сквозил обжигающий холод. – Вам стоит думать о себе, а не о проблемах Ордена. Ясно?
– Предельно, – буркнула я и хотела отвернуться, устроиться спиной к наставнику, но он не дал. Сжал мою руку чуть выше локтя, поджал тонкие губы. Черные брови сошлись к переносице, отчего лицо мужчины превратилось в маску, высеченную из камня.
– Я понимаю, что вы хотите услышать, – Эктор наклонился ко мне, но ровно настолько, чтобы это не выглядело двусмысленным. – Что ничего не происходит, все под контролем, но я не хочу обманывать вас. То, что энкери спокойно разгуливают в городе и за его пределами, – дурной знак. Это вестник беды, которая обязательно случится. Сейчас или через несколько месяцев – я не знаю.
– Месяцев, – повторила я, точно эхо. Во рту так пересохло, что я непроизвольно облизнула губы.
Эктор бросил быстрый взгляд на мой рот, но сразу же отвернулся.
Что это только что было?..
– Думайте об испытаниях, Саша, – он отпустил мой локоть, даже немного отодвинулся в сторону, на самый край кровати. – Испытание веры будет сложным. Оно потребует от вас включить голову, а не мускулы.
– Я вполне с этим справляюсь, спасибо.
– Как раз случай в лесу подтвердил, что голову вы не включаете, – пресек мои слова мужчина и стремительно поднялся.
Я давно заметила, что Эктор в минуты сильного волнения пытался перейти в наступление. И у него это хорошо выходило.
Видать, опыт большой.
– Если вы боитесь, то так и скажите, – бросила я ему в спину. – “Саша, я переживаю. Боюсь, что вы не справитесь. Будьте осторожнее”. Видите? Крыша не упадет вам на голову, если вы произнесете это вслух.
– Спокойной ночи, Саша.
Я разочарованно закатила глаза, бухнулась на другой бок и отвернулась к стене.
Услышала тихий щелчок замка.
Ну и ладно. Ведь все равно я знаю, что он чувствует.
Пусть и не говорит.
Такой уж Эктор человек, ничего с этим не сделать.
Нервно вычерчивая пальцем на деревянной стене завитушки и звездочки, я не сразу заметила, как рядом со мной прогнулась кровать. Меня бы в этом мире точно убили – ведь я поняла, что все еще не одна в комнате, только когда ладонь Эктора легла на покрывало прямо у моей головы.
Когда я повернулась, поморщившись от того, что надавила на больную спину, мы смотрели друг на друга всего несколько секунд, а он был так невозможно близко, что темные синие глаза заслонили собой весь мир вокруг.
Первое прикосновение его губ к моим было почти просительным. Робким, точно Эктор проверял мои границы, свои собственные границы и наши общие границы.
Все границы на свете.
Мужчина отстранился, в его взгляде застыл немой вопрос.
Этот поцелуй совсем сбил меня с толку, а Эктор истолковал мое молчание по-своему. Не в свою пользу, конечно.
– Прошу прощения…
Я не поняла, у кого он просит и почему? У меня? Извиняется перед самим собой за неожиданный порыв?
В голове сразу пронесся десяток мыслей.
Что все слишком быстро.
Что он потом пожалеет об этом.
Что это просто временное помутнение вызванное волнением. Вдруг он и правда сильно за меня испугался и теперь, поддавшись моменту…
Что хоть он и не видит перед собой убийцу семьи, но это может всплыть чуть позже. Это все равно будет в его сердце, всегда.
И что он будет чувствовать себя предателем.
Рано или поздно обязательно будет!
Что завтра Эктор может сделать вид, что ничего не произошло, и это будет хуже всего.
И совсем некстати перед глазами всплыл призрак Руслана и его холодный, полный безразличия взгляд.
Я не хотела пережить что-то подобное снова…
Не сразу сообразив, что наставник сейчас все это “читает” в моей голове, я невольно прикрыла рот рукой, заперев в себе тихий всхлип.
Ухватив меня за запястье, Эктор осторожно отвел руку в сторону. Потянул на себя, положил дрожащую ладонь к себе на плечо, предлагая обнять.
Кто подался вперед первым – я так и не поняла. Мы сдались на милость друг друга одновременно, сцепились так прочно, что никакие чары в мире не смогли бы нас разделить.