— Эддард, оставь его. Уходим, — отозвал Эдика Деккер.
Он уводил людей в серебряный рудник. Отряд копейщиков им уже не потянуть, а терять бойцов, без веской на то причины, рыцарь не собирался. Эдик остановился. До наместника ему теперь добраться не дадут, как бы этого не хотелось. Пришлось плюнуть на эту затею и догонять отступивший отряд. Чародей умерил энтузиазм бароссцев, напоследок запулив в них ещё два огненных заклинания, и тоже скрылся в штольне.
— Твою мать, я даже в армии столько не бегал, — пробормотал Эдик по-русски.
— Что ты сказал, Эддард? — Деккер двигался рядом.
— Забей, — отмахнулся парень. — Береги дыхание.
Злость пропала. Пошла на поддержку сил для очередного марш-броска. Ну а раз, кроме механического переставления ног, всё равно заняться было нечем, то можно и поразмышлять. Если отбросить нелепицы вроде магических печатей, порталов в другие миры и прочего перемещения во времени и пространстве, получается не такой уж это и чудесный мир. Как его Деккер расписывал. А сам он — восторженный идеалист. Несмотря на весь его брутальный вид и гигантские габариты. Надо будет ещё в этот вопрос вникать, раз уж придётся здесь оставаться.
Впереди раздался смачный пинок, ругань, истошный визг, какие-то тени сыпанули в стороны. Отряд ходом протопал по заваленной решётке, между делом всполошив стаю крысоидов, пировавших на трупах гоблинов и рогачей. Наконец-то. Шум воды. Люди выбежали к горной речке. Немного времени выгадали, но медлить было нельзя. Маг вскинул руку вверх.
— Соберитесь вокруг меня!
Народ облепил чародея, как пчёлы медовую соту. Доспехи цеплялись, оружие мешалось, но в конце концов справились. С пальцев волшебника слетела яркая звёздочка, зависла в полутора метрах над его головой и окуталась молочной дымкой. Мутное марево потекло вниз, трансформируясь вокруг людей в туманную сферу. Зрелище было настолько захватывающим, что один из бойцов не сдержал восхищения. И в порыве восторга пихнул соседа локтем в бок.
Всё бы ничего, но только этим соседом оказался Эдик. И на его беду, худых и немощных в отряде не водилось. Поэтому результат был закономерен. От тычка бронированной рукой парень шатнулся назад, оступился и полетел в речку. Вскочил, фыркая и отплёвываясь. Рванулся обратно. Поскользнулся на склизком окатыше и снова плюхнулся в воду. Когда ему удалось подняться, то даже самому законченному оптимисту стало бы ясно, что Эдик уже никуда не успеет.
Сфера заколыхалась желеобразной субстанцией и начала терять прозрачность, покрываясь белой коркой. Так холодец покрывается слоем застывающего жира, если понаблюдать за ним в холодильнике. Изнутри доносились возбуждённые голоса. Казалось, заговорили все разом. Отдельных слов было не разобрать.
— Эддард! — сквозь общий гвалт прорвался крик Деккера.
Это было последнее, что удалось услышать. Сфера схлопнулась и осыпалась восковыми обломками. Людей у реки больше не было. Кроме Эдика. Он бессильно осел на колени, бездумно перебирая пальцами голыши на дне. Твою же мать! Закончится это когда-нибудь? Но долго сидеть и киснуть не получилось. Холодная вода быстро смыла ненужные эмоции и немного привела парня в чувство. Сиди, не сиди, а предпринимать-то что-то нужно. Эдик тяжело вздохнул и пошлёпал к берегу.
Было немного обидно. Как всякую нечисть лупить, рискуя жизнью — это пожалуйста. А как спасаться, улетая в безопасные края — извини-подвинься. Так, что ли, выходит? Нет, конечно, понятно, что и сам виноват в сложившейся ситуации. Нечего было ворон ловить. И чародей, скорее всего, не мог пустить действие заклинания перемещения вспять. Но, чёрт возьми, могли бы и подождать, придумать что-нибудь, в конце концов. А теперь что? Снова один, среди опасностей незнакомой реальности. Вдобавок ко всему уставший, раненый, голодный как волк и промокший до нитки. Да ещё с людьми злобного наместника на хвосте
Он ещё толком отряхнуться не успел, как в глубине шахты послышалось звяканье. Словно в подтверждении его мыслей, через минуту показались преследователи. Не все, только авангард судя по их малому числу. Пятеро копейщиков осторожно выбрались из штольни и при этом отчаянно трусили. Это было очевидно. Достаточно было посмотреть, как они жмутся и пытаются спрятаться друг за друга. Занятные бойцы служат лорду-протектору. Можно лишь посочувствовать, если у него вся армия такая.
— Эй, придурки! — крикнул Эдик, выплёскивая в короткой фразе накопившиеся негативные эмоции и наклонился за голышом.
Копейщики дёрнулись на окрик, и один из них тут же получил булыжником в лицо. Благо их тут хватало. Даже искать не надо было. Разве что выбирать поувесистее. Ну уж за этим дело не стало. Второй камень сбил следующему бароссцу шлем набок. Едва не срезав ему уши ремнями. И бравым воякам хватило. Они наперегонки скрылись в темноте тоннеля. Быстрее, чем оттуда появились. Эдик не стал дожидаться развития событий и рванул в другую сторону. Вверх по течению. Стараясь при этом перещеголять копейщиков в скорости.
— Я сегодня на всю жизнь набегаюсь, — на этих словах Эдик споткнулся и ухнул в случайную яму с головой, — и напьюсь.
Бег в воде, это вообще, редкое по своей увлекательности занятие. Иногда даже применяется как элемент тренировок в лёгкой атлетике. Но стремительный поток горных рек в этих целях никто не использовал. Мало того что под ногами неустойчивое дно из гладких камней, так ещё и вода ледяная. Причём даже в самую несносную жару. А скорость течения такая, что зазеваешься и собьёт с ног. Да ещё и протащит пару метров, отбивая бока и локти.
У Эдика, правда, выбора большого не было. Или сдаваться на милость победителя, или бежать. Первый вариант не рассматривался вообще. Даже особенно не фантазируя, можно было представить, что ждёт его в плену у бароссцев. Однозначно, ничего хорошего. Наместник в любом случае отыграется за пережитый испуг и нанесённое оскорбление. А второе решение из возможных путей побега предоставляло только русло реки. Потому что берега представляли собой крутые и обрывистые скалы, по которым передвигаться было затруднительно. Только с применением специального оборудования и то небыстро. Поэтому пришлось стиснуть зубы и, преодолевая усталость, боль и холод ломиться куда глаза глядят.
Минут через двадцать Эдик замёрз как цуцик. Каждая мышца тела мелко дрожала, пытаясь согреться в рефлекторных сокращениях, зубы выбивали барабанную дробь. Парень уже не предпринимал даже попыток бежать. Просто брёл походкой механической куклы. Ноги закоченели настолько, что ещё немного, и он перестанет их чувствовать. Каждый шаг давался с неимоверным трудом.
Появлению водопада прямо по курсу, Эдик даже обрадовался. Вода падала с высоты около трёх метров, и преодолеть препятствие не представлялось возможным. Очевидно настолько, что даже пробовать бессмысленно. Появился обоснованный предлог прекратить свои мучения. Через несколько метров на правом берегу обнаружился пологий участок. И узенькая тропинка, уходящая в горы. Беглец с облегчением выбрался из воды.
Несколько минут пришлось потратить, чтобы попрыгать и растереть онемевшие конечности. Методы самые доступные, но они реально помогают справиться с переохлаждением. Да и какое-никакое, а лето на дворе. Сейчас главное — не сидеть. Немного расслабишься, и тут же сморит от усталости. О том, что Эдик устал как грузчик после двух вагонов с цементом, можно даже не упоминать. Парень прислушался, пытаясь оценить близость погони, но, кроме всепоглощающего шума воды, других звуков не было. Наверное, оторвался. Хотя это всего лишь предположение и уповать на него нельзя. Надо двигаться дальше. И Эдик шагнул на тропу.
Если неприятность может произойти, она случается. Так вроде звучит одна из формулировок законов Мерфи. То, во что превратилась тропа после очередного уступа, смогут использовать для передвижения, разве что горные козлы. Или бараны, если они тут водятся. А так как Эдика нельзя было отнести ни к тем ни к другим, то было очень похоже, что его путешествие здесь и закончится. Потому что снизу уже доносились недовольные голоса солдат и визгливая ругань их командира. Наверняка пузатый десятник решил отличиться, узнав, что догнать и изловить нужно всего-навсего одного беглеца. Тем более что парень, оставшийся лишь в драных джинсах, большого страха не вызывал.
Эдик ещё раз осмотрелся в поисках возможности улизнуть от преследователей, и её не нашёл. Вокруг лишь каменные глыбы, уходящие отвесно вверх. Подняться по ним нереально. Можно было бы попробовать, конечно, но не в теперешнем состоянии. Очень уж сильно он утомился. Поэтому придётся драться. Сдача в плен изначально не рассматривалась. Русские не сдаются — истина всем известная. Сейчас узнают и здесь. В мире, носящем звучное название Аркенсейл. Голоса приближались, и Эдик заметался по террасе, стаскивая подходящие камни в кучу. Сидеть и тупо ждать гостей, было не в его принципах. Везде и всегда нужна инициатива. Даже в защите. Тем более что лучший её способ, это нападение. А каждому нападению должна предшествовать артиллерийская подготовка. Вроде уже можно и начинать.
— Держите гостинчик, сволочи! — Эдик метнул вниз каменюку.
Второй снаряд улетел сразу за первым. Грохот удара и сдавленные крики, раздавшиеся в ответ, подтвердили, что он не промазал. Камни летели настолько часто, насколько быстро осаждённый беглец успевал их поднимать. Жаль, что времени для основательной подготовки к обороне почти не было. Эдик только разошёлся, а оружие пролетариата уже кончилось. И даже если бы не кончилось — всё равно солдаты не отступили. Таким способом причинить серьёзный урон доспешному воину практически невозможно. А ушибы и ссадины, они только злят. Плюс ко всему, и десятник, и его бойцы знают, что им противостоит какой-то оборванец без брони и серьёзного вооружения. Нет, по-любому не отступят. Ну и ладно, хоть повеселился напоследок. Эдик взялся за топоры.
На горной тропинке, по которой он сюда забрался и один-то человек с трудом уместится, но преследователи исхитрились. Над краем террасы показались сразу три копья и парень бросился в атаку. Заведомо обречённую на провал. Ему не то чтобы наконечники срубить, даже сбить копья в сторону не удалось. Этому ведь тоже надо учиться, а откуда у Эдика подобный опыт. Вот тут-то баросские бойцы себя и проявили. А чего бы и нет? С десятикратным численным превосходством, против неумелого и почти голого человека. Любой проявит…
— Живым брать!
Господи, как же противно верещит кривоногий десятник!
Одним словом, Эдик долго не продержался. Не смог. Умений и сил не хватило. Картина боя резко изменилась. И к сожалению не в пользу парня. Копейщики, используя преимущество древкового оружия в длине, ловко отогнали его от края площадки и прижали к скале. Жало острого наконечника упёрлось под кадык, да так, что пришлось привстать на носках и задрать вверх голову. Во избежание пробитого горла.
— Всё, болезный, отбегался. Бросай топоры, — прогудел бас самого здорового из солдат.
Вдруг зашелестела, зашуршала каменная осыпь. С откоса потекли струйки мелкого щебня. Десятник замолчал, присев от испуга. Рядовые бойцы завертели головами в поисках причины камнепада. А причина и не пряталась. Даже скорее наоборот — спешила заявить о себе.
— Я смотрю, у вас тут не скучно! — прозвучал откуда-то сверху весёлый голос.
Пойманный беглец был моментально забыт. Солдаты сгрудились в центре террасы и наставили копья на незнакомца. Их командир неожиданно осип и переместился за спины подчинённых, пародируя своими движениями крабью походку — боком и немного нараскоряк. Интересно, кто это такой переполох вызвал? Эдик бросил взгляд в направлении, куда смотрели наконечники копий. И вспомнил свою реакцию на чучело, висящее в келье замкового мага. Тут и крабом пойдёшь и раком попятишься — по отвесной скале медленно и неотвратимо спускалось воплощение ночных кошмаров. Да такое, что пещерный варгал, окажись он поблизости, нервно курил бы в стороне, высаживая сигарету в одну затяжку.
Здоровенная чешуйчатая тварь переливалась всеми оттенками алого цвета. Если замерить высоту в холке, то ростом это чудище будет не меньше взрослого мужчины. Большая треугольная голова. Массивные челюсти, полные острейших зубов. Короткая толстая шея. Широкая сильная грудь. Мощные лапы с кривыми когтями. Длинный хвост с шипастым утолщением на конце. Парень разглядывал эту невидаль во все глаза, и его удивлению не было предела. Тварь, казалось, вобрала в себя черты многих животных от динозавров до современных млекопитающих. По крайней мере Эдик насчитал как минимум десяток. И это только тех, про которых он точно знал.
Изучение вопроса, каким образом чудовище передвигалось по отвесной, казавшейся монолитной, стене, придётся оставить специалистам. Интерес к научным изысканиям терялся, стоило только наткнуться на тяжёлый взгляд прирождённого убийцы. Ищущий, из-под нависших надбровных дуг, кого бы употребить в качестве ужина. Ярко-оранжевые глаза с вертикальным зрачком не обещали ничего хорошего. Причём никому, без исключений.
«Пламенный шипохвост. Опаснейший хищник Молочных Гор. Мало изучен, в связи со своей редкостью и крайней сложностью получения экземпляра для наблюдения. По легенде охотится на утренней или вечерней заре, когда вечно заснеженные горные пики окрашиваются лучами восходящего или закатного светила». Свиток нечаянного знания, как всегда, решил вставить свои три копейки. Всплывшая в голове выдержка из труда какого-то местного изучателя многообразия животного мира непроизвольно вызвала улыбку. И в самом деле, как же ещё окрестить красную тварь с шипастым хвостом. Естественно, пламенный шипохвост, и никак иначе. Юные натуралисты, блин…
Внимание Эдика споткнулось об хитрую систему ремней, оплетающую монстра. Сбруя? Ну, если судить по уздечке, подпруге и седлу, то да. Увлёкшись разглядыванием величественного в своей смертоносности зверя, парень сразу не обратил внимания на всадника. А у этого мужика, видать, стальные яйца, раз он не только приручил жуткого хищника, но и использует его в качестве ездового животного. И в самом деле, в процессе плавного перетекания по гранитным глыбам, шипохвост умудрялся не потерять своего всадника. Причём человек, похоже, совсем не принимал участия в управлении. Потому что уздечка была намотана на переднюю луку, а сам обладатель диковинного животного непринуждённо сидел в седле, привычно балансируя в такт его движениям.
За короткое время, проведённое в Аркенсейле, Эдик понял, что этот мир не из самых гостеприимных. Враждебных проявлений можно ждать от любого существа. Пока к нему только гигант-рыцарь отнёсся доброжелательно. И то, лишь в силу сложившихся обстоятельств, наверное. Но дядька, оседлавший шипохвоста, был Эдику симпатичен. В хорошем смысле этого слова. Спокойный, весёлый, уверенный в себе. Да и черты лица приятные. Даже шрам, полукругом огибающий правый глаз и спускающийся через всю щёку к углу рта, общее впечатление не портил. Телосложения, скорее крепкого, точнее сказать затруднительно, из-за лёгкого кожаного доспеха, в который всадник был облачён. Но руки — большие и сильные, это точно. Правая сжимала короткое древко, не то глефы, не то рогатины. Всё же, наверное, ближе к рогатине. Клинок наконечника длинный, прямой и с двусторонней заточкой. Таким хоть колоть, хоть рубить можно. И судя по тому, что оружие выглядело как продолжение руки — обращаться с ним незнакомец умеет.
Хотя это всего лишь первое впечатление о человеке. Ничем не обоснованное, кроме субъективных эмоций и ненадёжной интуиции. Вовсе не исключён вариант какого-нибудь нехорошего поступка со стороны этого приятного мужчины. И от того, что он сделает пакость с весёлой улыбкой на лице, легче Эдику не станет. Хотя пока складывалось ощущение, что спускающийся всадник всецело на его стороне. Причину такого благорасположения ещё предстоит выяснить, но по разговорам выходило так.
— Могу я поинтересоваться, что нужно столь доблестным воинам от несчастного юноши? — в каждом слове незнакомца сквозил неприкрытый сарказм. — Не кажется ли вам, уважаемые, что нападать вдесятером на одного, как-то не по-рыцарски?
— Этот человек оскорбил владетеля Адельррийского, и мы действуем по его приказанию, — десятник пытался говорить твёрдо, но то и дело срывался на петушиный крик.
— О ком вы сейчас изволите говорить? Насколько я знаю, владелец замка Адельрри погиб со всей своей дружиной, отражая портальный прорыв Запределья, — не унимался всадник.