Андрей Завадский
День помощи
Пояснение
Автору прекрасно известно, что уникальное атомное разведывательное судно проекта 1941 "Урал", вошедшее в состав флота в 1988 году, было выведено из эксплуатации в 1989 году, в настоящее время перестав существовать. Но я счел возможным вернуть в строй этот уникальный корабль, возможно, и имеющий объективные недостатки, как и все "первое в мире", но все же поражающий воображение.
Также в строй были возвращены и иные образцы техники, например, эсминцы "Спруанс", выведенные в резерв флота США скорее по причинам экономическим, чем в связи с моральным или физическим устареванием. Вновь встали на крыло и ударные самолеты-"невидимки" F-117, в привычной реальности снятые с вооружения американских ВВС в недалеком 2008 году.
Прошу специалистов-подводников не относиться слишком ревностно к неточностям в описании гидроакустики и особенностей подводной связи.
ТОМ 1
Глава 1
Пришельцы
Тбилиси, Грузия – Москва, Россия
28 апреля
Натужно ревущий турбинами транспортный самолет С-141 "Старлифтер", сигарообразный фюзеляж которого был окрашен в светло-серый цвет, сделав круг над тбилисский аэропортом, пошел на снижение. На бортах заходящего на посадку транспортника четко выделялись нанесенные черной краской опознавательные знаки американских ВВС. За штурвалом нагруженного до предела самолета, преодолевшего путь от иракского Тикрита до Кавказских гор, сидели опытные пилоты, ибо только таким можно было доверить груз, пребывавший ныне на борту "Старлифтера".
– Выпустить шасси, – приказал командир экипажа, стоило стапятидесятитонной машине опуститься на высоту не более трех десятков метров над землей, идя точно над взлетной полосой. И затем, когда через несколько секунд обрезиненные катки летевшего с большой скоростью транспортника с пронзительным визгом коснулись бетона: – Сбросить обороты турбин! Двигатели на реверс!
Погасив скорость, приземлившийся самолет, некоторое время двигавшийся еще за счет собственной инерции, остановился, и тут же был взят на буксир ожидавшим у края летного поля тягачом. Мощный автомобиль оттащил громадный "Старлифтер" в сторону, освобождая полосу, поскольку в небе уже мелькали бортовые огни следующего самолета.
Когда первый из совершивших посадку в Тбилиси транспортных самолетов занял отведенное ему место, задний грузовой люк опустился на землю, словно десантная аппарель, и по нему медленно, подчиняясь указаниям стоявшего перед открывшимся темным проемом сигнальщика, сполз тяжелый армейский грузовик. К автомобилю на буксире был присоединен полуприцеп, представлявший четыре расположенных попрано, друг над другом контейнера, плотно закрытых крышками. На бортах контейнеров была видна аббревиатура US Army. То была пусковая установка зенитного комплекса "Пэтриот", "звезды" первой иракской кампании, разрекламированного на Западе, как сверхнадежное оружие, и действительно являвшегося таковым.
"Старлифтер", несмотря на свою грузоподъемность, мог принять на борт только один грузовик с прицепом, поскольку трюм его был не таким уж объемным. Но пока разгружался первый самолет, еще два тяжелых С-141 совершили посадку на соседних полосах, а вслед за ними приземлился и еще более вместительный транспортник С-5 "Гэлакси". Когда кабина сверхтяжелого самолета поднялась вверх, открывая выход из грузового отсека, на потрескавшийся бетон тбилисского аэропорта высыпало больше двух сотен людей в камуфляже, тащивших на спинах объемные рюкзаки. Ударили по бетону крепкие подошвы армейских ботинок, и над аэропортом разнеслась английская речь, сдобренная массой жаргонных словечек, которыми этот язык дополнили в США.
– Бегом, – лиловокожие негры, на мускулистой груди которых едва не лопался по швам потертый, явно не предназначенный для парадов, камуфляж, надсаживаясь, кричали вслед бежавшим рысью по аппарелям бойцам. – Живей, вашу мать! Двигай, двигай!
Солдаты, подгоняемые своими сержантами и офицерами, споро выстроились в колонну, двинувшись к зданию грузового терминала аэропорта, а за их спинами продолжали приземляться все новые и новые транспортные самолеты. Аэродром охватила небывалая суета, хотя местные службы вопреки обыкновения сейчас вовсе оказались не удел – с первым же транспортным "бортом" прибыли специалисты по управлению полетами, так что даже грузинские диспетчеры только и могли, что стоять в сторонке, наблюдая, как действуют настоящие профессионалы которым случалось сажать тяжелые самолеты и под минометным огнем.
Люди метались по летному полю, фырча и взрезывая моторами катились покрытые брезентовыми тентами грузовики и широкие, приземистые "Хаммеры". Только один человек казался невозмутимыми спокойным, точно скала.
– Кавказ, – произнес, окинув взглядом открывавшуюся с простора аэродрома панораму Мэтью Камински. Генерал первым прибыл туда, где отныне должны были нести службу его бойцы, и твердо знал, что последним покинет эту землю, пусть и придется делать это под шквальным артогнем. – Что ж, пусть Кавказ. Мы здесь, и нас теперь никто не заставит уйти!
Все сомнения развеялись еще в полете. Генерал получил приказ, и, пусть приказ этот казался хоть трижды странным, был готов исполнить его, точно так же, как и любой из его солдат. Они выстояли в схватках с иракскими фанатиками-террористами, и не было причин сомневаться, что и теперь каждый из сотен парней, уже маршировавших по грузинкой земле, с честью будет служить во благо совей страны, чего бы она ни потребовала. Они по своей воле надели форму, и вовсе не для того, чтобы терзаться сомнениями и думать о морали. Они были солдатами, и желали одного – боя.
Активность американской авиации в грузинском небе, разумеется, не осталась незамеченной для российских офицеров из войск ПВО, сидевших в полутемных приборных кабинах своих радиолокационных станций. Пролет сразу тридцати самолетов, каждый из которых мог принять на борт роту солдат с вооружением, насторожил командование Северо-Кавказского военного округа и руководство пограничной службы, тесно взаимодействовавших в этом районе. Не имея возможности просто провести авиаразведку, пролетев над теми аэродромами, где приземлились прибывшие с турецкой стороны самолеты, командующий округом генерал Рыбаков запросил штаб Космических войск, и спустя несколько часов пролетавший над Грузией спутник фоторазведки "Янтарь-4" сделал несколько снимков. Надежный, но морально устаревший космический аппарат не был способен передавать получено изображение на землю в режиме реального времени, или просто сбрасывать информацию по радиоканалам. Поэтому, когда спутник уже находился над российско-казахской границей, от него отделилась устремившаяся к земле капсула с отснятой пленкой. Она приземлилась точно в рассчитанном месте на специально выделенной для этого площадке, и поисковой группе понадобилось не более часа, чтобы обнаружить кассету с пленкой. Дальше все происходило стремительно, и военный самолет, на борту которого находилась драгоценная кассета, совершил посадку на одном из подмосковных аэродромов спустя еще четыре часа, и вдвое меньше времени понадобилось специалистам Главного разведывательного управления, чтобы проявить пленку и отпечатать первые, еще не подвергавшиеся специальной обработке снимки.
Когда фотографии оказались в руках специального курьера фельдъегерской службы, немедленно направившегося с ними в Кремль, прошло не более полусуток с той минуты, когда первый американский солдат ступил на грузинскую землю. Но для главы Службы внешней разведки России Игоря Семенова эти снимки не имели столь серьезного значения, ведь он уже получил почти всю информацию о неожиданной переброске американских войск из Ирака к российской границе по агентурным каналам. Хотя всесильный КГБ приказал долго жить, все еще оставались люди, готовые ценой своих жизней добывать важную информацию, от которой зависела безопасность их родины. И немало было граждан других стран, готовых эту информацию предоставлять, получая за свой также немалый риск солидное вознаграждение, не всегда измерявшееся в деньгах.
Семенов спешил в Кремль, где президент Швецов по его же просьбе в спешном порядке собирал Совет безопасности, и причина этого сегодня была более чем весомой. Обеспокоенное действиями американцев руководство страны должно было срочно выработать план ответных действий, попутно добившись у самих американцев хоть какого-то объяснения происходящему. И те документы, что сейчас лежали в кейсе главы СВР, должны были в значительной степени прояснить ситуацию.
А самого Швецова известие о неожиданной перегруппировке американских войск, вдруг оказавшихся в считанных километрах от русской земли, застало на одной из загородных президентских дач. Глава государства уже оправился от последствий покушения, но все же предпочитал проводить больше времени не в кремлевских кабинетах, а на свежем воздухе, благо установившаяся над Москвой теплая и сухая погода этому способствовала.
Группа немолодых крепких мужчин, расположившаяся не берегу небольшого озерца вокруг мангала с ароматно шкорчавшими шашлыками, напоминала на первый взгляд кого угодно, но только не высшее руководство второй по силе мировой державы. Крепкие мужчины, которых еще долго нельзя было бы назвать стариками, удобно устроились прямо на траве, потягивая из бутылок пиво. Дабы не пришлось посылать кого-то за добавкой, рядом был припрятан целый ящик, содержимого которого хватило бы надолго. Один из этой компании, всего включавшей четырех человек, стоял возле шашлыков, контролируя процесс приготовления этого блюда. Вадим Захаров, в обычной жизни являвшийся главой компании "Росэнергия" и доверенным лицом самого Швецова, был профессионалом в части шашлыков, и именно ему доверяли их жарить наблюдавшие за процессом Самойлов, Лыков и сам президент.
Разумеется, такие люди, как премьер-министр, министр обороны и президент страны, не могли просо сидеть на живописном берегу, наслаждаясь пивом и окружающим пейзажем. Высокопоставленных лиц охраняли, и охраняли очень тщательно. Державшиеся в стороне, но ни на мгновение не спускавшие с группы отдыхающих цепких взглядов люди в строгих костюмах были лишь одним из множества рубежей безопасности. Крепкие, атлетические сложенные мужчины примерно тридцати лет, то есть настоящие бойцы, обладающие уже немалым опытом, полученным в том числе и в реальных схватках, и притом сохраняющие подвижность молодых парней, должны были вмешаться, если возникнет непосредственная угроза жизни или здоровью кого-то из устроившейся над озером четверки. Кроме них в подступающем лесочке и на берегах озера находились отличные снайперы, надежно контролировавшие все подходы к лужайке, облюбованной Швецовым. Были и еще кое-какие сюрпризы, причем о некоторых из них сам президент ничего не знал. Это была инициатива главного телохранителя Крутина, который беспокоился о безопасности первого лица государства намного больше, чем сам президент. Возможно, узнай Швецов о самоуправстве своего подчиненного, того ждал бы непростой разговор, но в конечном итоге все, что делалось втайне от главы государства, была направлено на его благо, и это служило оправданием для Андрея.
– Ну, сколько еще ждать, – Лыков, как и его товарищи, нетерпеливо поглядывал на мангал, возле которого уже долго время колдовал Захаров. – Мы скоро слюной захлебнемся, Вадим!
– Сейчас, сейчас, – Захаров только отмахнулся. – Имейте терпение, господа министры! Процесс нельзя ускорить, если хотите получить от шашлыка настоящее удовольствие, а не просто набить свои животы.
Пока Лыков с Захаровым разбирались в тонкостях приготовления настоящего шашлыка, Самойлов напомнил президенту о более серьезных вопросах. Собственно, Швецов не просто так решил отдохнуть на природе, а совмещал отдых со встречей с наиболее преданными ему людьми, такими, как министр обороны или глава "Росэнергии", и с наиболее влиятельным среди тех, кто унаследовал посты в правительстве от прежнего президента Самойловым. Премьер-министр, в большой политике находившийся едва ли не с момента краха Союза, имели множество друзей и сторонников, и Швецов не оставлял попытки переманить его в свой лагерь окончательно, заручившись через Аркадия поддержкой многих высокопоставленных деятелей.
– Что там слышно из Польши? – премьер-министр, который был в курсе всех событий, связанных с арестом Берквадзе, в последнее время придавал этой проблеме особое значение.
– Их посол встречался с Розановым, – пожал плечами растянувшийся на траве Швецов, наслаждавшийся природой. – После этого ничего серьезного не было, если не считать выступления кое-кого из тамошних русофобов по местному телевидению, да пары интервью, которые они дали западным журналистам. Но это все неофициально.
– Они ведь грозили обратиться в НАТО за помощью, – напомнил премьер. – Если они докажут, что мы действительно провели операцию на их территории, это может быть рассмотрено партнерами по Альянсу, как агрессия, а устав НАТО требует, чтобы на защиту одного из членов организации в случае агрессии против него вставал весь блок.
– Ну, это все не серьезно, – усмехнулся Алексей, пребывавший сейчас в отменном расположении духа. – Все их заявления без фактов – пустой звук, да в любом случае, неужели, ты полагаешь, что американцы или, например, немцы, объявят нам войну из-за пустяка? Им понадобится более веская причина для такого шага, намного более веская.
– И все же, – не унимался министр, – многие в польском руководстве настроены очень решительно, и если не война, то громкий международный скандал нам обеспечен наверняка. Они немало крови выпьют у нас.
– Сколько еще мы будем с таким пиететом относиться к мнению западников, – недовольно спросил Щвецов. – Доколе то, что скажут за тридевять земель от нас, будет значить больше, чем выгода для собственной страны? Советские лидеры в последние годы существования Союза тоже слишком чутко прислушивались к тому, что говорили за океаном, и результат этого видели все.
– Но какая тут выгода, по большему счету? – настал черед Самойлова задавать вопросы. – Арест Берквадзе не означает, что мы тотчас должны получить его фирму. Там немало препятствий, и устранять их придется очень долго.
– Если бы Берквадзе сразу принял наше предложение, – возразил Швецов, – никаких проблем у нас бы не было. Все можно было сделать тихо и без лишней суеты, но он сам избрал иной путь.
– Вообще не стоило его трогать, – покачал головой премьер. – Что мы получили взамен? Огромные деньги из резервных фондов пришлось потратить, чтобы выкупить акции, и все прибыли от продажи нефти в ближайшие два года уйдут на покрытие расходов.
– Аркадий, ты не хуже меня знаешь, что акции были куплены на средства, помещенные моими предшественниками в стабилизационный фонд, где они лежали без дела, или вовсе вкладывались в экономику Штатов и других западных стран. И расходы, которые мы совершили, никак не сказались на нашей экономике, нам ничего не пришлось урезать. Образование, медицина, армия получают столько, сколько и раньше, но вскоре ситуация изменится радикально. – Швецов пружинисто вскочил на ноги, словно услышавший сигнал тревоги солдат. – Ты знаешь, для чего мы полил на такой шаг. Цены на нефть нестабильны, мировой экономический кризис едва не обернулся их обвалом, и мы получили намного меньше доходов, чем планировали. Кто может утверждать, что ситуация не повторится вновь в скором времени, но еще в более худшем варианте. Россия не может существовать только за счет продажи сырья, это недопустимо. Арабы могут под давлением тех же Штатов увеличить объемы добычи своей нефти, и это будет для нас катастрофой, да мало ли что может случиться в ближайшем будущем.
– Но мы и так получали почти половину выручки нефтяных компаний, – настаивал Самойлов, ставший лицом к лицу с президентом. – Этого было достаточно для задуманной модернизации, разве не так?
– Нет, не так, – твердо ответил Алексей. – Этого было бы достаточно, находись мы в полной безопасности, но наши западные "друзья", увидев, что от экспорта сырья мы переходим к экспорту продукции, могут пойти на любые ответные меры. Им нужен наш газ, нужна наша нефть, которую мы просто не можем сейчас не продавать. Да, Европа зависит от нашего топлива, но и мы зависим от них, ведь иного покупателя, столь богатого и близкого к нам географически, больше нет. Китай претендует на наши ресурсы, но для того, чтобы наладить экспорт туда, придется создавать необходимую инфраструктуру практически с нуля. Но если мы восстановим нашу промышленность, сумеем продавать конкурентоспособную продукцию, то, во-первых, сможем повышать цены на газ и нефть, не опасаясь лишиться доходов в бюджет, во-вторых, сохраним далеко не бесконечные ресурсы, дарованные нам природой, для своей страны, для русских, а в-третьих, перестанем покупать то, что предлагает нам запад, обеспечивая свои потребности собственными силами. Я хочу, чтобы наша страна не была впредь зависимой от Запада, а для этого нужно сделать так много за считанные годы. Именно поэтому мы покупаем нефтяные компании, получая не половину, а все их доходы. За несколько лет нужно поднять нашу экономику на уровень мощнейших западных держав, это без преувеличения будет колоссальный прорыв, которые потребует от нас огромных затрат и еще больших усилий воли, поскольку иначе все средства, сколько бы их не вкладывали, будут разворованы, как это не раз бывало и раньше.