Хотя бывают случае когда она появляется на сигнальном шесте и это означает, что чудовища напавшие на караван повержены и на какое-то время эта местность становиться безопасной. Обычно это может продлиться пару недель, а затем туда приходят следующие хищники и занимают освободившуюся территорию. Именно поэтому караван нашедший сигнальный шест снимает его ведь срок его действия уже истёк.
Караванщик сам прокладывает путь и в это дело никто не может вмешиваться вот и сейчас караван сменил направление пытаясь предугадать, куда может направиться стая. Уже второй день подходил к концу, а они пока ни с кем не столкнулись. По мнению Эдварда это был хороший знак и караванщик по всей видимости имел чутьё на опасность. Несмотря на то, что на караван пока никто не нападал, лошади вели себя довольно встревоженно и их постоянно приходилось подкармливать лепёшками, чтобы заклинание продолжало действовать и скотина тупо не разбежалась.
Эдвард лишь переживал по поводу того, чтобы их хватило на всё то время пока они находятся в пустоши. И по большому счёту у него были на это основания ведь лошадей начали кормить ими ещё до того момента, когда они пересекли границу пустоши. Рена даже заметила, как Эдвард попытался донести эту мысль до погонщика, но тот сослался на приказ караванщика и продолжил скармливать лошадям лепёшки.
На третий день караван ускорил движение словно караванщик чего-то опасался или просто хотел наверстать время, которое они упустили изменив немного направление движения. К вечеру третьего дня лошади практически выбились из сил и караван был вынужден разбить лагерь немного раньше чем это предполагалось. Им повезло и они успели добраться до небольшого родника. Утолив жажду и люди и кони наконец-то смогли получить возможность для полноценного отдыха. Когда солнце приблизилось к горизонту, Рена услышала странные звуки. Вначале она не придала им значения, но когда они стали нарастать она поняла, что это шорохи.
— К бою! — взревел Эдвард, вскакивая на ноги.
Рена стояла рядом с Амадеем и наблюдала как множество огоньков приближается к лагерю. Свет костра отражался в глазах уродливых созданий и выдавал их присутствие, но наличие такого большого количества тварей могло вселить страх лишь в слабое сердце. Рена совсем немного времени находилась за пределами крепости-монастыря, но за это время успела побывать в таких передрягах, что теперь её толпой горящих глаз уже не запугать. Для арбитра требуется, что-то большее чем сверчки с головами волков, пускай и размерами с овцу.
Отряд охранников действовал спокойно не проявляя никаких суетных движений. Каждый из бойцов знал своё место и был уверен в локте боевого товарища. На помощь новичков они не надеялись, но рассчитывали, что они по крайней мере не будут путаться под ногами. Эдвард раздавал команды и каждый раз напоминал, что главная их задача не допустить тварей до товара и не сдохнуть самим.
Караванщик тоже решил не оставаться в стороне и ловко забрался на повозку, где находились особо ценные товары. Что было в повозке никто не знал, но то, что там что-то ценное понимали все. Шорохи приближались и нападение на караван должно было произойти с минуты на минуту. Рена приготовилась к бою и встряхнула руками расслабляя кисти рук.
— Постарайся не использовать заклинаний и сражайся как обычный человек, — шепнул ей Амадей. — Им пока не нужно знать на что мы способны, — добавил он.
— Ты не доверяешь Эдварду и его людям? — у краткой бросила взгляд на охранников Рена.
— Я вообще никому не доверяю особенно людям, — ответил Амадей. — Заклинание используй только в крайнем случае, — ещё раз напомнил он и надел кожаные перчатки без пальцев с металлическими вставками на костяшках кулака.
Работники нанятые караванщиком обступили повозку с товаром сверху которой сидел хозяин каравана. Они тоже вели себя как-то странно, опустившись на четвереньки погонщики повернулись спиной к повозке словно собирались в случае опасности спрятаться под ней. Рена решила оставить свои наблюдения на потом, когда опасность минует. Возможно это вполне нормальное поведение погонщиков хотя и выглядит это довольно странно. Но она была уверенна в том, что по окончанию сражения Эдвард ответит на все её вопросы, а пока нужно разобраться с шорохами.
Дьявольские отродья атаковали одновременно и со всех сторон. Бойцы охраны принимали их удары на щиты, а затем ловко разили тварей мечами. Узкие крылья не позволяли шорохам летать в полноценном понимании этого слова. Крылья позволяли им лишь совершать гигантские прыжки, но им этого было вполне достаточно. Перепрыгивая охранников они оказывались за их спинами представляя серьёзную угрозу для бойцов.
Отряд опытных воинов не один раз встречался с подобной тактикой и едва уродливая нечисть оказывалась за их спинами они мгновенно смыкались в кольцо и шорохи опять оказывались перед ощетинившимися мечами людьми. У жнеца и арбитра была немного другая тактика основанная на скорости и мощи. Они своего рода являлись хищниками, а хищники не занимаются обороной. Их задача атаковать противника и убивая его они таким образом решают проблему с защитой, ведь самый безопасный враг это мёртвый враг.
Первым в бой вступил Амадей, схватив за лапу перелетающего через него шороха он словно молотом ударил им о землю. Чавкающий звук превратившегося в месиво чудовища привлёк к жнецу внимание со стороны остальных крылатых монстров. Рена видела, что Амадей не использует пламя в кулаках, а вполне справляется и перчатками усиленными стальными вставками. Каждый его удар превращал крылатое создание в труп с переломанными костями.
Рена понимала, что перчатки нужны только для отвлечения внимания людей. Амадей легко мог обойтись и без них, Рена уже видела и знала на что способны кулаки жнеца и уродливые создания для него вообще не являются противниками. А вот количество шорохов напирающих на бойцов отряда Эдварда явно было для них непосильным испытанием. Они один за другим становились добычей для клыков нечисти.
Рена находилась на некотором расстоянии от жнеца планомерно сокращавшего численность противника, но наконец и до неё добрались чудовища пустоши. Она проскользнула между двух монстров, которые бездыханными тушками затихли на земле и поразилась с какой лёгкостью стилеты пробили их панцири.
Рена работала с хирургической точностью и каждый раз когда возле неё оказывался шорох он мгновенно падал на землю. В отличии от жнеца вокруг неё не разлетались кровавые ошмётки монстров пустоши. Они вообще не несли на себе отчётливых ран, кроме небольших отверстий на головах, которые оставляли клинки её стилетов. Арбитр просто исполняла завораживающий танец смерти. Меняя партнёров с чудовищной быстротой она остановилась только тогда, когда не осталось желающих приблизиться к ней.
Навал шорохов оказался действительно катастрофическим для отряда Эдварда. Осталось только четыре бойца включая и его самого, вот и всё, что мог он предложить в качестве защиты для владельца каравана. Потери понесли не только бойцы, но и сам караван. Целой осталась только одна повозка вокруг которой собрались погонщики, но истинные потери они могли увидеть только с рассветом.
Остаток ночи Рена помогала перевязывать кровоточащие раны оставшихся в живых бойцов охраны. Ей не хотелось говорить, но она понимала, что они уже не жильцы на этом свете. Эдвард тоже это понимал и когда начало светать он остановил руку Рены, которая хотела ещё раз ему сменить пропитавшуюся кровью повязку. Он хотел ей что-то сказать, но его попытки ни к чему не приводили. Видимо беря её за руку он истратил последние силы и единственное, что он мог сделать это только взглянуть на единственную оставшуюся целой повозку. Рена смахнула выступившую слезу, а затем аккуратно прикрыла глаза покинувшему этот мир Эдварду.
— Я не понимаю, почему они умерли, ведь раны были незначительные? — прошептала она, поднимаясь на ноги. — Я видела, что порезы перестали кровоточить, но затем кровь неожиданно полилась вновь. Так не должно быть, это явно какое-то заклятие, но я его не почувствовала, а должна была.
В этот момент похоже закончилось действие заклинания, которое накладывалось на лошадей. Пара лошадей начала биться в упряжке и это несмотря на то, что монстров в округе не было. Два погонщика посмотрели на коней, которые с вытаращенными от ужаса глазами пытались удрать, но колёса у телеги были заклинены и бедная скотина роняя пену изо рта только и могла, что вспахивать землю копытами.
Погонщики даже и не думали давать лошадям заговорённую еду, а вместо этого обретя неимоверную прыть бросились на скотину и впились им в глотки. Кони из последних сил разрывая сухожилия рванулись в сторону. Упряжь не выдержала и лопнула даря им краткий миг свободы. Едва лошади вырвались из оков, погонщики отцепились от их глоток, но буквально спустя пару метров первая из лошадей споткнулась и рухнула на землю, а затем к ней присоединилась и вторая. После падения они не оставляли попыток подняться, но яд уже распространился по венам и животные были обречены.
— Похоже мы нашли того, кто виновен во всём произошедшем, — произнёс Амадей глядя на хозяина каравана.
— Ты прав, меня называют разными именами, но большинству людей я знаком под именем «Сумрачный караванщик». Удивительно но из всего отряда, который должен был погибнуть именно вы двое оказались живы. Признаюсь честно вам удалось меня удивить. Обычно после того когда на караван загоняют стаю шорохов никого в живых не остаётся, а вы умудрились выбиться из правил.
— Зачем ты это делаешь? — спросила Рена.
— Глупый вопрос, — ответил караванщик. — Но так как вы остались живы я отвечу. Вы всего-лишь еда для нашего потомства. Я принимаю ваш образ для того, чтобы собрать достаточно большой караван, а затем напустить на него местную зубастую живность. Хорошие бойцы охраны сделают всю работу за нас и обеспечат мой вид пропитанием. Такой способ охоты гораздо эффективней чем самим бегать за жертвами.
Караванщик был прав, всё поле вокруг лагеря было завалено трупами чудовищ и между ними лежали тела бойцов Эдварда. «Мы сами всё за них сделали, а они теперь будут пожинать плоды собранные не их руками», подумала Рена, бросив взгляд вокруг себя.
— Теперь думаю скрываться уже нет никакой необходимости, приступайте к сортировке еды, — обратился караванщик к погонщикам.
Они кивнули и опустившись на четвереньки начали увеличиваться в размерах. Затем их тела стали меняться и вскоре позади караванщика оказалось десять пауков. После преображения они приступили к выполнению приказа и пока восемь пауков собирали в несколько кучек тела мёртвых, двое из них подбежали к единственной целой повозке. Схватив хелицерами за края толстой ткани скрывавшей товар они легко сорвали её с повозки.
Амадей уже догадывался, что он там увидит и когда пауки сорвали ткань он убедился в своей правоте.
— Что это? — прошептала Рена глядя на повозку заполненную какими-то шарами из паутины.
— Это потомство «Сумрачного караванщика», — произнёс жнец.
— Верно, — кивнул караванщик, внимательно следя за тем как два паука бережно переносят яйца и обкладывают их трупами. — Моя самка в последнее время стала слишком плодовита, что прибавило мне работы. А касаемо вас, вы просто оказались не в том месте и не в то время. Но могу гарантировать, что вы окажетесь отличной пищей моим детям.
— Вообще-то именно тебя мы и искали, — произнёс Амадей, чем удивил караванщика. — Единственное чего я не знал это то, что ты паук.
— Интересное заявление, — усмехнулся караванщик. — Обычно все молятся для того, чтобы избежать встречи со мной, а вы говорите, что наоборот искали меня. Вы вроде на самоубийц не особо похожи или вы какие-то извращенцы, которые хотят, чтобы их убило определённое существо и никак иначе.
— Ты ошибся лишь в нашей квалификации паук, — ответил Амадей. — Мы не самоубийцы, мы просто убийцы, которые ищут таких как ты и очищают эту землю от нечисти.
— Странник, я слишком долго живу на этом свете и знаю, что ни один человек не сможет со мной справиться.
— Ты забываешь о догматах, — не удержалась от замечания Рена.
— Согласен, орден меня может убить, но он сюда не суётся, а я в свою очередь не посещаю тех мест, где сам могу столкнуться с отрядом догматов. Люди всегда будут нашей пищей ведь вы живёте мечтами. Вы сейчас находитесь на моей территории и вас всего двое, но даже в этом положении ты пытаешься мне угрожать кем-то, кого здесь никогда не будет.
Амадей опустился на одно колено и зашептал молитву.
— Разговор с вами меня основательно утомил и пробудил во мне аппетит, пожалуй потомство обойдётся трупами, а вашими внутренностями я утолю собственный голод, — пообещал караванщик. — Твой друг всё понял правильно и приступил к молитве и тебе советую последовать его примеру, смерть ваша будет быстрой, но болезненной, — добавил «Сумрачный караванщик» и явил им свой истинный образ огромного чёрного паука.
— Во славу твою, — закончил молитву Амадей и поднялся на ноги.
Увидев в руке Амадея огненный меч, огромный паук отшатнулся и зашипел. Из шипения паука Рена с трудом смогла разобрать только одно слово — «Жнец». Похоже «Сумрачный караванщик» только сейчас понял кого он поймал в свои сети и жалел, что так невнимательно набросил сеть на хищника пришедшего непосредственно за ним. Рена знала, что из всех чудовищ пауки больше всего боятся огня. Их главное оружие паутина, а она легко воспламеняется и сам паук обложившись горючим материалом становиться жертвой.
У чёрного паука было всего два варианта выхода, или бежать или попытаться быстро убить жнеца. «Сумрачный караванщик» выбрал второй вариант ведь если не использовать паутину и не подставляться, то и меч жнеца не сможет ничего сделать. Да и по правде говоря про жнецов ходит столько легенд, что вполне можно и засомневаться в их правдивости. Помимо этого к ним приближались загонщики, пауки которые ночью загоняли на них стаю «шорохов». И каким бы быстрым не был жнец, любому пауку достаточно было нанести ему небольшую царапину, чтобы яд попал в тело, а дальше оставалось лишь немного подождать.
Рена заметила реакцию «Сумрачного караванщика» на появление в руке жнеца огненного меча и не хотела чтобы караванщик сбежал. Приближение ещё пары десятков пауков её тоже не радовало, поэтому она решила уравнять шансы. Поднимая клубы пыли загонщики стремительно приближались и когда им осталось преодолеть пару десятков метров до лагеря, она начала действовать.
— «Пламя очищения», — прошептала Рена и сжала кулак активируя заклинание.
Вокруг лагеря вспыхнуло голубоватое пламя и его жар был настолько велик, что она на мгновение испугалась, а не переборщила ли она с подобным заклинанием, но спустя мгновение арбитр поняла, что в центре лагеря жар пламени вполне можно терпеть. Пауки спешащие в лагерь набрали огромную скорость и мгновенно остановиться они уже не могли. Жар пламени неожиданно возникший на их пути опалил им глаза и воспламенил шерсть на теле, но набранная скорость продолжала толкать их тела в огненную смерть.
После активации заклятия жар подтолкнул караванщика и остальных пауков занимавшихся складированием трупов вокруг яиц, к центру лагеря, где жар был не таким сильным. «Сумрачный караванщик» слишком поздно понял, что опасаться нужно было не только жнеца, но и его арбитра. Ждать подмоги от загонщиков ему уже не стоило и паук это прекрасно понимал. Им ни при каких обстоятельствах не преодолеть возникшее на их пути пламя. Вот только он кое-чего не учёл за что и поплатился.
«Сумрачный караванщик» уже приготовился к атаке, когда на него и остальных пауков обрушились огненные шары мёртвых тел загонщиков. Горящие тела пауков не в силах противостоять инерции преодолели огненный круг и падая на тела пауков в центре лагеря поджигали их. Чёрный паук охваченный пламенем стал метаться из стороны в сторону пытаясь избавиться от боли причиняемой огнём. Попутно он давил всех кто попадался ему под лапы. Амадей и Рена с большим трудом избегали бегающих вокруг них живых факелов.
А вот огромный паук периодически наступал в горящие тела своих собратьев и это заставляло его отпрыгивать в стороны, но только до тех пор пока один из его прыжков не отбросил «Сумрачного караванщика» прямо в огненное кольцо. Рена и жнец обливаясь потом остановились в центре лагеря после того как последний из бегающих пауков поджав под себя лапы замер пожираемый пламенем. Заклятие перестало действовать и огненное кольцо исчезло.