Она уходит под вечер, идеальная как всегда, и Шерлок вздыхает с облегчением, понимая, что доктор наконец-то остался один. Что ж, пришло ИХ время. Скрипка ложится в руки ловко и привычно, подбородок находит подбородник, умащиваясь в нем, словно ребенок в колыбели, мостик цепляется за ключицу, смычок замирает на мгновение над струнами. Почему-то руки сами начинают выводит партию скрипки сонаты для скрипки и фортепиано фа минор Мендельсона-Бартольди, и почти сразу же дверь в комнате за распахнутыми настежь окнами открывается и входит доктор Джон Х. Ватсон, уже переодетый в домашние джинсы и футболку. Он приближается к окну, садится на подоконник и, не глядя на Шерлока, слушает его игру. Интересно, узнает ли он завтра в своем пациенте скрипача из дома напротив или сделает вид, что это не он каждый вечер слушает игру Шерлока? Сумерки опускаются на Бейкер-стрит, отрезая от остального мира их камерный уют одиночек. Шерлок играет теперь уже для своего доктора, а доктор меланхолично улыбается, отдавшись течению музыки. В какой-то момент Шерлок замечает рядом с ним женщину в белом. Без оптики трудно разглядеть ее лицо, лишь общие моменты внешности, но чем-то она настораживает. Шерлок хмурится, пытаясь запомнить подробнее то, что удается увидеть, удивляясь, почему доктор не реагирует на нее, будто он по прежнему в комнате один. Она, впрочем, тоже молчит, протягивает руку, словно хочет погладить его по волосам, и замирает, так и не дотронувшись, а потом медленно отступает вглубь комнаты. Шерлоку она не нравится. Он не помнит, чтобы кто-то, похожий на нее, входил в квартиру, но, возможно, загадочная блондинка – такая же затворница, что и сам доктор, и живет здесь с момента заселения. Завтра Шерлок сам окажется в этой несчастливой (спасибо сумасшедшей Этель) квартире и все поймет. Наверняка никакой загадки нет, все просто до банальности. А пока он играет дивную сонату Мендельсона-Бартольди, и оба они, исполнитель и слушатель, наслаждаются этим объединяющим чувством прекрасного, пока тьма не поглощает город.
Сегодняшний день станет либо большим разочарованием, либо редкой жемчужиной в коллекции Шерлока. Так думает он, выходя утром из ванной и бросая короткий настороженный взгляд на окна квартиры напротив. Пустота и стерильность. Кто же убирает пыль с разлапистых пальмовых и моет пол в этой просторной незаставленной лишней мебелью комнате? Там бы в баскетбол играть, а не беседы по душам проводить. Шерлок отворачивается от окна, проходит на кухню, чтобы заварить чай. Сегодня он методичен и собран, движения четкие и последовательные, полная концентрация и внимание. Впервые с момента заточения на Бейкер-стрит ему предстоит выйти из квартиры. Это своего рода игра с самим собой – получится или нет. В ту злосчастную поездку за город ему удалось покинуть пределы квартиры без лишних эмоций, но прошло полгода и все может стать еще хуже. Одеваясь в сливовую рубашку и один из любимых костюмов, он представляет изученную вдоль и поперек Бейкер-стрит проспектом, бескрайним и бесконечным, приходящим из ниоткуда и уходящим в никуда. Это пугает до чертиков. Кажется почти реальным то, что приступ настигнет посреди улицы, и он даже не сможет увернуться от наезжающего на него автомобиля. Полная концентрация и внимание! Шерлок делает глубокий вздох, опускаясь в кресло у камина и старательно избегая смотреть в окно. Телефон сообщает о поступившем СМС – брат заботливо интересуется, нужна ли его помощь. Не дрогнувшей рукой Шерлок посылает его к черту, вновь замирает в кресле, не отрывая взгляда от стены с нарисованным смайликом. Шерлок предполагает, что будет первым клиентом сегодня, так как все расписанные пациенты обычно приходят после двенадцати. Он не боится встречи, но сама перспектива покинуть уютный и такой безопасный мир собственной квартиры примораживает к креслу до полного игнорирования окружающей реальности. Это даже не уход в Чертоги, а какое-то отупляющее ожидание, выматывающее и угнетающее. Появляется и исчезает миссис Хадсон, оставив на столе только что испеченный пирог, чуть погодя приносит посылку с химикатами, заказанными еще на прошлой неделе. Шерлок внутренне усмехается тому, что он совсем забросил опыты из-за соседа. Странные приоритеты диктует человеку ограниченность жизненного пространства. Часы на стене бьют десять раз, и мандраж потихоньку завладевает им, заставляя вибрировать конечности и учащенно биться сердце. Это всего лишь Бейкер-стрит, хорошо знакомая и сто раз хоженая-перехоженная, уговаривает сам себя Шерлок. Разум услужливо цитирует строчку из справочника болезней, где упоминается об ухудшении прогноза, когда фобия идет в сочетании с паническими атаками. Сейчас Шерлок готов с этим согласиться, и даже несколько раз тянется к телефону, чтобы позвонить и отменить визит, но загадка тревожит и беспокоит, и решимость крепнет. Неужели так сложно просто перейти дорогу? Улица – не площадь, не крыша Бартса. Всего лишь узкое огороженное домами пространство. Шерлок нервно барабанит пальцами по подлокотнику, то и дело бросая обеспокоенные взгляды на часы, не то понукая время, не то умоляя замедлиться.
Когда, наконец-то, бьет одиннадцать, он стремительно поднимается из кресла и вихрем слетает с лестницы, на миг замирая у входной двери. Что может быть проще, чем толкнуть дверь? Что может быть проще, чем шагнуть за порог? Что может быть проще, чем перейти дорогу и позвонить в квартиру на втором этаже, где, вероятно, его уже ждет светловолосый невысокий дружелюбный доктор, так подсевший на вечерние скрипичные концерты соседа? Шерлок вытягивает вперед руку и толкает дверь, делая тот самый важный первый шаг навстречу солнечному свету, с замиранием сердца и отважной решимостью, как, должно быть, выходил в открытый космос восемнадцатого марта шестьдесят пятого русский космонавт Леонов. Шерлок останавливается, озираясь, пугаясь сходства нарисованной в воображении картинки: бескрайняя и бесконечная, именно такая, непривычно большая и пустынная Бейкер-стрит, ни машин, ни пешеходов. Где-то там, далеко, маячит заветная дверь с переговорным устройством, над головою медленно, словно улитки, плывут облака, нависая над той точкой в пространстве, где сейчас стоит Шерлок. Издалека доносится грачий крик, а в нос лезет слабый, но такой стойкий в своей навязчивости запах прелой земли. Грудь начинает саднить, еще только слегка, но возвещая грядущую боль. И тогда Шерлок, понимая, что ждать наступления приступа осталось не долго, срывается с места, перебегая улицу так быстро, как только возможно, до свиста ветра в ушах и слез в глазах. Он впечатывает себя в дверь миссис Норрис и дрожащей рукой пытается нажать на кнопку переговорного устройства, чтобы его поскорее впустили внутрь. Он молотит рукой по переговорному устройству, но кнопка все не находится, а небо давит и давит, зависнув над ним, а пространство вокруг расширяется, словно вселенная после большого взрыва. Шерлок готов заорать и разнести вдребезги бесполезную технику, когда слышит едва различимый писк, и зажигается зеленый огонек, разрешая войти. Едва разминувшись с неопрятной короткостриженой блондинкой, Шерлок вваливается в плохо освещенное пространство лестничной площадки и прислоняется разгоряченным лбом к стене, стараясь отдышаться. Вверху щелкает дверной замок и знакомый по телефонным переговорам женский голос участливо интересуется:
- Вам нужна помощь, мистер Холмс?
- Нет, спасибо, дальше я сам, - бормочет в ответ он, отрываясь от стены и начиная медленно подниматься по лестнице. – Не беспокойтесь, - произносит Шерлок, когда достигает второго этажа, - Шерлок Холмс, Шерлок, - представляется он.
- Меня зовут Сара, - сообщает встречающая его женщина, - Сара Сойер – помощница доктора Ватсона. По всем организационным вопросам можете обращаться ко мне. Прошу вас, - она отступает в сторону, предоставляя возможность пройти в квартиру, - доктор вас ждет.
Шерлок входит в холл, быстро оглядываясь, чтобы вытянуть побольше сведений о тех, кто проживает в этой квартире, но задержаться не получается, Сара ведет его к той самой двери в психотерапевтическую комнату, где в кресле, должно быть, уже сидит тот самый доктор Джон Х. Ватсон с неизменным блокнотом в руках. Ну что ж, Шерлок дает себе слово удовлетворить свое любопытство на обратном пути, а сейчас есть куда более интересные вещи.
- Джон, позволь представить тебе нашего нового пациента, мистера Холмса, - произносит Сара, открывая дверь и пропуская Шерлока вперед. – Доктор Ватсон, знакомьтесь.
- Шерлок, пожалуйста, - Шерлок с жадностью рассматривает мужчину, поднимающегося из кресла.
- Джон Ватсон, Джон вполне подойдет, - мужчина настороженно кивает, избегая смотреть Шерлоку в глаза. – Прошу, располагайтесь.
Джон, Шерлок с удовольствием решается так его называть, опускается в кресло. Последовав его примеру, Шерлок с любопытством оглядывается. Сара деликатно уходит, плотно закрывая за собой дверь.
Некоторое время в комнате царит тишина, и Шерлок не спешит ее нарушать. Он рассматривает то, что видел ранее в бинокль, удивляясь, что при личном знакомстве все выглядит немного иначе: уютнее, может быть, спокойнее, более умиротворяюще. Даже падающий с тихим шелестом водопад успокаивает разбушевавшиеся нервы.
- Симпатичная у вас рыбка, - замечает Шерлок, разглядывая издалека вуалехвоста. – Мне такой недавно приснился.
- Его зовут Игорь, - говорит Джон, не отрываясь от своего блокнота, и Шерлок чуть наклоняет голову в его сторону, анализируя голос – приятный, негромкий, располагающий - Шерлок доволен голосом своего доктора.
- Забавное имя, - хмыкает Шерлок, - наводит, знаете ли, на ассоциации разные.
- Возможно, - соглашается Джон. – Может быть, вы мне его опишете? – он стучит кончиком ручки по блокноту, словно в нетерпении, так и не подняв глаз на Шерлока. - Как он выглядит по вашему?
Шерлок косится на Джона, но тот по-прежнему в своем блокноте, только теплая едва заметная улыбка трогает тонкие губы.
- Хотите знать, каким я его вижу? – у Шерлока в голове рождается несколько гипотез, для чего это нужно. – Пузатый, важный, очень дорожит своим хвостом.
Джон задумчиво прикусывает нижнюю губу, уставившись в блокнот, и Шерлок не может отвести от него взгляд – так это выглядит… завораживающе.
- Расскажите, зачем вы здесь, - прерывает Джон затянувшуюся паузу и что-то пишет в блокноте, Шерлок начинает подозревать, что Джон сам полон разнообразных комплексов, раз никак не может посмотреть на него открыто. – Обычно, перед тем как начать работать с пациентом, я всегда спрашиваю, что бы он хотел получить от наших сеансов. Чего добиться.
- О, - Шерлок удобнее устраивается в кресле, - на мой счет не волнуйтесь. Я здесь не по собственной воле, - он намеренно лукавит, сам до конца не понимая, почему не хочет говорить правду. – Я вижу, вы поймете меня. У вас тоже есть проблемный старший брат, алкоголик, недавно расставшийся с подружкой, - Джон хмыкает, не поднимая глаз. – Мой, хоть и не алкоголик, но тоже весьма проблемный, любит покомандовать и слишком плотно опекать. Ужасно быть младшим, - Джон кивает, сдержанно улыбаясь. – Психотерапевт – не мое желание, а брата. У него есть средства давления на меня, и его приходится учитывать. Я здесь только из-за него.
Джон пытается придать лицу серьезность:
- Сара подала вас как крайне нуждающегося в помощи пациента. Вы обманули ее?
- Скорее, не сказал всей правды, - Шерлок пожимает плечами, не видя в этом крамолы. - Кроме того, у меня ведь действительно проблемы.
- Какого характера? – осторожно интересуется Джон.
- У меня агорафобия, доктор, - сообщает Шерлок. – С паническими атаками, - Джон что-то пишет в блокноте, Шерлок вежливо отводит взгляд, чтобы не выглядеть совсем уж бестактным, да и сидит Джон довольно далеко, чтобы можно было разглядеть записи.
- Давно это у вас? Связано с каким-то событием? Хотите об этом поговорить?
Шерлок мотает головой:
- Нет уж, увольте. Болезнь прогрессирует. Раньше приступ паники проявлялся только на открытой местности, сегодня же я почти пережил его вновь, переходя дорогу. Таблеток не принимаю, в психотерапевтов не верю.
- Причина, я так понимаю…
- Падение с крыши, ничего особенного, - Шерлок морщится. – Правда, Джон, давайте о чем-нибудь другом. Понимаю, мы не можем молчать весь сеанс, так что буду рад поговорить на абстрактные темы.
- О книгах? Фильмах? Женщинах? – предлагает на выбор Джон.
- Не смотрю и не читаю художественной литературы, - в голосе Шерлока слышится презрение. – А женщины – не моя сфера.
- Тогда, может быть, о снах, - ручка замирает в воздухе. – Вы упомянули о моей рыбке.
- Да, - смеется Шерлок, - забавный был сон.
Почему бы и не рассказать? Собственно, большая часть психоанализа основана на снах, и хоть Джон всего лишь психотерапевт, Шерлоку кажется интересным опыт обсуждения своего сна. Он рассказывает о сновидении подробно (умалчивая о декорациях, в которых оно разворачивалось), передавая собственные чувства и мысли в тот момент. Сон яркий и запоминающийся, до сих пор свеж в памяти, хотя обычно сны не задерживаются в голове. Джон слушает внимательно, опять что-то пишет в своем блокноте, но Шерлок уже не обращает внимания на эту его особенность. Она – словно приложение Джона, такая своеобразная фишка, как пальто самого Шерлока в те времена, когда он еще был консультирующим детективом на выезде.
- Интересный сон, - произносит Джон, словно считывает слова с блокнота, - а что за желание вы не могли произнести? Помните? Можете не говорить, если боитесь, что не исполнится.
- Я не суеверен, - Шерлок возмущен подобным предположением. – Хотел попросить, чтоб все было по-прежнему.
- Как до падения? – уточняет Джон, и Шерлок снова кивает. – А вам не приходило в голову, что, возможно, волшебная рыбка из вашего сна, - «Игорь», уточняет Шерлок, - пусть Игорь, - соглашается Джон, - был прав относительно того, что это не то самое, что вам действительно нужно.
- Вы шутите? – смеется Шерлок. – Хотите сказать, что мне не нужно быть нормальным?
- А вы разве были нормальным? – ручка опять замирает над блокнотом, и Шерлок некоторое время обдумывает вопрос.
- Вы правы, я и не был нормальным – высокоактивный социопат – достаточно страшный для вас диагноз? – Шерлок бросает быстрый взгляд на Джона, и тот медленно опускает ручку на лист бумаги, что-то старательно выводя.
- Это не диагноз, Шерлок, - мягко произносит он, впервые произнося имя Шерлока (приятно слышать его из уст Джона, потому что звучит оно необычно и волнующе), - это набор слов, - Шерлок задумчиво подносит пальцы к губам, складывая их привычным жестом.
- Может, вы и правы, - тихо произносит он, - может, вы и правы.
- Расскажите, чем вы занимались до падения, - просит Джон. – Кто вы по профессии?
- Единственный в мире консультирующий детектив, - с неудержимой горечью отвечает Шерлок. – Неужели не читали дела Мориарти? О лже-детективе, подстроившем несколько громких дел, чтобы сделать себе имя? Год назад об этом во всех газетах писали.
- Нет, - с едва завуалированным напряжением отвечает Джон, - не читал. Я некоторым образом устранился от новостей и политики в последнее время.
- А… Тогда понятно. Ну вы ничего не потеряли. А я – только работу. То, что осталось – всего лишь слабое подобие того, что было. Собственно, весь смысл сводится к дедукции – умению наблюдать. Вы видели это, когда я рассказал о вашем брате.
- Я думал, вы справки навели, - удивленно произносит Джон. – Сам бы так сделал, прежде чем обращаться за помощью к кому-то.
- Брат, может, справки и навел, - замечает Шерлок, - но мы с ним информацией не обмениваемся. Я все это увидел, - и не откладывая объяснение, рассказывает, каким образом пришел к озвученным выводам.
Джон восхищен и потрясен. Задумчиво грызет кончик ручки, барабаня пальцами по блокноту:
- Невероятно, потрясающе!
Воодушевленный его словами, Шерлок продолжает производить впечатление:
- Вот вам еще один пример. Ваша пациентка, с которой я столкнулся в дверях, с короткой стрижкой. У нее явные проблемы с алкоголем, она болезненно фиксирована на ком-то из близких родственников, порой демонстрирует агрессивное поведение. Не работает, находится на содержании того самого родственника. Недавно пережила расставание с очередной любовницей, но на самом деле она сама постоянно отталкивает всех своих подружек, потому что бежит от серьезных отношений, они ей не нужны… - тут Шерлок замирает, замечает теплую улыбку на губах Джона и расстроенно бьет ладонью по подлокотнику кресла. – Это была ваша сестра, а не пациентка, да? У вас не брат, а сестра, ведь так?