Жадность и страх лежат в основе многих людских поступков. Желание прибрать к своим рукам что-то чужое борется с опасением получить по шаловливым ручкам, а то и хуже - по мозгам. Но по большей части, особенно в первое время, пока не надавали по рукам, жадность сильнее. Так же получилось и в этот раз.
Поляки отошли, разделились на несколько отрядов и с разных сторон, причём некоторые действовали пешим порядком, попытались подобраться к рогаткам и убрать их с дороги. Не получилось. Из острожков по ним открыли беглый огонь, заставив отказаться от задуманного. День уже заканчивался, когда несколько сотен польских кавалеристов предприняли попытку сходу протаранить заграждение, но ничего у них не вышло, завязли и получили по самое не хочу от наших стрелков.
Бандиты отступили и на расстоянии нескольких километров от города начали устраивать лагерь. Но никто не расслаблялся, ожидая какой-нибудь подлости, на которые поляки большие мастера. Так и получилось, был ещё один, ночной приступ, вернее попытка ночного наступления. Но разведчики своевременно вышли вперёд, вовремя обнаружили выдвижение противника и подожгли заранее припасённые кучи хвороста.
А за время учёбы наши солдаты всё вокруг хорошо пристреляли, и оказалось возможным вести огонь в полной темноте. Так что мы занимались знакомым делом, причём больше на слух, но и этого хватило, чтобы отогнать ворога.
Внешне всё происходящее выглядело достаточно просто, но потребовало огромного нервного напряжения от участников событий. Во всяком случае - с нашей стороны. Однако, как оказалось, время на обучение личного состава мы потратили не зря. Не было никаких метаний и панических криков, все бойцы действовали как во время многочисленных тренировок. Так что результат оказался вполне ожидаемый - прорваться толпой в полный рост сквозь плотный заградительный огонь не удалось никому.
Другое дело, что в городе настроение было совсем иным. Страх и боязнь предстоящих мучений стали буквально осязаемыми. Люди набились в храмы и молились, пытаясь найти в этом хоть какую-то возможность успокоения.
Ко всеобщей радости всё завершилось благополучно, польско-литовские бандиты отошли от города, правда недалеко, до ближайшей деревни, и там организовали постоянный лагерь. Как оказалось, они ожидали подкрепления, которое и пришло через неделю. И где-то ближе к середине февраля последовала ещё одна попытка штурма города.
В этот раз всё обстояло гораздо серьёзней. Атака производилась с трёх сторон отдельными самостоятельными отрядами, причём действующими достаточно далеко друг от друга. Этим враги пытались растащить нашу оборону. Оккупанты смогли даже перейти на другую сторону реки Молога и атаковать город с тыла.
И здесь стоит только порадоваться влившемуся последнее время в наши ряды достаточно большому пополнению, вплоть до того, что к нам присоединились самостоятельные отряды. Конечно, мы смогли бы продержаться и своими силами, план обороны был рассчитан и на такой поворот событий, но в этом случае жертв оказалось бы значительно больше.
Как оказалось, подвиг устюжан, первыми восставших против иноземцев, не остался незамеченным. Кто-то может с этим не согласиться, но изгнание преданных самозванцу войск и отказ признать тушинского вора нельзя не считать подвигом. Правда потом то же самое сделали и другие, но устюжане были одними из первых. И это привлекло к ним людей, увидевших в этом возможность начать борьбу с захватчиками.
Свою роль сыграло и наличие мастеров, способных изготовить оружие, и не просто пики и топоры, а пушки и ружья.
Так что и вторая попытка штурма почти ничем, кроме больших потерь у бандитов, не отличалась от первой. Свою задачу рогатки и ежи выполнили - задержали наступающего противника, а остальное сделал плотный пушечно-ружейный огонь из острожков. После нескольких попыток взять город штурмом, и понеся значительные потери, польско-литовские бандиты вместе со своими приспешниками ушли. Они ведь хотели грабить, насиловать и убивать русских, а не проявлять чудеса героизма.
Через несколько дней после победы над тушинцами, Устюжна, Фёдорыч
Сегодня у меня состоялась интересная беседа с одним из представителей местной власти. Мы с ним встретились в губной избе.
- Как видишь, Савелий, я выполнил возложенные городом на меня обязанности. Город защитили, поляков прогнали, так что свою работу я сделал.
- С этим не поспоришь. И войско подготовил, и ворогу укорот дал. Вот только хотел бы я узнать, что дальше делать собираешься. Ты вроде бы как первоначально задумывал немного здесь пожить и потом отправиться домой?
- Всё осталось без изменений, разве что задержаться здесь придётся чуть подольше. Да и обдумать надо, как дальше двигаться. Может быть, вместо привычной дороги домой придётся искать какую-то другую.
- А почему так-то?
- А война кругом, и на русской земле воюют, и там, у иноземцев, неспокойно. Так что сомневаюсь я, что нам удастся с малыми силами пройти по прежней дороге.
- Поэтому ты и отправил своих людей в Архангельск искать корабли для путешествия по морю?
- И поэтому тоже. Если не найду дорогу домой, то знаю за морем земли, где можно обустроиться и спокойно жить. Конечно, бандиты и грабители есть везде, но там во всяком случае не воюют. По крайней мере, мне пока неизвестно о войнах в тех местах. Хотя возможно, я не всё знаю.
- Как новые места обживать будете? Вас же всего пара десятков людей. Оставайтесь здесь жить, люди вас уже знают, доверие есть.
- Это сейчас так, Савелий. А завтра приедет боярин из Москвы управлять городом, и все мои заслуги, да и твои, кстати, тоже, будут забыты. Кто мы? Чужеземцы неизвестного рода-племени, без поддержки бояр и прочих особ, приближённых к царю. Так что любви и дружбы с пришлой московской властью у нас не получится. А что власть в городе будет московская, не сомневайся. Вон на что силён был Великий Новгород, и то склонил свою голову перед Москвой.
- Да, это верно. Москва не в первый раз перед пришельцами гнётся, но всегда потом верх держит.
- Вот и я про то же. Так что нельзя нам здесь оставаться, ничего хорошего из этого не выйдет. Да и пришлая московская власть со временем забудет заслуги местных, а будет помнить только о своей выгоде. Всегда так было.
- И тут ты прав, Фёдорыч.
- Вот поэтому я и буду искать другую дорогу домой или новое место для житья. Где сам себе стану хозяином и ни перед кем голову склонять не буду.
В разговоре возникла довольно продолжительная пауза, после которой Савелий неожиданно спросил:
- А с собой людей отсюда не возьмёшь? Ведь новое место обживать надо. Мужики для этого нужны, вы-то все не больно такой труд уважаете. Да и воины в дальней дороге потребуются.
- Если кто-то согласится на путешествие с нами, буду только рад.
- Ну что же, я буду это иметь в виду, и если что, помогу. А теперь есть ещё одно дело. Врага мы тут разбили, но князь Скопин-Шуйский собирает в Великом Новгороде рать для освобождения Москвы от иноземцев. Пришла грамота, зовёт он всех русских людей вступать в его войско. Мы туда пошлём своих воинов. Хорошо, чтобы ты их возглавил. Город тебе доверяет, заслужил ты это. Людей бережёшь, лишнего не требуешь.
- Тут дело такое, Савелий. Мы ведь воюем по-другому, ты сам это видел. И оружие у нас другое, наши розмыслы ваше переделали как нам надо. Так что под моим командованием трудно будет вашему отряду влиться в войско князя. Но как-то послужить земле русской надо, тут ты прав. Негоже в стороне стоять, когда вороги её насилуют. Давай решим так. Я готов возглавить отряд, отправляемый в расположение князя, но надо подумать, как мы будем вместе воевать.
- Так и решим. А ты думай, как лучше воевать, и собирай отряд в дорогу.
Конец февраля, Архангельск, Трубецкой Никита Романович
Ну вот, наконец-то и добрались до места. Да, так получилось, что нашей дружной компании попаданцев пришлось разделиться. Часть осталась на месте, в Устюжне, а часть ушла в Архангельск. Дорога оказалось хоть и непривычной, но вполне спокойной. Мы шли не сами по себе, а присоединились к большому купеческому каравану, зимой тут как раз и начинается основная движуха между Архангельском и Вологдой. А зачем всё это нам нужно, сейчас поясню.
Как я уже говорил раньше, после долгих раздумий все вынуждены были согласиться с предложением Фёдорыча о переселении за море, в Америку или ещё куда подальше. Каждый мог самостоятельно убедиться, что инородцам, не имея поддержки и прямого указания царя, достаточно трудно, если не невозможно встроиться в местную жизнь. Тут всё оплетено традициями и привычками, почти каждый клочок земли, особенно в постоянных местах проживания людей, имеет своих хозяев и свою историю.
Так что даже если ты и проявишь себя архинужным и полезным человеком, отношение к тебе будет достаточно сложным и неоднозначным. А у нас у каждого за плечами прожитая жизнь, свои тараканы в голове и привычки. И проще всего нам именно среди таких же попаданцев. Поэтому единогласно и решили держаться вместе и попытаться искать счастья в Америке, не теряя, конечно, связи с Россией.
Вот и отправили меня с моим другом, Голицыным Иваном Васильевичем, в Архангельск, готовить суда для путешествия, ну и место для проживания всей нашей гоп-компании. Так что можно считать нас квартирьерами, отправленными впереди остальных. Нас и сейчас прибыло достаточно много - мы двое с Иваном Васильевичем, десяток охраны, выделенный в поддержку приказчик и две девчонки, Анфиса и Василиса, освобождённые в самом начале нашей эпопеи и отказавшиеся возвращаться домой. Из них Ксения подготовила, если так можно сказать, специалистов по получению биодизеля.
Да, нам надо запастись топливом в дорогу, то, что удаётся изготовить на месте, тут же уходит на нужды производства - дизель почти постоянно крутит все станки и механизмы, обеспечивая нашу военную мощь и превосходство. Так что пришлось изготовить ещё одну подобную установку, провести обучение девчонок, и теперь они станут заниматься изготовлением топлива на месте.
По нашим планам, надо не менее пяти судов для перевоза все необходимого к устью Миссисипи. Да, именно там, на месте Нового Орлеана, и планируется сделать первую базу и принять решение о дальнейшем движении. Было высказано пожелание начать своё врастание в местное общество на Великих Озёрах, но потом решили, что там слишком много англов и лягушатников. Так что пока решили держаться от них подальше, хотя все понимали, что рано или поздно придётся схлестнуться и с ними.
Так вот, для переселения нам надо не менее пяти судов, и каждое из них должно быть способно перевезти не менее тридцати-сорока человек и соответствующий груз. Откуда столько народу? Да мы решили взять с собой всех желающих переселиться в новые места, ну и солдатиков надо иметь для охраны. Проходить придётся через пиратские места, а там ребята шустрые, на ходу подмётки рвут.
По моим прикидкам, и пяти штук окажется мало. Но там видно будет, ведь их ещё построить надо, да и команду найти на каждое судно. Моторным будет только одно из них, остальные должны быть парусными, а что из меня, что из Василича капитан парусного корабля ещё тот. Единственное, что помнится - практика в мореходке, когда пришлось недолго прослужить на какой-то шхуне.
Вот и придётся нам с Василичем организовать тут верфь и строить корабли. Мы уж и проектик с ним набросали будущих покорителей океана, вот только надо с мастерами переговорить, смогут ли они такое сделать. По нашим прикидкам, на это строительство потребуется как минимум год, и жить нам придётся именно здесь. Вот мы сейчас и готовим базу для всех остальных.
А они занимаются обеспечением нашего сегодняшнего и будущего существования. Иван шастает по разным местам и занимается экспроприацией экспроприаторов, то есть поляков изничтожает. Короче, следует анархистскому лозунгу - грабь награбленное, что и обеспечивает нас пропитанием, запасами в дорогу и средствами на всё необходимое для переселения.
Надо ещё отметить, что кроме оружия наши технари во главе с Григорием Шаховским пытаются создать необходимые станки. Чтобы к моменту основания поселения их достаточно было достать из трюма, установить, и начинать промышленную революцию в отдельно взятом стойбище индейцев. Или в конкретном вигваме.
А если серьёзно, то три проблемы не давали покоя любому, кто пытался хоть чуть-чуть заглянуть в будущее. Это были:
- оружие, дающее преимущество над противником, в первую очередь над пиратами;
- двигатель, хоть паровой, хоть ДВС;
- станки и прочее оборудование, способное обеспечить выполнение двух первых задач.
Вот этим сейчас и занимались оставшиеся в Устюжне ребята.
Начало марта, Устюжна, Иван Романов
Сквозь полудрёму я почувствовал, что Ксюха, как-то извернувшись, подлезла под мою руку и уткнулась в плечо.
- Вань, не спишь? - прошептала она мне в ухо.
- Ум-м.
- Что ум-м, не спишь, спрашиваю.
- Сплю.
- Плохо, придётся просыпаться.
- Зачем?
- Ты ведь завтра уезжаешь в очередную командировку?
- Ну да, в Великий Новгород, на помощь князю Скопину-Шуйскому. Без нас он никак не может обойтись, кто ему ещё умный совет даст?
- Только не ты, умный бы не занимался пустой болтовнёй, а провёл политико-воспитательную работу с женой, на гормональном уровне, о том, как ей жить в твоё отсутствие. Ты же не на один день уедешь? Как я понимаю, в лучшем случае, я тебя увижу только зимой, или скорее всего, на следующий год, уже в Архангельске. И как мне всё это время жить?
- Ты, Ксюха, дурью не майся, всё будет хорошо.
- Я это и без тебя знаю. А вот жить мне как без своего мужика?
- В трудах праведных, усердно исполняя свой долг и порученное дело.
- И дураком такого не назовёшь, вроде бы всё понимает и рассуждает здраво, и мужик боевой, сколько бандитов и подлецов положил, сам со счёту сбился, а телок телком. Пока сама не скажешь, ничего не понимает. Ты давай не отлынивай, ночь ещё не закончилась, и времени у нас много. Так что трудись давай, милый, не останавливайся.
Глава 9
Конец марта 1609 г., Великий Новгород, Фёдорыч
- Ну здрав будь, воевода, - так приветствовал меня князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, когда я прибыл доложиться о прибытии ополчения из Устюжны в его распоряжение. К этому моменту ситуация в стране стала как бы проясняться - под Москвой образовались два центра - Лжедмитрия II, поддерживаемого польско-литовскими мародёрами, казаками и русскими предателями. Они преследовали свои корыстные цели, и пытаясь захватить Москву, устроили лагерь в Тушино.
Там уже из перебежчиков была создана своя боярская дума и даже назначен свой патриарх. Им был избран Филарет, бывший боярин Романов, отец будущего царя и основателя династии Романовых. Его в своё время насильно постригли в монахи, а он вот опять наверху, правда на этот раз среди прямых врагов России.
Им противостоял полузаконный царь, избранный московским боярством - Шуйский Василий Иванович, к этому моменту почти утративший власть и способность оказывать влияние на происходящие события. Но по всей стране города начали вооружённую борьбу с поляками и прочими захватчиками, и речь уже шла о сборе народного ополчения. Как мне разъяснил наш знаток истории Иван Михайлович, в ближайшее время созывалось первое ополчение, пока без участия Минина и Пожарского.
Но сейчас появлялся ещё один центр силы - создаваемое союзное (русско-шведское) войско под командованием князя Скопина-Шуйского. Этот боярин был отправлен царём Василием для получения помощи от шведского короля Карла IX, являющегося злейшим врагом польского короля Сигизмунда III, и сбора войска на севере русских земель. И вот эта задача близилась к завершению - часть наёмников, набранных шведами для участия в войне на стороне русских, уже прибыла. Ими командовал Делагарди, с которым у князя складывались хорошие, можно даже сказать, дружеские, отношения.