В обеденный зал вошла статная девушка среднего роста, на вид лет шестнадцати. На дочери де Гранжей было простое легкое платье прямого кроя в цветах родового герба, на котором был изображен ворон над лесом — черное с зеленым с несколькими серебряными нитями в ткани. Из украшений на девушке была только небольшая серебряная подвеска в форме птицы на тонкой цепочке, которая отлично украшала ее длинную шею и ложилась на светлую кожу груди. Так как ужин был домашним, корсета на девушке не было, и я смог оценить реальные размеры ее талии — тонкой, четко очерченной, переходящей в аккуратные небольшие бедра. Лицом единокровная сестра Орвиста была крайне мила, взяв лучшее от обоих родителей: высокий лоб отца, темные глаза матери и ее же аккуратную челюсть. Овал лица девушки был правильным, без резких черт, от него сквозило достоинством, спокойствием и уверенностью. Самым ярким на ее лице были, конечно же, брови — длинные и широкие, они предавали юной Айрин еще больше сходства с хищной птицей.
— Как я вижу, все в сборе, — подал голос Орвист, намекая, что нам лучше переместиться за стол.
Виконт был прав: слуги как раз закончили простую сервировку и всех нас ждал ужин.
Первым свое место за средних размеров овальным столом занял отец семейства, сев во главе. Справа от него уселся наследник в лице Орвиста, следом за виконтом — Айрин, а слева — графиня. Мне, как гостю, досталось место рядом с хозяйкой дома.
Таким образом де Гранжи показали, что рады видеть меня — посадка по правую руку от графини свидетельствовало о расположении ко мне хозяев дома. Намного хуже была бы ситуация, если бы де Гранж усадил бы меня напротив — во главе стола. Вроде, и почетно, но как на витрине. С одной стороны стола — все семейство, а с другой — ты, такой красивый, сидишь.
Когда все заняли свои места, а слуги установили перед нами тарелки с первым блюдом, мы принялись за еду. Все же, это был ужин семьи, так что для разговоров время придет.
Я вежливо отдал должное филе птицы — мясо получилось одновременно прожаренным и сочным, с удовольствием запив большой кусок легким южным вином. Виконт посоветовал мне попробовать закуску из овощей, которую повар поместья приготовил как раз для этого ужина.
Время от времени я ловил внимательные взгляды сидящей рядом графини: ее интересовало мое поведение за столом. Все же, как человек ест, многое о нем может сказать. Как и в случае обедов с королем, лицом в грязь я не ударил, спасибо маман. Серебряной вилкой и столовым ножом я работал уверенно, как не забывал про чистоту рук и вообще, вел себя крайне прилично. А как иначе? Хотя тут для мелкой знати рыгнуть за столом было в пределах нормы — считалось, что так можно показать уважение, как хозяину, так и повару. Да и благодарность за еду. Впрочем, подобные выходки поощрялись далеко не всеми, и чем выше был статус человека, тем меньше таких похабностей он себе позволял.
Чтобы не зажиматься, я просто представил, что обедаю с Каем Фотеном и Вилой, так что чувствовал я себя более-менее комфортно. Я видел, как поначалу нервничал Орвист и бросала на меня короткие взгляды Айрин.
Первым беседу я не начинал — хозяин здесь Бренард, так что я дежурно хвалил блюда, ответил на пару ничего не значащих о проделанном пути вопросов от графини и разок попросил добавить вина. Вот и все разговоры.
— Итак, барон Тинт, как прошла ваша поездка в Пите? Я слышал, вас вызвал сам король, — наконец-то нарушил свой обет молчания граф.
— Ваше Сиятельство, пожалуйста, окажите честь и обращайтесь ко мне просто Антон, если так вам будет удобнее, — ввернул я, — да, король вызывал меня ко двору, оценить последнюю продукцию производства моих мастеров, обсудить другие дела и поручения престола.
— И как прошла ваша встреча, позвольте поинтересоваться? Успешно?
— Да, Ваше Сиятельство, мы пришли с нашим королем к обоюдному соглашению и я с радостью выполню поручение Его Величества Кая Фотена Первого, да хранит его Первородная.
На стандартную хвалу за здравие короля отреагировали все присутствующие, чуть слышно повторив за мной окончание фразы.
Услышав, что я отправлюсь в посольство вместе с ними, старший де Гранж чуть расслабился.
Я не прибегал к ментальной магии, потому что помнил о существовании шаринских амулетов, которые нагревались при колдовстве рядом. Именно таким когда-то подловил меня Орвист, когда следил за мной для королевской канцелярии в доках. Сейчас мне было важно заручиться поддержкой де Гранжа, чтобы мой вояж на юг прошел спокойно, и я не опасался, что мой же спутник и руководитель хочет насадить мою голову на пику, или еще где по дороге «потерять» менталиста.
Так что за ужином мои барьеры были подняты настолько высоко и были настолько крепки, насколько я вообще был способен их поднять и укрепить. Чтобы ни капли магии не просочилось наружу.
— Антон, — голос Бренарда стал чуть мягче, — это отличные новости. Я уверен, мы справимся с миссией, возложенной на нас монархом.
Все что хотел узнать граф, он узнал, так что слово взяла графиня:
— Барон, скажите, вы же участвовали в последней войне? Орвист много рассказывал о битвах за Пите и Миллер, но если честно, в это сложно поверить.
— Ну что же ты, Эдит, — вклинился граф, — я сегодня имел удовольствие наблюдать за небольшим спаррингом нашего гостя с моим сыном. Скажу тебе, что слухи вряд ли врут. Так сражаются только опытные воины, привыкшие проливать кровь во имя престола.
Я чуть не покраснел от такой тирады. Если честно, схватка с виконтом настолько меня захватила, что я даже не заметил, что за нашей «дружеской встречей» наблюдает хозяин поместья.
— Но дорогой, насколько мне известно, Барон Тинт человек ученый. Вы же получили титул за свои достижения при работе с королевскими финансовыми бумагами, так?
Я только скромно кивнул, сидя под внимательным взглядом графини.
— Да, Ваше Сиятельство, все верно, король Кай Фотен пожаловал мне персональное баронство именно за достижения на ниве работы с его документами. Я вскрыл обширные хищения в армейских закупках прямо перед началом войны…
— Да! Эти Регоны всегда были нечисты на руку, причем во всем, — с презрением бросил граф, — хотя никогда не понимал. У них прекрасные богатые земли, выход к морю, порт, в конце концов. И крупны были хищения?
С тех событий прошло больше пяти лет, дом Регонов прекратил свое независимое существование — наследницу в последний момент выдали за одного из Вилсов, то есть вывели владения под руку аристократов, лояльных королю еще во времена смуты, так что я мог говорить о тех событиях свободно. Тем более, де Гранж был доверенным лицом Кая.
— Очень крупные, Ваше Сиятельство. Ущерб был колоссален и именно хищения стали одной из причин желудочной хвори, которая потом поразила армию, отбившую Пите. Слишком плохое питание, практически гниль.
Граф только хмыкнул — я подтвердил все, что он и так смог выудить из дворцовых бесед, а Эдит только осуждающе покачала головой. Младшие же де Гранжи пока в беседе участия не принимали, молча ковыряясь в тарелках. Орвист еще потягивал вино из серебряного кубка.
Когда принесли десерт — открытый пирог с ягодами и яблоками — беседа оживилась. Орвист рассказал о нескольких визитах, которые нанес как наследник семьи и даже заключил пару сделок от имени отца, граф поделился своим видением ведения дел в своих владениях. Не сказать, что информация была бесполезна: если бы я на самом деле принадлежал этому миру с самого начала, то получил бы от хозяев поместья бесценную информацию, как стоит зарабатывать на своих землях. Для меня же настоящего, выходца из другого мира, рассказ графа хоть и был интересен, но почти бесполезен с практической точки зрения: все это я знал изначально, а что не знал — изучил за последние пять лет.
Но в любом случае, я был им благодарен за такой разговор. Информацией в этом мире делились неохотно, особенно такого рода.
— Антон, скажите, а почему вы дрались на мечах? Орвист говорил, что вы предпочитаете оружие простолюдинов — железный посох, — внезапно вернулся граф к теме войны.
Я прямо увидел, как блеснули черные глаза Айрин — девушке эта тема была интересна и я ее понимал. Ну не производил я впечатление могучего воина и героя войны в этом простом камзоле с лентой в волосах вместо косы. И даже если дочь де Гранжей и видела наш с Орвистом спарринг, вряд ли она сделала тот же вывод, что и ее отец — в понимании обывателей мы просто сталкивались с виконтом на пару секунд, а потом расходились в стороны. Никакой зрелищности или длительного фехтования, чтобы покрасоваться перед зрителями или благородными дамами, как на дуэли.
— В мирное время я предпочитаю меч, Ваше Сиятельство. Мой посох я получил во время войны и атрибутом войны он и остался, как и воинская коса. Сейчас мое оружие висит на почетном месте в кабинете, на стене, как напоминание о прошедших временах.
— Очень интересный подход, молодой человек, очень интересный, — покачал головой граф, — вам выковали посох на заказ? При дворе говорят, что это вообще артефакт, и на нем горят руны богов, и что вам сам Пал жаловал в Миллере, перед самым штурмом города, воинскую косу. Вот правда все это слухи, а Орвист рассказывает о тех событиях не слишком много. Говорит, сражался на другом участке.
Бренард резко начал сверлить меня взглядом, и я понял, что тут у нас контрольная точка беседы: лжец и зазнайка ли я, выскочка-фаворит, или на самом деле герой, отмеченный богом Войны?
Мне не осталось ничего другого, кроме как спокойно распустить ленту, которая удерживала волосы в хвосте и, разобрав несколько прядей, продемонстрировать отметку Пала, которая всегда горела красным: бог Войны не просто покрасил мне волосы, они теперь и росли такого цвета.
Граф победно хмыкнул, бросив взгляд на свою жену в стиле «я был прав», Орвист глупо улыбнулся тому, что уж перед его отцом я показал метку бога, а Айрин даже тихо ойкнула от удивления.
— И правда красная… — тихо сказала девушка, абсолютно невежливо пялясь на мою голову, — значит и рассказы про посох правда? Его выковал для вас Сидир и отметили рунами остальные Шестеро?
— Что вы, госпожа, про руны всех Семерых — это все вранье, — быстро ответил я юной девушке, — на посохе только четыре из них: Сидира, Пала, Софа и Калиты.
За столом повисла тишина. Если в воинскую косу и отметку Пала еще можно было поверить, учитывая расположения короля, и перевода меня в потомственные дворяне из личных с расширением земель, то вот артефакт, отмеченный сразу несколькими богами…
— Софа и Калиты? Вам покровительствует еще и Мудрец с Бардом? — удивленно спросила Эдит де Гранж.
Я сказал о рунах четверых настолько просто и буднично, что сомнений в правдивости моих слов ни у кого не было. Просто люди пытались осознать, как я смог получить милость трех таких разных по своей сути богов.
— Ну, до того, как встать на защиту Пите, я больше занимался наукой. Счетом, механизмами, много путешествовал на большие расстояния… За меч и копье мне пришлось взяться в силу обстоятельств.
— Удивительная история, Антон, удивительная. Сказать по правде, мы скептически относились даже к словам моего сына, уж очень многое происходит с людьми во время сражения, всякое может причудиться, — покачал головой граф.
Остаток ужина прошел в относительном спокойствии. Любопытство семейства было удовлетворено, я опять собрал волосы в хвост и хитро прикрыл красную прядь. За эту свою ловкость и осмотрительность я удостоился комплимента от хозяйки дома. Юная Айрин весь оставшийся вечер рассматривала меня, как нечто неведомое, неизвестное, но очень интересное, но я не сильно обращал внимание на ее грубость: юная девушка, что с нее взять? Не каждый день увидишь отмеченного богами, который из счетовода стал потомственным бароном, да еще имеет какие-то дела с королем и отцом-графом. Так что ей простительно.
Когда пирог был съеден, наступило время дегустаций. Я попросил графа дать указание принести в зал ящики, что передали мои дружинники, а также распорядиться о простой мясной и сырной закуске. Этот момент я обговорил с Орвистом еще в саду и мы пришли к выводу, что лучше всего все будет провернуть после десерта.
Граф, как и любой аристократ, уже пробовал новинку — жгучее вино, как тут называли самогон. Особо напиток популярным у высшей аристократии не стал, но вот мои слова о том, что новый продукт производится с добавлением ягод и фруктов, и несколько бочек этого напитка поедет с нами по заданию короля, возбудили в Бренарде интерес.
Мне же больше хотелось, чтобы граф оценил потенциал настоек и потом, по возвращению из Ламхитана, помог мне наладить поставки через свои земли вглубь страны — на юг. Международная торговля, конечно, была в приоритете, но надо же эффективно осваивать и родной рынок.
Пара слуг быстро принесла два ящика, которые аккуратно поставили на специально подготовленный стол. Там же, рядом, разместилось несколько тарелок с копченым мясом и выдержанным сыром. Было и немного местных фруктов: сочные осенние яблоки и нарезанные груши.
Я выудил из первого ящика набор серебряных стопок, которые для меня сделали на заказ как раз для такого случая, и начал выставлять их на столике. Четыре в ряд — пятая задержалась в моей руке, будто бы я размышлял, сколько человек будет принимать участие в дегустации.
— Барон, Айрин уже достаточно взрослая, чтобы попробовать ваши настойки, не стесняйтесь, — пришел мне на помощь граф, после чего последняя стопочка встала на темное гладкое дерево столешницы.
Сперва в ход пошла самая сладкая, вишневая настойка. Она понравилась всем присутствующим своим мягким вкусом. Градус в ней был не очень большой, по моим прикидкам — в районе тридцати, так что спирт чувствовался не особо сильно. Вот настойка на груше имела специфический аромат. Графу не понравилось, а его супруга — оценила. Обратная реакция была у хозяев дома на клюквенную настойку с небольшой кислинкой.
Наливал я по чуть-чуть, грамм по пятнадцать, чтобы просто прочувствовать вкус. Граф это оценил: он знал, что мое жгучее вино сильно бьет в голову, а нам еще предстоял приватный разговор.
После пошли совсем экзотичные вещи, такие как пародия на виски — дистиллят из пророщенного ячменя, который я год выдерживал в специально сделанных для этого дубовых бочках. По цвету напиток был похож, но, на мой взгляд, вкус оказался слишком резкий. Оценили напиток только мужчины.
— Ух! — только и выдал граф, опрокинув в себя порцию рыжевато-красной жидкости, — какая интересная вещица!
— Чувствуете, как тепло идет вниз, в желудок? — просто спросил я.
Граф удивленно кивнул. Сначала обжигающие, мое самопальное виски все же грело нутро, когда добиралось по пищеводу до желудка.
— Сейчас не лучшие условия, потому что это зимний напиток, по моей задумке. Употреблять стоит со льдом, а из еды — мясо или сочные яблоки, — пояснил я графу, с чем и он, и Орвист молча согласились.
Да, такое пить только вечерами.
Айрин, как и ее мать, после сладких наливок интерес к процессу потеряли, больше уделяя внимание искусно выделанным серебряным стопкам, которые женщины внимательно крутили в руках, пока мужчины были заняты обсуждением крепленых напитков.
— Знаете, очень интересные стаканчики, барон Тинт. Ваша идея? — спросила графиня.
— Да, Ваше сиятельство. Жгучее вино очень крепкое по сравнению с обычным вином, элем, сидром или пивом. Поэтому и пить его надо по чуть-чуть, дабы не потерять внезапно человеческий облик во время застолья, — ответил я.
Моим объяснением женщина удовлетворилась. Наконец-то демонстрация продукции моих винокурен была окончена, мы с графиней и юной Айрин раскланялись и женщины нас покинули.
— Пройдем в кабинет, Антон? — просто спросил граф, мигом приняв какой-то более простой и расслабленный вид.
Видимо, его жена была большей сторонницей приличий, нежели сам граф.
— Конечно, Ваше сия…
— Ой, да все, Эдит ушла, в комнате остались только слуги короля. Так что можно просто по именам и титулам, — раздраженно отмахнулся от моей словестной акробатики Бренард.