- Вот и отлично, - сказал второй старикан присевший на одно колено чтобы собрать наши уже бывшие вещи.
- Вы не знаете где наш друг? – спросил я, когда они уже решили уходить. – Он вчера вечером направлялся в сторону Школы Космонавтики и пропал? Вы случаем не знаете где он?
Все старики уже ушли в лес, видимо через чёрный ход в павильоне. Перед нами остались лишь двое стариков, при чём один из них, был безоружен, а другого двустволка. Они переглянулись, так многозначно, что мне показалось, будто они знают о ком идёт речь.
- Не знаю о ком вы, - сказал тот, что был с ружьём.
- Ну, может, вы посмотрите фотографию? – спросил Терешков, в его бумажнике хранилась небольшая фотография, на которой были всего его школьные друзья, среди них был и я, и Ваня и многие другие.
- Дай сюда сумку Ильич, иди, глянь, кого они там ищут, - сказал старик, перенимая сумку с нашими вещами. – А вы без глупостей, заряд дроби в грудь, наверное, из вас получить никто не хочет.
Ильич, если верить тому, что сказал их предводитель, осторожно подошёл к Сани, и как только он наклонился чтобы получше разглядеть лица на фото, Терешков обхватил его горло рукой и надавив на него сказал:
- На землю! Ружьё на землю!
- Отпустите его, у него сердце больное, он два инфаркта перенёс, сжальтесь! – сказал старик. – Вот ваша сумка, забирайте. А в ружье даже патронов нет!
- Пни ружьё ко мне!
Старик пнул своё ружьё, которое перекатилось почти к Саниным ногам. Толкнув Ильича в спину, он быстро поднял оружие, и «сломав» пополам удостоверившись, что оно не заряжено бросил обратно к ногам пожилых людей.
- Простите нас пожалуйста, мы не собирались сделать вам что-то плохое, нам только были нужны припасы, - буквально залепетал в своё оправдание старикан.
- Где наш друг? Где тот, кого я показал на фото! – не унимался Терешков. – Вы ведь знаете, что с ним случилось?
- Где он сейчас мы не знаем, только примерно. Единственно, что мы видели, это как его собаки загнали в промышленную зону, где-то там, на цементном заводе. Нет, нет, он жив его отбили от своры, но не мы. Группа людей, как сказать группа, даже целый караван наверное, женщины и дети в основном, мужчин поменьше. Собаки убежали, а они его взяли с собой, если мы правильно поняли, он был без сознания. Но где он сейчас мы не знаем.
- Куда они направлялись? Эти люди, куда они шли?
- Этот караван один из многих, направляющийся в Красноярск.
- В Красноярск? – переспросил я. – Зачем?
- Говорят, что там удалось наладить систему снабжения продовольствием из деревень, а здесь то даже на резервных складах вся тушёнка кончился, скоро голодомор начнётся, а уходить уже поздно будет. Сейчас все у кого есть силы идут в Красноярск.
Мы распрощались с пенсионерами, отдалим им их ружьё, забрали свою драгоценную сумку и направились обратно в школу. На обратном пути, я чётко определил для себя, что тоже пойду в Красноярск. Я не шёл туда за Ваней, хотя и планировал попутно поискать его там. Я шёл туда в больше мере за надеждой на жизнь. Еды здесь не было и не будет, и шансов выжить тоже. А миллионный город, мог помочь мне продержаться на плаву, пока этому бреду не придёт конец.
- О чём думаешь? – спросил меня Денис, когда мы поравнялись с ним.
- Я думаю о том, во сколько мне выйти, сегодня вечером или завтра утром, - просто ответил я, не собираясь ни от кого скрывать, что я ухожу в Красноярск, а если кто-то увяжется со мной, он к лучшему, больше шансов выжить по дороге.
- Да? – без эмоций спросил Денчик. – Я тоже собирался уходить, но не знаю, у меня здесь девушка, да и вообще, как – то боязно… Может ещё всё утрясётся? Наладится?
- Хочется в это верить, но вряд ли уже мир будет прежним, прошла уже целая неделя, а становится только хуже.
Ты никогда не пересечёшь океан,
если не наберешься смелости, потерять из виду берег.
Христофор Колумб
День 8
«Рубикон»
Идти я решил всё же с утра. Поразмыслив, я понял, что было бы желательно дойти до Красноярска в течении светового дня, ночевать по дороге будет особе не где. Да даже и найдётся свободный дом, он совершенно очевидно будет занят, ведь кроме нас, в Красноярск пойдут ещё тысячи человек.
Мало того, ночью не хотелось бы нарваться на диких зверей, они и раньше здесь бродили, всё-таки город стоит среди сибирской тайги.
Согласились пойти в Красноярск не многие. В основном говорили, что подождут ещё немного, кто-то просто говорил нет, в общем, они боялись. Боялись решать, принимать решения. Попав в сложную ситуацию, в которой всё зависит только от них, в ситуации, в которой никто не поможет, они предпочитают ждать помощи. Но вскоре наступившие тяжёлые времени будут убирать, и карать лишних, естественный отбор.
В моей команде было не много человек. Помимо меня там были Джордж (настоящие его имя Георгий, но для удобства он звался Джорджем), Абрам или как его сокращённо называли некоторые Абра, третьим был Артём Горев, как то получилось так, что ему прозвища не было дано, и для всех он был и есть просто Артём. Ещё с нами пошёл уже известный вам Древаль, ну и последним был Дравдин.
Что же касается остальных? Терешков тоже собирался идти с нами, но он в итоге решил собрать группу побольше, накопить припасов, дождаться выздоровления некоторых больных и тоже отправиться в путь, мы сговорились, потом встретиться в Красноярске. Конечно, это было мало выполнимое обещание, но попробовать я всё же собирался.
Накануне вечером я специально лёг пораньше, взятая у Кирюши и заранее собранная походная сумка уже стояла у входа. В ней были вещи, сменное белью, вторые джинсы всё по минимуму, только самое необходимо. Лапша, консервы, трехлитровых бутылки с водой.
Этим же вчерашним вечером я предупредил всех кто идёт о том, что утром никто никого ждать не будет. Выход ровно в семь часов утра, можно проснуться раньше, приготовиться, а вот позже никак нельзя. Нужно было в любом случае приучаться к дисциплине.
И не поверите, все кто хотел идти, встали рано утром, и были как огурчики. Человеческий организм вообще странная штука, да, без спорно, когда нет ни необходимости, ни надобности человек погрязает, и буквально утопает в собственной лени и становиться беспомощным. К русским это относится в большей степени, даже из под плётки, он ничего не будет делать а будет пить, развращаться, и никакие сухие, антитабачные законы не помогут. Такова натура русского народа, его сущность, мы любим отдыхать, и считаем это своим правом когда нет опасности или надобности. Но когда наступают тяжёлые времена, он сам начинает всё понимать и делать, активно действовать.
Я раньше в это не особо верил, эта теория не была по сути ничем доказан, однако, когда люди которых я знаю как облупленных, которые никогда за два года не изменил своим привычкам, всегда встающие ближе к десяти одиннадцати часам, вдруг сами, без будильников (ибо их просто не было) встали и вместе со мной уже были готовы выдвинуться в путь. Да, катаклизмы, опасности сильно меняют людей, однако русские, великий народ, и дар у нас великий.
Мои товарищи, полностью экипированные и готовые выйти в любую секунду, зашли ко мне, когда я ещё только натягивал куртку. Мне пришлось поторопиться, но и я через минуту уже был полностью готов.
К моему удивлению не поленились встать, чтобы проводить нас в путь многие из курсантов школы, оно и понятно, делать то не чего. Поглазеют немного на «этих идиотов» (я имею в виду нас) и вернутся по своим комнатам, снова улягутся спать. Ну а мне были неприятны лишни глаза, не любил я всеобщего внимания, не знаю почему. Я умел говорить со сцены, я мог быть неплохим оратором, но когда кто-то наблюдал за моими действами, мне становилось не по себе.
Как только мы вышли за пределы здания, краем глаза я увидел, как все сразу же стали расходится, и в одно мгновение холл школы стал пуст. Однако через минуту я стал замечать курсантов у окон, они смотрели на нас не сводя глаз. Почему? Одному Богу известно, может потому что мы их надежда на спасение? Если мы не вернёмся с помощью, то они погибнут.
Уже через две минуты мы вышли за территорию школы, начали набирать темп ходьбы, как вдруг у нас за спинами раздался крик, и принадлежал он очень знакомому нам человеку.
- Пацаны! Пацаны! Стойте! Подождите меня! - кричали нам в спину. – Да постой те же!
Обернувшись я увидел бегущего к нам Денчика Шагеева. Он добежал до нас запыхавшийся, не мудрено устать, когда кричишь при беге. Он полностью сбил дыхание.
- Ты чего? – спросил его я.
- Да я это, подумал, ну и решил, в общем, я с вами, - говорил он хватая ртом воздух и делая большие паузы между фразами. – Сейчас, только отдышусь, и пойдём.
- А раньше почему не подумал? Мы сейчас теряем время, нужно до темноты хотя бы до Сосновоборска дойти, - сказал я.
- Да я, что-то сначала не подумал, а потом лежу, думаю, наверное, всё-таки с вам пойду, ну и вот, собрался я, и за вами побежал, - говорил он пытаясь отдышаться.
Теперь же наша команда стала состоять из семи человек. Мы дали Денчику минуты, чтобы он восстановил дыхание и после этого пошли дальше.
Картина на дороге значительно поменялась за последний день, и если я правильно понимал, это всё из-за массового исхода жителей Железногорска. По пути мы не встретили ни одной целой машины. Практически у каждой разбиты стёкла или открыты двери, багажник. Некоторые были обгоревшими, причём цели поджигателей мне были не ясны.
По дороге мы находили кучи мусора, банки от консервов, пакеты от китайской лапши и другая тара от продуктов долгого хранения. Однако чем дальше мы шли, тем меньше становилось мусора, и постепенно мы стали замечать то с того края от дороги, то с другого небольшие холмики. Не на всех были кресты, поэтому мы не сразу поняли, что это могилы. Да, это были могилы. Их становилось всё больше с каждым пройденным километров. И уже ближе к КПП, умерших по дороге, перестали хоронить, просто относили под деревья или в кусты, сбрасывали в обочины, где было поглубже, да там и оставляли.
И с каждым часов по дороге становилось всё тяжелее идти, и даже не из-за осознания того, что ты идёшь буквально по алее из трупов, а из-за ужасного запаха, который начинал появляться. Да и страху прибавляло осознания того, что куда гниющего мяса привлечёт медведей, бродячих собак и хрен знает кого ещё.
Одно радовало, до КПП оставались считанные километры. Когда солнце пересекло полуденную черту, наши усталые ноги брели уже в районе «Светофора», а по правую руку тянулась широкая лента реки, отгороженная от нас колючей проволокой.
Кстати сказать, снаружи «Светофор» не выглядел каким-то разграбленным, подвергшимся мародёрства. Однако это только снаружи, уже внутри виднелись люди, лежавшие на полу и не двигающиеся, видимо серьезно пострадавшие в давке и забытые здесь своими товарищами.
Обессиленные люди не способны были, противостоят силе толпы, их просто сбивало с ног, а потом затаптывало сотнями пар ног. Ужасная смерть, причём обвинить самих людей в давке нельзя. Каждый думает, что от того, что он будет немного напирать на соседа, а в итоге получалось как всегда.
Наконец, к двум часам дня мы наконец-то дошли до нашей желанной цели. Но мы не ожидали там увидеть того, чего увидели. Оно было пустое, здесь не было никого. Лишь несколько одиноко лежащих трупов у входа в здание КПП и недалеко от остановки.
Это естественно немного настораживало, похоже, что мы опоздали и теперь отставали от основного потока людей как минимум на день. А это значит, что нам придётся нагонять, уставать, и голодать. Потому что, идя следом за многотысячной толпой, мы вряд ли сможем найти себе еды.
Каждый подумал про себя о том, чтобы повернуть назад, но вслух об этом никто не сказал, и каждый отбросил эту мысль подальше. Было страшно, уходить с места, которое мы считали своим домом, своей крепостью вот уже второй год. Впереди ждала неизвестность. Сделать шаг вперёд, значит перейти невидимую черту. Нет, не линию колючей проволоки вокруг города. Каждый должен был перейти свой собственный «Рубикон».
Я не знал, что ждёт нас впереди. Я понимал, что это может быть и ошибкой, и через пару дней придут спасатели, армия и спасут нас. Может быть. Всё может быть. А пока что, об этом стоит забыть, делать не оглядываясь назад, и сильно не задумываясь над последствиями, порой это бывает не так уж и плохо.
Первым шаг сделал не я, хотя я этого и хотел, может быть даже больше остальных. Так или иначе, нарушил наше безмолвное стояние посреди дороги тот, на кого я и не помог подумать. Абрам, сделал метровые шаги на встречу неизвестному. С чем это связано сложно даже предположить, может и безрассудство, ведь не зная его, можно было подумать, что это какой-то 26 летний мужик, отец кого-нибудь ребёнка, но нет. Ему было всего 16 лет. Но по поступкам он порой напоминал маленького ребёнка, может, это было чисто моё мнение.
Мы все немного опешили от такой быстроты его действий, не сказать было что он робкий человек, но он раньше не отличался лидерскими качествами, хотя не был человеком глупым. Факт в том, что пока мы смотрели ему в след, он уже успел удалиться от нас на добрых пятьдесят метров.
Выйдя из лёгкого ступора и отойдя от своих размышлений, мы в быстром темпе стали нагонять великана.
Дальше наш путь лежал в Сосновоборск. Если честно, то я не помнил, что там производится, и кто там живёт. Лично для меня это был «какой-то город рядом с Железногорском», и не более того.
Сейчас там вряд ли кто-то живёт, ибо им до Красноярска ещё ближе, а продуктов питания ещё меньше. Но это было нам на руку, так как ночевать по дороге нам где-то надо, и единственным вариантом, исключающим ночлег под открытым небом, была какая-нибудь брошенная квартира в Сосновоборске.
Идти было достаточно легко, хорошая широкая дорога, по которой нашему движению не мешали даже оставленные здесь машины. Обочины тоже были достаточно свободный, порой правда заставляли поежиться порывы холодного ветра, но это было в принципе терпимо. К тому же грела мысль о том, что скоро мы окажемся в каком никаком, но всё-таки помещении.
Решили заранее, что далеко в город мы далеко заходить не будем. Выберем многоэтажный дом, высоко забираться не будем, третий четвёртый этаж максимум. Квартиру с минимумом больших окон которые выпускают тепло, ну и естественно где есть мебель с минимумом одеял и т.д. А, ну если у дома окажется какой-нибудь ларёк, желательно продуктовый, то это будет шикарно, ну а если нет, значит не судьба, здесь решающим фактом является наличие квартиры, а не ларька, еда то у нас пока есть.
Мы вошли в город, когда уже начало смеркаться. Причём было очень красиво. Когда солнце начало скрываться из виду, из-за линий горизонта стал вырываться красноватый свет, очень яркий, будто бы зарево дальнего пожара. Мы сами, деревья, здания бросали длинные причудливые тени. Ко всему прочему, с неба неожиданно пошёл снег. Снежинок было мало, однако они были крупные, с подушечку указательного пальца, и падая, на закате были похожи на пепел.
Мы чувствовали себя настоящими героями пост апокалипсиса, от одной мысли об этом шли приятные мурашки по телу, как от очень хорошей песни или фильма.
Однако «зарево» исчезло, и мы остались наедине с падающим снегом, кучки которых начинали перерастать в настоящие сугробы, и это при том что сейчас была весна, хотя в Сибири и не такое бывает, в мае может заморозок ударит, никто не удивиться.
Дом мы приметили сразу. Он находился в таком положении, что холодный ветер до него даже не доходил, все проходы к нему хорошо просматриваются, ну это если что. И главное, рядом даже имелся магазин, достаточно большой, ведь в него ходили наверное все четыре рядом стоящих дома. Поэтому продуктов там должно было быть предостаточно.
Ведь продукты в магазин не завозятся раз в неделю по пол машины, нет, такое бывает редко, обычно привозы случаются каждый день, особенно если магазин большой. По не многу, но встречаются . Поэтому я вполне надеялся чем-нибудь поживится. Конечно, скоропорт уже изжил своё, консервы тоже уже все забрали. Другое дело мелочи, которые голодные люди не восприняли как пищу для утоления голода, а в нашей ситуации была важна любая съестная мелочь.