И снова, как и раньше, первое, что я почувствовал, это неприятных, режущий нос запах. Однако если раньше пахло уже довольно таки давно полежавшими трупами, до здесь, совершенно очевидно попахивало человеческими выделениями. Да, да, как бы это не звучало, присутствовал запах прелой мочи как минимум, можно конечно сильно морщить нос по этому поводу, но факт есть факт.
Второе, из того что меня удивило, так это сам шпион. Он был, скажем так, не очень славянской внешности, одет был во всё чёрное, чёрные кроссовки, того же цвета спортивный костюм, и угольно-чёрные волосы. Немного темноватая кожа, скорее даже тёмно-жёлтая. Был он маленького роста, как, в общем-то, и все среднеазиатские мигранты. В глазах его читался неподдельный страх и ужас:
- Нет, не бейте, не трогайте пожалуйста, - со свойственным мигрантам акцентом завопил чурка.
- Да успокойся ты, - сказал ему Абрам. – Только скажи, где хозяева?
- Не был никого, мы пришли пусто было, никого не трогали, никого не обидели, просто решили переночевать, на одну ночь, только не трогайте.
- На одну ночь говоришь? – спросил скептически настроенный Горев. – А запашина стоит, будто здесь табун лошадей нагадил. Вас что, в ваших чурко-странах в туалет по-человечески ходить не учат? Или вы обезьяны до сих пор углы метите?
Я глянул на бедного азиата, он был беспомощно, конечно, нахлынули сантименты, а прежде никогда за чурок не заступался, скорее даже наоборот, придерживался националистических взглядов. Ну вот вдруг, именно сейчас, мне его стало жалко. Он стоял, опустив голову, смотря в мол, молчал, старайся ничего не сказать в ответ, он боялся, ничего не мог сделать, ему было стыдно, не ловко и жутко обидно.
- Ну всё, Артём, перестань, - не выдержал я. – Давно вы здесь?
- Нет, всего три день, - ответил тот.
- Вот вы чурки тупые, сам же до этого говорил, мол, на одну ночь, а теперь говоришь, что уже три дня здесь околачиваетесь, у вас что под вашими арабскими шапочками один тротил лежит, мозгов вообще нет?
- Артём!
- Да всё, спокоен я, спокоен! – ответил тот, явно кипя от гнева.
- Сколько ещё людей в квартире? Только быстро говори, не томи! – спросил я представителя трудолюбивых таджиков.
- Не много! Мой жена, и детишки наши, не много, - сказал он.
- Показывай своих зверёнышей, да без глупостей, я человек нервный, да и животных боюсь, - стрельнул Артём колкостью в сторону среднеазиатского друга, и в этот раз я уже не мешал ему, всё равно это бесполезно.
Таджик покорно развернулся и повёл нас в дальнюю комнату, в которой он по-видимому спрятал своих родных. Кстати сказать, который раз уже убеждаюсь, что для чурок, понятие «мало детей», немного извращённое. То есть мало для них, это когда меньше десяти, вот и здесь было так же. Единственную взрослую женщину в этой комнате, по-видимому, жену таджика, облепило штук семь маленьких детей.
- Ебун трусы! – в сердцах воскликнул Артём, увидев эту картину. – Вы что, больше ничего не делаете после того как в Россию переезжаете, только плодитесь? Инкубаторы здесь развели!
- Нам собирать вещи и уходить? – тихим спокойным, даже скорее покорным голосом спросил у меня таджик.
- Правильно думаешь, хоть в какую-то сторону у обезьян башка работает, - не унимался Артём.
- Нет, куда вы пойдёте, на ночь то глядя? – обнадёжил я таджик, и права, куда бы вы пошли с более или менее обжитого места, с семью детьми на руках?
- В смысле нет? Хочешь сказать, мы будем с этими человекообразными животными, в одном помещении находится? Или что, предлагаешь идти, и другую квартиру искать?
- Нет, с чего ты это взял? – не понимал я Артёма. – В этой квартире не одна комната, они пусть остаются здесь, а мы в зале ляжем, и все буду довольны.
- Всё равно, что спать в одной будке с собаками, - сказал Артём и сплюнул на пол, причём раньше я за ним такой радикальности не замечал.
- Всё уже решено, - сказал я. – Мы же не звери, как ты говоришь.
- Это ты решил, и почему это ты здесь командуешь а? Думаешь, раз первым подумал идти в Красноярск, так значит самый главный? Можешь за других решать? Давай спросим, кто ещё хочет ночевать под одной крышей с этим зверьём а? Ну, давайте, кто не прочь остаться здесь?
Как ни странно, все за исключением Артёма поднял руку, тот же в свою очередь оглядел нашу команду, настроенную явно против него, и плюнув на пол перед многодетной таджикской стеной ушёл со словами:
- Да пошли вы, толерантные блин.
- Артём, постой, ты куда? – забеспокоился лучший друг Артёма, Джордж.
- Куда, куда, - поищу матрасы какие-нибудь, и одеяла, спать-то будет холодно.
Слава богу, конфликт разрешился мирно. Артём был явно не в восторге, однако сдержался, большинство было не на его сторону, да и всех нас, своих друзей, он по большей мере уважал и считался с нашим мнением. Однако насколько я понял, насчёт меня он теперь не лучшего мнения.
Мы отлично устроились в самом центре зала. Было достаточно тепло, ведь помимо ковра, лежащего непосредственно на полу, мы стащили из детской несколько матрасов, и уложили их поверх ковра. Так что было достаточно тепло, плюс тёплые одеяла сверху.
Решили долго с процессом сна не затягивать, поэтому в чём есть, все залезли под одеяло. Однако сон не шёл, хоть убей не шёл. Вроде и мыслей никаких в голову не лезло, кушать не хотелось, было достаточно тепло, даже наоборот, немного жарко, однако спать не хотелось, а на дворе уже стояла ночь и непроглядная тьма.
- Я один не сплю? – раздался в тишине голос Древаля.
- Нет, - ответили один за другим все мы.
- Сейчас мы немного водочки, чисто как снотворного, - сказал Артём. – Пол рюмочки, и сон сразу придёт.
- Ну если только по пол рюмочки, - сказал я, доставая из своего рюкзака припасённый запас алкоголя.
- Ах ты Рамчик, ах ты жук! – сказал Джордж. – А говорил ведь, что не пьёшь!
- Ну, так я не пью, - осадил я Джорджа, передавая бутылку Денчику.
- А почему, кстати, ты не пьёшь? Я понимаю кончено, алкоголь зло и всё такое, но по праздникам-то, или с пацанами, по-братски, немножко можно ведь, - сказал с улыбкой Джордж.
- Нет, не пью я, вообще, - сказал я, вытаскивая из рюкзака закуски, напиваться мы не собирались, но закусить, даже пол рюмки водки следовало.
- А что так-то? Неужели боишься, что родители узнаю? – с улыбкой спросил Абрам.
- Да нет, меня как-то и не ругали никогда. Года три назад, было дело, и пьяный домой приходил, и родители видели меня, когда я был навеселе, - начал рассказывать я. – Но не били, даже не ругали. Я как-то сам всё понял. Как-то раз, просто попробовал не выпить на очередной попойке. Не выпил, смотрел на своих друзей, которые опьянев, потихоньку начинали превращаться в животных, и мне стало как-то мерзко, противно, и если честно, я искренне рад, что не пью, что сам всё понял и осознал.
- Не всем так везёт как тебе, - сказал Джордж. – Меня матушка дубасила, и не раз. Проверяли раньше, пьяный или нет, а сейчас, аллергия на алкоголь, но я считаю, по не многу всё равно нужно.
- Вот верно сказал! – заголосил Артём. – Даже больше скажу, иногда стоит убиться в дрова. Расслабиться, снять напряжение, вот ты не пьёшь, и смотри какой хмурый вечно ходишь, загруженный, думаешь постоянно о чём-то. А я? Посмотри на меня, весел, здоров и хорош как огурчик. Конечно, не каждый день «синюшкой» ходить, то иногда надо. Меня тоже дубасили родители, а как-то не дошло, видимо мало били, до меня не сразу доходит.
- Не, а меня не били, - сказал Денчик. – Просто как-то раз, пришёл домой пьяный, ну сели с отцом, поговорили по мужски. Сказал, что этой мой выбор, моя жизнь, я считаю это хорошо, когда с батей можно вот так, по душам поговорить. Он никогда не говорил со мной с позиции силы, вот честно, всегда на равных. Помню было как-то раз, лет в 13, психанул сильно, решил из дома уйти, а батя мне ударил, первый и последний раз. А потом ходил извинялся, и я навсегда запомнил его слова. Будь у меня возможность три раза прожить этот момент, первый раз я бы тебя остановил, второй, дал бы тебе уйти, а в третий бы раз поступил правильно, но получилось так, как должно было получится.
- Пацаны, уже полночь, - сказал Дравдин, поглядывая на свои механические часы.
- Вот и новый Ден, - сказал я. – А спать как-то не очень хочется. Может, поговорим?
Не доверять друзьям позорнее,
чем быть ими обманутым.
Франсуа Де Ларошфуко
День 9
«Разговоры по душам»
Бутылка с водкой пошла уже по второму кругу, и порция огненной воды у каждого становились всё больше и больше, товарище мои стали на порядок болтливее и откровеннее. Что меня не очень радовало, а то поведают сейчас всё самое тайное и сокровенное, а потом в глаза друг другу смотреть не смогут, было уже такое, поэтому я не любил такие разговоры, особенно под действиям алкоголя.
Вот о чём обычно говорят парни, мужики, не важно, под мухой? Правильно, об устройстве и безграничности вселенной, смысле жизни, религии, и на другие философские темы, вот и нашу дружную компанию данные темы стороной не обошли.
- Вот у вас евреев, - обратился к Джорджу Древаль. – Как с религией? Вы же эти, самый близкий к богу народ получаетесь. Как у вас с верой?
- У нас у всех ты имеешь в виду? Не равномерно всё, для кого-то Иисус преступник и лгун, для кого-то сын божий, трудно сказать.
- А для тебя? – парировал Денчик. – Нее говори за всех, говори чисто для себя.
- Не ну я конечно верю, хотя я и не чистый еврей в принципе, но для меня звезда Давида, храм гроба Господня и всё остальное, священные места. Не передать чувства, которые испытываешь, входя туда, у той же стены плача…
- Так значит ты не православный? – спросил Дравдин.
- Почему же не православный, я человек двух вероисповеданий, и то и то ведь христианство, и довольно близкое к истиной вере.
- В общем, двуличный ты как и все еврее, если иудаисты будут бить православных встанешь на сторону иудаистов, а если православные буду бить иудаистов, встанешь на сторону православных, евреи, что тут ещё сказать, - сказал Горев, немного посмеиваясь.
- Но, но, но! – запротестовал Джордж, нет, на то, что мы его называли евреем, он не обижался, даже наоборот, испытывал какую-ту национальную гордость.
- А я считаю себя православны, не фанатичным конечно, в церковь по выходным не хожу, и грехи не замаливаю, но верую. Вот матушка моя да, верующая, причём сильно, а я просто крестик ношу, и верю, что бог есть, - сказал Артём.
- Ладно вам, вы хотя бы своей веры, а я вообще изменник, по сути, я же татарин, причём очень даже чистокровный. По большому счёту я на Коран должен молиться, и в Аллаха верить, или как там у них? А сам крещённый, ношу крестик и всё-такое. И каких-то угрызений совести по этому поводу не испытываю. А ты Рамчик?
Вот очередь докатилась и до меня. А я ведь не горел особым желанием поучаствовать в этом разговоре, да и тема-то такая, скользкая. За религию, на протяжении всей истории человечества, люди друг друга убивали, даже в цивилизованном XXI веке.
- Да что я, православный я, - ответ мой, был коротким. – Но не от того что я верующий, хотя бабушка у меня тоже очень сильно верит, а я так, и ни так и ни сяк. Просто осознаю, что верить нужно, вера скрепляет, объединяет основы общества, нации, страны. Поэтому верю, потому что верить нужно. А если говорить откровенно, то Бог мне не разу и не помог. А вообще это темы личные, не знаю, зачем вы вообще о них заговорили.
- Действительно, - сказал Абрам.
Наступило молчание, и на какой-то момент, мне показалось что разговор затух, и сейчас все, как положено, лягут спать, но не тут-то было. Будучи уже немного пьяными, они всё никак не унимались.
- Если задуматься, вся эта сложившаяся ситуация, отличный шанс, чтобы добиться чего-то, - понесло в другое русло Артёма.
- В смысле? – не понял того что хочет сказать Артём, Денчик. – О чём ты вообще? Люди сейчас тысячами гибнут, тут бы хотя бы выжить, а ты о каких-то перспективах говоришь.
- Да нет же, я не о том. Только задумайся, старый мир со всеми его пороками разрушен, его нет, мы сейчас сидим на обломках того мира, на пепелище. Сейчас нет богатых и бедных, сильных и слабых, влиятельных и нет, сейчас все равны в своих возможностях. И мы, если сейчас выживем, можем стать кем угодно.
- Братан, тебя уже понесло, - сказал Джордж, похлопывая Горева по плечу.
- Да нет, ты только вдумайся! – не успокаивался Артём. – Мы стоим в самом начале пути, и можем сделать всё чего заходим, и мы сделаем!
Я не очень-то вслушиваюсь в пьяный бред людей, но слова Артёма меня в какой-то степени зацепили. Ведь он прав, на обломках этого мира, мы способны построить новый. Я не идеалист, но сейчас, на долю минутки мне показалось, что я таким являюсь.
Вскоре, нам всем захотелось спать. Энергетическая сила алкоголя сошла на нет, и в одно мгновение на всех навалился сладкий, одурманивающий сон. Один за другим, мы проваривались в сон, замолкали, и начинали мирно посапывать.
- Я вообще, человек упёртый, но и решительный, с другой стороны, - не умолкла только Джордж, хоть и выпивший больший всех.
- Да? И в чём же это выражается? – спросил я его, без особого энтузиазма в голосе, пьян я не был, но спать почему-то всё равно хотелось.
- Это касается учёбы например, - начал загибать пальцы на руке он. – Ты вот думаешь мне прям так хочется учиться? До полуночи над книжками сидеть? Вы ведь так про меня думаете. Джордж грибан? Так? Очень любит учиться?
- Ну да, я не я один так думаю, все так, - ответил я.
- А вот не правда! Мне они уже костью в горле все эти книжки по биологии и химии. Надоели! Я ведь не всегда так хорошо учился, класса до шестого я был лентяем, раздолбаем. Но как-то раз сел батя поговорить со мной, по поводу какого-то очередного косяка в школе. Сел рядом со мной и говорить, Гоша, я понимаю, что учится не хочется. И не ты один такой, у всех так, у всех детей. Но успешным становится только тот, кто понимает, что существует ещё и слово надо. Я не могу тебя заставлять, но я очень хочу чтобы ты стал успешным, чтобы наши с мамой старания не были напрасными. Поэтому помни, что есть слово «надо».
- Душераздирающая история, - сказал я безразлично.
- Да, и это ещё не всё, - не понимая моей интонации продолжал Джордж. – Помнишь девушку, которую у меня стоит на заставке в телефоне?
- Ну помню, эту картинку.
- Её зовут Настя. Ты, наверное, думал это картинка, такая она красивая. Вот сколько лет ты думаешь, я пытался подкатить к ней? Сколько лет я угробил на то, чтобы добиться её сердца? – спросил он меня.
- Даже и не могу предположить, - ещё более пофигистическим тоном ответил я.
- Четыре года! – воскликнул тот.
- Да ты просто фанатик, тебе не показалось, что четыре года это слишком?
- Ха, Рамчик, ты, наверное теперь считаешь меня неудачником да?
- С чего ты взял? – неискренне удивился я, ведь и я вправду стал думать, что он неудачник. Если честно я очень сомневался что у него были девушки, этого же мнения придерживался Горев. Нет, он не был таким уж грибом, я не понаслышке знал, как Джордж мог «зажечь» на дискотеке. Просто, в общении с девушками он был чересчур робок, ну это на мой взгляд.
- Да я знаю, вижу по твоему лицу, - сказал он улыбнувшись. – Можешь так думать. С ней у меня было всё по-другому. Я дарил ей больших медведей, человеческих размеров, дарил розы в школе при всех, выступал на сцене во время школьных праздников только из-за неё, чтобы просто персонально поздравить её. Но она глупая, тупая пробка, я и сам не знаю, чем она меня зацепила, может мне просто нравятся такие, глупые красивые и наивные.
- Мда друг, такое уже не лечится, - сказал я ему.
- Смейся, смейся Рамчик, только что-то вот у тебя я девушек тоже не видел, извини конечно за прямоту, - парировал Джордж.