Черт, сейчас не место.
Спокойной осталось только Тина.
— Ты… меня слепишь.
Мне хотелось рвать и метать, пойти в особняк Белецких и вырвать паре человек глотки… однако, если я что и понял, когда был под Сдвигом, так это то, что хладнокровием можно добиться куда большего, чем эмоциями. Поэтому, посмотрев в лазурные глаза Тины, я пересилил себя и глубоко выдохнул.
— Что вы от меня хотите?
Рубан понял, что несмотря на активированное проклятие, угрозы лично им я пока не представляю, и схватил со стола пачку сигарет принадлежавших Тине.
— Мы хотим предложить тебе сотрудничество. Нам нужен человек, который будет способен помочь нам вычислить всех причастных. В свою же очередь, мы поможем тебе с этим, - он указал на папку с моими “обвинениями”, - и вместе вычислим тех, кто хочет причинить тебе вред. У Уби много ресурсов.
— Хотите, чтобы я пошел против кланов?
— Как ты думаешь… узнай кто-то из них о твоих особенностях, как много времени пройдет перед тем, как они придумают как использовать тебя? Вульфрик очень заинтересован в Скверне. Да мы считаем, что весь шестой этаж его больницы - это одна большая лаборатория. В которую у тебя есть все шансы угодить в качестве подопытной крысы. И поверь мне… он заметил, что ты стоишь на ногах. И очень скоро Белецкий начнет задаваться вопросом, почему так вышло.
— Это в твоих же интересах, Марк. – произнесла тем бархатным голосом, который я запомнил во время больничного допроса, Баркер. — И, чтобы ты понимал разницу между узаконенными бандитами и людьми, которые реально пытаются помочь… в случае согласия мы сначала займемся твоими “проблемами”, а затем уже перейдем на кланы.
Я хрустнул костяшками ладоней, окрашенных в черно-красный цвет от проклятия.
Ну и что мне делать?
* * *
Глава 27
Рубан и Баркер прожигали меня взглядом, ожидая ответа.
Я же закрыл глаза и глубоко вдохнул.
Успокойся, Марк.
Что мы имеем? Судя по всему, кланы наращивают мощь, забив на мораль и законы. Однако для чего? У медали есть две стороны, сейчас мне показали лишь одну и уже вынуждают принять решение без возможности здраво взвесить все за и против.
Далее. Эта деятельность кланов затрагивает интересы Империи, защитой которой занимается УБИ. На то они и Управление Безопасности Империи. Моя страна для них явно не больше, чем инструмент. Как и я.
Очевидно, что меня вербуют. Однозначно, я им для чего-то нужен. Логично, что они хотят иметь своего человека в клановых верхах. Сейчас они сделают меня своим должником, "возьмут под защиту", а потом еще и помогут наследнику сохранить свои позиции в клане. А в результате у них будет свой человек в верхушке местных кланов и будущий глава клана.
Насколько “полезной” может быть их помощь? Вот если без эмоций, скажи честно, Марк, стоит ли эта игра свеч? Раньше мои амбиции ограничивались нежеланием жениться на Элизе, но теперь… вместе с силой, пусть и такой, которую я сам не понимаю, ко мне пришли и возможности. Раньше я мог претендовать только на номинальное лидерство в объединенных родах Ротт и Белецких, сейчас же… есть все шансы стать чем-то большим. Но искреннее сотрудничество с УБИ погубит эту перспективу. Работать на Империю и предать свой клан… ради чего? Чтобы меня не убили? Или чтобы узнать про грязные дела других кланов? Что-то мне подсказывает, что когда я стал бы главой клана или того раньше, то все равно узнал бы про них.
Забавно еще то, что, по факту, мне не сообщили про Элизу ничего такого, чего бы я сам не знал. У неё есть какие-то отношения с Августом Локком. “Вот это неожиданность”. Если информация, которую можно добыть, просто зайдя в “Постер” Элизы — их сильнейший козырь, то УБИ нужно стараться посильнее. Возможно, они, конечно, не хотят сразу рассказывать обо всем, что им известно, чтобы иметь рычаги давления в дальнейшем. Но всё же.
Казалось бы, ответ очевиден.
Наконец, открыв глаза, я произнес:
— Да, я согласен.
Разумеется, нет. Это сделка с дьяволом, в которой у меня нет особого выбора. Однако, даже дьявола можно обмануть, если быть достаточно смелым. Я никогда не ощущал себя полноценной частью клана, это верно… но что же до Империи? Я бы не мог относиться к ней более безразлично, чем сейчас, даже если бы постарался.
Они думают, что загнали меня в угол? Может и так, но если можно использовать ресурсы УБИ для того, чтобы сохранить позиции в вертикали власти, я не вижу причин не делать этого. Двойной агент играет в обе стороны, я же играю только в одну - свою. Ни кланы, ни УБИ не относятся ко мне всерьез. И этим нужно пользоваться. К тому же если они вдруг от меня “попросят” о чем-то, что будет вредить моему клану, то я могу хотя бы знать заранее куда УБИ собирается нанести “удар” и предупредить своих...
Рубан и Баркер довольно переглянулись.
— Правильное решение, пацан. – взгляд Рубана враз переменился, когда он услышал заветное “Да”.
На душе стало погано, хоть согласие и было притворным. Такое чувство будто рядом кто-то рассыпал навоз, а ты только сейчас заметил что наступил.
— И что дальше? — я натянуто улыбнулся.
Баркер поправила подол юбки и покачала головой.
— Дальше мы делаем вот что - ты пока останешься под присмотром Тины. Местные объявили тебя в розыск, а так как мы не знаем наверняка, кто хочет твоей смерти, то любой полицейский может представлять не столько угрозу задержания, сколько…
Рубан провел большим пальцем себе по горлу. Напарница осуждающе посмотрела на него и продолжила.
— В общем, да. Пока ты будешь сидеть на этой квартире, мы вдвоем разберемся с этим, – Баркер принялась постукивать ногтем по папке с моим липовым делом, — а заодно узнаем, что можно сделать с розыском.
Мне не понравились ее условия — не хотелось бы тут задерживаться. Но я промолчал.
Баркер посмотрела на Рубана и собрала с журнального столика все папки. У выхода она позвала к себе Тину и перекинулась с ней парой фраз шепотом. Больше они задерживаться не стали. Дверь захлопнулась, вновь оставляя меня наедине с Тиной.
Я тяжело вздохнул. Наконец-то.
Стоит ли говорить, что из всей троицы Тина мне импонировала больше остальных. По крайней мере не было чувства, что меня держат в дураках, через каждое первое слово, и она была готова дать ответы на какие-то вопросы без лишней бюрократии. Конечно, девушка себе на уме, но мне ли судить кого-то за странности. С удовольствием бы поболтал с ней, но… как же меня задолбало ходить в чем попало!
— Тина?
Она удивленно посмотрела на меня.
— У тебя есть что-то помимо розового халата?
— Да… — девушка уставилась в одну точку, — Думаю, есть. Только может быть неудобно.
Я осмотрел себя.
— Хуже не будет.
Спустя полчаса я стоял перед зеркалом и смотрел на серый деловой костюм с жилеткой. Одежда выглядела очень дорого. Жаль только я никогда не любил костюмы. Вечно чувствую себя в них другим человеком. Впрочем, было приятно в кой-то веки выглядеть прилично, так что я не удержался и даже галстук надел.
Когда я вернулся в комнату, девушка сидела, закинув ноги на журнальный столик, и курила. Кто бы сомневался. Я подумал о том, что до этого момента мне не выпадало возможности как следует разглядеть Тину.
У неё был простой, но всё же хороший вкус в одежде. Короткая кожаная куртка с парой заклепок на воротнике, под ней черная водолазка. Из-за короткого роста рукава водолазки были слишком велики и доходили девушке почти что до кончиков пальцев. На шее висела цепочка, уходящая куда-то вниз, где наверняка имелся кулон или что-то в этом роде. По какой-то причине обувь снимать в помещении она не стала, темные-серые потертые джинсы были заправлены в тяжелые черные ботинки с высокой шнуровкой. Не будь она такой миниатюрной, образ бы создавался довольно угрожающий. Впрочем, я не мог не заметить, что вкупе с её угольными волосами, едва доходящими до плеч, и лазурными глазами всё это сочеталось весьма неплохо. Я бы даже сказал, что Тина выглядела мило.
Она проводила меня взглядом до кресла и, осмотрев мой новый костюм, с улыбкой произнесла:
— Тебе идет.
Хм, не помню, чтоб мне делали комплименты девушки. Странное, но приятное чувство. Только немного смущает.
— Откуда вообще у тебя мужской костюм? – я перевел тему.
— Бывший.
Мне не казалось, что она из сентиментального типа девушек, что хранят вещи бывших парней. Хотя… кто знает, что она под этим подразумевает.
— Богатый у тебя был бывший. — костюм действительно выглядел очень дорого.
— Раньше все вокруг меня были… богатыми.
— Да ну? – я окинул взглядом её однушку.
— Богаче тебя.
Я вопрошающе приподнял бровь.
— Моя фамилия Шраут, и закрыли тему, – Тина закатила глаза.
Эта фраза заставила меня зависнуть на несколько секунд. Сложно найти более влиятельный род на территории Империи, чем Шрауты. Они прошли с Императором всю Мировую войну и внесли огромный вклад в то, чтобы добиться перемирия. После войны этот клан был одарен таким количеством земель и власти, что даже спустя сотню лет после её окончания сам факт знакомства с одним из Шраутов вполне себе работал как рычаг давления… или как взятка, если угодно. Потому что разгневать их - значит разгневать самого Императора.
Я прикусил губу, постучал себе ладонями по бедрам и все равно не смог удержаться от дальнейших расспросов. Хотя по ее реакции было видно, что девушка не очень хочет продолжать эту тему.
— Нет, нет, нет… да я все равно что с суперзвездой сейчас стою, почему… да с чего ты вообще работаешь на УБИ тогда?
Она несколько устало посмотрела на меня, на лице будто было написано: “ну вот, опять”. После чего молча встала и отправилась к чайнику.
Похоже, я что-то не так сказал.
— Не пойми меня неправильно. Не думал, что вживую увижу кого-нибудь из Шраутов. Я восхищен.
Тина громко стукнула чашкой с растворимым кофе по столу передо мной.
— Восхищен чем? Тем, что я родилась с фамилией Шраут?
— Не-а, — я широко улыбался, — Тем, что ты родилась с фамилией Шраут и сидишь в этой квартире.
Девушка захлопала глазами.
— Поясни.
— Ну смотри, — я слегка наклонился поближе к ней, — я знаю, что такое родиться в клане, хорошо? И прекрасно понимаю, что если бы ты захотела, то сейчас бы не на УБИ работала, пытаясь завербовать меня, а сидела бы на личной яхте с коктейлем в руке. А раз мы сейчас посреди трущоб, а ты пьешь не шампанское, а растворимый кофе, значит у тебя хватило сил сделать выбор. Это можно уважать.
— Его сделали за меня. — она пыталась не подавать виду, но было заметно, что ей было лестно слышать мои слова.
— Это как?
— Думаешь, легко с синестезией находиться в окружении, где каждый владеет магией? До шестнадцати лет не было ни дня, когда меня не разрывала головная боль.
— Я об этом не подумал.
— Всем было плевать на то, какие у меня проблемы. Я должна была держать лицо несмотря ни на что, а я не могла, да и не хотела. Для кого-то попасть на… все эти светские мероприятия - сказка наяву. Меня же на них не ждало ничего, кроме страха и боли. В какой-то момент мне это надоело. Я должна была стать наследницей, но понимала, что если это произойдет… не выдержу.
— Все настолько плохо?
— Ты не понимаешь. Боль от синестезии не похожа на что-либо еще. Ты словно ощущаешь, как все твои жизненные силы истощаются в мгновение ока, но никогда до конца. Сейчас я… привыкла. Но тогда... Не думаю, что смогла бы выдержать с тобой в комнате и часа.
— Но подожди, разве можно так просто отказаться от наследства, особенно в таком роду, как Шрауты?
— Нет. Но у меня есть младший брат. С ним всегда… меньше проблем. Он не сбегал из дому, не испытывал панические атаки при партнерах отца… и я отказалась в его пользу. Мне так было проще, никто толком не стал возражать, — голос девушки начал слегка подрагивать.
— Серьезно, вот так просто? – я глянул на задумчивое лицо Тины.
— Мне кажется, они только этого и ждали. Потом все произошло само собой. К моей семье пришли люди из УБИ, сказали, что могут помочь контролировать… синестезию и что им нужны такие, как я. Так как формальные права на наследство у меня еще остаются... родня, боясь, что мне придет идея вернуться, договорилась с УБИ о том, что меня сошлют работать куда подальше.
Насколько я могу судить, это логично. Изгнать кого-то из клана - слишком большой репутационный урон, как и вычеркнуть из линии наследования без особых на то причин, по крайней мере, таких, о которых можно было бы объявить на публику. Поэтому внутри кланов часто заключаются подобного рода сделки, когда наследник добровольно отдает своё место кому-то из родни. Ну, а так как Тина работает на УБИ, сомневаюсь, что она правомерно даже может оставаться наследницей.
— Вот я и здесь, – она стряхнула сигаретный пепел. — Здесь нормально.
За один разговор она выдала больше слов, чем за все время, что мы знакомы. Похоже, задел за больную тему. Хотя... у кого семья не больная тема? Проблемы такого рода, пожалуй, одна из немногих вещей, которую никакие деньги решить не в состоянии. Я не знал, что и ответить на её историю, так как меряться “а у кого была хуже жизнь в богатом клане” не хотелось. Благо, у меня оставался еще один вопрос.
Я глянул на постепенно заполняющуюся пепельницу и потянулся к чашке с кофе.
— А сигареты? Помогают справиться с синестезией?
— Нет, конечно, – Тина улыбнулась, – мне просто нравится дым.
Следующие пару часов мы говорили о чем-то отвлеченном, пытаясь скоротать время в ожидании Рубана. Никогда бы не подумал, что проведу свой восемнадцатый день рождения на съемной квартире с кем-то из Шраутов, да еще и по совместительству агентом УБИ. В какой-то момент темы для разговора начали кончаться, Тина в очередной раз закурила и уже привычно уставилась в окно.
Теплый солнечный свет во всю заливал квартиру через пыльные окна, казалось, что еще немного и я бы задремал прямо в кресле. Увы, этому помешал звонок на телефон Тины.
Она быстро достала мобильник из кармана куртки и приняла вызов.
Что ей конкретно там сказали было понять довольно проблематично, так как все её взаимодействие со звонящим сводилось к коротким “Да” и покачиванию головой. В любом случае, договорив она бросила мне пульт от телевизора, что лежал на подоконнике.
Я вопрошающе нахмурился и нажал на кнопку включить. На экране появился какой-то спортивный канал, увы, попасть с первого раза на нужную передачу, как в фильмах, мне не удалось.
— Найди “Локк ТВ”. – мне сразу не понравилось к чему это идет.
Щелкнув раз пять или шесть пультом, я наконец-то добрался до нужного телеканала. Там шел выпуск новостей.
От увиденного у меня полезли глаза на лоб.
Под красной полоской вверху экрана с надписью “Эксклюзив” показывали видео, по всей видимости с камер наблюдения где я, полуголый, блуждаю по ночному парку в свете фонарей. Следующий кадр после склейки показывал, как парочка молодых людей с криками убегает, а я иду за ними. Всё было выставлено именно так, словно я их преследую.
Картинка с камер уменьшилась и улетела в верхний угол экрана, открывая за собой диктора, седого мужчину с хитрым оскалом в коричневом пиджаке.
— По неофициальным данным человеком на записи, которую вы только что посмотрели, является Марк Ротт, наследник клана Ротт, что объявлен в розыск и подозревается в убийстве трех человек. Вчера ночью он сбежал из больницы, куда попал после так называемого “несчастного случая”, что может быть вам известен по серии распространившихся в интернете видеозаписей, которые мы не можем показать в эфире из соображений цензуры. Городская полиция предприняла попытку захватить подозреваемого, однако сделать этого им так и не удалось. Местоположение господина Ротта до сих пор остается неизвестным, однако стоит подчеркнуть, что он находится в неадекватном состоянии и очень опасен.
После этой фразы запись с камер снова растянули на весь экран, и диктор стал вещать уже поверх неё. В этот раз был показан отрезок, где я подошел к монументу и стал вчитываться в имена.