Я сочувственно покачал головой. Было видно, что учёному жаль своё детище. Но сгореть на костре за убеждения - такая перспектива его явно не прельщала. В общем, не Джордано.
- Вот! - я достал из кармана страницу.
Старик моментально забыл о своём горе. Это было заметно по его вспыхнувшим глазам. Надо же, а дедушка-то заводной! Азарт присущ всем, в том числе и учёным. Он протянул ко мне руку – я вложил в его ладонь заветную бумагу.
- Ты смог добыть страницу из блокнота Бильбо! – мудрец был на седьмом небе. – Это большая удача!
Полностью разделяю эту точку зрения. То, что я до сих пор жив - тут без везения не обошлось. Из кармана послышались зеркальные трели. Привычным жестом достал квадратную плоскость из брюк.
- Вы завершили квест “Блокнот Бильбо”, - радостно блеснуло стекло.
В кармане звякнуло, я ощутил приятную тяжесть. Плата за квест! Надо оприходовать! С некоторым нетерпением достал наличность для пересчёта. Пять серебряных монет номиналом по десять игровых единиц. В сумме – пятьдесят серебра. Не густо, конечно. Зато без налога.
- Вами получено, - зеркальце продолжало перечисление “плюшек”, - семьдесят очков опыта и сто - репутации Гамбира. Вы достигли третьего уровня!
Вот и ладушки! Что заработал – получил. Я повернулся к учёному – тот, вооружившись треснутой лупой, с интересом разглядывал загадочные иероглифы. Хотел попрощаться, но отрывать учёного от исследований не решился. Уж больно заинтересованно завис Мудрец над артефактом. Пробравшись сквозь беспорядок к двери, выбрался на воздух. Там меня уже ждали.
Глава 9
Три типа бандитской наружности, ухмыляясь, разглядывали мою амуницию. Их лица лучше всяких слов говорили о том, что эта делегация прибыла отнюдь не с дружественным визитом.
- Это вот этот заморыш тебя кинул? – пятый уровень ткнул в меня пальцем. При этом он сделал такое лицо, будто съел таракана.
Ах вот в чём дело! Эта триада явилась, чтобы выразить мне обструкцию по поводу чёрствого сухаря и просроченной буженины, которые я в порыве голодного спазма позаимствовал у бессердечных торговцев? Я облегчённо вздохнул. Не потому что нашёл выход из положения. Просто, получать затрещины вслепую гораздо обиднее, чем за явную пакость. В общем, возникла ясность, а это плюс. Хотя и не очень большой.
- Он! – утвердительно кивнул четвёртый уровень. Значит, это его обобрал до нитки проголодавшийся хоббит.
Я вдруг снова почувствовал голод. Вспомнил аппетитное мясо и хлеб. В голову опять закралась хитрая мысль о безвозмездном заимствовании. Я попытался задвинуть её в подсознание, но крамольная идейка сопротивлялась, как могла. Наконец, я справился с хулиганкой и вернулся к суровой действительности.
- Ты это…Того...Что скажешь, ушастый! – подал голос третий член ку-клукс-клана. Тоже пятый левел.
До расправы оставались считанные минуты. Стоп! Какая расправа? Мы – в столице, а тут драться категорически запрещено.
- На себя посмотри! – я расправил плечи.
Ничто так не придаёт смелости, как отсутствие наказания за проступки. Всё-таки в этом сумасшедшем мире есть свои плюсы. Например, от гамбирского моратория на мордобитие я был в полном в восторге.
- Ах ты, шмокодявка, - пятый уровень пошёл пятнами.
- Сам дурак! – я совсем осмелел. А чего бояться?
Красные протуберанцы на лице “пятого” сменила нездоровая бледность. Все болезни от нервов. Если хотите прожить долго и счастливо – не расстраивайтесь по пустякам. В милую беседу двух интеллектуалов вмешался четвёртый уровень. Он оказался более рассудительным, чем его горячий приятель, поэтому высказал следующую мысль:
- Ты меня обманул, значит должен ответить!
Пока всё логично – не поспоришь.
- Здесь мы тебя тронуть не можем!
И это не вызывает сомнений.
- Поэтому – будем ждать тебя через час в Лукоморье. Придёшь?
- Конечно! – я активно закивал головой.
Видимо мой энтузиазм проявился излишне бурно, потому что троица с подозрением посмотрела в мою сторону.
- Не явишься – хуже будет! – обнадёжил меня на прощание пятнистый.
Странно, но настроение не упало. Наоборот, я даже почувствовал некий подъём. А что? Деньги у меня есть, с голоду не умру. А если что-то пойдёт не так – куплю мороков и снова войду в дом. Отберу ключ у Малфаса и…
- Не получится, - зеркальце снова прервало мои мысли.
- Почему? – у меня похолодело внутри.
- Дверь открывается только один раз.
Мне стало не по себе. Я, конечно, не собирался возвращаться в реальный мир, но где-то в глубине души теплилась мысль о возможной лазейке на случай, если всё сложится скверно. А теперь выясняется, что обратного пути нет.
- А другие двери? – я с робкой надеждой взглянул на холодную плоскость.
Зеркальце изобразило на себе мужской торс.
- Не знаю, - пожало плечами туловище
Я ему не поверил, но спорить не хотелось. Обличать вруна не имея улик - дело дохлое. Внезапно мои ноги налились свинцом, я почувствовал усталость. Взгляд зацепился за уютное слово “Трактир”. Еда и ночлег. То, что нужно! Смогу отдохнуть и собраться с мыслями. Я направился в сторону частной гостиницы.
На пороге меня встретил хозяин харчевни. Это был маленький человечек, румяный, как блин.
- Рад видеть гостя в моём заведении, - голос владельца гостиницы был масляным. – Чего изволите, номер, ужин или всё вместе?
- Мне – “всё включено” на сутки. Сколько денег?
- Прошу! – трактирщик вытянул пухлую ручонку в направлении ресепшена.
Мы подошли к потёртой конторке, человечек что-то сложил в уме и выписал мне счёт. Пропустив подробности, я взглянул на итоговую сумму. Пятьдесят серебра. Почти вся моя наличность! Растерянность, возникшая на моём лице, не укрылась от владельца ресторации.
- Есть ещё один вариант! – его глазки сверкнули.
- Какой? – я был заинтригован.
Пухлая фигурка исчезла под секретером, раздался звон потревоженных рюмок. Послышалось усердное пыхтение. Наконец, раскрасневшийся толстячок выпрямил свою тучную фигурку. Его пальцы-колбаски сжимали клетчатый ящичек. Шахматы!
Я вопросительно посмотрел на трактирщика. Заплывшие глазки светились радостным энтузиазмом.
- Если сможешь выиграть, - пояснил он, - платить не потребуется.
Класс! Я не гроссмейстер, но играю неплохо. Даже был чемпионом школы! Так что, свободно могу дать сеанс одновременной игры. В воображении всплыл незабвенный турнир в Васюках.
- А если проиграю? - я решил уточнить, что будет в случае моего фиаско.
- Тогда, - хозяин пожал сдобными плечиками, - ты отдашь всё, что у тебя есть.
Ну, знаете, это уже слишком! Я развернулся к двери. Нет, уходить не собирался. Просто применил военную хитрость, чтобы сбить цену. Человечек этого не знал, поэтому с необычайной резвостью перекрыл мне путь к отступлению.
- Победишь – получишь эти чудесные шахматы! - он протянул мне деревянный футляр.
- Зачем они мне? – я оттолкнул от себя игровое поле.
В кармане возникла вибрация. Я достал зеркальце, оно тут же изобразило шестнадцать шахматных статуэток. Я ткнул в боекомплект пальцем, возникла следующая надпись: “ Шахматы – это возможность обзавестись доспехами”.
- Как? – мне был не понятен сам принцип предлагаемой аферы.
- Для того чтобы получить нужную вещь, - зеркальце настойчиво пыталось втолковать мне правила сделки, - необходимо иметь весь набор.
- А дальше?
Стекло изошлось терпеливым вздохом. Видимо моя непроходимая дремучесть в этом вопросе вызвала раздражение в хрупкой душе моего советчика.
- Просто меняешь его на доспех и всё!
Ладно! В общем и целом всё ясно, а детали уточним позже. Я решил принять предложение сдобного шахматиста. Взглянул на трактирщика. Тот, раскрыв рот, смотрел на зеркальце.
- Согласен! – я грубо прервал сеанс немого восторга.
Не люблю, когда так откровенно разглядывают мои вещи. Это меня угнетает и давит на самолюбие.
- Значит так, - круглый человечек, встрепенувшись, решил уточнить регламент соревнования. – Если победишь, сутки имеешь полный пансион.
- И шахматы! – я указал на доску.
- И шахматы, - согласился мой соперник. – Если выиграю я, получаю всё, что у тебя есть.
Я кивнул.
- И это тоже, - толстяк бесстыдно вытянул палец в сторону зеркальца.
Наглость – это не второе счастье, это главная черта трактирщиков. Я хотел донести эту простую мысль до своего визави так, чтобы ему стало стыдно. Но, немного подумав, решил к насилию не прибегать. Зачем? Зеркальце я не отдам никому. При любых раскладах. Если потеряю остальное - не беда. Такое со мной уже случалось, и ничего – пока ещё жив, и даже здоров.
Гостиничный монополист уже расставлял фигурки на доске. Теперь пришла моя очередь раскрыть рот. Статуэтки были словно живые. Они не блестели лаком, а имели естественный вид. Вот только не двигались. Стояли, не шелохнувшись, как заколдованные.
Упитанный домовладелец выбрал себе белый набор. Ладно, спорить не буду. Пусть. Как говорится, на правах хозяина. Так, отбросим всё лишнее и сосредоточимся на игре. Олимпийский принцип одиноких хоббитов – главное не участие, а победа.
- “Е” два – “е” четыре, - трактирщик сделал первый ход.
Подумаешь, удивил! Стандартное начало. Я смело направил своего пехотинца вперёд. Толстяк прикрыл пешку. Я тоже. Мой соперник начал вводить в бой фигуры. Я ответил тем же.
Борьба умов вылилась в замысловатый эндшпиль, где положение чёрных было наиболее выигрышным. Непосвящённому показалось бы, что идёт равная борьба. Но инициативой владел я. Мои войска наступали, я играл первым номером. Белые оборонялись. Неожиданно они применили хитроумную защиту.
В ответ я разработал сложную комбинацию, целью которой являлось уничтожение вражеского ферзя. Взглянул на трактирщика. Тот заволновался. Его лоб покрылся испариной, а нога задёргалась в лихорадочном тике. Толстяк встал и забегал туда-сюда по харчевне. Я последил за его метаниями, отчего получил несказанное удовольствие. Довести противника до нервного срыва – это уже полдела. Считайте, игра сделана! Наконец, ресторатор, получив разрядку, вновь занял место напротив. Мы вернулись к прерванной партии.
Я взглянул на доску и опешил. Что за… На театре военных действий произошли изменения. Моя ладья была сдвинута вправо, а слон находился на другой клетке. И это ещё не всё! Я не досчитался одной пешки. Её просто не было на игровом поле. При этом я готов был поклясться, что к шахматам никто не приближался. Внимательно посмотрел на прохиндейское личико моего противника. Тот сиял, как начищенный самовар. Нет, здесь явно что-то не так!
Краем глаза заметил движение на доске. Показалось? Присмотрелся внимательнее. Белый конь крадучись пробирался на соседнюю клетку, пытаясь поставить моих солдат в совсем уж глупое положение. Ах ты, лошадь страшная!
Я притворился, что хочу сделать ход. Моя рука зависла над доской. Правда, двигать фигуры я не стал. Вместо этого дал подзатыльник вражескому коню. Хитрая кобыла, не ожидав такого пердюмонокля, взбрыкнула и заняла совсем не ту клетку, на которую нацелилась вначале. Животное замерло, осуждающе глядя в мою сторону. Трактирщик, кажется, ничего не заметил. Я сделал свой ход.
В этот момент скрипнула дверь. В харчевню вошёл рослый тип третьего уровня. Хозяин гостиницы обернулся на звук. Очень кстати! Я продолжил предпринимать меры по обеспечению игровой дисциплины.
Если войска жульничают, значит виноват их предводитель. Я сжал кулак и приблизил это грозное нагромождение прямо к носу белого короля. Тот в ужасе отшатнулся. В качестве доказательства серьёзности моих намерений, стукнул стоящего рядом слона. Тот хотел возмутиться и уже поднял для этого хобот, но кулак, поднесённый непосредственно к бивням, изменил намерения капризного элефанта.
Видимо, воспитательная минутка не прошла даром. Белый король что-то рявкнул, мою пешку тут же вернули из плена. Кроме того, вражеские фигуры заняли правильные места. Ну вот, теперь совсем другое дело! Я прикинул в уме план генерального наступления и отдал войскам приказ о штурме вражеских укреплений. Чёрный король отсалютовал мне маленькой сабелькой и бросил солдат в атаку.
Блицкриг удался. Вражеский ферзь пал в неравной схватке с ладьёй и конём. Пехота соперника редела, как сорняки под лопатой дачника. Неприятельских фигур на доске становилось всё меньше и меньше. В конце концов, вражеский монарх был загнан в клетчатый угол. Устав от чудовищной серии шахов, венценосная фигурка махнула на всё рукой и решила капитулировать.
Я взглянул на трактирщика. Тот удивлённо смотрел на то, как его маленькая армия терпит неожиданный крах. Наконец, его король выбросил белый флаг и, растерянно пожав августейшими плечиками, спрыгнул с доски.
Успешно проведённая операция наводила на мысль о гениальности полководца. Из недр моего организма тут же выскочила скромность и укоризненно покачала головой. Я мысленно наступил ей на горло и выпятил грудь. Правда, вешать на неё регалии никто не торопился.
От приятных мыслей меня отвлёк скрип входной двери. Я посмотрел в ту сторону – снова третий уровень. Видимо, поняв, что хозяину трактира сейчас не до посетителей, он покинул негостеприимное заведение.
Меж тем упитанный ресторатор смахнул с игрового поля оставшиеся фигурки. Перевернув доску, он начал сбрасывать туда незадачливые шахматы. Те с костяным стуком падали на деревянную поверхность. Чёрно-белый коктейль из недавних противников напоминал теперь братскую могилу. Закончив процесс погребения игровых статуэток, толстяк с силой захлопнул крышку футляра и протянул его мне.
- Бери, это теперь твоё, - выдавил из себя ресторатор.
Его заплывшие глазки выражали искреннюю ненависть и непритворную антипатию. Во всяком случае, честно. Никакого тебе лицемерия или заверений в вечной любви. Ну и ладно, добиваться расположения трактирщика я не собирался. А вот воспользоваться бесплатным сервисом очень даже входило в мои планы.
Я принял клетчатую доску из рук недавнего противника, на чём торжественная церемония награждения и закончилась. Далее мне предстояла вполне материальная процедура по выбору кушаний и комнаты отдыха. Само собой, я предпочёл самые фешенебельные апартаменты и наиболее дорогие блюда. А что? Немного покуражиться над побеждённым я посчитал делом полезным. Немного сбить спесь с трактирщика мне хотелось с того самого момента, как я переступил порог его заведения.
Справедливости ради надо отметить, что хозяин гостиницы без всяких споров выполнил свои обязательства. Мне была выделена большая комната с кроватью, на которой мог бы свободно разместиться танковый полигон. До отказа набив желудок, я разбросал свои члены по постельным просторам. Сытая дрёма мгновенно окутала меня ватной пеленой.
Мне снился кошмар. Будто бы я очутился в большом белом зале с колоннами. Глянцевый пол излучал слабое сияние и незатейливую мелодию. Стерильная чистота не радовала, а, наоборот, наводила на мысль о карантине. Внезапно сквозь матовую оболочку колонн я разглядел людей. Их тела были подвешены в воздухе, к ним тянулись какие-то провода или трубки.
Прямо передо мной возник стол. Не обеденный, а операционный. В одно мгновение неведомая сила привела меня в горизонтальное положение. Я оказался лежащим на холодной кушетке. По глазам ударил яркий свет от софитов. Сквозь марево едва смог различить три фигуры, склонившиеся прямо надо мной. Мне захотелось кричать, но я не смог выдавить из себя ни звука.
Резкая боль в руке – на предплечье появился надрез. Чья-то конечность в перчатках держала небольшого червя с тонким проводом. Она приблизила его к шраму. Кольчатая тварь извивалась, видимо, не желая быть имплантатом. Но его, так же как и меня, никто не спрашивал. Пресмыкающегося гада сунули прямо в открытую рану.
Вот тут меня прорвало! Я выдал такую затейливую тираду на среднематерном диалекте, что хирурги, проводившие операцию, замерли в немом восторге. Нет, выражения их лиц я не видел, но почувствовал, как заслушались мои мучители.
В этот момент одна из колонн разлетелась на части, и оттуда выпрыгнула обнажённая девица. Раздался звон бьющегося стекла, свет померк. Я приподнял голову и обомлел. Опутанная кучей трубок, в чём мать родила, круша всё подряд на своём пути, ко мне прорывалась Гема. Три тени пытались остановить эту стихию, но амазонка дралась, как тигрица. В какой-то момент в её руке сверкнул скальпель. Один взмах, и нить от червя перерезана. Гибкая тварь заёрзала в ране и стала пробиваться в глубь моих мышц. Последнее, что я запомнил, был обрывок тонкого провода, исчезающий в кровоточащем шраме моей руки.