Владимир Павлович Плахотин
Браслет
Бум! Бум! Бум!
В дверь, мягко говоря, постучали. Я вздрогнул и выронил кисть.
Не буду открывать! Достали! Пусть думают, что меня дома нет. Только-только покатила масть - картина стала поддаваться на уговоры, и - опять облом! Кого-то черти принесли.
Бум! Бум! Бум!
Похоже, стучали уже ногами, задавшись целью непременно разнести мою дверь в щепки. "Так судьба стучится в двери!" - не к месту вспомнилось бетховенское, пока я шёл открывать. Знал бы я тогда, как недалёк был от истины!
- В конце концов, есть же и звонок! - раздражённо выкрикнул я в темноту лестничной площадки, едва отодвинув защёлку замка.
- Звонок-то есть, а електричества - ёк! - схохмила плутоватая физиономия, выглянувшая из мрака.
- Тьфу, чёрт! Игорь, ты, что ли? Ну, заходи...
- А я не один чёрт! - загадочно промурлыкал Игорь и выдвинул на передний план Милку, свою новую подружку.
- А... - смущённо поперхнулся я. - Прошу!.. Только у меня тут...
- А мы не из санэпидстанции! - хохотнул Игорь, явно рисуясь перед подружкой. - Ентим делом мы по четвергам, того! - занимаемси. А сегодня у нас что? Ага, пятница! - И тут же сменил тональность: - Мы, собственно, за тобой.
- Не понял...
- Чего "не понял"? Собирайся, пойдёшь с нами!
В этом весь Игорь. На правах давнего приятеля он может бесцеремонно ввалиться среди ночи, потребовать чаю (потому как иного я не употребляю), начать учить жить, и всё это в полной уверенности, что иначе и быть не должно.
- Ну, чё стоишь-то? Меняй хитиновый покров! Весь краской провонял! Богомаз!
- Кто б говорил! От самого бензином прёт за версту!
- Это к делу не относится! Меня и таким любят! Чешись, нам некогда!
- Да не пойду я! - взбрыкнул я в крайнем раздражении.
- Видала? - ткнул он Милку в бок, - даже и не спрашивает: "И куда это вы меня поведёте за белы рученьки?"
- Куда бы оно ни было! - зло ответил я, уже не стесняясь его подружки. - У меня работа!
- Хе-хе! Срочная? - съязвил он. - Заказчик под дверями уже, небось, измаялся, ожидаючи! А я-то думаю, об кого это я в подъезде споткнулся?
Мои глаза извергли молнии, но его силовое поле небрежно отразило их. Увлекая за собой безмолвную Милку, он по-хозяйски протопал в комнату, служившую мне мастерской, и остановился перед картиной.
- Вот это, - он ткнул пальцем в холст, едва не размазав только что с любовью выписанное, - оно подождёт! А мы - нет! Въезжаешь? Идём!
Я чуть не кинулся его пальцу наперерез, но он вовремя остановился, зависнув в каком-то миллиметре от поверхности картины, и потому я благосклонно выдохнул:
- Ну? И куда же?
- На завод.
- Привет! Я только что со смены!
- Дурень! На дискотеку!
- Ещё чего! Буду я!..
- Будешь! - уверенно парировал он, даже не дослушав. - Там вагон вот этого добра завезли, - он звучно, как по забору палкой, провёл пальцем по ряду кассет с музыкой. - Говорят: новьё! Заодно и оценишь.
- Мне своего хватает... - уже не так агрессивно вякнул я. Он, конечно, знал, чем меня купить.
- Вот только этого не надо! - гыгыкнул Игорь, переглядываясь с подружкой. - Знаем мы твои аппетиты! И к тому же... Тут один еротицский, так сказать, момент... Ну-ка, Милка, высвети нам суть проблемы!
Молчавшая до сих пор девушка по его команде, наконец, обрела словесный дар и начала чего-то вкручивать насчёт того, что меня, мол, там давно дожидается какая-то "тёлка" и сильно хочет познакомиться именно со мной.
Ха-ха два раза! Так я и поверил! Насчёт своих внешних данных я давно был невысокого мнения. Прекрасная половина человечества тоже разделяла мои убеждения. Так что поддался я на уговоры вовсе не поэтому. "Вагон новья" меня добил. Страстное сердце коллекционера не вынесло искушения.
И вот мы уже несёмся к знакомой проходной. Вахтёрша тётя Шура, считавшая меня до сих пор "сурьёзным" молодым человеком, чуть за стойку не упала, разглядев в толпе диско-поклонников мою потерянную физиономию. Но я, насколько мне позволил минимальный набор артистических данных, прикинулся шлангом и проскользнул под своды заводского актового зала.
Игорь с Милкой мгновенно куда-то улетучились, но я их особо и не задерживал. Игорева подружка только успела напоследок крикнуть мне, что ту "тёлку" Настей зовут. Я лишь с досадой отмахнулся.
Намётанный глаз тёти Шуры не зря выделил меня из общей массы. Подобные заведения своим вниманием я никогда не жаловал. Насколько помнится, они задумывались, как просветительские, дабы тёмная советская молодёжь часом не утонула в необъятном море-окияне западной поп- и рок-музыки. Но она почему-то не тонула... Да вы и без меня прекрасно знаете, во что всё это выродилось...
Насчёт "вагона" меня подло обманули. Колонки в человеческий рост надсадно изрыгали всё те же заезженные хиты сомнительной свежести. Я быстро заскучал. Дав себе слово через пару вещей повернуть оглобли до хаты, я прислонился к стене и оттуда с тоской взирал на осатаневшее племя любителей "новья". Многие были в жестоком подпитии и не держались на плаву. Им не давали упасть тесные ряды единомышленников, ещё не пришедших в должную форму и ритмично дёргавших частями тела, вовсе для танцев не предназначенных. Да и танцем назвать конвульсивные подрыгания как-то язык не поворачивался.
Из скорбной задумчивости меня вывел ангельский голосок, сквозь рёв пробившийся ко мне по правому борту. Я повернул голову и обомлел: рядом стояло само совершенство! Представляете? То самое, которое я тщетно старался воплотить в своём бессмертном шедевре, так безжалостно осмеянном Игорем. И, как оказалось, оно, это совершенство, меня о чём-то спрашивало.
- Извините, сударыня, - подался я ухом ей навстречу, - не расслышал!
- Вам здесь нравится? - голос её дрожал, но это я заметил уже много позже. У меня у самого в тот миг язык прилип к позвоночнику, а всё остальное заполнилось требухой от Винни-Пуха.
- Д-до безумия! - на автопилоте выдали мои опилки потрясающую оригинальность.
- Зачем вы обманываете? - посмотрела она с укором.
- Да ну что вы! - прокричал я с азартом. - Я не обманываю! Здесь такая музыка! И... И всё такое! - при этом я, оказывается, ещё и нелепо руками размахивал! А где-то в районе чердачных помещений пронеслось: "Не штукатуренная!" В моих глазах это было чуть ли не главным достоинством.
- А я "штукатурки" терпеть не могу! - заявила она, топя меня на дне своих умопомрачительных голубых с зеленцой глаз.
Я оцепенел. Неужто вслух брякнул?
- А разве... я что-нибудь сказал? - проблеяло моё убитое "я".
- Вы так подумали! - прокричала она и перешла к атаке: - Давайте знакомиться! Меня зовут Настя!
Я ещё больше скукожился.
"Ага!.. Та самая! - трассировало через голову. - Сама напрашивается!"
Настя тут же нахмурилась и убрала за спину протянутую руку.
- Володя! - строго сказала она. - Вы меня ещё не знаете, а уже оскорбляете!
- Я?!! - только и хватило мне выдохнуть. Я хватал воздух широко раскрытым ртом, но вдоха не получалось.
Несколько физиономий приблизились вплотную и сочувственно окутали нас облаком перегара:
- Что, лысый, облом?
Настя решительно взяла меня за руку и поволокла к выходу:
- Пойдёмте на улицу! Здесь трудно разговаривать!
Не приходя в сознание, я послушно затрюхал следом за нею. Благодарные зрители, разумеется, заулюлюкали нам в спину.
Очнулся я где-то на середине аллеи, ведущей от проходной к железнодорожному переезду. Осенний воздух немного охладил мою воспалённую черепушку и я оказался в состоянии задавать вопросы.
- Так! - я резко высвободился из её цепких пальчиков и развернулся всем фюзеляжем. - Надо объясниться!
Она остановилась, не поднимая глаз:
- Я слушаю...
- Нет, это я слушаю! Что ещё за телепатические сеансы ты мне там показывала?
- Мы уже на "ты"? - тихо поинтересовалась она.
- Ты мне это... - поперхнулся я. - Не увиливайте от ответа!
- Хорошо. Если хочешь, называй это так. Только не кричи, пожалуйста.
- А я и не кричу! - продолжал разоряться я в вечерней тишине. Со стороны всё это очень сильно смахивало на милые семейные разборки. - Я желаю знать!
Она, наконец, повернулась ко мне и посмотрела в глаза:
- Володя, давай договоримся так...
Но я не дал ей закончить мысль, меня буквально распирал дух следователя:
- А имя моё ты откуда знаешь? Ведь я его тебе не объявлял!
- Да тебя же там, - она кивнула в сторону проходной, - каждый второй знает!
Я тупо посмотрел на неё и отвел глаза:
- Ладно, согласен. А как насчёт "штукатурки"? Тоже "каждый второй"?
- Давай мы с тобой договоримся так, - повторила она с нажимом, возобновляя движение. - Все вопросы ты будешь задавать... не сейчас.
- Интере-е-есно! А когда же? - заковылял я следом, требовательно заглядывая ей в лицо.
- Потом, - глухо сказала она и, подумав, добавила: - Когда к дедушке придём.
- К дедушке?! - вылупил я глаза и невольно огляделся. - К какому ещё дедушке? - До сих пор я не придавал особого значения, в каком направлении пролегала траектория нашего полёта.
- К моему, - ответила она. - Он уже ждёт... Да не волнуйся ты так! - с обезоруживающей улыбкой повернулась она ко мне, заметив, что я остановился с отвисшей челюстью. - Пойдём! - Она взяла меня под руку. - Глупенький! Ты даже себе не представляешь, что этот вечер - переломный в твоей жизни!
- Переломный? Чего ломать будут? Руки? Ноги? Или комедию?
Она звонко рассмеялась:
- Не зря я на тебя деду указала! С тобою точно не соскучишься!
- Что это ещё за намёки?
- Всё узнаешь... - упорно повторила она. - Да вот, мы, собственно, уже и пришли! - Мы подходили к одной из многоэтажек, рядами выстроившихся возле переезда. - В этом доме я и живу с дедом. Только у меня к тебе одна маленькая просьба: с мыслями поаккуратнее - дедушка их тоже слышит.
- Чудеса твои, господи! - покачал я головой и, как баран на верёвке, нырнул вслед за нею в один из подъездов.
*****
Мне бы одуматься в тот момент. Плюнуть и уйти. Девицы без комплексов как-то не в моём вкусе. Внешность ладно, мне понравилась. Но - манеры! Какое-то невообразимое сочетание целомудренной скромницы с асфальтовым катком. И ещё я про себя отметил, что поддаюсь её давлению с большой долей удовольствия. Садомазохист. Его насилуют, а он кайф ловит.
Я и не сомневался, что она подцепила меня для известных целей. Сказки про дедушку я пропускал мимо ушей, как неуклюжую отговорку. А зря. Мог бы и жить. В смысле: жить по-прежнему. Серенько и тихо. Но нет! Любопытство уверенно влекло меня по намеченной кем-то там, наверху, укатанной дорожке. Это я сейчас знаю, кем. А тогда я решил, что могу себе позволить, наконец, стать мужчиной. До того момента близких контактов с прекрасным полом у меня вообще не наблюдалось. Одни фантазии, выплёскивавшиеся на холсты не всегда завершённых картин. Как тут было не соблазниться, когда всё получалось так неожиданно просто и легко, да ещё и сопровождалось разного рода занимательными фокусами?
Когда мы, наконец, достигли нужной лестничной площадки, моя спутница неподвижно замерла перед одной из дверей, на ромбике которой значилось: "66". Я бы добавил ещё одну "шестёрку". Так, на всякий случай. Ради прикола.
- Ключи потеряла? - ехидно осведомился я.
- Нет. Он уже идёт, - обернулась Настя с извиняющейся улыбкой.
Я собрался спросить "Кто идёт?", но в этот момент за дверью послышались шаркающие шаги и какая-то возня. Потом щёлкнул замок, дверь отворилась и на пороге нарисовался дедок довольно экзотической внешности.
Тэк-с... Значит, дедушка в наличии всё-таки имеется. Не обманула. И, выходит, что посвящение в мужчины отодвигается на неопределённый срок.
Дедок обладал карикатурными габаритами и внешним видом. Ростом он едва доставал мне до плеча. Всклокоченная седая шевелюра, плавно перетекающая в такого же покроя бороду, обрамляли портрет испуганного ёжика. Гармонию нарушали острые живые глазки, озорно поблёскивавшие из зарослей над пипкой носа.
Белая толстовка просторного покроя, подпоясанная, как мне показалось, портняжным сантиметром, и потёртые джинсы дополняли комический образ.
"Хипует дедуля!" - невольно подумалось мне и я тут же получил ощутимый толчок в спину. Пока я разглядывал деда, Настя каким-то образом оказалась позади меня, и теперь давала понять, чтобы я мысли придержал в узде. Дед, по её словам, был из того же теста, что и она сама!