— А может, его никогда и не было? — осторожно спросил Рампаль.
— А как же наши семейные предания? — ужаснулся Глыба.
— Мистификация, ложь, — ответил Искэндер. — Вашим предкам нужно было как-то объяснить затворничество в тайге, вот они и придумали красивую сказочку. Главное — идея! Староверы тоже объясняли свое вынужденное бегство расколом церкви…
— Нет, — с жаром возразил Семен, — все предания оказались правдой!
— Хм, — озадаченно потер подбородок Рампаль, — вы можете это доказать?
— Так я затем и приехал! — воскликнул Семен.
— Постойте, а каким образом вы узнали о моем существовании?
— Лет семь назад в нашем селе останавливались геологи. У них был маленький телевизор. Там я и увидел тебя. Ты проверял какую-то крестьянскую девчонку, утверждавшую, что она умеет колдовать.
— А, — вспомнил Рампаль, — точно, была такая передача. «Неведомое и непознанное» — так, по-моему, она называлась. Так значит, вы утверждаете, что умеете делать нечто такое, недоступное простому человеку?
— Да.
— И хотите, чтобы я вам помог справиться с вашими, неожиданно проявившимися способностями?
— Да.
— Ну что ж, приступим. С чего начнем? Что вообще у вас получается? Давайте с чего-нибудь попроще…
— Попроще? — Степан задумался, его глаза бегали по кабинету, выискивая к чему бы приложить усилия.
— Вы вещи взглядом передвигать умеете?
— Не, — Степан мотнул головой, — даже не пробовал. Вот! — бегающий взгляд Степана остановился на фигурной свече, выполненной в виде эрегированного черного пениса.
Степан слегка дунул в сторону свечи, и она загорелась.
— Так, — задумчиво проговорил Рампаль.
Он поднялся из кресла в котором сидел, взял с полок еще две свечи. Поставил их рядом в первой.
— Сначала средняя, потом левая и правая одновременно.
Степан вновь дунул. Яркий огонек заплясал на центрально свече, затем одновременно вспыхнули крайние.
— Впечатляет, — признался Рампаль. — А теперь давай так: зажги сразу весь фитиль. Не верхушку, а всю нить вот этой свечи, — Таранов указал пальцам на фаллос.
Глыба напрягся, побагровел, и в следующую секунду свеча взорвалась, разбрызгивая расплавленные остатки воска по сторонам.
— Черт! — закричал Рампаль, хватаясь за обожженное лицо.
— Я не хотел, — крикнул Семен, — вскакивая на ноги.
Он подбежал к Искэндеру и накрыл его лицо своими руками. Боль тут же прошла.
— Поразительно! — воскликнул Рампаль. — Совсем не болит! Как тебе это удалось? — неожиданно Рампаль перешел на «ты».
— Я не знаю, — изумленно произнес Глыба. — Я хотел помочь…
— Да, погорячились мы с тобой. Нужно осторожнее с опытами, — экстрасенс оглядел испорченный костюм. — Продолжим завтра. У тебя есть, где остановиться?
— Нет.
— Не против пожить у меня? Не бойся, не стеснишь.
— Я согласен.
До самой последней минуты, Рампаль пытался вывести Степана на чистую воду. Он был уверен, что все показанные крестьянином из глухой таежной деревушки чудеса, не более чем хитроумные трюки. Но с каждым днем уверенность постепенно куда-то улетучивалась. Ему никак не удавалось поймать Глыбу за руку.
«Если это и обман, — размышлял Искэндер, — то Степан Глыба величайший в мире иллюзионист».
За свою насыщенную жизнь Рампаль приходилось встречаться с превеликим множеством «колдунов» и «экстрасенсов» всех мастей. Одно время Рампаль даже вел на телевидении передачу, где разоблачал подобных типов. Все они были либо проходимцами, либо психически больными людьми. Ранее Искэндеру ни разу не приходилось сталкиваться ни с чем подобным Степану Глыбе. Даже пресловутые экстрасенсы типа Кашпировского и Чумака, на поверку оказывались проходимцами, только более высокого класса. Да и сам Искэндер громко именовавший себя белым магом, учеником друидов, носителем скарабея, и прочая, прочая, прочая никогда не встречался ни с чем сверхъестественным, хотя постоянно искал его проявления. Сам он мог лишь составлять гороскопы, да и то с погрешностью, не выпадающей из теории вероятностей, то есть они сбывались пятьдесят на пятьдесят. А Семен… Семен был сенсацией, которую Искэндер безрезультатно искал вот уже столько лет.
«Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить», — мысленно сплюнул Рампаль.
— Ну что, продолжим? — спросил он вслух Степана. — Я так думаю, что пора нам попробовать пресловутую трансформацию.
— Что? — переспросил его Глыба. В его заброшенном селении таких слов не знали.
— Обернуться каким-нибудь зверем сможешь?
— Попробую, — честно пообещал Степан.
— Тогда лезь в клетку, — сказал Искэндер. — Неизвестно, как ты будешь вести себя в новом обличии… Если, конечно, у нас все получится.
Степан безропотно полез в низкую стальную клетку, специально приготовленную Рампалем для такого случая. Искендэр не хотел больше рисковать, случай со взорвавшейся свечей научил его осторожности.
— Степан, ты бы разделся, а то одежду испортишь.
Глыба разулся, скинул штаны, стянул через голову «косоворотку» и остался в одних подштанниках, которые снимать наотрез отказался.
— У меня еще есть, — сказал он Искэндеру. — А вообще голым срамно ходить.
Больше Рампаль не настаивал.
— А в кого попробовать перекинуться? — спросил глыба экстрасенса.
— Какой зверь тебе ближе всего? — спросил Искэндер. — Кем ты спокойно можешь себя представить?
Степан согласно махнул головой и уселся на пол, прислонившись спиной к решетке и лицом к Искэндеру.
Несколько минут не происходило ничего интересного, затем ровное дыхание Глыбы ускорилось, стало прерывистым. На лбу проступили крупные капли пота. Грудь Степана заходила ходуном. Он принялся мерно биться затылком в металлическую ограду. Верхняя губа неожиданно лопнула, обнажая сжатые зубы, и на бороду хлынула густая черная кровь. Челюсти начали вытягиваться вперед, зубы слились в сплошную пластину, чернеющую на глазах. Череп изменил форму, глаза съехали на бок и оказались на месте ушей. Меж тем стремительно менялось и тело, помимо всего покрываясь черным пухом. Ноги усохли, обросли темными роговыми чешуйками. Пальцы ног вытянулись и загнулись на концах изогнутыми когтями.
— Кар-р-р! — раздался горловой клекот. Перед остолбеневшим Рампалем в клетке восседал гигантский ворон.
— Кар-р-р-у-меня порручирось? — с трудом разобрал экспериментатор.
— Ты меня слышишь? — спросил он у преобразившегося Глыбы.
— Ср-р-рышу, — ответило существо.
— И понимаешь?
— Кар-р-р, — раскатисто каркнула птица, наблюдая за Искэндером черным антрацитовым глазом.
— Перекидывайся обратно! — сказал Рампаль, проверяя камеру, которую он заблаговременно поставил на запись. — Все записано.
Ворон царапнул когтистой лапой пол и забился в судорогах. Обратный процесс занял дольше времени, словно Степан не мог сосредоточиться. Но, в конце-концов, ему удалось вернуться в человеческое обличье. Рампаль открыл клетку и выпустил Семены. Глыба на четвереньках выбрался на свободу.
— Давай в душ, потом поговорим, — сказал Искэндер.
Когда измазанный кровавой слизью Глыба скрылся в душевой. Рампаль попытался привести мысли в порядок. То, чему он только что оказался свидетелем, было невероятно. Трясущимися руками экстрасенс достал из пачки сигарету, затем долго чиркал кремешком фирменной «Зиппо» в тщетной попытке прикурить. Наконец сигарета задымила, и Рампаль попытался немного расслабиться. Сейчас в его руках была судьба этого удивительного человека — Семена Глыбы, настоящего чародея. Документальная видеозапись превращения человека в ворона даст фору всем голливудским спецэффектам. Её можно хорошо продать… Но вот стоит ли это делать, Искэндер уже не был в этом уверен. Он всю жизнь искал сенсацию, а когда нашел…
«Неужели никто так и не узнает о способностях Семена Глыбы? — беззвучно спросил сам себя Рампаль. — Никто, — ответил он сам себе, — пока я не разберусь, можно научиться этому, или нет».
Германия.
Берлин.
Серийного маньяка Петера Шутке взяли на рассвете. С поличным — в багажнике его старенького «BMW» нашли расчлененный труп молодой девушки. Взяли маньяка, вот уже несколько месяцев держащего в страхе пригороды Берлина, совершенно случайно пятеро выпускников Берлинской Полицейской Академии, даже еще не получившие значков. В тот памятный субботний вечер они решили выехать на пикник, отметить окончание учебы. Но, испортившаяся после обеда погода, вынудила их продолжить праздник в одном маленьком придорожном кафе близ Берлина. Попойка затянулась до самого утра. И закончилась только тогда, когда уставший от пьяных выходок будущих полицейских хозяин заведения попросил их удалиться. В этот предрассветный час дорога была пустынной. До первого автобуса, следующего в город, оставалась еще уйма времени. Не долго раздумывая, друзья решили добираться домой на попутках, если такие вдруг случаться. Они прошли по дороге примерно милю, но, как назло, попутных машин не было. Прошагав еще с пол мили, друзья заметили спрятавшийся в придорожных кустах «BMW» не первой свежести. Машина стояла с погашенными габаритными огнями, но двигатель тихо урчал на холостых оборотах.
Значит хозяин где-то рядом, радостно решили курсанты. Владелец машины действительно обнаружился неподалеку, увлеченно копающий складной лопаткой глубокую яму. Шутке не услышал шагов. А когда заметил незваных гостей, кинулся на них вооруженный все той же лопаткой. Скрутить хилого маньяка бравым выпускникам полицейской академии оказалось делом пяти секунд. Они связали Шутке брючными ремнями и подтащили к машине. При беглом осмотре автомобиля парни обнаружили большую сумку с расчлененными остатками бедной девушки. Алкогольные пары мигом выветрились из хмельных голов выпускников вместе с остатками обильной трапезы. Проблевавшись, парни закинули связанного маньяка в автомобиль и направились в ближайший полицейский участок. Когда за маньяка взялись профессионалы-следователи, он не стал долго отпираться (ему и так светило пожизненное заключение), а признался и в остальных своих преступлениях. Он указал другие захоронения своих жертв, которые помнил. В общей сложности служителям правопорядка удалось эксгумировать двадцать семь захоронений. На следственном эксперименте, который проводили в городском морге, Шутке обстоятельно рассказал и показал, каким способом он разделывал бесчувственные тела своих жертв. Он говорил долго, смакуя каждое свое действие, начиная от заманивания и заканчивая расчленением. Даже сейчас, глядя на обезображенные, частично сгнившие куски тел, он упивался, вспоминая, каким мучениям подвергал всех этих несчастных людей. От таких признаний маньяка у одного из охранников сдали нервы. Со страшным криком он накинулся на Шутке и принялся его душить. Перед глазами убийцы все поплыло, он попытался оторвать от горла сведенные судорогой пальцы охранника. Это ему не удалось, так же, как не удалось этого сделать и членам следственной группы, производившей дознание. Шутке задыхался, Его лицо с каждой секундой наливалось синевой. Он хрипел, вывесив наружу язык. Несмотря на то, что маньяк отправил в мир иной столько ни в чем неповинных людей, он хотел жить. Что происходило в угасающем сознании этого монстра, так никто никогда и не узнает. Но утопающий, как известно, хватается за соломинку. К каким кровавым богам он воззвал в свой последний час… и получил помощь? Неожиданно полуразложившийся, нерасчлененный труп одной из первых жертв Шутке, лежавший рядом с убийцей на оцинкованном анатомическом столе, приподнялся на локтях и впился почерневшими зубами в шею охранника. Полицейский вскрикнул, но рук не разжал. Следственная группа в ужасе отпрянула от ожившего мертвеца, отрывающего от шеи их товарища куски мяса. Впившись в шею в очередной раз, оживший монстр повредил сонную артерию полицейского. Кровь брызнула фонтаном, охранник, наконец, выпустил Шутке и схватился руками за кровоточащую рану. Шутке, кашляя, упал на пол, а оживленный непонятной силой монстр, словно в замедленной съемке, двинулся к испуганным людям. Полицейские выхватили оружие и принялись беспорядочно нашпиговывать мертвеца свинцом. Каждый выстрел откидывал труп назад, но чудище упорно перло на полицейских. Помещение заполнилось едким пороховым дымом. На пришедшего в себя маньяка никто не обращал внимания. Пользуясь царившей суматохой, Шутке открыл дверь гигантского холодильника, и скрылся в его холодном чреве. Через минуту из холодильника начали выбираться покрытые инеем мертвецы. Они скопом набросились на отстреливающихся полицейских, мгновенно сломав их защиту. Через секунду все было кончено — вся следственная бригада оказалась погребена под грудой живых мертвецов. Из холодильника, не таясь, царственной походкой вышел Петер Шутке, маньяк-убийца, повелитель живых мертвецов. Убедившись, что никого не осталось в живых, он приказал построиться своему уродливому воинству.
— А вы чего лежите? — удивленно спросил он основательно обгрызенных полицейских. — Вам что, особое приглашение нужно? Ну-ка, встать в строй!
Полицейские задергались, словно кто-то их тянул за невидимые веревочки, затем медленно поднялись на ноги и заняли место в строю. Шутке, словно генерал на параде, торжественно провозгласил:
— Сегодня знаменательный день! Вскоре я заставлю мир считаться с собой! Вскоре каждая собака будет знать имя Петера Шутке! Я… — Шутке запнулся, разглядывая свое голое воинство. — Всем найти одежду! — приказал он. — Пока нам не нужно излишнего внимания. А вы, — он указал на полицейских, — найдите большой грузовик, — нам нужно рекрутировать как можно больше бойцов!
К вечеру армия новоявленного некромансера насчитывала несколько тысяч зомби — Шутке оккупировал городское кладбище.
Соединенные Штаты Америки.
Лос-Анджелес.
Бездомному попрошайке Джимми Бубаке, в среде городских оборванцев отзывавшемуся на кличку Старый Бабуин, сегодня не везло. В его помятой железной кружке для подаяний гремела только та мелочь, которую он собственноручно положил сегодня утром.
— Шит! — громко выругался пожилой негр, поднимаясь с заплеванного тротуара. Сегодня ловить больше было нечего. Он собрал свои давно не стираные пожитки и, приволакивая якобы парализованную ногу, отправился домой. Домом Бабуин вот уже несколько лет считал небольшую свалку, где собиралось большинство бродяг, попрошаек, и всевозможных отщепенцев этого района. Пересчитав оставшиеся медяки, Джимми понял, что если его кто-нибудь сегодня не угостит, ему придется остаться без выпивки. Следовательно, следующий день он проведет в жутком состоянии — организм будет требовать алкогольных вливаний. Добравшись «домой» Бабуин начал планомерно обходить знакомую территорию в поисках более удачного «в бизнесе» соседа. Но фортуна отворачивалась от старого негра — те, кто был сегодня в фаворе, не хотели делиться выпивкой с Бабуином. Джимми униженно выпрашивал глоточек, но его прогоняли с проклятиями.
— Эй, Джимми, иди сюда! — позвал кто-то старого бродягу.
Бабуин обернулся — в пустой коробке из-под холодильника сидел Роб Забияка и покачивал початой бутылкой дешевого бренди. Бабуин с опаской приблизился к ящику — Забияка числился в среде оборванцев завзятым шутником. И не всегда его шуточки бывали безобидны.
— Садись, не бойся, — благодушно предложил Роб, всовывая в руки Бабуина бутылку. Было видно, что Задира пребывал в приподнятом настроении.
— Мне сегодня крупно повезло, — признался он старому негру, — сумел тиснуть кошелек у одного лопуха. Так что, давай, выпей за мое здоровье.
Джимми нерешительно поднес горлышко бутыли к губам. Глотнул сперва немного, затем присосался к бутылке как клещ. Роб с улыбкой наблюдал за дергающимся кадыком Бабуина. Наконец негр оторвался от алкогольной соски и шумно выдохнул наполненный винными парами воздух. В голове сразу прояснилось, и жизнь показалась не такой уж мрачной.