И снова по сердцу покорность пацана шкрябанула. Но молчал молодой лорд, как и планировал, до дома. Думал.
Комментарий к Покупка
От беты: проверено.
========== Улыбка ==========
А раб улыбался.
Эрик его за эту улыбку чуть сразу и не возненавидел. И так злой был, а тут. Смотрит тебе в лицо и улыбается. Чему улыбаться - шрамам? Рубцам да ожогам, что словно сложным необъяснимым узором все лицо Эрика покрывали? Бояться должен был, а не улыбаться.
А раб... На коленях стоя, лицо на Эрика по приказу подняв, без эмоций лыбу давил.
Эрика трясло всего, когда он эту улыбку видел. Сам же до сих пор улыбаться не мог - не слушались поврежденные мышцы - жуткая гримаса получалась вместо улыбки.
Каким же он красивым был - раб, только что купленный. Даже там, на балу, Эрик до конца этого не понимал.
Совершенством, на колени поставленным.
Эрик сам приказал, чтоб без команды на ноги не поднимался. А раб и слушался - куда ж ему деваться. Обязанность у него такая - хозяина слушать.
Уже дома Эрик задумался, а что он именно с покупкой делать собирается? Хотел же вначале просто как можно больше боли доставить, но не будешь же действительно, как законченный садист, - иглы под ногти загонять или раскаленным железом плоть прижигать. Грубо, пошло, некрасиво и... тупо.
Другого унижения для раба хотелось - чтоб понял и прочувствовал, как это, когда лицо обожжено, и ты даже сам себя в зеркале боишься, как это, когда любой нормальный человек на тебя без дрожи и не взглянет. Не то, что на вот этого раба, с его идеально красивым лицом. Правильным.
Хотелось поступить так, как с Эриком судьба поступила - уничтожить красоту, которая оскорблением стала. Пусть бы попробовал хозяевам служить, когда пластмассовая карнавальная маска и то больше эмоций передает, чем твоя живая плоть.
А вот как организовать все это, так и не понял. Специально взрыв яхты устроить и раба башкой вперед в темритовое пламя сунуть? Угу... тот вариант.
Не знал, что делать - это правда.
И... Уже устал от общения. За те несколько часов владения живой игрушкой и устал. Отвык от общества даже близких друзей за четыре года. Только врачи и медботы рядом были. А в последнее время вообще никого. Сам по себе жил. Сам и процедуры проводил, и одежду выбирал, и от тоски с ума сходил сам. Благо дом практически полностью автоматизированным был. Никто и не нужен оказался Эрику. А для общения выездов и балов выше крыши хватало. Неделями успокоиться не мог после пристального внимания к своей персоне.
А тут раб. Твоя собственность. Постоянно рядом. Ждет чего-то. Каждый жест ловит. Еще и в глаза смеется.
Поэтому за хлыстом Эрик и пошел. Или за ремнем, или за любым предметом, лишь бы только бил хорошо.
Не мог больше на улыбку смотреть.
Собственно, ремень под руку и попался. Тонкий, кожаный. Эрик несколько раз для пробы стеганул воздух и остался доволен.
Когда рабу под нос ремень сунул, думал, страх увидит, думал, включится что-то в этой живой, но такой механической кукле. А раб ничего. Вообще ничего - не испугался, отодвинуться не попытался. И продолжал улыбаться.
И Эрик стеганул уже не воздух, а плечи.
Раб на секунду глаза закрыл, а когда открыл, Эрик абсурдное услышал:
- Спасибо, господин. Один.
- Что? Что ты делаешь? За что? - растерявшись, спросил Эрик.
Парень губу облизал, прежде чем ответить.
- Считаю, господин. И благодарю за урок, хозяин.
И снова попытался улыбнуться. Хоть в глазах слезы были.
Только сейчас понял Эрик, что парень не насмешничает. Что это тоже привычка, что приучили его улыбаться даже сквозь боль. Что улыбка для раба, это как страшная гримаса для Эрика - и рад был бы убрать, а не может. Прикипела к лицу улыбка. Шрамом стала. Ожогом.
Комментарий к Улыбка
От беты: проверено.
========== Статуя ==========
Болью осознание кольнуло. Но не остановило.
К рабу подошел ближе, руку протянул, пальцами к губам дотронулся.
- Не смей улыбаться, запрещаю!
И снова эмоций на красивом лице никаких. Только в глазах, как крылом черной птицы Роо, чуть ли не животный ужас мелькнул. Улыбка, правда, пропала. Через силу. Видно было, как непросто стало справиться.
Но как только улыбку прогнал, сразу, словно определившись, что делать, к руке Эрика потянулся, губами осторожно целовать начал. Но с вопросом смотрел - правильно ли поступает и разрешает ли господин. А господин не разрешал. Не хотел, чтоб как животное, как собака, ему руки слюнявили. Противно стало. Хлопнул ладонью по щеке, прекратить велев. Но не убрал руку.
Осторожно кончиками пальцев по лицу водил, словно пытаясь понять, как природа такой шедевр создала. Слишком уж правильные черты лица получились, слишком красиво прорисованные - и брови вразлет, и разрез глаз, и цвет радужки, и высокие скулы, и тон кожи - не рабу должно было все это богатство достаться. Оболочка для вольного была, для аристократа по крови.
Захотелось посмотреть и на тело. Помнил же, как раб в костюме герольда смотрелся. И даже сейчас в дрянном тахэ, вот так, стоя на коленях, и то статуей, вырезанной из лучшего лирийского мрамора, выглядел. А без тахэ?
- Разденься, - приказал, может, грубее, чем следовало.
Парень не удивился приказу. Кто его знает, сколько раз вот так его рассматривали, разглядывали, ощупывали. Красивая вещь все-таки так и просилась в руки.
Тахэ стянул сразу.
С шароварами пришлось повозиться - Эрик с колен вставать не разрешил. Но не стеснялся. Вообще механически освобождаясь от одежды.
Обнаженный, стоя на коленях, казалось, вообще неловкости не чувствовал.
А Эрик с растущим интересом разглядывал то, что он за так дешево купил.
И понял, почему дон Орвин отдал раба, не торгуясь. Слишком плохой раб попался. Строптивый. Судя по количеству шрамов, не раз и не два хозяева наказывали. И не только плетью. Все тело в уродливых отметинах было. Только лицо и осталось красивым. Словно в насмешку.
- Поднимись, - попросил. Не приказал. Забыл, разглядывая раба, о той роли жесткого господина, которую играть собирался. Вон сколько у парня жестких и жестоких было.
Каждый старался под себя его тело переделать. Кто-то татуировки наносил, кто-то безжалостно вытравливал, кто-то под кожу игрушки вживлял для модификации, другие выдирали, пытаясь вернуть в человеческий вид. В соски даже сейчас стальные колечки вставлены были, но и рядом Эрик увидел еще несколько точек от проколов.
И не выдержал - тоже руками к шрамам. По спине, по груди, по животу и ниже. И везде находил следы неправильного обращения с такой совершенной вещью. Везде натыкался на шрамы, ожоги, проколы. Порезы. Будто кто-то из прежних хозяев цель себе поставил - изуродовать совершенство.
И руку отдернул. Потому что парень, действительно, каменной статуей стоял, даже когда задевал Эрик и не до конца зажившие раны, и воспаленные места от проколов. Даже когда действительно чувствовал причиняемую, пусть и ненамеренно в этот раз, боль. А не только стыд или неловкость. Должен был стоять неподвижно. Вбили в него это послушание. Все эмоции и чувства, как кислотой с поверхности вытравив.
Муторошно Эрику стало. Страшно. Показалось, что если он сейчас этой вот рукой не просто бы тело трогал, а точно так, как и прежние господа, - бил, жег, резал - то все равно и звука не было бы. Не добился бы от раба.
- Одевайся, - сказал Эрик и отвернулся. И пока парень с вещами возился, все думал о том, что делать с тем планом, который наметил изначально.
Больше смысла не было унижать и наказывать. За него, за Эрика, эту работу уже сделали. И перестарались. Слишком перестарались.
Комментарий к Статуя
такс... ну, почти уже по заявке получилось... надо ли продолжение или хватит того, что в заявке описывалось?
От беты: проверено.
========== Вина ==========
- Не надо меня жалеть, - вдруг услышал то, что ну никак хозяин от раба слышать и не должен был. Повернулся резко, ладони в кулаки снова сжались - неужели таки издевается? Неужели игра такая...
Раб на Эрика быстро глянул, съежился, сразу голову вниз опустил и на колени...
- Простите, господин... - сказал уже с почтением и смирением, и не было в голосе того упрямства и... боли.
- Не забывайся, - Эрик пока не понимал, как себя вести и как реагировать. Не было у него никогда персонального раба. И у отца не было. Со слугами еще до аварии может не совсем как с ровней привык общаться, но, во всяком случае, самодура и требовательного хозяина никогда не разыгрывал. Отец же всегда подчеркивал, что "любого человека в любом положении прежде всего уважать надо, потому что слишком уж переменчиво в жизни каждого колесо фортуны". А Эрик не верил про переменчивость - слишком велико наследство было, слишком известен род их был на Галатее, чтоб в одно мгновение потерять все. А оказалось, зря не верил - и ни знатность, ни богатство не спасли.
Но это уже, понятное дело, после понял.
А с рабом надо было решать, что делать. И срочно.
В любом случае не оставишь же стоять на коленях посреди гостиной раба вечно?
Только сейчас, глядя на парня, сидящего у его ног, до Эрика дошло, что он, собственно говоря, сделал.
Хлопоты лишние он купил, обузу, незапланированные заботы и... общение. То, чего так тщательно избегал все это время.
И главное - зачем? Кому и что хотел Эрик доказать? Рабу, что ли? Вольным рты закрыть за все это время так и не смог, а тут на существе совершенно бесправном, конечно, проще было отыграться.
Но стоило ли такое удовлетворение потраченных денег и усилий?
Раб молчал, раб не шевелился - так и сидел у ног. И Эрик уже понимал, что если не прикажет, тот даже несмотря на неудобства и потребности, не двинется.
- Почему ты смеялся? - спросил Эрик. Это важным было сейчас. От ответа зависело, что делать дальше. - Почему на балу ты надо мной смеялся?
- Я? - раб даже голову от пола поднял и с удивлением, огромным, как небо над Галатеей, на Эрика глянул.
- Я не смеялся! Я не посмел бы, господи. Мне приказали улыбаться. Мне приказали веселить гостей, развлекать и... дон Орвин сказал, что если хоть кто-то останется недовольный и уйдет раньше, чем он представит свою новую покупку - абиссинского скакового жеребца, он... он меня накажет. Я должен был улыбаться. Я должен был каждому говорить, что его присутствие - самое важное на балу. Я же целую ночь учил все эти красивые слова... И, если вы подумали, что я специально, что я... Простите меня, господин. Простите, я не хотел сделать вам неприятно. Я не понимал, что могу разозлить вас. Я делал только то, что приказали!
Эрик выслушал, пытаясь понять, насколько правдивым выглядит такое объяснение и, глядя в темно-зеленые, почти как императорские изумруды, глаза, не видел ни капли наигранности. Только искреннее раскаянье. И страх, что не поверят.
Но Эрик не остановился, злость-то внутри жила. Никуда ж не делась, чуть притихла, да и только.
- А сам ты не понимал, что мне может быть неприятно и неуютно? Глаза же у тебя есть... Или ты считаешь, что с таким лицом, как у меня, я смогу быть... Как ты там говорил -"красивейшей жемчужиной"?
Раб дернулся от слов. Раб попытался что-то ответить, задышал тяжело и через силу, через какие-то внутренние уже конвульсии, выдавил:
- Мне приказали это говорить всем. Если бы я не сказал... Если бы я не послушался... Меня и так за каждое неправильно произнесенное слово... хлыстом. Полночи... перед балом. Понимаете? Я знаю, что виноват. Но... что мне оставалось делать?
А после как-то уж слишком обреченно, слишком смирившись с той виной, которая даже виной не его была, добавил, снова к полу пригибаясь, тихо, еле слышно произнес:
- Накажите, господин. Если я виноват, если так будет правильно, накажите.
Комментарий к Вина
От беты: проверено.
========== Имя ==========
Не наказал. Хоть и мог. Хоть и ремень этот чертов под рукой был. И хотелось хоть на ком-то досаду выместить. Но как ты будешь его наказывать, если у него и так на теле живого места нет... Да и не за что... За свою же собственную боль чужого наказывать неправильно.
Так и не придумал тем вечером, зачем раба купил. Но поздно уже было другое решение принимать. Сам устал. День, вон, какой длинный да неприятный выдался. Хотелось отдыха - хорошего ужина и крепкого сна. И рабу, теперь уже своему персональному, отдых бы тоже не помешал. Видел, что измотан всем - и очередным поворотом судьбы, и волнениями, и переживаниями, и просто обычной усталостью. Под зелеными глазами уже темные тени залегли. Сам бледный был, лишь щеки лихорадочным румянцем горели. И от этой усталости, от переживаний, как ни странно, еще краше становился. Как такого наказывать?