- Товарищ Сталин, если Вы предполагаете, что это возможно покушение, может быть, Вам не стоит встречаться с этими людьми лично?
- Это необходимо и не обсуждается. Есть причины, о которых Вам знать не обязательно. А чтобы не было никаких эксцессов я именно тебя и отправляю, - перешел Верховный на менее официальный тон, - Ты еще совсем недавно, таких волков по лесам, гонял, что еще одного узнать должен сразу. Задача понятна?
- Так точно,разрешите выполнять?
- Действуйте, товарищ капитан государственной безопасности.
И вот сейчас чекист прокручивал в голове действия этого мальчишки, и готов был поручиться головой, что это не враг. Да, было заметно, что парень чего-то боится, сильно нервничает, но своими неумелыми попытками держать себя в руках, он ставил крест на версии о подготовленном агенте. Да и двигается он не как боец, впрочем, выправка в мальчишке чувствуется армейская. И взгляд пацана невзгляд убийцы, хоть и было в глазах у паренька что-то такое, что не мог понять старый чекист. Взрослее что ли был его взгляд, чем парень выглядел на самом деле. Странный парнишка. И этот его, как он назвал вертолет, тоже странный. Ничего похожего Волков не видел, хотя и помотался с Хозяином по оборонным заводам. Вид у машины был какой-то нездешний, а еще для новейшей секретной техники сильно потрепанный. Даже ничего не понимающему в авиатехнике Волкову бросалось в глаза, что вертолет интенсивно эксплуатировался. Это было заметно по выцветшей облупившейся краске, темных пятнах от нагара у выхлопных труб, потертым ручкам на дверцах. Так же удивление вызывали красные звезды на фюзеляже. То есть неизвестная техника с опознавательными знаками ВВС РККА где-то активно эксплуатировалась, а руководство страны и командование армии об этом не знало? Это же нонсенс! А еще, Волков, находясь у вертолета, отчетливо почувствовал запах сгоревшего пороха, вертолет совсем недавно, буквально перед прилетом, вел с кем-то бой, однако каких либо следов попаданий на обшивке заметно не было.
Что еще? Что-то еще не давало покоя чекисту. Одежда? Да, одежда необычная, камуфляжей такой расцветки Волков еще не видел, но на немецкие образцы не похоже. Обувь? А вот обувь похожа, но след подошвы не тот, капитан специально присмотрелся к этому моменту. Лыжная вязаная шапочка, вполне обычная, разве что вязка сильно мелкая. Речь чистая, говорит без акцента, русский язык для него родной и он им постоянно пользуется. Значит, круг общения у парня русскоязычный. Внешность славянская, обычная, ничем не примечательная. Вот только бледный он что-то. Болеет или недавно переболел? Возможно. Или жил где-то, где есть недостаток солнца.
Что можно сказать о втором его спутнике. Тут все попроще. Скорее всего, это действительно спасенный летчик. Его реакция на звание и место службы Волкова была вполне типичной. А вот на Александрова особого впечатления этот факт не произвел. Он, вообще, судя по всему, не знал, что есть разница между общевойсковыми званиями и званиями в госбезопасности. Более, чем странный выбор связного от неизвестных инициативников. Отправить на встречу с главой государства неподготовленного мальчишку выглядит оскорблением и заранее обрекает переговоры на провал. Но в то же время неизвестные отправили именно этого пацана, да еще и на этом их вертолете. Может все дело в вертолете? Только парень может им управлять? Не сходится! Тогда парень был бы просто пилотом, а вместо спасенного летчика логичнее было бы прислать нормального переговорщика.
Голова у капитана пухла от мыслей. Он не мог прийти ни к каким выводам. То, что парень не ликвидатор можно было утверждать с девяностопроцентной уверенностью. Остальные десять на то, что это очень хорошо подготовленный ликвидатор, которого натаскивали с детства. Возможно такое? Вполне! Но такие исполнители штучный товар, а тут настолько глупый, ненадежный способ подводки к объекту. Можно было бы сделать все гораздо проще и эффективнее. Информации не хватало, что-то он упускал. Но вот что. Тут машину особенно сильно тряхнуло на ухабе, парень крепко схватил Волкова за руку и проснулся.
- Что уже приехали?! – тут Сашка заметил, что он сидит, тесно прижавшись к НКВДешнику и крепко схватив за его руку. Парню стало неудобно, он сел ровно и стал преувеличенно внимательно смотреть в окно. Капитан, глядя на это улыбнулся.
- Нет, еще, к городу подъезжаем.
У старого чекиста не смотря на профессиональную подозрительность никак не получалось увидеть в этом мальчишке врага. Обычный подросток, такой же, как одноклассники его дочери. Немного стеснительный, пытающийся за нарочитой невозмутимостью спрятать эту свою стеснительность. Правда, была еще в мальчишке какая-то основательность, больше присущая взрослым людям, да и стержень у парня был. То, как пацан настаивал перед ним, невзирая на возраст и принадлежность к грозной структуре, что ему необходимо лично проконтролировать, как пристроят его вертолет, говорило о твердом характере и обостренном чувстве ответственности. Волков даже поймал себя на мысли, что ему хотелось бы, чтоб такой надежный товарищ появился у его дочери.
А машина, тем временем миновав блокпост, где капитан показал какие-то документы, въехала в город. Сашка вглядывался в абсолютно темные, освещаемые только тусклым светом фар их машин улицы ночной Москвы 1941 года, пытаясь найти хоть что-нибудь знакомое, похожее на ту Москву из далекого детства и не находил. Эта Москва больше была похожа на те пустые поселки, что он видел из кабины вертолета, в мире апокалипсиса. Такие же покосившиеся избушки, такое же запустение и безлюдье. Ветерок гонял по мокрым грязным мостовым обрывки бумаг и старые газеты, которые то подлетали вверх, то катились по грязи, пока не попадали в какую-нибудь особенно глубокую лужу, где, набухая, превращались в отвратительные грязные комки.
Вот уже появились многоэтажные строения, но ощущение запущенности не проходило, а в чем-то даже усилилось. Появились разрушенные бомбами дома, в домах, не тронутых бомбами, некоторые квартиры зияли выбитыми окнами, где-то заткнутыми подушками или тряпьем, где-то забитыми фанерками, а где-то и просто щерившимися на улицу пустотой проемов, из которых ветер нахально выдергивал грязные тряпки штор. Их машина проехала мимо разбитой витрины, с оторванной, болтающейся на одной петеле вывеской над ней, с надписью «Булочная».
А у Сашки первоначальная тоска, вызванная унылым пейзажем, проплывающим за окном их автомобиля, сменялась дикой яростью. Зачем! Зачем люди делают это? Они разрушили его мир, его жизнь там – в прошлом-будущем. Разрушают чью-то жизнь здесь. Чего не хватало этим проклятым фашистам у себя в Германии, что они пришли на эту землю, неся горе, разрушения и смерть? Чего хотели добиться те, кто нажимал на красную кнопку, уничтожая целый мир в его прошлом? Что движет этими людьми – алчность, зависть, ненависть? Почему из-за чьей-то ненависти, желания наживы погибли мама, папа, Алька. Почему, гибнут люди сейчас. Хорошие люди. Такие, как Петька Никифоров, как вот этот вот суровый капитан госбезопасности. Ведь еще совсем недавно, в этих разбитых окнах горел теплый уютный свет. Мамы и папы звали своих детей к столу. Они вместе смеялись, грустили, любили друг друга, надеялись и строили планы. А потом пришла война и ничего этого не стало.
Сашка думал обо всем этом, и не находил ответа. А Волков смотрел на мальчишку, и ему, старому солдату, видевшему море крови и смертей, вдруг стало страшно от того, какой жутью перемешанной с тоской повеяло вдруг от этого пацана.
- Товарищ Александров, с Вами все в порядке?
Парень оторвался от окна и глянул на капитана потемневшими, полными слез глазами:
- Зачем? Зачем все это?
Волков, не зная, что ответить пожал плечами:
- Война…
- Да, война, - Сашка опять отвернулся. А машина тем временем въезжала через Боровицкие ворота в Кремль. Полуторка с бойцами и броневик заезжать в Кремль не стали, и ушли куда-то в сторону. А их машину остановили на въезде, где проверили у капитана документы, заглянули в салон, посветив фонариком Сашке в лицо, затем их проверили еще раз у Сенатского дворца, прежде чем допустить внутрь. В здании Волков, какой-то темной лестницей провел Сашку на второй этаж и завел в небольшую комнатку, где стояли письменный стол со стулом, тумбочка с черным телефонным аппаратом, сейф покрашенный кисточкой в серый цвет и старенький продавленный диван.
- Это мой кабинет, - Волков обвел рукой каморку, - отдохните пока, а я доложу товарищу Сталину о прибытии. Прошу не обижаться, но у дверей я поставлю караульного.
Сашка пожал плечами:
- Ставьте, раз надо. Только мне бы это.., - Александр покраснел.
- В туалет что ли? – усмехнулся капитан.
Сашка кивнул.
- Ну, снимайте верхнюю одежду, сейчас отведу, заодно и караульного прихватим, по пути. Александр скинул бушлат, повесив его на металлическую вешалку у дверей. – Кхм, - крякнул капитан, и Сашка поймал его удивленный взгляд, направленный на погоны – пожалуй, бушлат Вам лучше накинуть.
Пришлось снова одеться. На счет формы еще с Никифоровым на базе возник спор. Летчик настаивал, чтобы Сашка снял погоны. Но парень решил, что к Сталину надо ехать по всей форме. Так ему показалось, будет правильным. А сейчас вот, возникли сомнения в верности такого решения. Вообще, Сашка хотел надеть парадную форму, уж очень ему нравилась отцовская парадка, но на складах таковой не оказалось, пришлось ограничиться новым камуфляжем. Волков провел Александра в конец коридора, где за белой покрашенной дверью находился самый обычный санузел с несколькими кабинками и умывальниками с медными кранами и металлическими барашками. Вообще, кабинет Волкова и санузел Сашку разочаровали. Немного по-другому он себе представлял убранство Сенатского дворца, где работал и жил сам Сталин. На обратном пути Волков заглянул в какую-то дверь, крикнув кого живого. На его зов из помещения выскочил молодой веснушчатый парень с двумя кубарями в малиновых петлицах и красным отлежанным отпечатком на заспанном лице.
- Что за вид, товарищ сержант государственной безопасности?! – в голосе капитана послышалась сталь.
- Виноват, тащ капитан госбезопасности!
- Распоясались! Займусь я вами. Давай приводи себя в порядок и через минуту, чтоб, как штык был у меня в кабинете.
- Есть!
А Сашка смотрел на эту сцену, и ему было смешно. Служба везде одинаковая, что 1941 что в 2026. Ведь точно так же распекал дежурную смену генерал-лейтенант Терещенко у них на базе. И ответ был точно такой же, за исключением звания, по которому обращались залетчики к командиру.
Не успели они войти в кабинет Волкова, как в дверь постучал давешний веснушчатый сержант.
- Заходи, Чибисов. Значит так, я сейчас на доклад к товарищу Сталину. Товарищ Александров, - Волков махнул головой в сторону Сашки, - пока отдохнет у меня в кабинете. А ты давай, вставай у дверей, чтоб товарищу Александрову никто не мешал. Ясна задача?
- Так точно, тащ капитан госбезопасности.
- Ну, раз ясна, выполняй, - и добавил, обернувшись к Сашке, - все, я на доклад, располагайтесь, отдыхайте, думаю долго ждать Вам не придется, но возможно всякое, сами понимаете, какая сейчас обстановка, - и оба НКВДшника вышли из кабинета, оставив парня одного.
Сашка еще раз огляделся. Да, не богато, прямо скажем. Убранство прямо таки спартанское. Чтобы убить время и успокоить нервы Сашка стал рассматривать расклеенные на стене плакаты и графики дежурств. И если графики парню ничего не говорили, то плакаты были пронизаны войной. Суровый мужчина в форме НКВД призывал к бдительности, а картинки рядом поясняли методы борьбы с зажигательными бомбами, тут же висел плакат со способами борьбы с транспортными самолетами противника. Только как ни интересно было Сашке, чем больше времени длилось ожидание, тем тревожней становилось на душе. Опять начался мандраж. Но вот открылась дверь, и зашел Волков:
- Товарищ Александров, пойдемте, товарищ Сталин нас ожидает. Сашка накинул бушлат, чтоб не светить погонами в коридорах, взял ноутбук и хотел, было, уже выйти из кабинета, как Волков его остановил. – Товарищ Александров, Вы собираетесь это нести к товарищу Сталину? – Волков показал на ноутбук.
- Да. Это необходимо.
- Тогда мне надо понять, что это за прибор и проверить его.
- Товарищ капитан государственной безопасности, этот прибор хранит в себе информацию, которую я могу показать только товарищу Сталину или с его разрешения другим людям. Пока я не получу лично от товарища Сталина такого разрешения ничего показывать и рассказывать я не имею права. Я понимаю, что Вы беспокоитесь за безопасность товарища Сталина. Чтобы Вам было спокойней я могу отдать прибор Вам. Но прошу Вас ничего пока на нем не трогать. Если товарищ Сталин разрешит, обещаю, я не буду препятствовать любой проверке.
- Хорошо, давайте.
Сашка отдал ноутбук Волкову, и они вышли в коридор. Путь не занял много времени, буквально через несколько минут они зашли в просторное помещение, где за огромным столом с кучей телефонов сидел лысый мужчина с усталыми, красными глазами. Волков вопросительно глянул на него. Тот кивнул и короток произнес:
- Никого. Ждет вас.
Волков кивнул и сказал Сашке.
- Бушлат вешай на вешалку. Нас ждут.
Сашка скинул бушлат. На лице секретаря Сталина не дрогнул ни один мускул. Первый человек, кто не удивился, увидев его погоны. Волков положил ноутбук с краю стола Поскребышева и тщательно обыскал парня. Удовлетворившись обыском, молча кивнул, чтобы Сашка шел за ним и, постучав, открыл тяжелую дверь.
Сталин расхаживал по кабинету, дымя трубкой. От Волкова он ожидал прояснения ситуации с неизвестными, вышедшими с ним на связь. Но после доклада вопросов стало еще больше. Он ожидал всего, что угодно, от высокопоставленного офицера Абвера, до убийцы, но никак не ждал странного мальчишку. Волков рассказал, что парень чего-то боится и опасается, поэтому капитан принял решение не давить на пацана с расспросами. Но в то же время, вел себя мальчишка не как враг, а как человек вернувшийся домой, и после долгого отсутствия не узнающий своего дома. Особенно сильно это было заметно, когда парень разглядывал улицы города. А истерика, которая чуть не случилась с парнем в машине. Нет. Такого не сыграть. Пацан действительно переживал за то, что он видел. Сталин доверял мнению Волкова. Капитан был один из немногих кому Сталин почти верил. Полностью он не доверял никому. Но Волков был именно его человеком, капитан и Власику-то подчинялся номинально, больше выполняя поручения, получаемые напрямую от Сталина. А еще смущали погоны у парня. Может это кто-то из эмигрантских кругов вспомнил, что когда Родина в опасности не время да внутренних склок? Но тогда зачем так явно провоцировать неоднозначную реакцию, которая может проявиться в ответ на такую провокацию. Ничего, скоро все станет ясно. А еще Сталин решил, что Волков будет присутствовать при разговоре. Оставаться наедине с неизвестным, пусть даже мальчишкой он не собирался.
Раздался стук в дверь и в кабинет вошли Волков и молодой человек, создавший столько нервотрепки главе огромного государства и одной из самых могущественных спецслужб мира. Сталин тяжелым, немигающим взглядом уставился на парня. Тот подобрался, встал по стойке смирно, щека у него дернулась, говоря о сильном нервном напряжение, но, тем не менее, прежде, чем начать говорить, он вопросительно скосил взгляд на Волкова. Сталин усмехнулся в усы:
- Говорите, мы полностью доверяем товарищу Волкову, он будет присутствовать при нашей беседе.
Мальчишка как-то судорожно кивнул головой, и, набрав воздуха грудь, выпалил:
- Товарищ Верховный Главнокомандующий Советского Союза, младший лейтенант ФСБ Российской Федерации Стаин для передачи материальных ценностей, техники и всей имеющейся информации прибыл, - Сашка долго думал, как ему начать доклад, и решил, что именно такая формулировка будет наиболее верной. Сталин раздраженно дернул головой:
- Изъясняйтесь яснее товарищ Стаин или Александров или как Вас там?! Я не знаю такого государства как Российская Федерация, я знаю Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику и такого структурного подразделения, как ФСБ не знаю. Кто Вы такой и с какой целью устроили весь этот бардак?! - на слове бардак Сталин запнулся. А мальчишка сник, будто из него выпустили воздух и виновато произнес: