- Меры принимаются, товарищ Верховный Главнокомандующий, в Москве из ополченцев формируются 2-я Московская стрелковая и 3-я Московская коммунистическая стрелковая дивизии, формирование будет завершено к 24-му октября, сформированные на сегодняшний день подразделения дивизий привлечены к пресечению паники в городе. Силами гражданского населения и тыловых частей на подступах к городу готовятся оборонительные укрепления. Угрозы прорывов, будем купировать маневренными резервами.
- Хорошо товарищ Василевский, партия и советский народ верят в свою армию и ее Генеральный штаб. А сейчас Вы поедете к себе и будете отдыхать, в сложившейся обстановке Вы нам нужны со свежей головой, а не падающим от усталости. Василевский замялся. - Что-то еще товарищ генерал-майор? – в голосе Сталина проскочило раздражение. Василевский вдохнув, как будто собрался нырнуть в воду, произнес:
- Сегодня в 16-44 в Генеральный штаб на Ваше имя поступила шифрованная радиограмма под шифром Западного фронта.
- И что такого мне хочет сообщить товарищ Жуков, что постеснялся воспользоваться ВЧ[viii]?
- Это не Жуков, товарищ Сталин, мы связались с Западным фронтом, они такую шифровку не отправляли.
- Ви хотите сказать, товарищ Вассылевский, что кто-то посторонний можэт использовать наши шифры уровня фронта, передавая личные сообщения Верховному главнокомандующему?! – в голосе Сталина проявился сильный акцент.
- Да, товарищ Сталин, но шифровка очень странная.
Сталин резко протянул руку к Василевскому:
- Давайте!
Генерал-майор открыл папку и передал Верховному бланк шифровки. Сталин впился глазами в текст, написанный мелким аккуратным почерком.
- Черт знает что такое! - посмотрев на Василевского он спросил, - Как быстро мы сможем сменить коды шифров, товарищ Начальник оперативной группы?
- В текущей обстановке это невозможно товарищ Сталин, мы не можем допустить потерю оперативного управления даже на час, а это обязательно произойдет при смене кодов.
Сталин задумался:
- Хорошо, Ви свободны, товарищ генерал-майор, я подумаю, что со всем этим дэлать. Василевский кивнул, и четко, по-военному развернувшись, направился к массивным дверям. – Товарищ Василэвский?
- Да, товарищ Верховный главнокомандующий? – Александр Михайлович развернулся к Сталину.
- Приказ об отдыхе не отменяется. Идите.
Василевский устало кивнул и вышел из кабинета. А Сталин, с минуту посмотрев на закрывшуюся за генералом дверь, еще раз взял в руки бланк шифровки, перечитал текст и, подняв трубку телефона произнес:
- Народного комиссара внутренних дел ко мне. Срочно! – и задумчиво стал набивать табаком из распотрошённых папирос трубку. Все было очень и очень плохо. Отвратительно все было. Если враг нашел способ вскрывать шифры такого уровня, то все приготовления, все их планы идут коту под хвост. Нет, ну какие наглецы! Значит, лично в руки информацию передадут! Но смелые наглецы, или глупые. А если это все-таки инициативник высокого уровня специально показывает свою осведомленность. Тогда, есть вероятность, что Абвер пока к ключам шифров доступа не имеет. А значит, с делегатом связи от этих неизвестных придется встречаться. И встречаться придется лично. Если есть хоть малейший шанс избежать попадания кодов к врагу, он обязан его использовать, даже если получится оттянуть этот момент и то оно того стоит. Да и интуиция, которой он привык доверять еще со времен бакинского подполья, просто кричала, что так будет правильно. А риск? Риск конечно есть, куда без него. Тем более по каналам разведки поступали сигналы, что Абвером готовиться на него покушение. Но для того, чтобы свести этот риск к минимуму у него есть Власик, пусть работает. Ну а если шифровка все-таки чья-то глупая шутка, то с этим разберется товарищ Берия, который сейчас сюда едет.
Срочный вызов к Сталину Берию не удивил, после принятия вчерашнего Постановления ГКО «Об эвакуации столицы СССР» в городе возникла паника, которую не безуспешно подогревали немецкие диверсанты, из небытия опять проявился «Союз спасения Родины и революции» с призывами о свержении власти, поднял голову криминальный элемент. Советские и партийные работники, которые должны нести ответственность за организованную эвакуацию, первыми в спешке покидали город, из-за чего на местах творился хаос. Трамваи не ходили, метро не работало, продовольственные магазины были закрыты, что еще больше разжигало панические настроения. Для пресечения безобразий, силами НКВД и частей ополчения, проходящих формирование в Москве, проводилось патрулирование, на выездах из Москвы устанавливались заставы. Берия только что вернулся из объезда таких застав. Поступили сигналы о случаях мародерства, необходимо было разобраться на месте. Быстро собрав в папку документы, необходимые для доклада, нарком выехал к Сталину.
Кремль выглядел безлюдным. Зайдя в приемную, Берия вопросительно глянул на Поскребышева. Тот, кивнув, поднял трубку телефона и доложил:
-Товарищ Сталин, прибыл Народный комиссар внутренних дел, - выслушав ответ, положил трубку и махнул головой на дверь кабинета, - проходите, ждет. Открыв тяжелую дверь, нарком вошел в кабинет. Сталин стоял у карты, спиной к двери. Не оборачиваясь на вошедшего, произнес:
- Проходи, Лаврентий, садись.
Берия, пододвинув стул к рабочему столу Верховного, молча сел, положив перед собой папку с документами. Нарком окинул взглядом кабинет. Даже здесь чувствовалось запустение, связанное с подготовкой к эвакуации, царившее повсюду в городе. Стеллаж, на котором раньше стояли книги, был пуст, ковровые дорожки с пола убраны. Сталин отвернулся от карты, подошел к столу, не садясь, закурил и стал молча ходить по кабинету. Потом внезапно остановился и спросил:
- Как дела в Москве?
- Плохо, товарищ Сталин. Паника. Боремся, как можем. Милиция не справляется. Усилили патрулирование, привлекая части формируемые в городе. Мародеров и провокаторов задерживаем.
Сталин прервал доклад:
- Не надо задерживать. Мы не можем сейчас позволить себе распылять силы на их задержание. Провокаторов, мародеров и прочий криминальный элемент расстреливать на месте! – и махнул трубкой, прося продолжать.
- Участились случаи проявления антисоветизма и антисемитизма. Так же в городе замечены немецкие диверсанты. Имели место перестрелки между патрулями и неизвестными вооруженными группами. Столовые, буфеты и рестораны не работают, магазины и другие торговые предприятия обслуживают население исключительно плохо. Транспорта для перевозки продуктов не хватает. Ряд руководителей предприятий и учреждений вместо организации рабочих бросили их на произвол судьбы, выехав без разрешения из Москвы со своими семьями. Здание ЦК ВКП (б) брошено сотрудниками, ни одного работника, который мог бы привести помещение в порядок и сжечь имеющуюся секретную переписку, оставлено не было. Всё хозяйство оставлено без всякого присмотра. В кабинетах аппарата ЦК царит полный хаос. Многие замки столов и сами столы взломаны, разбросаны бланки и всевозможная переписка, в том числе и секретная, директивы ЦК ВКП (б) и другие документы. Вынесенный совершенно секретный материал в котельную для сжигания оставлен кучами, не сожжён. По данным военной комендатуры своевольно покинуло свой пост 779 руководящих работников. Люди открыто высказывают свое возмущение и недовольство нераспорядительностью и бездеятельностью администрации и местных районных Советов[ix], - Берия докладывал, заглядывая в бумаги, сверяясь с рапортами сотрудников на местах.
- Всех, своевольно покинувших свой пост, разыскать и отдать под суд. По фактам бездеятельности провести следственные действия. Надо разобраться, чем вызвана такая нерешительность – растерянностью или имеет место преступная халатность и саботаж.
- Делаем, товарищ Сталин. На выездах из города установлены заставы, подозрительных людей задерживаем.
- Это хорошо, что Вы так оперативно реагируете. К охране общественного порядка активнее привлекайте рабочих, коммунистов и беспартийный актив. Эвакуацию партийных организаций приостановите. Пусть партийные работники едят по предприятиям и учреждениям и разъясняют людям, что город мы сдавать не собираемся. Эвакуации подлежат только те структуры, действие которых будет затруднено в условиях осады. Так же необходимо восстановить снабжение населения Москвы всем необходимым для жизни и работы. Люди должны видеть и понимать, что товарищ Сталин, партия и правительство с ними и не планируют покидать город. Да, и объявите по радио, что я остаюсь в Москве. На этом все?
- Пока да, товарищ Сталин.
- Хорошо, работайте. А теперь, Лаврентий, что ты скажешь об этом? – и Сталин, подойдя к столу, пододвинул Берии бланк шифровки.
Нарком, надев пенсне, внимательно прочитал текст, бросив взгляд на шапку с указанием, откуда и кому была отправлена радиограмма. Его брови удивленно взметнулись. Если враг действительно читает шифры уровня фронт – Генеральный штаб, полетят многие головы. И его будет первой. Тем не менее, взяв себя в руки, он спокойно сказал, посмотрев на Сталина:
- Странная шифровка. Это не может быть чьей-нибудь шуткой?
- А вот это ты мне и должен сказать. И если это чья-то шутка, познакомить меня с этим шутником. Двенадцать часов тебе на это. А если не шутка? Ты понимаешь, что это значит?!
- Понимаю, товарищ Сталин.
Сталин пристально посмотрел на Берию, у всесильного наркома по спине пробежал холодок.
- Это хорошо, что понимаешь. Все, иди, работай.
- Есть! -Берия быстро собрал документы и встал из-за стола.
- Лаврентий, найди мне этого шутника!
- Найду, товарищ Сталин. Из под земли достану.
- Из под земли не надо, я с ним побеседовать еще хочу. И, Лаврентий, без перегибов. Не надо сейчас создавать нервную обстановку в штабе фронта. Работайте аккуратно. Сталин немного подумал и добавил: - И начинай подготовку к приему самолета в Кубинке с обеспечением всех мер безопасности и секретности.
- Думаете, все-таки группа инициативников? Маловероятно.
- Не исключаю. По твоим каналам не поступало информации о каких-то секретных разработках у немцев?
- Нет, Фитин[x] ничего подобного не докладывал.
- Вот и по линии разведуправления Генерального штаба ничего не поступало, я проверил.
- Вы хотите лично встретиться со связным?
- А у нас есть другие варианты? Если кто-то вскрыл наши коды, надо использовать любую возможность, чтобы не допустить утечки к врагу.
Берия, набравшись смелости, решительно возразил:
- Это неприемлемо, товарищ Сталин! Слишком большая опасность. Вы же знаете, что Абвер готовит на Вас покушение, нет уверенности, что они, таким образом, не подводят к Вам ликвидатора.
Сталин вспылил:
- Будешь ты мне указывать, что приемлемо, а что нет! А вы мне на что тогда?! Все, Лаврентий, иди, работай, время не ждет.
Берия вышел из кабинета. А Сталина не отпускала мысль, кто же эти загадочные инициативники. В чью-то шутку или безалаберность он уже не верил, интуиция просто кричала об обратном. А еще ему почему-то казалось, что встреча со связным должна полностью что-то изменить и в войне и в жизни. Иррациональное чувство, которое он гнал от себя. Руководителю его уровня нельзя принимать решения, основываясь на эмоциях, а информации не было никакой. А значит остается только ждать. Ждать, не находя себе места от неизвестности, чувствуя на плечах невыносимый груз ответственности за огромную страну, за жизнь миллионов людей, доверивших ему свою судьбу. Но ничего, старый большевик умел ждать. В отличие от шестнадцатилетнего пацана, не находившего себе в это же время места, в подземном бункере в лесу Смоленщины. И ответственности, которую сам на себя взвалил этот мальчишка, было не меньше, чем у руководителя советского государства. Ответственности за будущее всей Земли.
[i] ВНОС - служба воздушного наблюдения оповещения и связи, у немцев входила в состав Люфтваффе.
[ii] 2-я авиационная школа Гражданского Воздушного Флота СССР имени Петрова в Тамбове готовила штурманов для ГВФ и ВВС РККА.
[iii] Вяземская группировка советских войск билась в окружении с 7 по 13 октября, затем была рассечена и уничтожена или пленена по частям. Удалось выйти из окружения только небольшой части бойцов и командиров.
[iv] Минимальный размер площадки для взлета-посадки Ми-24 50*50 метров. Но так как Сашка пилот не очень опытный, а полет предполагается ночной, площадку он запросил больших размеров
[v] Реально не знаю, как шифровались и передавались шифрованные радиограммы в РККА и Вермахте, поэтому все описанное здесь вымысел дилетанта. Если кто-то располагает, что сказать по существу вопроса буду рад консультации
[vi] Цитата приписывается Марку Аврелию.
[vii] Генерал-майор Василевский возглавлял оперативную группу ГШ с 16 октября по конец ноября 1941 года.
[viii] ВЧ – закрытая система телефонной правительственной и военной связи, использующая высокие частоты.
[ix] Реальные воспоминания очевидцев о панике в Москве 16 октября 1941 года. Страшные дни. Читал, и волосы дыбом вставали. Гордость берет за предков, которые пережив все это сумели все-таки мобилизовать все свои силы и переломить ход войны.
[x] Па́вел Миха́йлович Фи́тин - — руководитель внешней разведки СССР (ИНО ГУГБ НКВД-НКГБ).
VI
На следующий день Берия докладывал Сталину результаты следственных действий по возможному использованию шифров Западного фронта. А их по факту не было. Вернее результаты были, но они совершенно недвусмысленно доказывали, что шифровальная служба Западного фронта к отправленной радиограмме отношения не имеет. Все отправленные фронтом шифровки соответствовали «Журналу учета шифртелеграмм», время работы шифровальной машины тоже соответствовало отправленным шифрограммам, режим секретности соблюдался. Таким образом, версия с инициативниками, желающими выйти на советское руководство таким странным способом становилась основной.
- Значит все-таки инициативники, - Сталин выбил потухшую трубку об край пепельницы и положил ее на стол рядом с собой. - А тебе ничего не показалось здесь странным?
- Здесь, все странно, товарищ Сталин, в каждой строчке сплошные неясности. Не понятная секретная авиационная техника и какая-то информация для передачи только первому лицу государства. Просьба предоставить для посадки стратегический аэродром, и в то же время предоставление выбора площадки нам самим. Важность расположения принимающего аэродрома именно на западе столицы. Значит, они ограничены радиусом действия этой самой техники. Сами размеры площадки…, - Берия замолчал, как будто что-то вспоминая, - хотя немцы перед войной активно разрабатывали машины с вертикальным взлетом – вертолеты, может нам хотят передать такую разработку. Тогда все сходится. По линии техотдела ИНО летом сорокового года поступала информация об испытании новой машины. Но она разрабатывалась для Кригсмарине и маловероятно, что такая разработка окажется на сухопутном театре. А если все-таки это так, то, скорее всего, с нами ищут контакт люди адмирала[i]. Товарищ Сталин, я считаю, что Вам не нужно встречаться с их представителем. Если это Абвер, значит, будет попытка Вашей ликвидации, другой необходимости выхода именно на Вас людей Канариса я не вижу, тем более, когда Вермахт на подступах к Москве. Единственное, что смущает – топорность и непрофессионализм.
- Вот и меня смущает наличие ресурсов для вскрытия наших самых защищенных шифров и такой дилетантский подход к выходу на контакт. Канарис бы привлек агентуру, а вскрытие шифров использовал, как козырь в переговорах. Гадать бесполезно. Встреча состоится, - Сталин уже давно решил для себя, что эта встреча ему нужна, - не думаю, что они будут предпринимать какие-то действия по моему уничтожению. По крайней мере, не при первом контакте. Больше похоже на начало долгой игры, цели которой нам пока не ясны. А ход с шифром – гарантия, что я не откажусь от встречи.
Берия понял, что Верховный уже все для себя решил, а в таких случаях спорить было бесполезно, остается только обеспечить безопасность встречи. Возникла мимолетная мысль, может, стоит намекнуть ночникам из ПВО, что неизвестный летательный аппарат долететь до Кубинки не должен, но он ее сразу отмел, если Хозяин узнает, не сносить ему головы. А Хозяин узнает, были у него свои, подконтрольные только ему информаторы.
- 11 авиаполк из Кубинки[ii] на время раскидаем по другим аэродромам?
- Зачем? Пусть работают в обычном режиме. Предупреди только, чтобы не сбили гостей, появиться они должны как раз в зоне действия полка. А так, это операция твоего ведомства, со слишком любопытными разберешься сам. Да, и дай шифровку этому товарищу Александрову, что мы согласны со всеми их условиями. Только Западный фронт предупредить не забудь, а то они там с ума сойдут, разыскивая у себя Александрова, еще натворят дел.