[Внимание! Опасное излучение! Внимание! Опасное излучение! Магический фон превышает норму в 1012 раз! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Внимание…]
Система тоже не прекращала бомбардировать «внутренний монитор» Немкова пугающими сообщениями.
«Да пошло оно все нахрен! — едва не облевавшись, мысленно выругался Роман, хватаясь за «барашки» винтов, запирающих лючок иллюминатора и начиная их отвинчивать. — Хоть сдохну красиво, а не захлебнувшись собственной рвотой!»
— Хараст! Сдурел? Не делай этого! — едва не в ультразвуке испугано заверещал динамик дальнослуха.
— Уже пох! — из последних сил выдохнул Немков, распахивая открученное окошечко.
Едва только распахнулся иллюминатор окружающая Романа темнота, неожиданно расцвела изумрудными сполохами, интенсивность которых стремительно нарастала.
[Внимание! Перегрузка системы! Внимание! Перегрузка системы! Магический поток не поддается анализу! Вероятность разрушения организма — 99.999999 %]
— А пошло бы всё нах… — произнес, а может быть, просто подумал Немков, вдыхая полной грудью морозную, пусть и наполненную разрушающей Магией атмосферу девятого круга.
Он уже плохо понимал, что с ним происходит и где он находится. Он просто вдыхал чистый, практически не загаженным миазмами говна, ледяной воздух, которого был лишен вот уже полгода. От обжигающего мороза заломило зубы, а полости носа забило кристалликами льда. Кожа лица, открытая студеному ветру, побелела. Но он ничего этого не замечал — его «растворяло» в мощном изумрудном сиянии, которому не было конца и края. Оно изливалось на Немкова мощным потоком, лишая даже возможности логически мыслить.
И вот, когда уже казалось, что от его «я» не осталось ничего, потухающее сознание синестета всколыхнул раскат величественного мощного голоса:
— УСТАЛ!!! НЕТ БОЛЬШЕ СИЛ ДЕРЖАТЬСЯ!!!
— Кто здесь? — собрался с силами Немков. — Система?
— ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, ЧЕРВЯК? — громыхнуло еще сильнее, едва не расколов сознание Романа на мириады осколков. Однако это позволило ему еще немного взбодриться.
— Сам червяк! — ввинтил ответную любезность Немков. За время, проведенное в этом напрочь свихнувшемся мире, Роман совсем утратил чувство страха. Да и как его сохранить, если каждый день можно с большой вероятностью откинуть копыта?
— …УУУ… — неожиданно «затупил» громогласный собеседник, похоже, не ожидающий подобной наглости.
— И это, дядя, громкость убавь! — продолжал нарываться Роман. — В ушах от тебя звенит!
— НУ, ТЫ И НАглец! — к концу произнесенной фразы громкость голоса немного подупала, приблизившись к нормальному (для Романа) восприятию. Но голос все равно продолжал поражать сознание Немкова величественной силой и мощью.
— А ты, дядя, тоже хорош! — попенял собеседнику Немков. — Нормальные люди сначала представляются друг другу… И только потом нахрен посылают!
— Я не человек, — сообщил невидимый собеседник. — Я — ЛОКХИКХААРМ! ИЗ РОДА ПЕРВЫХ ПОВЕЛИТЕЛЕЙ РЕНФАМА! — вновь громыхнул голос, на мгновение лишая Романа даже возможности формулировать мысли.
— Громкость убавь, повелитель! — придя в себя от очередного потрясения, напомнил Роман. — А то у меня от твоего рыка мозги вскипают!
— О! Извини! Забылся! — Трубный глас поспешно сбавил обороты.
— Локхикхыраркхарман… Твою же колбасу! — выругался Немков. — Язык сломаешь!
— Локхикхаарм! — поправил Романа голос. — Ничего сложного!
— Локхикхаарм? — со второй попытки Немкову удалось произнести правильно название собеседника. — И что, ты, за зверь-то такой — Локхикхаарм?
— Сам ты зверь! — неожиданно «обиделся» Локхикхаарм. — Я — Существо Высшего Порядка!
— За зверя — извиняй! — Немков понял, что тоже перегнул палку. — А вот порядком в этом вашем Ренфаме и не пахнет!
— Ты объединяешь разные понятия, — произнес голос. — Существа Высшего Порядка — Локхикхаармы, первые создания Творца…
— Погоди-ка, — беспардонно перебил собеседника Роман, — а я слышал другую историю, что первыми созданиями Единого были Хайот Ха-Ходеши.
— ЖАЛКИЕ НИКЧЕМНЫЕ ВЫСКОЧКИ! ОШИБКИ СОЗДАТЕЛЯ! ОБМАНУВШИЕ ЕГО НАДЕЖДЫ! — Неукротимая ярость Локхикхаарма излилась на Романа потоками кипящей лавы, которые подхватили и понесли куда-то в неизвестность слабое и крошечное «самосознание» синестета.
Пред его внутренним взором выскочило, по всей видимости, последнее предупреждающее сообщение системы:
[Внимание! Во избежание полного выгорания макронейросети текущий пользователь будет временно отключен от системы!]
Строчки погасли, а сознание Романа болтало на исполинских волнах огненной ярости Локхикхаарма, как утлую лодчонку в жесточайший шторм. И лодчонка, не выдержав такого перенапряжения, перевернулась, окончательно прекращая страдания синестета. Мир для Романа в одночасье погас, словно кто-то повернул рубильник.
«Отмучился, наконец-то, бедолага!» — Такой была последняя мыслью его затухающего сознания.
***
Тишина. Темнота. Отсутствие запахов… Нет! Отсутствие вони!!! Запахи на месте! И эти запахи… они такие… такие… такие привычные, словно…
Роман открыл глаза… Да-да, глаза! Его утраченные глаза были на том месте, где им и предусмотрено быть самой природой! Он видит! Как же он скучал по этим утраченным ощущениям! Полгода кромешной темноты! Невозможно передать это простыми словами… Роман огляделся и едва не потерял рассудок: этот шкаф, этот стол со стоящим на нем раскрытым ноутбуком, на экране которого статистические столбцы диаграмм его неоконченной работы, небольшая плазменная панель на стене… А из кухни тянет ароматом свежезаваренного кофе… Этого просто не могло быть! Ведь это его квартира, квартира в том, прежнем мире, с потерей которого он уже смирился… Он дома…
Все еще не веря в происходящее, Роман поднялся с дивана, на котором лежал. Сделал несколько шагов до ближайшего окна и выглянул на улицу. Двор, который он помнил с детства, дети, играющие на площадке, редкие прохожие, собачники, выгуливающие своих питомцев… Да, это его двор и перепутать его с другим Роман не мог. Он прошелся по комнате, прикасаясь кончиками пальцев к корешкам многочисленных книг, многие из которых принадлежали еще его родителям. Наугад вытащил одну из них, стремительно пролистал, зацепившись глазом за темное пятно от пролитого на страницу кофе. За это пятно он получил от матери хороший нагоняй в седьмом классе и с тех пор очень бережно относился к книгам. Убрав томик на место, он провел пальцем по поверхности стола, оставив в осевшей пыли светлую полосу. Ну, да — за полгода его отсутствия пылюки поднакопилось… Он с трудом подавил желание срочно взять в руки тряпку и немедленно заняться уборкой. Нет, он продолжил обход квартиры, подсознательно ожидая какого-то подвоха, хотя все его чувства — и не просто чувства, а обостренные до нельзя чувства синестета просто кричали: ты дома! Ты дома! Ты дома!
Роман отодвинул стул и уселся перед раскрытым ноутбуком. Пробежался глазами по диаграммам, подписям, сноскам и ссылкам. Да, именно на этом месте он остановился в тот самый злополучный день, когда… Он неприятных воспоминаний Романа передернуло, во рту появился резкий металлический привкус, а обонятельные рецепторы содрогнулись от воспоминаний фекального смрада, господствующего на восьмом круге…
Роман помотал головой, стараясь отогнать воспоминания «подальше», а лучше и попросту забыть. Но проделать это с его идеальной памятью будет непросто, совсем непросто! Но он постарается! Он очень сильно постарается…
Роман закрыл глаза и сосредоточился: до его чувствительного слуха доносились голоса соседей, живущих по соседству. Сколько он их знал, они всегда ссорились. Так что всем соседям было известно об их непростой личной жизни. Где-то лаяла собака. Этажом выше скрипели половицы — неугомонная баба Маша нарезала круги по квартире, глухо постукивая по деревянным плашкам обитой металлом клюкой. О! Этой клюки боялась вся округа, когда баба Маша выходила во двор! Сомнений нет — он дома!
— Дома! Я дома!!! — заорал Роман, подскакивая с кресла и пускаясь в пляс. Никогда в жизни ему еще не было так хорошо, как в этот момент.
Глава 13
Роман на радостях откалывал такие сложные коленца, что сам диву давался. Мельком заглянув в зеркальное стекло, из которого на него пялилось такое родное, такое близкое и приятное собственное отражение, да еще и снабженное обоими глазами…
— Йех, хорошо-то как! — от избытка чувств закричал Роман.
Хотелось петь и пить… Вернее, надраться до умопомрачения!
— К-хе, к-хе! — виновато кашлянул кто-то за его спиной. — Я, конечно, дико извиняюсь, но вы кофе будете, Роман Олегович?
Немков резко обернулся: в дверном проеме, ведущим в комнату из прихожей, с двумя исходящими паром кружками в руках стоял пожилой импозантный мужчина.
От позабытого аромата кофе у Романа аж слюнки потекли, но, не поддавшись соблазну, он настороженно спросил:
— А вы, простите, кем будете? И каким образом попали в мою квартиру?
— Давайте, все-таки, присядем. — Улыбнувшись такой простой и обезоруживающей улыбкой, мужчина прошел в комнату.
Поставив кружки на маленький журнальный столик, притулившийся меж двух больших кресел, мужчина произнес:
— Угощайтесь, Роман Олегович! Кофе остынет!
Роман уселся в кресло, а неизвестный и незваный, в общем-то, гость — с удобством устроился на соседнем:
— Да вы пейте, пейте — я подожду.
Роман поднял со стола кружку, вдохнул этот неповторимый аромат, и отхлебнул небольшой глоточек. Как же он ждал этого момента — даже глаза от наслаждения прикрыл. Непередаваемые ощущения!
— Прощу прощения, — вежливо произнес он, сделав маленький глоток, — но все-таки, кто вы? Насколько говорят мне мои чувства — мы с вами раньше не встречались…
— Встречались, Роман Олегович, — возразил незнакомец. — Просто в тот момент вы меня не видели в этом обличье. Я — Локхикхаарм.
— Кто? — Роман подавился от неожиданного заявления гостя и едва не облил горячим напитком свои светлые брюки.
— Еще раз извиняюсь, — с самым серьезным видом произнес Локхикхаарм, — моя несдержанность едва вас не погубила!
— Но как вы умудрились вернуть меня домой? Как вам удалось? Это просто… просто чудо!
Локхикхаарм смущенно замолчал, потеребил пальцами седые виски и, видимо собравшись с силами, произнес:
— Послушайте, Роман… могу я вас так называть, молодой человек? Ведь по сравнению со мной вы еще совсем ребенок… Не обижайтесь, пожалуйста, на мои слова!
— Да, конечно, — мотнул головой Немков.
— Не хочу вас расстраивать, Роман, но ваше возвращение домой… Э… Оно не в моих силах… По крайней мере, пока не в моих силах!
— Но… я же дома… Вы не понимаете, я — синестет! И обмануть мои чувства — это… да это просто невозможно!
Мужчина с жалостливым выражением на лице смотрел на Романа, как на расстроенного младенца, надувшего под себя большую лужу, и истерическим криком требующего срочно поменять мокрую пеленку.
— В мире нет ничего невозможного, — печально произнес мужчина. — И я — Локхикхаарм, знаю это лучше кого-либо другого! Мог ли подумать я — Существо Высшего Порядка, Сильнейший, Мудрейший и прочие «ший», что меня смогут пленить жалкие и никчемные ошибки создателя — Хайот Ха-Ходеши? Что мне придется на протяжении миллионов лет только жрать, срать и истекать Магией на радость этим вероломным тварям? Ха! — сказал я тогда. Это же я, от одного взгляда которого рассыпаются прахом планеты и гаснут звезды! Я, для которого не существует ни физических, ни духовных Законов! И вот на протяжении уже миллионов лет я только жру, сру и истекаю Магией! Тебе ничего не напоминают эти слова, мой юный друг?
— Так вы — то самое гигантское Существо, вмороженное в лед девятого круга? Источник Магии Шедимского протектората?
— Увы! Так получилось…
— И это значит, что я не дома?
«Гость» виновато развел руками:
— Сейчас я не могу вернуть вас домой, поскольку сам нахожусь не в лучшем положении.
— Тогда где же мы? Все вокруг так реально…
— Мы здесь, — Локхикхаарм постучал костяшками пальцев себе по лбу, — в моем ментальном пространстве. Я немного не рассчитал и едва не поглотил ваш разум, уважаемый Роман Олегович…
Роман судорожно сглотнул, красочно представив себе эту картинку.
— Но успокойтесь, все обошлось! — заверил Немкова гость. — Мне удалось остановиться, правда, к тому моменту я успел считать всю вашу матрицу сознания и понял, кто вы на самом деле…
— Вы поняли, что я синестет?
— Это все мелочи! Главная особенность вашего сознания, вашей нейронной сети — это накопление и перераспределение Магии в пространстве!
— Мне уже говорил об этом один человек, тот, в чье тело я попал…
— Я знаю, — улыбнулся мужчина.
— Подождите-подождите, но ведь и вы обладаете подобным же свойством.
— Вы, — торжественно произнес мужчина, — искра, личинка, зародыш, из которого со временем может сформироваться настоящий Локхикхаарм! Ибо особенностью собирать Магию не обладает ни одно Существо во всем Веере Миров! Как говорил ваш Маугли: мы с тобой одной крови, ты и я!
— Весело, — с совсем невеселым видом произнес Роман. — И что, меня вморозят в лед вместе с вами? И я тоже буду только жрать, срать и истекать Магией?
— Вам не светит такое быстрое развитие! — неожиданно рассмеялся мужчина. — Пройдут тысячи, а то и миллионы лет прежде, чем вы достигнете хотя бы подобия величия Локхикхаармов. А пока вы так, чурбачок-заготовка! Правда, из очень качественного дерева!
— И что мне со всем этим делать? — спросил Роман. — Да и делать-то, наверное, уже ничего не придется — я ж помираю там, на девятом… — Немков сделал рукой неопределенный жест, где, по его мнению, должен был находиться девятый уровень.
— Может, перейдем на «ты»? — вдруг предложил Локхикхаарм. — Мне вся эта «велеречивость» вот уже где! — Он чиркнул себя ладонью по горлу.
— Да легко! — согласился Немков. — А откуда ты вообще все это взял?
— Так у тебя в башке, — ответил мужчина, — там столько всякого дерьма скопилось! Особенно комплексов! Я и не догадывался даже, — заговорщически произнес он, — что можно…
— Так! Давай, про мои комплексы не будем, — перебил гостя Роман. — Я работаю над полным их искоренением.
— А! — кивнул Локхикхаарм, но по его виду было видно, что он в эти «отмазки» не очень-то верит. — Замяли!
— Что посоветуешь, дедуля? — Подковырнул «существо высшего порядка» Роман. — Мы же теперь, вроде, как сродственники: Великий Локхикхаарм и его зародыш.
— Не ерничай, а то дедуля нечаянно кашлянет, и от кого-то мокрого места не останется! А теперь по делу: чтобы нам с тобой разрулить всю эту поганую ситуацию, ты меня должен либо освободить, либо убить…
— Вот это новости! — Даже присвистнул от изумления Роман. — Насчет освободить: это обсуждаемо, хотя и нереально! Но со смертью это ты перегнул! Совсем уже устал?
— Ты не понял: на девятом уровне меня держит лишь моя физическая оболочка. Даже если её не станет — я не умру! Моя духовная составляющая практически бессмертна и неуязвима! А отрастить новую физическую — дело сотни-другой лет!
— Ну, и как ты себе все это представляешь? Слепой задохлик… Я все еще слепой?
— А как же, — кивнул Локхикхаарм, — вернуть зрение я тебе не в силах! С меня вытягивается вся Магия, до самого последнего эльма! Я не предлагаю заняться моим освобождением прямо сейчас. Не надо вырубать меня изо льда или пытаться нашинковать на мелкой терке мое тело. Да тебе просто и не дадут этого сделать! Ты вернешься к своей обычной жизни, но постараешься подняться по вашей социальной лестнице как можно выше! И вот когда поймешь, что ты в состоянии освободить меня или убить — вернешься назад, на девятый круг Джанаханнама. А я подожду еще, как уже ждал миллионы лет. Еще тыщонку-другую осилю «без труда». — Он тяжело вздохнул.
— Ты обо мне слишком хорошего мнения, дружище. Но я попробую — мне и терять-то особо нечего! — без особой бравады произнес Роман.