Глава 1
Советский Союз сделал новый шаг в освоении космического пространства. Успешно стартовав с аэродрома Байконур, ракетоноситель со спутником на борту, достиг космического пространства, и вывел на орбиту первый в мире спутник связи.
С помощью спутника будет поддерживаться бесперебойная связь с дальневосточным регионом СССР, и другими отдалёнными районами.
Спутник позволит вести сообщение в телефонном и телеграфном режиме в любое время дня и ночи, при любых погодных условиях.
Терминалы, изготовленные на московском заводе Мосприбор, уже поступили в организации и ведомства, нуждающиеся в такой услуге. Геологи, рыбаки и военные уже оценили новый вид связи. За первые два часа на орбите, было проведено сто тридцать сеансов, подтвердивших бесперебойную работу аппаратуры.
Пятое апреля шестидесятого года, выдалось солнечным и ярким словно кто-то за ночь тщательно вымыл небо от облаков.
Студент второго курса Московской Академии Управления имени Плеханова или в просторечии «Плешки» Александр Мечников стоял в коридоре перебирая документы для досрочной сдачи сессии. Тут было и письмо из секретариата Председателя правительства и ходатайство от председателя Комитета ТНП Загоруйко. Была ещё пара справок и писем, но это уже можно было отнести к категории «отписки». Александр оставил портфель на попечение Григория, и вошёл в деканат.
— Александр. — С придыханием произнесла высокая платиновая блондинка из Риги Кристина Калныньш, подрабатывавшая секретарём в деканате. Она встала, чуть извиваясь поправила платье с длинным разрезом, до середины бедра, и улыбнулась демонстрируя ровные жемчужные зубки. — Опять будешь сдавать досрочно?
— Работа — Александр развёл руками, и положил документы на стол.
— Может быть всё же иногда отдыхать? — Кристина красивым движением длинной шеи, забросила копну волос за спину и заразительно рассмеялась.
— Я подумаю. — Саша с улыбкой кивнул, и подняв верхний документ, показал его секретарю. — Вот это, ходатайство из аппарата товарища Булганина, а вот это…
— Знаешь, и одного этого документа уже много. — Кристина вновь рассмеялась, но уже как-то низко, словно воркуя. — Я всё передам Дмитрию Афанасьевичу. А разрешение выпишу прямо сейчас. — Девушка красиво нагнулась к сейфу, и достав бланк к печатью и подписью, быстро заполнила его. — Только не забудь потом показать зачётку, чтобы я перенесла экзамены в генеральную ведомость.
— Понял, сделаю. — Александр кивнул, и протянул Кристине сжатый кулак пальцами вверх, раскрыл пустую ладонь, а после жестом фокусника крутанул кисть в воздухе и когда снова показал ладонь, на ней лежал билет на посещение магазина и ателье самого Осипа Лейзера.
— Мамочки! — Пискнула Кристина, и подняла глаза на Александра. — Это мне?
— Конечно. — Александр кивнул. — Первой красавице академии — самое лучшее. — И уже выходя добавил. — Обрати внимание, что билет на два лица.
Вышел из кабинета и посмотрел на часы. Экзамены он сдал уже давно, и дело было лишь за оформлением и собственно проставлением оценок в зачётке, чем он собирался заняться прямо сейчас.
Из Академии он вышел уже через час, всё подписав и сдав в деканат. Судя по виду Кристины она была готова хоть сейчас отправиться с ним на край света, но у Александра были другие планы, и сделав даме ручкой, он сел в машину и убыл по делам.
Сегодня у него в кабинете собирались поприсутствовать три директора крупнейших автозаводов, производящих легковые автомобили: — МЗМА, Горьковского, и Завода имени Сталина.
Инициатива встречи исходила от них. Деньги от госзаказа были большие, но тратились специальным образом. А вот те, что получены как бы сверхплана от продажи товаров народного потребления и сверхплановой техники, могли быть израсходованы как угодно в рамках финансовой дисциплины. Ну, то есть закупить на все деньги водки и пропить, не получилось бы, но вот поднять зарплаты и пособия, запросто.
Заводы уже оценили все преимущества свободных денег, и хотели ещё. Сначала они обратились к своим конструкторским бюро, и ожидали столь же прорывных идей, но получили лишь вариации на тему немецкой техники сороковых — пятидесятых, что тоже было неплохо, но с некоторых пор не годилось.
Помыкавшись по разным конторам включая кооперативы промышленных художников, как-то собрались вместе и решили идти на поклон к Мечникову, тем более что никто с ним не ссорился. Просто в последнее время, Мечников обуславливал выпуск того что нужно заводам, тем что нужно стране, и не всегда это было удобно. То есть хотел, например, завод выпускать новые минитрактора? Изволь наладить выпуск ручных инструментов. И не как раньше из плохого железа и дерева, а по эскизам и сортаментам. А принимать товар будут злые дяди из народного контроля, или того хуже военные. Непыльная ранее должность военного приёмщика стала с некоторых пор невозможно хлопотной. Офицеры военной приёмки носились по всей стране принимая партии товаров, и поскольку не были связаны ни с кем родственными и иными связями, категорически не желали принимать брак.
Всё это называлось «производственное отягощение» и очень не нравилось директорату, но выхода не было. Тот, кто решал наладить что-нибудь своё, часто попадал на большие деньги, или вон как на Уральском машиностроительном, под внешнее управление Госбанка, когда завод не смог расплатиться с кредитом.
Мечников принимал директоров от всей широты души угощая пирожками потчуя чаем. Одновременно расспрашивал как идут дела, и вообще, что творится в регионах.
Первым не выдержал директор московского завода малолитражных автомобилей.
— Александр Леонидович, ну не томи ты нас. Если пришли к тебе, то значит согласны на твои условия.
— Согласны, это здорово. — Александр кивнул. — Только и я не Кио[1], чтобы вам всё время кроликов из шляпы таскать. Есть у меня проект. Как не быть. Но реально сложный.
— Всё согласуем, дорогой. — Сказал директор ГАЗ Окунев Иван Васильевич.
— Да не в согласовании дело. — Александр подумал и встав подошёл к шкафу, где стояли папки с эскизами. — Нам это дело согласуют быстрее чем подброшенный пятак на землю упадёт. Там в другом печаль. Оснастка сложная, да если по качеству начнёте химичить, то всю идею убьёте. В чём смысл? — Александр открыл альбом, где во всей красе был нарисован УАЗ 469.
— Модульный автомобиль «Охотник». Крыша, двери, верхние части дверей, переднее стекло, всё снимается. Коробка, несущая как в тракторах, весь навесной металл — алюминий, рама из нержавейки. Идея в том, чтобы сделать абсолютно неубиваемый автомобиль. Машину которая практически не требует ремонта. А если ремонт всё-таки необходим, не пришлось, например, снимать весь мотор для замены приводной цепи или пары свечей. Ходовая должна выдерживать и наши дороги, и мехвода из горного аула, не видевшего в жизни иного инструмента кроме кувалды.
— Но это только для одного завода.
— Нет не так. У ваших заводов есть свои инженеры и технологи. У каждого завода своё КБ. И большую часть времени эти люди бездельничают проедая свою невысокую зарплату. Я что предлагаю. Или собрать их вместе, или распределить задачу между КБ. Пусть ЗИС сделает раму, Горьковчане — ходовую часть, МЗМА — управление и обвес. Как сделаете, соберёте лучших инженеров в одном месте, чтобы соединили это в одно изделие, и начинайте собирать в том же порядке. Так можно сделать всё быстро и правильно. Минсельхоз, Минлес, и другие, наверняка у вас возьмут тысяч пять — десять, для начала. У них уже пора менять старые уазики на новую технику, а не на что. А после того, как ваши инженеры справятся с Охотником, который будет делать МЗМА, Мы, плавно перейдём к задаче попроще. — Александр перелистнул страницу, и директоры увидели стремительный силуэт микроавтобуса.
— Микроавтобус «Спутник». База — автомобиль ЗИС сто десять[2]. Вся оснастка для производства есть, двигатель только чуть дефорсировать для увеличения ресурса. Потребность в таком автобусе конечно поменьше чем в полноприводном вездеходе, но тоже немаленькая. И самое главное, что его можно производить вне госзаказа и продавать по коммерческим ценам. Обязательно сделать несколько версий. Скорая помощь, экскурсионный автобус, автобус для особо важных персон, телевизионная машина.
— Телевизионная? — Переспросил директор ЗИСа, Иван Алексеевич Лихачёв. Широколицый улыбчивый мужчина, с небольшими усами, одетый в тёмный костюм.
— Ну, да. — Александр кивнул. — Нет у работников телевидения нормальной машины. Ездят в микроавтобусах каких-то в Волгах — фургон. А вот так, чтобы места для аппаратуры, преобразователь на двенадцать и двести двадцать вольт, клеммы для подключения осветителей, магнитофона или техноэнергетического запоминателя — нет. Да и в микроавтобусах, на той же Ниссе, двери просто ужас. А должны быть ворота как в амбаре. Чтобы один мог заходить, а второй выходить одновременно. Ну и высота, не меньше двух метров.
Лихачёв перевёл взгляд на рисунок.
— Да двери широкие. А петли не вырвет?
— Так сдвижная дверь. Она вообще не на петлях. А направляющие выдержат даже бронесталь.
— Бронесталь говоришь… — Иван Алексеевич, чуть пододвинулся ближе. — Да. Интересный проект.
— Ну и Горьковчанам, тоже не уйти без подарка, и тоже придётся поработать всем. — Александр зажал пальцем последнюю закладку, и раскрыв альбом показал четырёхосный грузовик.
— Просто сделайте один экземпляр. Хоть на руках хоть как. Чисто чтобы можно было понять техническую концепцию, и покажите военным. Только обязательно нужно сделать полный привод на все оси, первую ось полноповоротную, а вторую частично, чтобы она вписывалась в колею. Иначе радиус поворота будет сумасшедший, да и резина снашиваться как ластик. Тут думаю ЗИС сможет помочь с рамами, а МЗМА органами управления. Агрообъединения и колхозы тоже будут брать, особенно если им предложить всякие прицепные варианты. Длинный прицеп — кузов, вахтовый автобус, колхозная передвижка, и всё то, что должно доехать до места вне зависимости от наличия дорог. Если Минсельхоз не закажет для начала пару тысяч таких машин, можете меня прилюдно обозвать болтуном.
— Так по госзаказу всё уйдёт. — Печально произнёс директор ГАЗа Иван Иванович Киселёв.
— Да не уйдёт. — Александр рассмеялся. — Пятилетка-то началась год назад, и всё уже свёрстано — сшито. А металл в стране есть. У Дончан, вон, свободные залежи. У Запорожцев… Скатают вам лист какой надо. Так что военные будут кругами летать, но больше чем тысячу штук им сверх плана никто не даст купить. Перевооружение армии тоже ведь по плану идёт. Только в тех планах не учитывается кое-что, что таскать нужно, а нечем[3]. — Александр рассмеялся. — За помощь в создании Охотника МЗМА наверняка поделится самими автомобилями, как и другие заводы, что-то отдадут в рамках взаимозачёта. Но торговаться вы будете уже без меня. — Он отошёл к своему столу, и нажал кнопку селектора. — Георгий Сергеевич, подготовьте копии документов по проектам десять — три, десять — восемь, и десять — шестнадцать. Сейчас к вам зайдут. — Он поднял голову и увидел, как все трое, словно заворожённые уставились на рисунок седельного тягача — семидесятитонника.
— Это… что?
— Это? — Александр усмехнулся. — Это будет завтра. А точнее не совсем завтра, а как сдадут новую дорогу Москва — Ленинград.
— Почему не сейчас? — Директор ЗИСа нервно сглотнул.
— Сейчас такая машина разобьёт всю дорогу, и обрушит мосты. Даже в варианте семи осей, у неё будет нагрузка десять тонн на ось. Асфальт после прохода такого монстра можно будет собирать ложками. Но если есть желание, то можете забирать проект, и делать потихоньку. И можете сразу делать прицеп-холодильник, и прицеп — платформу.
Как раз в это время, к Лаврентию Павловичу вошёл один из помощников, неся в руке большой альбом.
— Вот, товарищ Берия. Сделали. Но конечно не всё подряд, а самое интересное, но тоже немало получилось.
Он положил альбом на стол, и раскрыл плотную картонную крышку.
— Фото чёрно-белое, но можем сделать в цвете. Просто нет пока таких больших листов цветной фотобумаги. Заказали, но когда ещё придут…
Берия не отвечая, смотрел на первый лист. Там был изображён танк, но какой! Приплюснутый низкий, с широкой и такой же низкой башней но огромным стволом, с массой навесного оборудования. После танка шёл вертолёт, тоже весьма странных очертаний без хвостового винта.
Дальше шли игрушки, очень странное оружие, и три буквы ТКБ, подчёркнутые аж три раза.
Но отчего-то больше всего поразил вид солдата в диковинных доспехах. И сразу было понятно что это не карнавальный костюм и не одежда для съемок фантастического фильма. Слишком всё было утилитарно и стоял солдат на фоне вполне узнаваемого Капитолия.
Лаврентий Павлович глянул на часы, и снял трубку аппарата.
— Коба? Да. Сделали. Удивился? Нет. Охренел натурально, да. Зачитать тебе справку из Бехтеревки?.. Ну если коротко, то мозг явление непонятное, и где-то даже тёмное. Но такие или подобные вещи они фиксировали. Тут даже пара рисуночков есть. Конечно не так как наш художник, но тоже неплохо. Явно видно истребитель который как пару лет испытывают. Только рисунку тому лет двадцать. До войны ещё был сделан. Мальчишка тоже, да. Умер только. От потери источника. Домой пришёл, а там тела родных и бандиты. Ну он всех и прикончил. Я тебе курьером все документы сейчас отправлю. Полюбуешься живьём. Ты мне только вот что скажи. Что мы с пацаном нашим делать будем? Нет, понятно, что пыль сдувать и в рот заглядывать. Я про вообще. Учится? На одни пятёрки. Говорят, что наоборот не выделяют его. Но парень уже выучил китайский, и сейчас учит арабский. Так что голова светлая. С людьми сходится хорошо. Знаю места, где директоры вешают его портрет. Сбоку, да. Но вешают. — Лаврентий Павлович громко и со вкусом рассмеялся. — А что тут поделать. Людям нужно во что-то верить. Как сказал Владимир Ильич, пусть лучше верят в нас чем в них.
С Берия Александр встретился вечером шестого числа, когда обедал в Арагви. Риту угнали на производственную практику, и он был полностью свободен этим вечером, и как раз думал куда ему лучше поехать. Посмотреть новую программу цирка на Цветочном Бульваре, поехать в оперетту на Летучую мышь с Татьяной Шмыгой, или принять предложение знакомых из театрального общества и поехать на спектакль в Большой Театр, где сегодня пел великий Козловский в «Онегине».
Охрану тихо заполнившую зал, он отследил, но Григорий, сидевший напротив, рукой показал «наши», и через пять минут в зал вошёл Лаврентий Берия.
Григорий без звука растворился в пространстве, а пока Берия шёл к столику Александра официанты мгновенно поменяли прибор.