— Что бы вы ещё понимали в этом. — Фыркнул Королёв. — Космос — это задачи совсем другого масштаба. Даже не планетарного. А без этих первых шагов не будет и остальных.
— Возможно. — Александр кивнул. Только никакого освоения космического пространства с помощью ракет не будет.
— Вот те нате. — А это ещё почему? — Клейменов даже привстал от такой наглости собеседника.
— Давайте посчитаем. До Марса, к примеру, двести с небольшим миллионов километров. Мы можем разогнать наш корабль до второй космической, что примерно равно одиннадцать целых две десятых километра в секунду. Это двадцать восемь тысяч четыреста сорок километров в час. Это двести девяносто три дня полёта. И это при том условии, что мы приобретаем нужную нам скорость в момент старта, и гасим её в момент касания атмосферы Марса. Можем посчитать даже самый жёсткий вариант, когда ракета будет идти половину пути постоянно ускоряясь и вторую половину — гася скорость. То есть с постоянным расходом топлива. Но тогда полёт будет вообще по цене корабля из бриллиантов.
Но всё равно, это значит, что никакой помощи с Земли, можно не ждать. Это будет дорога в один конец. Люди что-то будут ковырять там в грунте, возможно выращивать какие-то растения под куполами, но это не колонизация. Колонизация — это города и инфраструктура. Ну как минимум в ближайшем будущем. А если для заброса килограмма массы на Марс требуется тонна топлива, это просто изысканный способ уничтожения ресурсов.
— И что-же. Вы считаете, что мы делаем бесполезную работу? — Королёв бледный от злости едва удерживал себя в руках. По правде, он уже высказал бы этому мальчишке что он думает, а точнее выпорол бы его, но вот боевые ордена, да знак магистра, как-то сразу успокаивали.
— Разумеется нет. — Александр покачал головой. — Но считаю, что у вас идёт некая война между тем что можно и нужно от космоса, и тем что вы хотели бы от него добиться. Ну, это знаете, как ехать на грузовике. Вы хотите, чтобы он разогнался до двухсот километров в час, а проклятая колымага тащится едва на пятидесяти. Мечтайте на здоровье. Только я хочу от космоса простых и понятных вещей, а вы — простите, какой-то ненаучной ереси.
— Это каких же простых вещей ВЫ хотите от космоса? — Клейменов буквально сочился ядом.
— Связь. Десятки спутников на всех орбитах, обеспечивающие всеширотную и полноценную связь. Возможно с передачей видеосигнала. У нас огромный неосвоенный Север, где связи нет. Станции космического наблюдения. К сожалению наши соседи по шарику — очень беспокойные господа за которыми нужно постоянно присматривать. Вот для этого и нужны станции наблюдения. С огромной оптикой, и мощным радиоканалом, для передачи телевизионной картинки. Космическая обсерватория. По сути та же станция наблюдения, только развёрнутая в космос. Ну и конечно орбитальные заводы.
— Что? — чуть не хором воскликнули ракетчики.
— А что? — Александр удивлённо приподнял брови. — Спросите у своих радиоинженеров какого качества элементов можно добиться в вакууме, и в отсутствии гравитации. Возможно и химический синтез некоторых лекарств, тоже нужно будет перенести на орбиту. Только война, разведка и сверхвысокие технологии могут окупить космическую программу, при соотношении один килограмм полезной нагрузки к ста килограммам ракеты.
— Это пока! — Воскликнул Королёв.
— Сергей Павлович. — Александр терпеливо вздохнул. Ну вы же прекрасно понимаете, что какое бы топливо не изобрели, как не улучшали двигатель, его эффективность может быть улучшена на проценты, но никак не в разы. Физику не обмануть.
— А кто здесь говорит про физику? — К Александру словно танцуя подошла высокая стройная девушка, и чуть склонив голову окинула взглядом всех троих. — Тут товарищи царство лириков, и попрошу, со скучными разговорами не вторгаться. — Она заразительно рассмеялась, и только сейчас Александр узнал Людмилу Гурченко.
— Людмила Марковна. — Александр встал, и поклонился.
— Пфф. Марковна. — Она снова рассмеялась. Я вам что, старуха? — Глаза её блеснули сталью. — Нет-нет. Вы меня кровно обидели, и сейчас пойдёте со мной, заглаживать свою вину. — Людмила цепко ухватила Александра под руку, и повела к людям.
— Мальчишка! — Прошипел ему вслед Королёв, а Клейменов положил ему руку на плечо.
— Сядь. Сядь выпей вон, вина или водки, и спокойно подумай.
— Да что тут думать-то? — Раздражённо воскликнул Королёв, и словно воду в два глотка допил бокал с вином. — Щенок он ещё нас учить.
— Сергей, успокойся. — Монотонно сказал Клейменов. — Мальчишка прав во всём. Груб, несдержан, но прав. Мы же считали с тобой полёт на Марс, на Луну. Там такие баки нужны, что умереть не встать. Да и по радиационному поясу ничего не понятно. Но всё это имело бы смысл, если бы Луна состояла даже не из золота, а из бриллиантов причём крупных и уже огранённых. Ну или там для нас держали библиотеку с книгами иной расы, вместе со словарём. Так что парень прав. Прав, но не договаривает. Ты обратил внимание как он спокойно оперирует цифрами? На память помнит расстояние до Марса, знает про вторую космическую, и вообще очень хорошо представляет себе механику полёта. Знает наше соотношение полезной нагрузки к топливу… Мы точно единственные кто занимается тематикой космических полётов?
— Мальчишка же, — отмахнулся Королёв.
— Герой Советского Союза, — начал загибать пальцы Клейменов. — Орден Красного Знамени, Боевой Славы, и самое главное — он с усмешкой посмотрел на товарища. — Он тоже лауреат Сталинской премии.
Глава 6
Колхозы, совхозы и сельские кооперативы продолжают полевые работы, начатые весной. Машинотракторные станции обеспечивают мелкие и крупные хозяйства техникой, а иной раз и включаются в производство крупных комплексов, когда те не справляются с урожаем.
И здесь первое слово за машиностроителями. От их работы зависит на селе если не всё, то многое. Новинка этого лета — многоосные прицепы, к грузовикам повышенной проходимости. Экономисты посчитали, что выгоднее привезти гусеничную технику на прицепе отдельным грузовиком, чем гнать его своим ходом. И конструкторы быстро справились с поставленной задачей создав настоящие автопоезда, на шестиосных прицепах. Теперь отдалённые колхозы, и кооперативы получили возможность заказывать сложную технику.
Ещё одна новинка нынешнего сезона — полевая связь. Дальние полевые станы, ремонтные бригады, сельские врачи и руководители хозяйств, егеря и полеводы получили подвижную связь системы «Эльбрус». По телефону Эльбрус можно связаться с любым абонентом сети и выйти в городскую сеть. В перспективе, планируется соединение системы Эльбрус со спутниковой системой связи и организация всесоюзной сети подвижной связи.
Радиотелефонные станции, просты в эксплуатации и не требуют особого ухода. Пользоваться ею может любой человек, даже школьник. Станция может устанавливаться в салон автомобиля, например вездехода «Охотник», производство которого налажено в Москве, и сейчас идёт отладка конвейера на Уралвагонзаводе.
Производственники обещают через два года обеспечить этими машинами всё сельское хозяйство нашей огромной страны.
Последнее, о чем мне хотелось бы рассказать в своём репортаже это о культпередвижках, которые сейчас пошли на село. Перемещаемые тем же четырёхосным восьмиколесным грузовиком Богатырь, культпередвижки безусловно новое слово в обеспечении культуры на селе и в ранее недоступных районах. В большом девятиметровом кузове — салоне, есть библиотека, киноаппарат, видеоаппарат, музыкальная установка, и всё то, что нужно для организации культурного досуга в любой точке нашей страны. Полное развёртывание комплекса, включая постановку шатров и развёртывание кинозала занимает не больше часа, и передвижной клуб готов к работе.
С бабушкой Александр обычно разговаривал по вечерам. Она его традиционно ругала за расточительность, но ей было приятно что внук звонит так часто. Бабушка рассказывала, как обстоят дела в школе для энергетиков, и как она воевала с педагогическим составом который в большинстве своём желал всех детей загнать в одно стойло. К счастью, эти глупости удалось пресечь, и процесс обучения вошёл в нормальный режим. Очень благодарила за подаренные школе микроавтобусы и полный комплект для определения силы и её направленности, которым поделилась Валерия Говорова.
Но в этот день, шестого июня, бабушка была не похожа на себя. Постоянно путалась, перескакивала с темы на тему, пока в конце концов Александр не прижал её. И, стесняясь и затихая словно школьница, бабушка призналась, что получила предложение от первого секретаря обкома партии.
— Ба. И чего ты думаешь? — Возмутился Александр. — Зиннат Ибятович крайне положительный мужчина, и вообще о нем и об успехах области здесь в Москве только положительные оценки. А через несколько лет его переведут в Москву, и будем видеться часто.
— Ну я не знаю…
— Ба, зачем тебе новая жизнь? Чтобы жить! Так и живи. Может ещё родишь малыша, вот тоже радость будет.
Положив трубку Александр перевёл дух. Всё же новость была неожиданной. Но хорошей. Некая неустроенность в жизни бабушки была неправильной и вот теперь всё вставало на свои места.
Так же хорошо получилось и с Верой. На второй выход, к девушке подошёл мужчина средних лет, в обычном костюме. Путаясь в словах и руках, он чего-то мямлил, пока Вера не взяла дело в свои руки. Через час, мужчина уже вполне оттаял, и что-то такое рассказывал от чего Вера громко смеялась, и вообще поглядывала на собеседника вполне благосклонно. Академик, Юлий Борисович Харитон, только что прошедший полное омоложение, был весел игрив и готов к серьёзным отношениям, так что затягивать не стали и в самом конце мая влюблённые расписались, а в команде Александра вместо Веры появилась новая девушка — валькирия Елена Мякинен. Елена была ростом чуть ниже Александра, на вид хрупкая и субтильная блондинка, которую хотелось сразу же спрятать к себе под крыло. Но Александр давно уже не покупался на такое зрелище, и относился к новой охраннице, точно также, как и к остальным, ровно-дружелюбно.
У него вовсе не было желания облагодетельствовать всё человечество. Вера была сиротой, и единственным родственником у неё оставался дедушка во Владимирской области. А у Елены напротив, была многочисленная родня, и папа ответственный работник Минторга. Почему и как девочка из приличной московской семьи ушла в Госконтроль и стала телохранительницей, было не ясно, но о ней явно было кому позаботиться. Да и не лежало у него сердце к высокомерной красотке с вечно брезгливым выражением лица.
Александру быстро надоело видеть рядом капризное лицо, и он дал команду заменить красотку на возможно что-то менее заметное, но не такое недовольное. И в тот же день, Елена куда-то делась, а на следующее утро Госконтроль прислал нового человека, и опять девушку. Улыбчивая молодая женщина лет двадцати пяти, с русыми волосами и стройной фигурой, которую чуть портила кобура со Стечкиным.
Пришлось для Натальи придумывать специальный пиджак, и вообще особую одежду, чтобы оружие не бросалось в глаза. Вообще Александр внимательно относился к тому, что носят его охранники, что едят, и как отдыхают, относясь к ним как людям своего внутреннего круга. Поэтому и выглядели ребята скорее группой хорошо оплачиваемых специалистов, а не охраной, что сильно облегчало им жизнь. Не нужно было прикидываться ветошью, на всяких вечеринках в богатых московских домах, или изображать прохожих, на улице. Александр совершенно свободно ходил вместе с охранниками одной группой, хотя иногда, они, чувствуя, что ему стоит побыть одному, отходили в сторону. И как-то так получилось, что Наталья стала отвечать на звонки, приходившие на телефон в машине, и следить за его ежедневником, в чём в немалой степени поспособствовала Виктория Семёновна Янкель. Она учила девушку как правильно следить за делами начальника, кого можно и нужно послать сразу, а кого надо бы послать, но придётся пропустить «к телу».
Тем более что число таковых в последнее время начало увеличиваться довольно быстро. Директора заводов, просители из различных министерств, журналисты разных изданий и конечно же дамы, так или иначе сумевшие заинтересовать Александра, которые образовали своеобразный клуб, где верховодила Надежда Константиновна Крупская.
Вдова Ленина, совершенно не желала становиться новой иконой общества, и получив второе омоложение, занялась относительно новым для себя делом — школами, где обучали будущих управленцев, и руководителей. Мальчики и девочки, сдавшие экзамены учились по весьма плотной программе, включавшей массу всяческих наук вроде социологии, психологии, экономики и прочим, плюс обычная школьная программа. Ну и конечно, все они находились под пристальным наблюдением психологов и педагогов, выявлявших разные завихрения в мозгах учащихся, с тем чтобы не допустить до управления психопатов.
Началась эта работа ещё десять лет назад, когда было полно военных сирот, но вместо того чтобы давать всем усреднённое образование, часть из них, прошедшая отбор, поступила в новую «Школу Кадрового Резерва имени Горчакова».
За ней появились Суворовское и Нахимовское училища, Школа имени Менделеева, для подготовки будущих учёных, Школа Красной Звезды, для юных энергетиков и Школа Земли имени Вернадского, для будущих агрономов, селекционеров, зоологов и биологов.
Наличие специальных школ не означало, что человек не мог стать руководителем без обучения в них, но это было намного тяжелее, и в итоге, дополнительное обучение всё равно приходилось проходить только уже в школах для взрослых.
Программы средних школ тоже были основательно пересмотрены. Начальная медицинская подготовка теперь была обязательна не только для девочек, но и для мальчиков, а на основах стрельбы и военного дела стали учить не маршировать, а именно военному делу не жалея патронов. Так же после войны у мальчиков появились уроки домоводства где учили чинить бытовую технику, сантехнику и электрику, а у девочек основы педагогики.
Да, в школе осталась история, математика, как основа для развития мозга, русский язык и литература, но урезалась химия, физика, геометрия, биология, зоология, ботаника, и прочие предметы, неведомо как попавшие в школьную программу.
Всю работу по изменению программ школ и средних учебных заведений начала именно Крупская, которой пришлось для этого устроить выборочную проверку знаний, в трёх возрастных группах. Двадцати пяти, сорока и пятидесяти пяти лет. Результаты были неутешительны. Всё, за что ставились оценки в школе, и разжёвывалось в учебниках, покинуло головы людей очень быстро, а к пятидесяти годам ещё и бесследно.
Проект по специализированным школам появился не как альтернатива школам обычным, а скорее, как способ пристроить детей необычных и требующих повышенного внимания, а также тех, кто остался без попечительства родных.
А ещё под патронатом и надзором Надежды Константиновны находились детские исправительные учреждения, и школы трудных детей, прозванных в народе «хулиганками», учебные программы для детских садов, и масса других дел. Её кабинет в министерстве народного образования, никогда не пустовал, меняя совещания на различных просителей и стихийные обсуждения всяких вопросов. И при этом она занималась и общественной работой входя в десятки комитетов, таких как репертуарный комитет МосТеатра, или в общественную редколлегию Литературной Газеты. И конечно эта гиперактивная дама не могла пройти мимо столичной знаменитости — Мечникова Александра.
Фраза, сказанная Сталиным «Пусть гуляет», была практически охранной грамотой против всяких обвинений в разврате и аморальном поведении, но только Мечников не торопился ей воспользоваться, хотя периодически оказывался в спальне той или иной московской красотки. Юношеская гиперсексуальность требовала своего, и иногда, он мог прямо от одной дамы, поехать к другой, но затаскивать в постель сразу двух, всё же опасался. Терпение общества не резиновое.