Зашли в терем. Вся братина в сборе, трапезничала. Меня с Панасом Тарасовичем усадили за стол. Я никогда не отказывал себе в удовольствии покушать в хорошей компании. Мог и водки выпить немножко, так, для аппетита, но здесь никто спиртного не предлагал, а я не просил. Нормальной, чистой водки в этом мире еще нет, а сивуху пить, себя не уважать. После выпитого малинового чая, мы все переместились из трапезной в аналог конференц-зала, расселись за большим круглым столом. Характерники круглого стола, промелькнула в голове мысль.
– Андрей, братина хочет выслушать тебя по поводу твоего возвращения в свое время. Панас нам рассказал, но мы хотим услышать из твоих уст, – заговорил Радмир. – Не стесняйся, говори, что думаешь, все вместе найдем решение.
И я заговорил, потому-что готовился, и не один раз мысленно произносил эту речь. По мере моего рассказа у старцев менялось выражение лиц, у кого оно становилось недовольным, у кого удивленным, бесстрастным никто не остался. Выложив все, я замолчал.
– Не лестно ты отзываешься о своем времени Андрей, не лестно, – вставая, сказал Радмир. – У каждого общества есть пороки, но такого количества, как в твоем мире, нигде нет.
– Уважаемый Радмир. Я правильно понял ваши слова. Существует еще несколько миров параллельных этому?
– Все ты правильно понял. Ты очень умный человек, в тебе скрыты такие знания, о которых ты даже и не подозреваешь. Они покоятся в твоей голове, и в одно прекрасное время, будут востребованы. Но пока не об этом.
Твой мир Андрей умирает. Когда ты попал к нам, в твоем времени разразилась вселенская вирусная эпидемия, охватившая все земли. В первую очередь вымерли люди с черным, красным и желтым цветом кожи и их оттенками. Потом начали вымирать смуглолицые. Затем люди не европейского и не славянского обличья, разного рода метисы. Вирус выкосил исключительно инородцев. Континенты Андрей опустели. Города стоят без людей, рушатся. Европа и территория подобна нашей, еще имеет некоторый шанс выжить. В обеих Америках, ситуация критическая. Почему избирательно действует вирус, мы пока не поняли.
– Интересно как-то работает вирус, я бы сказал, расизмом попахивает. Если вы владеет такой информацией, то значит, у вас есть окно, или форточка, или щелочка в мой мир, через которую ведется наблюдение. А значит, вы через нее можете спокойно подкинуть нужным людям препарат, и без моего участия. Пусть они лечат. Кто выпустил на свободу такой смертоносный вирус, вы знаете? Еще мне не понятно. Весенняя эпидемия оспы. Вы меня выдернули оказывать помощь, в то время, у вас в руках был препарат, от всех болезней предназначенный для моего мира. Лучше было его употребить для спасения людей здесь, а потом думать о моем мире. Честно сказать, я не нашел логики в ваших действиях.
– Не всем дано понять мысли нашей братины. Я так понимаю, ты не стремишься покидать наш мир. Но ты в своем мире вырос, выучился, привязался к каким-то ценностям.
– Все самые большие мои ценности здесь. Жена, трое замечательных детишек, тесть, мой дом. Вы, наконец, то же здесь. А в моем мире, останется при мне моя сила, пробужденная вами? Неизвестно. И еще, не хочу я брать на себя обязанности мессии, решать, кому жить, а кому умереть. Такие понятия за пределами моего сознания. За два года, я врос в этот мир. Есть поговорка, от добра, добра не ищут. Зачем мне, подвергать семью и себя опасностям? А, что опасности в моем мире будут, я знаю точно. Люди будут бороться за жизнь всеми способами. Потерять семью. Во имя чего? Во имя кого? Вы говорите, что ваш мир параллелен с моим миром, и они не пересекаются. А не думали вы, что возможно, мой мир, пойдя по неправильному пути развития, решением свыше должен быть разрушен? Находясь здесь, я думаю, принесу больше пользы, чем в моем мире, продлевая его агонию. Какую-то часть людей, спасти удастся, но вы забыли о диких животных. Вы не говорили, что на них подействовал вирус, значит, они успешно живут и размножаются. А питались они все это время в основном, чем или, кем, по-вашему. Отвечу, человечиной. И теперь, помимо вируса, врагом человека стало даже самое маленькое животное. Теория естественного отбора в действии. Хотите помочь моему миру помогайте, но без меня. Я могу подсказать, надежных людей, к которым можно обратиться, если они выжили.
– Ты нас своей речью загнал в тупик. В этой плоскости мы не рассматривали вопрос. Дай нам немного времени, часа два мы тут пошумим, а потом снова поговорим. Пойди, прогуляйся вокруг дома, чудная природа.
– Ага, терем тут стоит вторые сутки, а вы мне о чудной природе говорите. Еще расскажите о медведе, который ест орехи лещины в десяти метрах от дома. Уважаемый Радмир, я лучше пойду, подремлю, с вашего позволения.
– Пойди. А почему ты решил, что дом тут двое суток стоит?
– Во-первых, дубовый дом в сосновом лесу, большая редкость скажу вам. Во-вторых, трава вокруг дома не примята, никто никуда не ходил. В-третьих, у вас у всех загорелые лица, значит, вы все некоторое время были где-то в теплых краях, а здесь не очень жарко. В–четвертых, Панас Тарасович, про себя возмущался, что пришлось трястись на лошади, а не как все в тереме.
– Ты прочитал Панаса? – сделал круглые глаза Радмир. – Когда научился?
– И не только его. Я всех уже прочитал. Научился сегодня, вот тут. Это ваше прошлое воздействие сняло с меня все ограничения. Не переживайте, я никому ничего плохого не желаю и не сделаю.
– Мы знаем, что не сделаешь, не тот ты человек, чтобы пакости творить. Но, как ты все смог? Каждый из нас к подобному шел не один десяток лет, а ты весной инициированный, к осени выдаешь такое. Ладно, иди, поспи. Позовем.
Я ушел в другую комнату, где обнаружил удобную кровать, на которую завалился, сняв сапоги. В сон провалился моментально, нелегко мне далось общение с братиной.
Разбудили меня утром следующего дня на завтрак. По внешнему виду характерников я понял, спать они не ложились, спорили, наверное. Завтракали молча. Был слышен только стук ложек по тарелкам. Выпили, уже ставший традиционным, чай из малины. Дружно переместились к круглому столу.
– Давайте начнем братия, – открыл утреннее заседание Радмир. – Вопрос у нас один. Что делать? До обратного колебания времени меньше года, надо что-то решать. Панас ты должен высказаться, Андрей твой ученик.
– Да, Андрей мой ученик, – спокойно заговорил Панас Тарасович. – Я тебе Радмир сразу сказал, что он очень необычный человек, в котором накоплена огромная по потенциалу и по направлениям сила. Андрей, не пользуясь силой, а лишь своими умениями лекаря, мою округу полечил. Никому не отказывал. Неимущих лечил бесплатно. Не уповая на силу, кинулся к нам на помощь, бороться с оспой. Я считаю, что Андрей достойно прошел все испытания. Вы тоже братия с этим согласились, поэтому и приняли участие в освобождении сил Андрея.
– С тобой, Панас, никто спорить не станет, все верно ты сказал, – вставил Радмир. – Что предлагаешь?
– Мы тут спорили, доказывали друг другу, аргументировали, но единого мнения не добились. Я придерживаюсь своей точки зрения. Андрея можно и нужно оставить в покое в нашем времени. От него одна только польза. Выталкивать его с семьей в его время, пусть и не на верную гибель, считаю не правильным.
Обратное колебание времени, никак не повлияет ни на наш мир, ни на мир Андрея, произойдет хлопок по пустому месту и все. Мы не подготовим объект для отправки, не соберемся все вместе, и не направим нашу силу в точку колебания. Мы сами принимаем решение, нас никто заставить не может. В нашем мире, Андрей не будет лишним.
– Тогда нас станет тринадцать, – встал и заговорил, характерник Остап. – Андрея надо будет принять в братину. Но общее число у нас неизменное, кого-то нужно будет исключить. Нами братья, в достаточное мере, не изучены, все явные и скрытые возможности Андрея. Может он захочет возглавить нашу братию, или силой заставить нас служить ему. Предлагаю испытать его, а потом решать, оставлять у нас или нет.
– Извините, – поднялся я с места, – что перебиваю, вас уважаемый Остап. – В состав братины я не намерен вступать, и подгребать вас под себя тоже не хочу. Зачем это мне? Мы с вами нормально живем рядом, никто никому не мешает. В своих землях я сам разберусь, что нужно делать, а понадобиться помощь вам, я всегда готов. Хотите испытать, испытывайте. Я за наше мирное сосуществование.
– Предлагаю, – подал голос Радмир, – пусть каждый встает, кратко скажет и вносит предложение, а то, спорить будем долго. – Все испытания перенесем на завтра.
Голоса братины, разделились поровну. Чего только я не наслушался о себе. Правду говорили в моем времени, если человек чего-то не понимает, то он того боится. Так происходит в моем случае. Боятся характерники, что я вырву власть из их рук. А какая власть у них есть? Они исповедуют принцип невмешательства в мирские дела, не влияют на властителей земель. Я предполагаю, братия боится моей лично силы, которую они не смогут в будущем, ни контролировать, ни ограничить. Почему не сказать об этом прямо, а не городить огород.
За разговорами, незаметно пришло время обеда. В трапезной нас ожидал накрытый стол. Опять прием пищи в тишине. Малиновый чай с пирожками.
Глава 44
Заговорили характерники по второму кругу. Мне стало неинтересно их слушать. Решил попробовать свои силы, которые проявились внезапно, даже для меня.
Подумал об Оксанке. Ух-ты! Я вижу наш замок, любимую жену, кормящую Аннушку, кормилиц, кормящих моих богатырей. Все у них спокойно и размеренно. Мысленно погладил по голове Оксанку. Мне показалось, что она что-то ощутила, вскинула удивленные глаза. Ухожу тихо, как и пришел.
Таким же образом заглянул в замок Анны в Польше. Мама лежала обессиленная на кровати, прижимала к груди, только – что рожденного мальчика, моего брата. Надо будет написать и поздравить.
Раз уж открылась такая возможность, то заглянул к Дануте. Януш, сжав кулаки, сидел под дверью, из-за которой доносились крики сестренки. У Дануты роды были тяжелыми, а неумелая повитуха не могла помочь роженице. Завладел сознанием повитухи. Удобней расположил сестру на ложе, провел легкий стимулирующий массаж живота роженицы и другие необходимые, в этом случае манипуляции. Прошло пять минут, на свет появилась девочка. Быстро обработал новорожденную, приложил к материнской груди. Осмотрел вышедшее «детское место» на предмет разрывов. Все хорошо. Проконтролировал скорость сокращения матки. Тоже все, слава богу. Кровотечений не выявил. Аккуратно обтер роженицу теплой водой, а затем разведенной горилкой для дезинфекции. Дальнейшее мое вмешательство не требуется. Отпустил повитухино сознание.
Мои ученики не отлеживали бока на постоялом дворе, а лечили мужчину, которому бревном на лесоповале, сломало ногу. Молодцы, работу выполняли грамотно, без спешки. Будет мужик через месяц нормально ходить. Вернемся домой, отпущу Тита и Антипа временно на вольные хлеба, квалификация у них уже позволяет самостоятельно и качественно лечить. А когда начну реализовывать свою задумку, они мне понадобятся в качестве учителей.
Посетив несколько мест за короткий промежуток времени, я не ощутил никакой усталости. Когда меня тренировал Панас Тарасович, то я выматывался очень сильно.
Вернул меня в конференц-зал голос Радмира.
– Андрей, я как глава братины, – торжественно начал Радмир, – объявляю наше решение. – Мы согласны, чтобы ты остался в нашем мире. Наши отношения с тобой остаются прежними. Ты не мешаешь нам, мы не вмешиваемся в твои дела. Живи, где живешь. Когда ты вчера спал, мы коллективно попытались заглянуть в тебя. Ничего не вышло, ты закрыт такой силой, что мы не смогли даже поколебать ее. Не обижайся на наши действия, так надо было.
Теперь с твоим миром. Да, есть лазейка туда, но только в одну сторону, только в твой мир. Наблюдать можно везде, где душа пожелает, а переместить реально, только предмет размером, не больше кружки для чая. Давай найдем твоих знакомых и передадим лекарство, пока еще не поздно. Мы уже написали, как лекарство окончательно готовить и применять. В твоем мире прочесть смогут. Ты тоже начертай от себя строки, авось внемлют разуму. Мы сейчас с братией поработаем и переместим терем в нужное место. Ты пойди, подремли или почитай книги в нашей библиотеке, там много интересного есть.
От предложения я не отказался. Библиотека и вправду была шикарная. Фолианты в кожаных переплетах, писаные на латыни, на английском и французском языках. Когда взял в руки очень старую и потрепанную библию, то я даже почувствовал эмоции человека, ранее владеющего этой книгой.
Пройдя вдоль огромных стеллажей, я выбрал книги по траволечению, что меня интересовало, и по военному делу, для общего развития. Листая книги, я обратил внимание, что взглянув на страницу, я не только читаю текст, но моментально запоминаю его. Хорошая особенность у меня проявилась, полезная. За все время перемещения терема, прочел и запомнил шестьдесят книг.
Пришел за мной Панас Тарасович, похоже, он один не опасался общаться со мной. Вместе вышли из терема, стоящего теперь на небольшом горном плато, и направились в пещеру. На Карпаты похож ландшафт, подумалось. Потрудились древние строители, вырубая в монолитной скале тоннель. Все члены братины были в сборе.
Радмир подвел меня к возвышенности в торце тоннеля, скинул накидку с неизвестного мне устройства. Характерник Иван, кратко объяснил, как настраивать на определенную местность и как использовать агрегат. По моей идентификации, мне предложили подзорную трубу, особой конструкции.
Совместно с Иваном, настроили подзорную трубу в пространство, где располагались Химки. Там же находится, вернее должна находиться воинская часть ФСБ с госпиталем. Я надеялся, что бывший папин заместитель профессор Верещагин Василий Петрович, жив и здоров. Через него можно осуществить передачу препарата.
Василий Петрович отыскался в госпитальной химической лаборатории. Осунувшийся, худой и сгорбленный он проводил какой-то опыт.
Я попросил характерника, показать мне «форточку» в бывший мой мир. Иван тронул небольшой выступ рядом с подзорной трубой. Обнаружилось небольшое устройство с рычагом, чем-то напоминающее орудийный затвор. Взяв за рычаг, я привел устройство в действие, «форточка» открылась.
С большой надеждой, мысленно обратился к Василию Петровичу, назвав себя. Ура, получилось! Мужчина дернулся, закрутил головой, вскочил с места. Выражение лица профессора менялось с невероятной быстротой. Обойдя всю лабораторию и заглянув во все шкафы, Василий Петрович потер виски, недоуменно пожал плечами, уселся за рабочий стол. Я продолжил с ним мысленную беседу.
« – Василий Петрович, не удивляйтесь, я действительно с вами говорю, только мысленно.
– Я не уверен, что это ты Андрей, – также мысленно ответил Василий Петрович, – может я на почве исследований умом повредился, не знаю.
– Когда девушку Оксану после дорожно-транспортного происшествия привезли в наш госпиталь, вы ассистировали моему отцу. Потом меня пригласили. Именно вы, Василий Петрович, в аэропорту Шереметьево сообщили мне о гибели родных. Если надо я перечислю всех работников госпиталя, и ваших родных.
– Не надо я понял. Что от меня хочешь? Я сейчас очень занят, изучаю вирус.
– Вот о нем и расскажите мне. Откуда он взялся, кто стоял у истоков?
– Это долго рассказывать, у меня не так много времени.
– Постарайтесь изложить основное.
– Если кратко, то выглядело примерно так. В Ираке США, разместили в пустыне супер секретную лабораторию, где разрабатывалось бактериологическое оружие. Группа молодых ученых разработала боевой ударный вирус с зачаточными свойствами интеллекта. Вирус, без каких-либо симптоматичных проявлений, попадал в организм человека, анализировал генокод субъекта по национальному признаку, сравнивал со своей заложенной базой. Если не было совпадения, человек ничего не подозревая заражался, становился носителем, невольно передавая различными путями вирус окружению. После инкубационного периода в шесть месяцев, вирус начинал действовать, вызывая мгновенное кровоизлияние в мозг. Смерть наступала в считанные секунды. Практическое испытание вируса, работники лаборатории провели на пленных сирийцах и иракцах. Сто процентный летальный исход. Программу производства вируса и принятие его на вооружение, утвердил сенат США. За год в лаборатории изготовили очень большое количество штаммов вируса, всю планету можно было несколько раз уничтожить.