— У тебя сейчас организм ослаблен. Ты почти ничего не ел и температурил ночью. Еще унесет течением — а мне потом тебя вылавливай.
— Не унесет! Тут течение-то… Ай, это ты меня трогаешь? — дернулся Данил.
— Где именно? — не понял Алекс.
— Прямо за задницу!
— У меня, по-твоему, три руки? — Алекс быстро опустил руку с талии Данила и схватил зависшую у его ягодиц рыбу. Она, очухавшись, попыталась ускользнуть, но Алекс вцепился ей в хвост и поднял руку над водой, вглядываясь в свой улов. Рыба была крупной, сантиметров тридцать длиной. Она билась, пытаясь выскользнуть из руки Алекса, но он держал ее крепко.
— Карась! — радостно воскликнул Данил. Алекс замахнулся и швырнул рыбу на берег. — Вот это бросок! А чего ты карасями швыряешься?
— Выйдем — заберем с собой, и ты его съешь.
— Целого карася? — Данил усомнился в своих поедательных способностях.
— Целого. Тебе надо набираться сил.
— Тебе, как добытчику, полагается половина, — заявил Данил.
— Это твоя задница приманила карася, так что добытчик тут ты.
— Но выловил-то ты! Я бы никогда рыбу голыми руками не поймал. Она такая скользкая!
— Данил, это не обсуждается.
Данил обиженно засопел, тут же хватанул носом воды и закашлялся.
— Замерз? — предположил Алекс, который не видел, как тот чуть не захлебнулся. — Выходим.
— Нет-нет-нет! — заупирался Данил. — Я просто воду вдохнул. Отпустишь меня ненадолго, я поплаваю?
— Ладно. Только не отплывай далеко и не вздумай нырять. Под водой я тебя не разгляжу.
Алекс убрал руки, и Данил тут же нырнул. Алекс схватил его за ногу и подтащил к себе. Данил рассмеялся.
— Больше не буду. Честно-пречестно. Ну пусти, а?
— Смотри мне!
Данил плескался, как ребенок, испуганно вскрикивал, если его касались проплывающие мимо рыбы или если задевал что-нибудь на дне, и время от времени нырял, наплевав на запрет Алекса. Тот следил за ним с внимательным беспокойством, не позволяя отплывать далеко. Когда Данил начал мерзнуть, он шустро выскочил на берег и замер, зябко поеживаясь и обнимая себя руками. Солнце клонилось к горизонту, и ему вряд ли удалось бы быстро высохнуть. Алекс вышел следом и протянул к Данилу руки.
— Иди сюда, высушу.
— Ты голый! — возмутился Данил.
— Через одежду будет намного дольше, — пояснил Алекс.
— Я не буду прижиматься к голому мужику!
— Хватит упрямиться! Хочешь заболеть? Иди сюда, кому говорят! — начал заводиться Алекс. Данил зажмурился и помотал головой, а потом сделал пару неуверенных шагов навстречу Алексу. Тот сам преодолел разделяющее их расстояние и вжал Данила в себя. Сам он уже был сухим. Данил оставался в мокрых трусах, и из них влага уходила бы намного дольше, чем с его кожи, поэтому Алекс сказал ему снять трусы.
— Нет! Ты сдурел что ли? Чтобы ты меня тут голого!.. — Данил попытался вырваться, но Алекс удержал его на месте и сунул пальцы за край трусов. — Убери руки! Ты! Извращенец! — Данил стал активно брыкаться. Алекс все-таки справился с трусами и притиснул его к себе уже абсолютно голого. — Отпусти! Отпусти немедленно! — дергался Данил. Он чувствовал себя смущенным, обескураженным, испуганным, ощущая, как большой член Алекса вжимается прямо ему в задницу.
— Чего ты так вопишь? Сам чувствуешь — у меня не стоит. Я не покушаюсь на твою невинность.
— Еще бы у тебя стоял! Пусти! — не сдавался Данил.
— Не мог бы ты заткнуться и не рыпаться буквально пару минут? — шикнул на него Алекс. Данил сдался, подрагивая и борясь с острым желанием отстраниться и врезать Алексу чем-нибудь тяжелым по-голове. Через две минуты Алекс перевернул его, снова прижав к себе. Теперь его член впечатывался Данилу в живот и ниже, что было ни капли не лучше, чем в задницу. Данил едва дышал, считая секунды до того, как это все закончится. Когда Алекс наконец отпустил его, он обвиняюще выкрикнул:
— Это было так… Унизительно!
— Желаю, чтобы это было самым большим унижением в твоей жизни, — ухмыльнулся Алекс, натягивая свою одежду. Данил торопливо одевался рядом. Алекс сел на траву и поманил его к себе. — Теперь волосы. Тебя не унижает прикосновение к голове?
— Нет, если ты трогаешь ее не членом! — язвительно ответил Данил и плюхнулся перед Алексом, позволяя ему просушить свои волосы.
Алекс вытер блестящего пузатого карася о траву. Тот трепыхался и разевал рот, тараща круглые глаза. Алекс сунул рыбу в мешок, и они с Данилом продолжили путь. Данилу казалось, что его придавливает к земле — в воде собственный вес ощущался иначе, сейчас тело стало будто в несколько раз тяжелее. Ноги у него были словно свинцовые, он с трудом переставлял их. К счастью, через полчаса это странное ощущение полностью прошло. Карась бился в мешке, стуча Алекса по спине, но его это абсолютно не напрягало.
Через пару часов стемнело, и Данил стал подыскивать место для ночлега. Обычно они падали под ближайшим деревом, главное, чтобы земля рядом была относительно ровной и оставалось место для костра. Сегодняшняя жара должна была избавить лес от последних последствий ливня. Наконец можно было отыскать сухие ветки и развести костер. У Данила в животе урчало в предвкушении ужина здоровенным жирным карасем. Он шустро насобирал веток и развел костер.
Данил отрубил карасю голову, после чего она еще пару минут продолжала разевать рот, счистил чешую, распорол брюхо, выбросил рыбьи внутренности и кинул его зажариваться в котелке. К котелку ничего не пригорало, поэтому его можно было даже не смазывать. Впрочем, смазывать в любом случае было нечем. Через четверть часа карась был готов. Данил вытащил его из котелка, подождал, пока он остынет, и сунул Алексу под нос. Тот сказал, что пахнет вполне аппетитно, но есть отказался. Он хотел, чтобы рыба полностью досталась Данилу. Данил отщипнул небольшой кусок и сунул в рот, быстро жуя и выплевывая мелкие кости. Он осилил только половину карася. Под конец похрустел зажаристыми плавниками, объяснив недоумевающему Алексу, что считает плавники самой вкусной частью рыбы. Остатки карася Данил разделил на несколько частей, завернул в крупные листья и убрал в мешок.
Данил завернулся в свое одеяло и на корню пресек попытку Алекса присоединиться к нему. Сегодняшняя ночь была теплой, и в дополнительном подогреве действительно не было никакой необходимости. Алекс устроился в нескольких метрах от Данила, оперевшись спиной о дерево. Данил спал крепко, громко посвистывая — он дышал ртом, нос был наглухо заложен.
Утром у Данила болела голова из-за вязкого плотного комка в области переносицы. Температура больше не поднималась, и это радовало. Он несколько минут пытался отсморкаться, но ничего не получалось. Дышать можно было только ртом. Жара держалась и сегодня. Данил втягивал обжигающе-горячий воздух, во рту все пересыхало, и постоянно хотелось пить. Они шли вдоль русла Оби, и Данил то и дело подходил к реке, чтобы попить или сполоснуть лицо и постоянно потеющие руки. Ногам в ботинках было невыносимо жарко, и в итоге Данил разулся и пошел босиком. Он сразу понял, что это была не лучшая идея — за полчаса сбил ноги о камни и коряги, но обуваться был не намерен — земля дарила приятную прохладу.
К полудню Данил не вытерпел и упросил Алекса опять искупаться. Сейчас он согласился куда охотнее. Ночью у Данила температуры не было, и можно было не опасаться за его здоровье. К тому же, вода в Оби за два дня жары должна была как следует прогреться. На сей раз обошлось без такой унизительной для Данила сушки голым телом Алекса — солнце стояло в зените, и капли с кожи испарились буквально за несколько минут.
После Алекс сушил Данилу волосы.
— Зачем ты ныряешь, если потом придется сушить волосы, а ты не любишь, когда к тебе прикасаются?
— Так охлаждаешься лучше. И голова меньше болит. И на самом деле… — Данил замолчал, не договорив.
— Что?
— Ну… Я люблю когда головы касаются. То есть не то чтобы ее много кто касался… Вообще-то только два человека: дед в детстве мог потрепать в знак поощрения, и ты сейчас.
— Думаешь о нем, когда я сушу тебе волосы? — предположил Алекс.
— Нет. Я не думаю о том, кто это делает. Мне просто приятно. То есть это мог бы быть и кто-то другой… Наверное. Не обязательно ты.
Алекс особенно ласково зарылся пальцами Данилу в волосы и мягко помассировал кожу головы. Данил откинул голову и блаженно заулыбался.
— Ты милый, знаешь? — спросил Алекс после недолго молчания. Данил смутился. Он распахнул глаза, до этого зажмуренные от удовольствия, и растерянно смотрел перед собой. Ему никто не делал комплиментов, и Данил не знал, как на них реагировать.
— Милый в каком смысле? — тихо и немного гнусаво из-за заложенного носа спросил он.
— Ты искренний и открытый. Я нахожу это милым. Ты нет?
— Остальные не такие? — Данил считал, что он ведет себя как любой другой на его месте.
— Несмотря на то, что тебя не любят в поселении, ты не озлобился, а остался добрым и каким-то наивным. Ты неиспорченный. Чистый. Мне это нравится.
Данил покраснел. Алекс осыпал его комплиментами так просто, словно ему ничего это не стоило. Может, так оно и было.
— Ты тоже ничего, — выдавил из себя Данил. — В смысле, хороший человек. Насколько я успел тебя узнать.
— О, я просто замечательный! — мягко рассмеялся Алекс и помассировал Данилу уши, от чего тот залился краской еще сильнее. Алекс склонился к уху Данила и шепнул: — У тебя уши горячие. Кровь прилила, да?
— Это все ты виноват! — обиженно пискнул Данил. — Дразнишь меня! — и попытался вырваться из рук Алекса.
— Ничуть! — Алекс прижал Данила к себе и скрестил руки у него на груди. Данил тяжело дышал и не знал, что и думать. Правая рука Алекса ненавязчиво поглаживала его по груди, сам он горячо дышал Данилу в шею.
Неожиданно Данил ощутил мягкое прикосновение губ Алекса к свой шее. Он широко распахнул глаза и чуть не подавился воздухом. Прикосновение повторилось — чуть выше, потом снова — ближе к уху. Наконец Алекс прихватил губами мочку его уха, плавно скользя рукой по торсу к паху. Ошарашенный его действиями, Данил впал в ступор. Алекс повернул его лицо набок, дорожкой поцелуев прошелся от уха до щеки и чмокнул в здоровый уголок губ. Данил наконец опомнился и, задыхаясь, еле слышно выдавил из себя:
— Алекс, что ты творишь?
— Хочу немного приласкать милого мальчика, — игриво промурлыкал Алекс.
— Ты сумасшедший. Отпусти меня, пока все не испортил! — взмолился Данил.
— Я не порчу, а делаю только лучше, — и невероятно нежно провел пальцами по шраму на его щеке.
— Алекс, пожалуйста! — Данил чувствовал такую беспомощность, что готов был расплакаться. Он прекрасно понимал, что Алекс, здоровенный сильный киборг, может сделать с ним все, что ему заблагорассудиться. Сопротивление было бесполезным. И ему было отчаянно страшно. Паника липкими щупальцами оплетала сердце и не давала ему биться. Данил задыхался. Его начало колотить крупной дрожью, на глазах выступили слезы. Алекс внезапно разжал руки и резко встал, заставив Данила потерять равновесие и шлепнуться на землю.
— Вставай, нам нельзя терять ни минуты, — бодро сказал Алекс, делая вид, что ничего не было. Данил поднялся, смахивая слезы тыльной стороной ладони. Его потряхивало от пережитого стресса. Данил надеялся, что Алекс осознал свою ошибку, и подобное больше не повторится. Сам он был готов делать вид, что ничего и правда не было и стараться вести себя, как раньше.
========== 7 ==========
Утро для Данила началось с карася. Жир застыл, и мясо стало не особо приятным на ощупь, но он не отличался привередливостью, поэтому с жадностью съел половину того, что осталось. Алекс снова отказался, сказав, что поест вечером гречки. Данил не стал спорить — ему же больше достанется. Рыба и мясо были редкостью на его столе, поэтому нужно было наесться этим карасем впрок.
Жара держалась третий день. Алекс с Данилом продолжали двигаться вдоль русла реки. Ближе к полудню Данил снова не вытерпел и полез купаться. Здесь было совсем мелко, поэтому Алекс остался наблюдать за ним с берега. Данил вернулся довольный и веселый и час провалялся на берегу, болтая с Алексом. Это оказалось не самым лучшим решением — полуденное солнце было жарким, вода отражала его, и Данил получил тепловой удар. Понял он это только через несколько часов, когда тело стало гореть, разболелась голова и затошнило. Данил снова зашел в воду. Тело было таким горячим, что, казалось, вода от него должна была закипеть. Он просидел в воде пару часов, пока солнце стало не таким ярким, потом вышел на берег, чувствуя, как на него волнами накатывается слабость, и без сил упал на траву. Стоило последним каплям испариться с его кожи, Данила снова охватил жар.
Алекс сел рядом и положил прохладную ладонь Данилу на лоб.
— Могу тебя остудить, — предложил он с мягкой улыбкой, заранее готовый к отказу. Данил тяжело вздохнул и подался вперед, плотнее прижимаясь лбом к его ладони.
— Мне так плохо… Кажется, сейчас все-таки вырвет.
— Вырвись, должно полегчать, — посоветовал Алекс.
— Ага, чтобы ты на это смотрел?
— Я отвернусь, — успокоил его Алекс.
— Еще потерплю. Сейчас, я оденусь, и можешь меня остужать, — больным голосом ответил Данил.
— Без одежды лучше будет, — не особо настойчиво возразил Алекс.
Данил промолчал и тяжело вздохнул.
— У меня нет сил даже одеться. Давай так. Но если станешь позволять себе лишнее, силы ударить тебя я точно найду, — предупредил Данил.
Алекс рассмеялся. Его нисколько не пугал грозный тон Данила. Впрочем, Данил и сам понимал, что силы явно неравные, и его угрозы звучат абсурдно. Алекс нагнал в ладони холода и игривым тоном предложил:
— Хочешь, сделаю тебе массаж? Совместим приятное с еще более приятным?
— А ты умеешь? — усомнился Данил.
— Еще как!
Алекс, не дожидаясь ответа, встал рядом с Данилом на колени и опустил прохладные ладони ему на плечи. Они обгорели больше всего, и Данил тихонько застонал от долгожданного облегчения. Алекс принялся мягко, но уверенно разминать горячую кожу и уставшие мышцы под ней. Спустился с плеч на руки, дошел до кистей, подержал несколько секунд ладони Данила зажатыми меж своих ладоней, потом вернулся к спине. Прошелся от шеи до поясницы, помассировал ноги и повернул Данила к себе лицом. Провел ладонью по груди и почувствовал, как громко и быстро забилось сердце под ней. Данил сжал руками его запястье, останавливая, но Алекс только положил вторую руку на впалый живот и заскользил вниз. Данил схватил теперь эту руку. Алекс перекинул через него ногу, оседлав бедра Данила, взял его ладони в свои и широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы.
— Алекс, мы же договаривались, — слабым голосом заговорил Данил.
— О чем договаривались? — Алекс притворно удивился.
— Что ты не будешь делать ничего такого!
— Какого? — продолжал строить из себя дурака Алекс.
— Гейского! — возмущенно выкрикнул Данил.
— Ничего гейского, обычный массаж. Просто у кого-то очень бурная фантазия, — Алекс покачал головой. — Ты зачем-то придумываешь себе лишние сложности. Я не трогаю твой член и задницу, а остальное-то почему нельзя?
— Дело не в том, где… А в том, как. Ты не так трогаешь.
— Покажешь мне, как надо? — выгнул бровь Алекс. Данил протянул руку вперед и провел по груди Алекса. — Нет, так ничего непонятно. Сейчас, сниму рубаху.
— Алекс! — сердито одернул Данил, но его это не остановило. Алекс стащил рубаху через голову, взял руку Данила и положил себе на грудь. Тот попытался ее отдернуть, но Алекс только прижал еще плотнее.