Путешественник находился в недоумении: нынешнее поведение незнакомцев — невероятно контрастировало, со зверским недавним избиением, его ими же, всего лишь несколько минут назад. Внезапная смена настроения у них, его с кем то спутали и пытаются извиниться?
Олег вдруг чётко стал вспоминать что в городке, через который он проходил, его непонятный, даже до конца ему самому, как произнесённый ответ на латыне-привёл к поклонам от пары парней задававших ему свой вопрос. Неужели здесь так ценят данный «мёртвый «язык или…он чего то недопонимает и дело в другом?
Толстомордый пошушукался с товарищем и дав пинка парнишке, подошёл к Олегу: «Газбадин-праисти те», — стал гундосить он на латыне, безбожно коверкая её и утирая слёзы, катившиеся по его лицу, — «мы-глупы! Прастые памошники газпод…да…здаралысь, думали-шапийон пришёл погляделкать, не поняли…в-о-о-от».
И вновь Кононов стал испытывать некое подобие удивление, нет, не того, что было до избиения, ибо скачки за лошадью на аркане и удары ногой в пах-несколько умерили его «эммоциональные всплески» и за последний час он стал смотреть на некоторые вещи-значительно проще, совсем как тогда, под Ачхой-Мартаном — когда радисту из его группы перебило осколком горло и посекло всё лицо, а ему самому — «прошило» левую руку пулей и пришлось «закатав» её в рукав из бинтов и медицинского клея, переползать ближе к оставшимся в живых ребятам, для дальнейшего прорыва из окружения, к своим.
До Олега стало медленно, но неотвратимо доходить: он довольно сносно владеет латынью, до этого-практически ему незнакомой, разве что по рецептам и редким историческим надписям. Более того-может оценить знания данного языка у другого человека…удивительно!
Мордатый продолжал бубнеть, когда его товарищ наклонился ближе к лежащему на лавке и тихо произнёс: «Чейчас принесут иду, патомача-паспите нептого…мы отправили гонца к газбодам рыцарям, так что вас скоро заберут сваи. Вы уж прастите нас, гаспадин!».
— «Вот как: я оказывается господин и вообще-меня принимают за местечкового бонзу, только неясно: что за «рыцари» припрутся за мной и по какой такой принадлежности меня к ним записали? Ладно, по сравнению с последним часом-всё лучше…», — ход мыслей Олега стал замедляться и усталость от сегодняшнего длинного дня: от встреч с профессором-до скачек по полю на аркане, отправили сознание путешественника в «царство» Орфея.
Глава третья
Кто то тронул за плечо спящего неспокойно мужчину и Олег мгновенно проснулся: желание отогнать привидевшийся кошмар и наконец перестать чувствовать беспокойство вызванное странными видениями и ощущениями, заставили его быть чутким. Но это ему лишь казалось. На самом деле он проспал более четырёх часов, с самого полудня, когда внезапно прекратился столь же неожиданный допрос с избиениями и до бронзовеющего, готовящегося осесть на западе, Солнца. Ему, как оказалось — несколько раз приносили еду, однако видя крепость сна так и не решались разбудить, а за это время и прибыли люди, которые должны будут его забрать с собой.
Олег, с внезапно пробудившемся вместе с его сознанием ужасом, смотрел на бубнящего всё это ему возле самого уха, старика: одетого в монашеские хламиды тёмно коричневого цвета, с выбритой в центре головой. Старик говорил чётко и ясно, спокойно, если не сказать умиротворённо — верно подбирая слова и… и всё на той же латыни!
Никакие щипки самого себя и протирание глаз — не помогали. Сон был явью и от понимания этого, Олегу, уже давно хотелось вопить в полный голос и рвать на себе волосы.
Шум на улице усилился и дверь в башню отворилась-бегом заскочила недавняя пара мучителей и остановились по бокам от двери, слегка наклонившись и указывая руками на лавку где лежала их, изнемогающая от травм и переживаний, жертва.
Вслед за ними, не спеша и даже чинно вошли трое: высокого роста мужчина, в доспехах непонятной формы — покрытых белыми накидкой и плащом с обоих сторон, на коих чётко был виден широкий красный крест, на рукавах его одеяния, этот же знак — был изображён уже. Двое сопровождающих сзади, были схожим образом одеты-несколько мельче первого вошедшего, но в тех же неясно видимых в полутьме башни, доспехах и плащах с накидками, правда кресты на них — уже были поменьше. Все трое были с мечами, так как ножны-постоянно двигались в такт шагам и иногда прерывали равномерное шуршание редким перезвоном.
Несмотря на боль в теле и все последние переживания, Олег не удержался что-бы не хмыкнуть. Он то и раньше предполагал, что скорее всего попал на некую «историческую реконструкцию», а уж теперь, видя нелепо наряженных «рыцарей»-ему и вовсе стало казаться что он начал понимать всё происходящее: несколько групп «реконструкторов» решили провести слёт на данной местности, конники, лопочущие на неком подобии старогерманского-приняли его видно за своего, вроде каскадёра для выполнения трюка с арканом и дальнейшим показательным арестом и по этой причине так зверски измывались, считая что всё нормально и «номер» проходит по сценарию. Но случайно задвинув пару раз в «хрюкало» жертве и поняв, что человек и на самом деле сильно избит-испугались. Так как стала уже очевидна их ошибка. После чего бросились к группе, что рядом изображала рыцарей, видимо считая что Олежек-отбился от них и что они, по ошибке-прибили «игруна» из чужого клана…все эти размышления елеем текли в мозгу путешественника, однако же…» почему он сам говорит на чистейшей латыни и так легко её понимает?! " Ответа на данный вопрос не было и блаженная улыбка-мигом слетела с лица лежащего на лавке страдальца.
Трое «рыцарей» подошли ближе и старший, слегка, даже несколько пренебрежительно кивнув Олегу, произнёс на всё той же легкопонимаемой теперь Кононовым латыни: " Доброго здоровья Брат! Наш лейтенант, просил меня и моих сержантов — привезти вас из данной, «расспросной башни» наших милитов, в орденский донжон-где вы сможете отдохнуть и с Божьей милостью, объяснить свои поступки, жду вас!»
Теперь раненный смог понять отличия новоприбывшей тройки, вблизи они были явны: На старшем из мужчин, только что говорившем с Олегом-был металлический доспех, правда скорее одна кираса или что подобное, а не полный доспех-ибо руки и ноги видневшиеся из-за накидок, слегка прикрывались сероватой кольчугой. Стоявшие же за ним двое сопровождающих «сержантов»-были облачены в кожаные жилеты, с большим количеством железных деталей по всем направлениям и длинные рубахи, под жилетами, чьи рукава — спускались до кожаных рукавиц, выглядевших как зря изготовленными.
Немного поглазев на ожидавших его ответа людей, Олег произнёс: " Прошу прощения, брат мой!», — ему казалась данная формулировка крайне уместной, для поддержания всего действа, — " куда же мы должны будем направиться и так сказать: «пустить свои ноги вскачь?» Всё таже латынь продолжала шустро слетать с языка раненного на лавке.
«Рыцарь» удивлённо на него посмотрел: " странны речи твои, брат…Копыта коней, пустим-куда понадобится по приказу и необходимости, а донжон храмовников-в нашем баронстве, к коему относятся и» эти» — один, или ты не знал?», — и «рыцарь» махнул в сторону, стоящих у дверей и отчаянно трусящих «кавалеристов-арканщиков».
— Знал! — с пылом подтвердил, на всякий случай, свою осведомлённость путешественник, начавший уже побаиваться разных непонятных людей в дурацких нарядах, способных запросто начать избивать, — «Просто после всех этих ударов что на меня сыпались — на миг подзабыл! А так, я-уууух! Всё что было не со мной-помню…»
— Вы, идиоты-его избивали? — обратился «Рыцарь» к хозяевам башни, потом махнул рукой и сказал своим людям, — Хотя да, чего я спрашиваю…Ладно! Август, Хельм-кладите нашего брата на носилки и тащите к орденской повозке, после погрузки-прямым ходом в штаб, если кто попытается напасть и отбить…», — говоривший хитро поглядел на Олега и улыбнулся недобро, — " Перебить отступников, в капусту порубить! Ясно?»
Те, к кому был обращён данный спич, довольно захмыкали в свои куцые короткие бороды и вытребовав, у хозяев «спросной» башни, сомнительно вида кожух-по крайней мере именно так его про себя именовал лежащий на лавке путешественник, аккуратно уложили на него раненного. Взяв свои гибкие носилки за верх и низ-сержанты вынесли Олега во двор, на свежий воздух.
Во дворе их уже поджидала массивного вида повозка-настолько грузная и квадратная, что Кононов даже подивился, про себя назвав её «гроб-сундук». Огромные и широкие деревянные колёса были окованы металлом. Данная конструкция, была явно больше всех виденных Олегом до этого, хотя он особо то их в жизни и не разглядывал, разве лишь в кино. Для того что-бы уложить больного внутри-пришлось спустить небольшую деревянную лесенку, вроде стремяночки и поставить её перед дверью. После всех данных действий, выполненных какими-то подростками суетящимися во дворе, Олега неспеша втянули внутрь и разместив на ворохе соломы слегка прикрытой грязным тряпьём-стали готовить место для монаха что его приветствовал при пробуждении и как оказалось тоже входил в их группу, внутри повозки.
Один из сержантов сел чуть сзади справа от возницы и демонстративно проверил свой арбалет внушительного вида, находившийся в чуть засаленном кожаном футляре, в ящике возле него. Второй сержант и рыцарь сели на коней, а лошадь охранявшего теперь повозку внутри сержанта, к самой же повозке сзади и привязали.
Рыцарь величественно махнул рукой и небольшая процессия выехала со двора, в котором Олегу довелось испытать столько потрясений, за столь короткий промежуток времени.
Так как повозка в которую его уложили была без рессор, что сразу сообразил раненный при первом же столкновении колеса с камнем на пыльном шляху, Кононов решил хоть как то отвлечься разговором, ибо сомневался, что сможет заснуть получая постоянные тычки от транспортного средства. Преодолевать расстояние приходилось крайне медленно, даже по сравнению с тем, что он видел в исторических фильмах. Поняв что поле которое они проезжали, на нынешнем «средстве передвижения»-не пересечь и за два часа, Олег обратился к монаху, решив что неспешная беседа поможет убить время и хоть немного объяснит то, кто все эти разодетые «народно-самодеятельные рыцари и монахи» и вообще, что это за область и какова его роль в данных маскарадах: «Как вы себя чувствуете, брат?»
Монах, погружённый в некие собственные мысли-вздрогнул, осмотрелся по сторонам непонимающим взглядом, вызвав подозрение у задававшего вопрос что он спал, однако быстро взял себя в руки.
— Благодаря Господу-крайне неплохо! Дай Бог и вам-того же…, — и монах широко перекрестился.
Сержант в телеге немного повернул к говорившим голову, явно обозначая своё желание подслушать разговор.
— Мда…Я после всех этих событий со мной: полоумными-что избивают мимо проходящих, немного перебрал с «пойлом», солнце, опять же — напекло…,- Олег забурчал, но видя укоризненный взгляд монаха и откровенный оскал, появившийся у сержанта в повозке, закончил уже твёрже, — Я немного подзабыл-как там в нашей области: много ли новых событий — за вчера произошло? Вопрос был корявым и задай его самому спрашивавшему, он бы рассмеялся и покрутил пальцем у виска, однако лучше ничего в голову не приходило.
— Не беспокойтесь брат, всё хорошо…комендатуры орденские следят за ситуацией по всей, данной нам Богом, сей славной земле-маркграфства Мейсен! Латы братьев-крепки, законы «Совета Орденов»- незыблемы, так что, бывшая «лужицкая марка» — является гордостью всех земель «Совета»: Лейпциг и Дрезден — растут не по дням, а по часам и в них всё более людей. Единственно, что нехорошо-в основном это всякие торговцы, ремесленники и цивильные книжкари, что так любят науку…Но зато в баронстве Баутцене, по землям которого мы сейчас едем, братья орденов-в огромном почёте! Да вы и сами должны же знать, что именно у нас, в случае походов на турок и когда мы в мире с ромеями, или что-бы проучить безбожников-папистов, коих столь много на землях Болеслава Храброго, что правит полонскими землями-именно наша территория служит базой для «походов Веры» и сбора рыцарей орденских, а также сержантской пехоты и обозов походных…»
Тут, сидящий вместе с ними орденский сержант — громко и недовольно хмыкнул и монах замолчал, однако, как показалось раненному, не сильно то он и испугался хмыкающего сержанта.
Как бы плохо не было Олегу после «бани», устроенной ему профессором и приключений в незнакомой земле, однако оказаться в «германских землях», да ещё с полоумными и разодетыми в странноватые наряды людьми-было совсем уж худо.
— «Игра…Ну, то есть берётся некая территория, именуемая к примеру-«Мордор» и на ней отыгрывают роли. Игра? Если бы играли лишь местные «приключенцы»-хрен с ними! Но я то чего «балакаю» на латинском или латыни, как правильно? А, ладно…надо, ой надо ещё послушать…», — думал про себя Олег и наконец решившись на что то, произнёс уже в слух: «А вы брат, из какого ордена будете, по цветам накидок и крестов ваших спутников можно всё определить, а вас и не различишь, уж простите меня.» Раненный сам понимал что несёт ахинею, ибо по тем книгам что читал о крестоносцах-чаще всего рыцарские и монашеские братья были из одного ордена, не считая исключительных условий: вроде крупного похода или осады, да и цвета, красный с белым или красные кресты на белых накидках и плащах-были самыми распространёнными и в них рядились с десяток различных орденов.
— Хм, да вы брат-либо нездешний, сильно причём…либо действительно-приболели…,-уже с неким подозрением процедил монах, в лицо разговорчивому больному лежащему рядом, — кем же мне быть, как не представителем канцеляристской службы «Совета Орденов», братом доминиканцем? Да и везут вас: для предварительного опроса, в донжон наших ближайших баронских храмовников-брат рыцарь и пара сержантов, сего славного ордена…,-последние три слова монах произнёс скривившись и столь глумливым тоном, что Олег рассмеялся, а сидящий в повозке сержант засопел и погрозив говорившему монаху кулаком, произнёс: «Договоришься, собака писарская!» После чего соскочил с повозки и подбежав к рыцарю говорившему с его сотоварищем, что то стал объяснять, при этом яростно жестикулируя.
— А, ладно…легче ему не будет! Пускай потреплются…Пока, — рыцарь ответив захохотал, глядя на сидящих в едущей повозке и ему, немного по-козлиному, вторили сержанты.
Возвращаться назад, к монаху и раненному-второй из сержантов не стал: быстро вскочил в седло и отпросившись у командира, он поскакал вскачь далеко вперёд.
— Хм…,- недовольно буркнул монах, — опять они со своими «методами», мясники! Зря их, во время драчки Папы и Императора — не прихлопнули, да и потом, на работу «псов стерегущих» «Совета Орденов», ой как зря, взяли! Хееех, нам бы отдали следствие и инквизиторию, как в самом рассвете…, — монах с хитринкой посмотрел на удивлённого человека лежащего перед ним на соломе, — Брат! Пустобрёхом только не лопочи, ладно? Если эти мордовороты, ещё верят — что ты один из «бегунков» из ордена меченосцев, то я то многих ихних повидал…Ты-или шпион, хотя какой то неудачливый или тупой, а может и оба-в одном, ибо так сразу «засветиться и пошуметь» — надо суметь. Либо кто то из местных дворяшек, не наших-германских, а именно что местных: то ли серб, то ли галл. Не знаю. Сдуру попёр из ваших схронов в лесах, да к нам в лапы…угу?
Олег вновь был поражён: то, как презрительно говорил обычный орденский писарь о дворянах, несколько отличалось от представляемого им мира-описанного в исторических книгах, с братьями-рыцарями и походами против врагов Веры. То, что его принимают за шпиона, объясняло избиение в «спросной башне», только неясно оставалось-кто и отчего принимает? Даже если это и реконструкция, бьют то-вполне «по-настоящему», посему Олег решил «играть роль» на максимуме и не дать больше себя прибить кому-либо. И последнее из непонятного: «То ли серб, то ли галл»- В Германии…?! И почему это нормально — для Баутцена, стоящего рядом с Лейпцигом и Дрезденом?
Монах, видя что после его вопросов раненный надолго задумался, улыбнулся в жидкую бородёнку и махнув рукой, словно прощаясь, вновь стал прилаживаться поспать, как до беседы.
Лежащий на соломе путешественник никак не мог собрать воедино те крохи информации, что он пока смог получить: " Доминиканец писарь, при " мордоворотах храмовниках, ловящие вместе — бегунков из " меченосцев? Ахинея…Смутно вспоминая историю рыцарских орденов, то немногое что знал Олег, всё же припоминалось: что доминиканцы — не были рыцарским орденом, а меченосцы, немного повоевав с Литвой и Северной Русью-влились в более мощный Тевтонский орден, став называться примерно так- " ливонское земельное управление тевтонского ордена»… Да и храмовники в Германии, неясно что делали: мало что было известно об их большой роли, на данных территориях. Франция, Средиземноморье, Англия, Шотландия, земли Анжуйской династии-включая Венгрию и даже несколько искусственное «Русское королевство», — да, конечно! Но в землях Германии, да что-бы с полномочиями хватать меченосных братьев, да ещё имея доминиканцев-в качестве писарей?! Либо это «реконструкция»- полных профанов, либо… «Либо сидение в ванной из меди, при подключённых к сети проводах-до добра не доводит!», — на столь мрачном выводе Олег плюнул на свои безрадостные размышления о том где он сейчас находится и в каком состоянии разума, и стал просто разглядывать местность по которой его везли.