После въезда во двор, оказавшийся гораздо больше чем виделось с дороги или полей, началось представление новичка: оказалось, что командира крепостицы зовут-лейтенант Клаус и он является комендантом и походным командиром, поискового отряда меченосцев, данного укрепления. Хелегу пришлось несколько раз представляться всем, с разной степенью учтивости: от подошедших поглазеть на нового санитара сержантов, до нескольких рыцарей свободных от дежурств и пришедших приветствовать возвращение своего лейтенанта.
Лейтенант Клаус потребовал что-бы интендант крепости выдал новому младшему брату «облаченье санитара» и приготовил всё к скорому обряду посвящения в меченосцы, что состоится в ближайшую полночь.
Если возможность переодеться, из всего того набора тряпиц и рванья что на нём теперь висела-очень обрадовала Хелега, то возникновение некоего обряда, непонятного и почему то проводимого ночью-скорее пугала. Путешественнику против желания, совершенно не хотелось новых странных допросов или, тем более, пыток.
Скоро подошли к новичку двое подростков лет четырнадцати и вежливо попросили «идти за ними на склад», получать амуницию: одежду, короткий меч, дощечки для записей и уголёк особый-которыми он будет пользоваться при обходе больных в лазарете. Пока шли бодрым шагом к складу сей цитадели, Хелег присматривался к самой крепости где ему теперь предстояло служить «старшим санитаром»: Изнутри она оказалась довольно вместительной. Донжон-высотой с добрые двенадцать метров, точнее не определить. Большие пристройки к нему, стоящие отдельно-каменные склад, лазарет, деревянные казармы-отдельные помещения, как пояснили подростки, помещения: каменные братьев рыцарей и чуть хуже для сержантов и санитаров, отдельно для прислуги-вроде служек и поварят, а кроме того-каменная же церквушка и рядом с ней, совмещённые в одном помещении, кухня и трапезная. " Каменная казарма " старших офицеров, как продолжали гордо рассказывать подростки, ведущие Хелега к интенданту, там проживали: командир Лейтенант Клаус, четыре его заместителя или «помощника»-«Помощник по крепости», который отвечал за крепость при отъезде Клауса с отрядом из цитадели. «Помощник по боям»-инструктор всех боевых подразделений меченосцев, в данной крепости. " Помощник, представитель «Совета Орденов», следящий за лояльностью к власти и ведавший пропагандой, тоже из меченосцев. «Помощник по набору»-рыцарь, собиравший «маршевые команды» в случае «Походов Веры»: от новообращённых братьев рыцарей, так и сержантское пополнение и обслугу, ополчения городов или дворянские дружины. Кроме этих рыцарей меченосцев, в «каменной казарме» ещё проживали: храмовник-начальник безопасности цитадели, главный сигнальщик храмовников-отвечавший за «орденскую связь», о которой подростки лишь знали-что она есть. Представители госпитальеров: главный аптекарь и главный лекарь. Представитель доминиканцев-старший писарь крепости.
Обыкновенные члены братских орденов — жили со всеми в «деревянной казарме», лишь частично каменном помещении: рыцари-с рыцарями, а сержанты-с сержантами и санитарами.
Хелег слушал всё ему рассказываемое с жадностью. Ему понемногу становилась понятна схожесть структур, везде в данном то ли мире, то ли отдельной земле: храмовники, доминиканцы, госпитальеры-присутствуют почти во всех структурах, однако, как теперь виделось на примере данного укрепления-в крайне небольших пропорциях и не всегда ладят между собой.
Хелег хмыкнул и весело обратился к одному из подростков: «А что, доминиканцы и храмовники, здесь также — друг с другом «на ножах»?
Оба юноши захихикали: «Да нет, гадят потихоньку, конечно, но у них так везде-от величайших замков, до походных шатров. Доминиканцы, везде хотят забрать работу со всеми документами — лишь себе, а храмовники постоянно бубнят о «тайне для безопасности» и частенько игнорируют орденскик канцеляров. Но у нас-всё относительно мирно! Лейтенант Клаус запросто может и прибить, причём как храмовника, так и старшего писаря-у него уже подобные случаи бывали…»
Тут вся троица дошла до склада и постучав в двери, получила разрешение войти. Склад освещался тускло и Хелегу особенно сперва ничего не было видно: немного стеллажей из толстых брёвен и досок, что на них лежит-не разглядеть в полумраке. Возле двери-стол выдачи, за столом-пышнотелый дядька, лысый и в непонятной одёже.
Получив от подростков табличку со сделанными Клаусом приказами, интендант кивнул и споро начал выносить указанные к выдаче вещи: тёмно-коричневые штаны, серую рубаху, сапожки-до колен, небольшой меч в ножнах, короткий чёрный колпак, перчатки, пояс из кожи, сумку на перевязи, несколько деревянных баклажек. За всё потребовал роспись у Хелега и на все заверения о правомерности крестика, что давал последний, посылал новичка подальше. Пришлось ставить подпись «Хельг».
Выйдя из склада, подростки провели Хелега к казармам где проживали санитары и сержанты. Внутри было несколько тесновато, но всё же лучше обычных военных палаток, в которых Хелег в своё время проживал. В казарме было два камина и с десяток окон. У каждого орденца-своя низкая деревянная кровать. Никаких нар в два ряда. Возле некоторых кроватей стояли сундучки с цепями и замками, возле иных, плохо сколоченные ящики. Большинство обитателей ходило по казарме и что-то вяло обсуждало, прибытие новичка все встретили с интересом но явно небольшим, что несказанно порадовало Хелега.
Подождав пока мужчина начнёт осматривать своё ложе подростки отпросились, так как у них были и иные службы, и напомнили Хелегу что бы он был возле возле трапезной сразу, как зайдёт солнце, так как ритуал посвящения требует времени и некоторой подготовки. Попрощались и ушли.
Новому санитару ничего не оставалось, как начать рассматривать своих «коллег», что с ухмылками шныряли подле него, однако скоро и это надоело-ибо поговорить ни с кем не получалось, а приставать с расспросами совершенно не было желания.
Подошёл ещё один мужчина, в такой же как у Хелега форме и заявил: «Сразу после посвящения, ты, брат мой-заступаешь в ночную смену в лазарет! Возьми выданные тебе: суму и сосуды, а также таблички и уголёк, и не забудь переговорить со старшим лекарем, именно данный достойный госпитальер даст тебе наставления на ночь, удачи! "
— А если я провалю испытание? — удивился новичок.
— Вряд-ли! Хотя, если у тебя уж совсем — «чёрная душа» и ты, такая сволочь…тогда-смерть! Тебе…Но я всё же надеюсь что лейтенант Клаус не ошибся приводя к нам новичка.» И сказав это старый санитар развернулся ушёл.
Мысли у Хелега заметались в голове: «Пошутил, насчёт смерти или опять: если что-волоком и на аркане? Хрен поймёшь местных…Особо, «чёрных мыслей», пока нет-но вот сорваться отсюда, желание огромное! Это да…»
За окном почти село солнце и Хелег, поднявшись со своего ложа прошествовал к трапезной, где его и должны были ждать для проведения ритуальных церемоний. Там уже стоял лейтенант Клаус, некий краснокрестовый рыцарь-видимо местный храмовник непонятного ранга, пяток подростков и несколько одетых, как и Хелег санитаров. Подошедшего новичка, иные санитары-громко приветствовали и подбадривали. Храмовник-внимательно осматривал, а меченосец Клаус откровенно зевал, во всю ширь своего неполнозубого рта.
Потом, как будто что то внезапно вспомнив, лейтенант толкнул храмовника под бок: «Слушай! А вот этого достойного брата-вообще то надо было в твою епархию брать, честно! Он, по своим предложениям-вылитый храмовник! " Сказав это Клаус расхохотался, а тот кому это всё говорилось-ещё раз, внимательней первого, осмотрел Хелега и стал улыбаться вкрадчиво любезнее: " Да неужели, столь достойного поведения брат?», — осведомился храмовник.
— Да вряд-ли, иначе чего бы ваши допросами мурыжили?…Но зато предлагал мне: ехать вдвоём-на одной коняшке. Вот я вас, нищих наших и вспомнил! Насколько помню: у храмовников, одна лошадка-на двоих…ахахах», — вновь зашёлся в хохоте лейтенант и несмотря на то что рыцарь храмовник поморщился от его острот, похлопал того по плечу: «Ладно-приступаем! В скверике за церковью всё и проведём! "
После этих слов, лейтенант Клаус быстрым шагом направился на вышеозначенное место, а остальным досталась роль его догоняющих.
Когда все вновь собрались, теперь возле небольшого обелиска, как объяснили Хелегу шёпотом знакомые подростки: «Братьям-героям, отдавшим жизнь за дело «Совета Орденов», Клаус толкнул небольшую речь в стиле «Я старый солдат…но уж позвольте вас и нас поздравить…от имени и по поручению…» Наконец он закончил и толпа разделилась: две трети-отошли метров на пятнадцать назад, ближе к выходу из скверика, а лейтенант и пара братьев рыцарей, да плюс два санитара, громогласно возопили: «Готов ли ты, о Хелег, быть верным делу «Совета Орденов», подчиняться его уставам и порядкам, выполнять законы и чтить традиции? Отвечай!»
Хелег ответил что готов и чуть было, по-привычке, не брякнул пионерское: «Всегда готов!», но в последний момент удержался, вспомнив, как его тащили на аркане совсем недавно…
— Готов ли ты чтить устав ордена, дающего тебе кров и смысл бытия, биться за орден-до последней капли крови, защищая Веру и своих побратимов?!
— «Готов».
Клаус дал отмашку и при почти полной темноте, а факелоносцы, по непонятной для Хелега причине ушли сразу же после начала опроса-перед новым членом боевого коллектива предстали новые сержанты, неся в четыре руки некую шкуру, по окрасу-чёрную, с отливом.
Командир меченосцев продолжил: " Поклянись своей душой и жизнью, а в подтверждении своих слов-проведи обеими руками по данному «пергаменту», что будет гарантией чистоты твоих помыслов!».
Вновь слова ритуала и указания командира удивили Хелега, он не видел пока между ними связи, однако решил не перечить и провёл обеими руками по подставленной шкуре после подтверждения клятвы — она оказалась очень жирной, сильно засаленной на ощупь.
Не успел Хелег попросить тряпку что-бы отереть руки, как по знаку лейтенанта, бегом, приблизились подростки с горящими факелами и вообще все ожидающие. Клаус потребовал у Хелега продемонстрировать свои ладони и протянул факел поближе к рукам, давшего недавние клятвы нового санитара меченосцев…Они были в какой то тёмной грязи, а может и краске! Пока Хелег пытался понять, что-бы это значило: зачем специально пачкают шкуру, а затем, всей толпой — на это смотрят…неужели шуточки, над» молодыми», как в его время в армии? Его вдруг начали обнимать и поздравлять, утверждая, что теперь, после» испытания»-он всем им брат и они верят ему-безоговорочно!
Командир меченосцев разулыбался и заявил: что Хелегу, завтра, положено дополнительное питание, в честь принятия служебного соответствия. Все с шуточками стали расходиться. Но новообращённому меченосцу удалось задержать подростков, что вечером его провожали к интенданту и задать вопрос об «испытании», а те, сияя от важности и того что могут объяснить что-то старшему, не спеша поясняли: Если бы брат санитар, в темноте врал-когда давал клятвы, то он бы не стал проводить ладонями по шкуре, либо сделал это несильно, почти без следа и последствий в наказаниях, за клятвопреступление. Соответственно, отсутствие красящей метки или слабый след-и сразу будет видно что бы командир понял что перед ним-клятвоотступник, а значит-надо его казнить, причём немедленно! Зачем такую сволочь брать в орден?! Но Хелег оказался «чистым душой и честным в клятвах» и соответственно — не побоялся провести со всей отвагой руками по козьей шкуре, а теперь-всё отлично и он «в доску свой», о чём утром и будут осведомлены все обитатели крепостицы.
Когда молодёжь ушла, новопринятый меченосец расхохотался от души: «Детектор лжи, мать их так! Вот оно что! У-у-ух…сильны робяты! " Хелег вспомнил о чём то подобном, читаном им у Жюля Верна, а тот, вроде бы — слышал о подобных «методах» ещё от кого-то.
Всё время, что Хелег брёл к лазарету, он хихикал себе под нос и качал головой. Ему было забавно, как оказывается можно «подловить» клятвопреступника, без какой-либо «чудо» техники»: ведь природа людей, их привычки и страхи, почти всегда-одинаковы. Во все времена, у всех народов и на всех территориях.
Глава шестая
Найдя наконец лазарет: продолговатое каменное одноэтажное здание с обширным подвалом, где, как позже оказалось и проводятся наиболее болезненные операции-вроде ампутаций или операций на голове, Хелег искренне подивился увиденному: больные лежали с обеих сторон от входа на полу-на подстеленных циновках или чём то похожем, а санитары и лекари рыцари, постоянно заходили в маленькую освещённую комнату противоположную входу.
Приблизившись, для собственного представления на новом месте службы, санитар понял что ошибся: одна комната, что побольше-была залита факельным светом, а ещё четыре-лишь иногда открывали свои двери в полутьме. В самой большой и светлой, с вечно открытыми дверями и видимо коротали свои дежурства санитары и один из младших «лекарей-госпитальеров», что главенствовал над ними. Старшие, из» братьев-госпитальников»- главные Лекарь и Аптекарь, занимали смежные комнаты, но, по словам других санитаров что должны были дежурить ночную смену с Хелегом-ночью они отдыхали, не обременяя себя заботами о больных братьях меченосцах.
Новоприбывший расспросил о своих обязанностях. Оказалось не очень то их и много было: смотреть за страждущими на лавках и полу, тащить «тех и туда»-на кого и куда укажет дежурный рыцарь госпитальер, наполнять сумки щиплой корпией и щетиной, баклажки-водой, а если повезёт-то и душистыми настоями, от старшего аптекаря. Правда, по словам, бывших здесь уже давно санитаров-обычно госпитальеры не давали микстур меченосцам, разве только в поход или «поиск».
— Какой» поиск»? — заинтересовался Хелег.
— Ну, там всяких протестников искать…по лесам то. Папистов поганых, имперцев чокнутых, или, не дай Бог-«лазаритов»! — говоривший и его товарищи тут же мелко закрестились.
— Мдааа…,-протянул Хелег не до конца понимавших сказанных ему объяснений, — а как со строгостью соблюдения уставов, сильно туго?
Оказалось что терпимо: пить и есть можно в волю, но в случае если сильно «закабанеешь» и не сможешь влезть в доспех или задохнёшься в бою и покинешь, по этой причине, братьев в брани-разжалование, вплоть до повешения. Женщины, также не являлись «табу» для братьев, ибо, «Совет Орденов» постановил ещё когда только принял власть: «что-бы не давать искушению «мужеложества» малейшего шанса — оставить отношения с женщинами прежними, с возможностью уйти рыцарю на пенсион, вместе с семьёй и детьми.» Санитары захихикали и указывая в сторону больных, стали рассказывать Хелегу кто из страждущих и от кого, по слухам, «венериной болячкой» заразился.
Много в лазарете оказалось и раненных в обычных поножовщинах, в том числе и пьяных. Слушая санитаров, у новичка росло чувство непонимания-то, что он читал об орденском целибате и запрете на женщин и драки, с постоянными и обыденными возлияниями, совершенно не походило на откровения слушаемые им сейчас.
— Хм, меня вот тоже, по голове огрели-многое как в тумане, а иное так просто забыл! — пожаловался новым знакомцам Хелег, боясь ответных расспросов с их стороны. Те закивали в согласии и в придачу рассказали пару историй о подобных травмах-вроде «забывчивого» епископа, который после падения с лошади забыл всех своих кредиторов, но продолжал помнить должников…
Отсмеявшись над байками Хелег продолжил опрос разговорчивых коллег: " Вижу и у вас храмовники повсюду, да на пару с доминиканцами…»Он умолк, так как увидел вытянувшиеся лица и испуг в глазах, в отличие от смешливых подростков недавно-люди постарше явно испугались задаваемого, вроде бы простого вопроса.
— А где же им быть то? Их орден служит внутренней безопасности «Совета», охраняя и сберегая традиции и заставляя чтить законы. Вот посему храмовники и приставлены: ко всем городам, замкам, отрядам, кораблям-по крайней мере крупным. Да и «орденская связь»- полностью на них!
Ответ несколько удивил, хотя и не сильно, зато упоминание «орденской связи», уже слышанное Хелегом, заставило его уточнить: «Везде? Везде и именно они её ведут, без нас-меченосцев или к примеру доминиканцев?»