— Господин Огнерождённый? — обратилась к нему Белоснежка. — Остались только вы.
— Я не буду, — буркнул он.
— Простите?
— Не буду я ничего дарить! — ответил он громче и добавил: — Ваше величество.
Сидящие за столом удивлённо переглянулись.
— Но вы ведь пришли не с пустыми руками. Не волнуйтесь, здесь нет никакого соревнования, всего лишь способ показать ваше отношение к леди Лорелее. Мы не будем над вами смеяться, честное слово.
Дракон встал, оставив свёрток на подушке кресла и холодно окинул взглядом присутствующих.
— Прошу меня извинить, я предпочту воздержаться.
— Неужели честь драконов потерпит такое унижение? — хмыкнул Дортмунд, и королевская чета удивлённо на него воззрилась. — Если ты не хочешь демонстрировать свой дар даже после того, как мальчик-фермер принёс просто семена с собственного огорода…
Джеймс вспыхнул. Мне остро захотелось пнуть Дортмунда за такие пренебрежительные слова о пареньке, но между нами восседал целый король, и это спасло мага от моей карающей ноги.
Дракон же резко схватил свёрток, в несколько огромных шагов преодолел разделявшее нас расстояние и вытряхнул подарок. По столу прокатился странный тяжёлый фрукт.
— Ананас, — выдохнула королева в явном недоумении.
Лорд Дортмунд прыснул, а потом расхохотался. Так искренне, громко, что аж слёзы выступили в уголках его глаз.
— Ан-нанас? — уточнила я, глядя, как раскачивается из стороны в сторону продолговатый чешуйчатый фрукт.
— Не подавитесь, — мрачно заявил дракон, развернулся на пятках и сделал было пару шагов назад, но потом вдруг развернулся, схватил ананас и поспешно вышел из залы.
— О`Нил, — покачала головой королева Белоснежка. — Что на вас нашло? Вы всегда казались мне интеллигентным и сдержанным человеком.
— Простите, ваше величество, — Дортмунд с трудом перестал смеяться, и теперь утирал слёзы на глазах. — Мы как-то повздорили с этим драконом из-за ананасов.
— Что? — Белоснежка расширила глаза. — Вы разве не знали, что ананас для драконов — священный фрукт?
— Байки, — отмахнулся Дортмунд. — Уж я то имел дело с драконами, большинство из них прекрасно понимают, что в ананасах нет ничего, кроме сахара и клетчатки.
— И витаминов, — добавила я, смущённо улыбаясь.
Король похлопал в ладоши, призвав к себе всеобщее внимание и снова поднялся, чтобы объявить об окончании предварительных смотрин и о том, что вечером состоится бал, на котором можно будет в непринуждённой обстановке познакомиться со мной поближе. Но я слушала его вполуха, и не особенно смотрела на оставшихся мужчин. На душе почему-то было тяжело, словно я глубоко оскорбила человека, и даже не извинилась. Но ведь с моей стороны не было ничего предосудительного. Я лишь попросила его уступить мне последнюю порцию заморского фрукта. Почему же чувство вины теперь жгло меня изнутри?
Словно во сне я встала следом за королевой, прошла к избранным, и с каждым из них раскланялась.
— Приходите в красном, — шепнул мне на ухо принц после того, как вежливо поцеловал мою ладошку.
— Что?.. — я растерянно поморгала, глядя прямо на него.
— Красное. Красное платье вам бы очень пошло, — уверенно сказал он и, поклонившись на прощание, пошёл прочь из залы.
Глава 5
Оказавшись в своей комнате, я упала на кровать прямо в платье. Миссис Каварелли наверняка устроила бы мне за это взбучку, потому что ей же потом тратить свои силы на то, чтобы привести меня в порядок, но сейчас мне не было уже страшно. Какой бы шумной и грозной она ни казалась с первого взгляда, за всё то время, что я провела во дворце, она ни разу не заставила меня усомниться в своих добрых намерениях. Это было одновременно и приятно, и подозрительно, потому что — не может же всё быть так просто!
Какое-то время я лежала, не шевелясь, наслаждаясь лёгким тёплым сквозняком, но отдых прекратился вместе со стуком в дверь.
— Леди Лорелея, ваши подарки! — сообщили с той стороны от двери.
Я нахмурилась. Дортмунд с Каварелли строго-настрого запретили мне самой открывать дверь в комнату, даже несмотря на магический щит, и нарушать это указание мне почему-то совсем не хотелось. Поколебавшись немного, я села на кровати и взяла с тумбы маленький колокольчик. Тот не издал ни звука. Я потрясла его, но всё равно ничего не услышала, и уже подняла над собой, чтобы убедиться в наличии язычка внутри, как послышался звучный грудной голос моей наставницы.
— Спасибо, господа, позвольте я открою.
Ключ провернулся в замке, и через секунду лакеи уже заходили один за другим, раскладывая щедрые дары избранных на всевозможных поверхностях, а Каварелли внимательно наблюдала, словно ожидая, что кто-нибудь умыкнёт какую-нибудь мелочь.
— Ну, что думаешь? — спросила она, закрыв за ними дверь.
— Что вы могли бы и стучать, прежде чем заходить в мою комнату, — сказала я и сама испугалась своей наглости.
Каварелли хохотнула:
— А если кто-нибудь здесь уже прижал тебя к постели? Тоже ждать ответа?
Она присела на краешек кровати рядом со мной, а я надулась в ответ:
— Миссис Каварелли, вы перегибаете.
— Прости, дорогуша. В следующий раз буду стучать. — Она вздохнула. — А теперь расскажешь, что думаешь о своих избранных? По-моему, все хороши по-своему! Только мальчик тот… фермер. Ни рыба ни мясо.
Я пожала плечами.
— Он милый.
— Но не восторг?
Смущённо улыбнувшись, я опустила глаза и некоторое время перебирала в руках складки юбки.
— Принц интересный. Но наверняка бабник. Такие, как он, купаются в женском внимании, и…
— Но ведь если вы предначертаны друг другу самой судьбой, любовь, которая вспыхнет между вами, станет сильнее любых пристрастий, — заметила наставница. — К тому же, от меня не укрылось, с каким искренним любопытством он смотрел на тебя. Принц ведь талантливый маг, ты знаешь, и наверняка он всю эту недолгую встречу внимательно рассматривал твою ауру.
Кровь снова прилила к моим щекам. Если он мог видеть мою ауру, то наверняка отчётливо считал смущение и замешательство, охватившее меня в момент нашей встречи. И этого впечатления уже никак не изменить.
Из моей груди вырвался короткий стон.
— Да не переживай так, — Каварелли коснулась моей ладони. — Он и не такое видел.
Меня это мало утешило, так что я поспешила перевести тему.
— А как насчёт Бэримора?
— Лысый миркутанец? — одна бровь наставницы игриво вздёрнулась. — Интересный вариант, но больно уж простой и… тебе он не показался странным? Молчаливый такой…
— Он просто делает своё дело, не рассуждая, — улыбнулась я. Конечно, мне не ведомы были истинные причины его молчания, но я находила в нём что-то привлекательное и даже очаровательное. — Он кажется надёжным и ответственным человеком. Он подарил мне шубу! Шубу! — я расхохоталась. — Озаботился, чтобы я не замёрзла зимой в холодном Семигорье!
— А подарок Уэйна видела? У него огромные доходы, а он расщедрился лишь на тоненький браслетик! Жмот!
Теперь мы уже смеялись вместе, и я мысленно окрестила этого богача Жмотом. Всё равно имени его не запомнила.
— Миссис Каварелли, — задумчиво произнесла я, отсмеявшись. — Но ведь моя задача — полюбить кого-то из них. И притом, взаимно. Даже звучит уже абсурдно: задача полюбить! Разве ж так можно?
Наставница вздохнула и сочувственно покачала головой.
— Не знаю, дорогая. Но выбора у нас другого нет.
— Как вы себе это представляете? Я ведь их впервые в жизни увидела! И могу точно сказать: никакой любви с первого взгляда, как это бывает в сказках, не произошло. Если честно, я надеялась, что просто увижу кого-то из них — и сердце ёкнет, остановится, и в груди всё обомрёт, и станет ясно: вот он, тот, кто сейчас точно так же смотрит на меня в немом восхищении…
— Ах, дорогая, да ты поэт! Всю ночь небось представляла себе, как это будет?
Я неловко кивнула.
— Но ничего подобного. И теперь я не знаю, что делать.
— Устрой им испытания. Заставь совершить какой-нибудь подвиг в твою честь, что-нибудь почти невозможно! Как, например…
— Изгнать дракона из замка, — хмуро предложила я, и миссис Каварелли не сдержала смешка.
— Да уж, ему здесь точно не место. Что ж, подумай пока, чем бы их занять. Сегодня вечером бал, а уж с завтрашнего дня мы им устроим весёлую жизнь!
И наставница, ласково потрепав по плечу, вышла из комнаты, оставив меня наедине со своими размышлениями.
Через некоторое время мой взгляд упал на мешочек с семенами. Я задумчиво взяла его с прикроватной тумбы, повертела в руках и медленно пошла с аромат свежего воздуха — к двери, ведущей в сад. А дальше руки словно сами собой принялись за дело. Отыскав шкафчик с садовыми инструментами, они достали совок, маленькую грабельку и тяпку, здесь же отыскалась лейка и даже что-то похожее на недешёвое удобрение, выполненное руками алхимика. Я отложила на деревянную скамью выбранные инструменты и осторожно открыла мешочек с удобрениями. В нос ударил резкий запах, а в голове промелькнула мысль: «То, что надо!»
Почему это удобрение меня устроило и какого эффекта от него можно было ожидать, сказать было трудно. Однако, я выбрала место на газоне, где не росло ничего, кроме аккуратной сочной травы, и принялась за дело. Почва поддавалась на удивление легко. Она была сырой, рыхлой, тёмной, словно специально созданной для того, чтобы выращивать на ней всё, что душе угодно.
— Простите, вы не Лея? — раздался мужской голос из-за ограды. Я подняла голову и, сощурившись, утёрла пот со лба запястьем, потому что рука была вся перепачкана землёй.
— Джек?
— Да, это я. Хвала Создателю, я боялся, что ошибся.
— Как вы меня узнали?
— Если честно, угадал. С той стороны никогда никого не было, вот я и предположил… Простите, я не смог найти прохода на вашу сторону сада, и потому не имел возможности представиться вам лично.
Я положила крошечную тяпку, которой как раз рыхлила землю, и подошла к тому месту, где из-за кустов доносился приятный мужской голос. Поводила головой из стороны в сторону в попытке отыскать хоть крошечный просвет, но могла разглядеть лишь небольшое движение.
— Это вы меня простите, убежала, не попрощавшись даже.
— Ничего. Судя по звукам, вы собирались что-то посадить?
— О, да!.. — подумав, я села прямо на тёплую траву и скрестила ноги под широкой юбкой. — Мне дали несколько семян, ничего про них не сказали, но на такой плодородной земле что угодно уродится.
— Ваша правда, — протянул Джек. — Жаль, что она такая не везде.
— Кстати, — спохватилась я. — В Семигорье ведь плодородных земель почти нет, неужели дворец отстроили именно там, где был бы прекрасный урожай? Если всё это пространство отдать под…
— Не совсем так, — перебил он меня. — Здесь земля не родная, её купили где-то в соседних государствах и привезли. Негоже ведь дворцу без собственного сада стоять.
— Ах во-о-от оно что… — протянула я. — Это многое объясняет. А на фермах как обстоят дела?
Джек рассмеялся.
— У фермеров нет таких денег, чтобы закупать землю в больших объёмах. Кто побогаче, покупает немного, для редких фруктов, например. Но это редкость. Вы не местная?
— Вроде того, — смущённо улыбнулась я. И врать стыдно, и правду говорить не хочется.
— Что сажаете? Цветы?
— Я… я не знаю.
— Да наверняка цветы, что ещё сажать в саду возле самого замка!.. Тогда слушайте. Ни в коем случае не заливайте их водой сразу после посадки…
… Так я и провела в саду несколько часов. Под чутким руководством Джека и собственных бессознательных воспоминаний, посадила несколько растений из мешочка. Мой новый друг по описанию семени делал предположение о том, что именно должно из него вырасти, и тут же давал ценные рекомендации, и к моменту, когда солнце начало клониться к земле, я была вся грязная, но счастливая.
— Простите, мне пора, — сказал Джек. — Был очень рад познакомиться с вами… пусть и не видя ваших глаз. Уверен, они прекрасны.
Я смутилась и снова порадовалась тому, что он не видит меня.
— Спасибо. Я тоже была бы рада снова с вами встретиться.
— Вы завтра продолжите свою работу? — раздался шелест листьев, и звук голоса стал ближе, словно на той стороне Джек прильнул к изгороди.
— Это, — я запнулась, лихорадочно соображая, как бы так ответить, чтобы не ответить. — Не мне решать. Вы же понимаете.
— Да, понимаю…
Не знаю, что он понимал, но ход сработал.
— Тогда, — Джек глубоко вдохнул, — надеюсь на скорую встречу.
Вернувшись к себе, я долго умывалась в тазу с едва тёплой водой, но Каварелли всё равно чуть не хватил удар, когда она обнаружила меня в таком виде, в каком не ходят по дворцу даже горничные. На этот раз она вызвала не двух служанок, а целых четырёх. Одна занималась моими ногтями на руках, вторая — на ногах, ведь посадками я занималась босиком. Третья пыталась привести в порядок испачканные и запутанные волосы, а четвёртая вместе с Каварелли перебирала платье в гардеробной.
— Красное! — крикнула я, устав слушать их препирательства. — Там есть красное?
А что? Почему бы не пойти на поводу у принца, если моё любимое голубое платье всё равно до завтра отстирывать будут.
В комнату вбежала горничная с шикарным красным платьем в руках. Атласная юбка в пол буквально струилась, переливаясь на свету, в лёгкий корсет вшиты бусины жемчуга, а рукава сшиты из невесомой прозрачной ткани.
— Неплохой выбор, — одобрительно хмыкнула Каварелли. — Сама его приглядела? Что-то я не припомню, чтобы видела его раньше.
Я пожала плечами. Не говорить же ей, что вообще ни разу не заглядывала в гардеробную!
Наставница призывно захлопала в ладоши:
— Поторапливаемся, девочки, поторапливаемся! Леди Лорелея не должна опоздать на свой первый танец!
Когда в комнату вошёл лорд Дортмунд, горничные уже натягивали на меня белые шёлковые перчатки, которые скрыли мои руки чуть выше локтя, но совершенно не стесняли движений. Я даже удивлённо посмотрела на собственные пальцы, несколько раз сжала и разжала кулак, но было вполне удобно.
— Леди Лорелея, да вы обворожительны! — воскликнул он с искренним восхищением.
Я с улыбкой покрутилась, отчего юбка засияла мягкими складками, а потом замерла, глядя на мага так, словно никто меня не сможет спасти:
— Я же танцевать не умею…
— Тебе почём знать, дорогуша, ты же не помнишь, — с неизменным весельем ответила Каварелли. — Ну-ка, идём со мной. И ты, О`Нил, не отставай!
И она размашистым шагом направилась в коридор.
— Подождите! — воскликнула я, задрав юбку и мелко семеня в туфлях на невысоком, но тонком каблуке.
Дортмунд задержался у двери и придержал её, чтобы помочь мне выйти. Следом скользнули служанки, и только когда внутри никого не осталось, он запер дверь на ключ.
— Позвольте, — он чуть склонился ко мне, подставив локоть, за который я и уцепилась одной рукой, потому что второй продолжала придерживать подол. Замараю ещё до самого бала — Каварелли не похвалит.
— А купол? — спросила я, оглянувшись на свою дверь, когда мы поворачивали за угол.
— Что купол?
— Вы разве не вернёте на место купол?
— А кто сказал, что он куда-то девался? — подмигнул Дортмунд.
Я озадаченно промолчала. Недаром магии несколько лет учатся в академиях, так ещё и по специализациям делятся. А ведь у меня тоже есть сила! Училась ли я сама в академии? Смогу ли по собственному желанию снять защитный купол?
Пока я размышляла о собственных способностях, Каварелли привела нас в просторную пустую комнату, которую, судя по пыли на столешницах и ручках кресел, совершенно не использовали. Здесь она встала на центр комнаты, осмотрелась и удовлетворённо кивнула.
— О`Нил, сможешь сотворить музыку?
— Помилуй, Лиззи, — отозвался он. — Я же боевой маг!
— Всё самой делать приходится, — проворчала Каварелли. — Ждите здесь, я через минуту!
И она буквально улетела, оставив за собой облако пыли, что кружилась в свете тонкого солнечного луча. Я прошла к центральному окну и распахнула шторы. Комната оказалась залита светом, но я тут же расчихалась от поднявшейся пыли.