— Не совсем понимаю вас, — говорит Лерл безмятежным тоном. — У Экспансии Аце нет конфликта с расой тораи.
Экспансия Аце — это так они свое правительство называют. Или государство в целом, тут я не точно не помню.
— Однако тораи считают, что конфликт есть, — говорю я.
— Их право так считать.
На круглом лице Лерл — широкая невозмутимая улыбка. Выглядит она не слишком приятно, потому что губы отсутствуют.
— А вы можете назвать причину, по которой они с вами конфликтуют? — спрашиваю я.
Лерл склоняет голову на бок и смотрит на меня как-то оценивающе.
— У вас красивая душа, капитан, — говорит она. — Ваш вид — новый вид, мы еще плохо вас знаем. Но вы, должно быть, подвержены иллюзии, что можно читать других разумных существ, как открытую книгу.
— Отнюдь, — говоря я, гадая, что скрывается за этой сентенцией, и можно ли так сформулировать вопрос, чтобы «отпереть» доступ к полезной информации. Наверняка же искин, управляющий Лерл, уполномочен мне ее выдать при каких-то условиях. — Но я знаю, как развиваются конфликты. Обычно сторона, которая считает себя обиженной, заявляет о своей обиде. Тораи выдвигали какие-то претензии к вам?
— Тораи выдвигают множество претензий как к Экспансии Аце, так и ко всем остальным правительствам всех остальных рас, — Лерл говорит со мной как с несмышленым ребенком.
— Я имею в виду, конкретно к вам, на станции, какие они выдвигали претензии?
— Никаких.
— Никаких? — я подозрительно смотрю на Лерл.
Она продолжает так же в упор глядеть на меня и, хотя ростом она не доходит и до плеча моему аватару (делаю этот вывод по углу зрения), все равно у меня возникает упорное ощущение, что меня считают милым, но не смышленым, и что ниже достоинства добропорядочного ацетика повторять свои слова дважды.
Поэтически настроенная плесень, как же!
Пробую еще раз (все знают, как важно верно формулировать запросы):
— Какой еще информацией, относящейся к конфликту, вы можете со мной поделиться?
Лерл улыбается чуть шире.
— Всего лишь слухами и сплетнями. Если вы, капитан, заинтересованы в них.
— Еще как заинтересован, — говорю я.
Ну наконец-то! Вот уж действительно, ларчик просто открывался. Сформулированный максимально широко вопрос таки позволил наткнуться на нужные мне сведения.
— Тораи не нравится вид из их модуля, — охотно поясняет грибообразная.
И молчит. И смотрит на меня так же ласково и снисходительно одновременно.
— Это все? — уточняю я.
Лерл продолжает смотреть. Мол, зачем объяснять очевидное.
— Тогда разрешите откланяться, — говорю я.
Не знаю, откуда вылезает эта фраза. Должно быть, что-то в манере общения ацетиков располагает к старомодной вежливости. Несмотря на жутковатый антураж и то, что ацетики мне совершенно не помогли, что-то в них мне импонирует.
— Если вам нужно мое разрешение, то охотно его дарю, — тут же отзывается Лерл.
Снова отмечаю очень качественное программирование искинов. И еще раз даю себе зарок: не сыпать привычными речевыми формулами, еще примут за чистую монету! Например, если решу повыпендриваться и ляпнуть кому-нибудь «ваш покорный слуга», с этого кого-то волею разрабов станется решить, будто я в самом деле поступаю к нему в услужение.
Выхожу из модуля ацетиков — и сразу же переключаю обзор в режим демиурга. Мой аватар, если дать ему достаточно времени, неспеша вернется в рубку своим ходом. Это я уже выяснил на практике. Очень удобно: если бы приходилось, переключая режимы, каждый раз находить аватар там, где ты его оставил, я бы ничего не успевал делать на станции.
В режиме демиурга нервно смотрю на панель финансов. У меня уже долг! Цифры показывают минус. Демьян сказал, что еще какое-то время эту ситуацию можно будет скрывать от широкой общественности, но недолго.
Плюс моя репутация продолжает падать с каждой минутой — а все из-за флота талесианок, который по-прежнему висит на границе системы и не торопится причаливать к моему доку.
Приближаю их корабли и некоторое время рассматриваю. Дизайнеры, которые и проектировали, свое дело знали: звездолеты этих недоделанных дриад напоминают одновременно тополиные «вертолетики» и еще что-то растительное, но в то же время смотрятся технично и футуристически. А еще нежно, я бы даже сказал, «по-весеннему», светятся изнутри зеленым.
Напрашивающееся, но эффектное визуальное решение: практически все, что тут летает в космосе, так или иначе подсвечено, изнутри или снаружи. Красиво и выделяется на черном фоне, ничего не скажешь. И при этом художникам как-то удалось избежать эффекта мультяшности.
Но размышлять о красотах вымышленной реальности, созданной за многаденег, мне недосуг: надо проходить игру и получать собственное бабло. Перевожу «камеру» на станцию. Вот она, медленно и величественно плывет в пустоте, обходя по широкой орбите свой «горячий Юпитер» (наверное, правильнее было бы назвать его «горячим Сатурном», но раз уж начал думать про него как про Юпитер, пусть будет Юпитер… да и кольца для Сатурна все же маловаты) и обходя по еще более широкой орбите далекую звезду.
Как раз сейчас я наблюдаю восход звезды из-за края газового гиганта. Нарисовано очень красиво. Первые лучи вспыхивают в атмосфере, обводя планету сияющим контуром. Потом сама звезда выкатывается из-за ее громадного бока, и ее лучи падают на модуль ацетиков — тускло-коричневый, несмотря на прозрачную верхнюю часть, ведь он целиком заполнен этой псевдопочвой. Модуль тораи остается в тени, которую роняет на него модуль ацетиков и сам хаб.
Да что б вас!..
Вызываю модуль кальмаромедуз, ни на что особенно не надеясь — я ведь не знаю имени того кальмара, с которым говорил последний раз.
Однако на голографическом экране возникает именно он: узнаю его по расцветке. Теперь, визуально уменьшенный, он выглядит довольно нелепо, не величественно и не пугающе.
— Ну как, капитан? — спрашивает мой собеседник почти издевательским тоном. — Никак не можете разгадать мой ребус? Ай-яй-яй, стыд и позор, он ведь элементарно решается!
— Да нет, почему, — возражаю я. — Разгадал. Но ведь только детям и подросткам из вашей расы нужен солнечный свет?
— Нужен? Да. Нравится? — кальмаромедуз на экране делает сложный жест щупальцами. — Нравится солнечный свет всем! Поверьте, мой народ далек от идей экспансии, которые легли в основу Межзвездного содружества… Взрослые тораи сотрудничают ради общего выживания, это так, но заставить себя трудно. Вряд ли бы кто-то из нас согласился бы прилететь на станцию, если бы мы не знали, что модуль будет прозрачен. Перспектива снова увидеть свет, похожий на тот, что встретил нас при рождении — это дорогого стоит, знаете ли!
Еле сдерживаю чертыхание.
Место под солнцем, в самом деле! Конфликт яйца выеденного не стоит, а столько драмы развели. Правильно про тораи написано в перечне разумных рас, я бы и порезче выразился.
— Ждите, — говорю я, — скоро проблема будет решена.
И отключаюсь.
Затем обращаюсь к искину-секретарю:
— Демьян, сколько будет стоить повернуть станцию таким образом, чтобы солнечные лучи свободно падали на модуль тораи?
— Вопросы стоимости различных работ находятся в компетенции вашего зама Нирса Раала, — невыразительно отвечает искин.
Вздыхаю. Чертова реалистичность. Ведь все равно одной системой управляетесь, мог бы и ответить для скорости. Пока связываюсь с Нирсом, пройдет драгоценное время, за время которого у меня увеличится долг перед банком, а моя репутация просядет еще сильнее!
Тем не менее переключаюсь на аватара — к счастью, пока я болтал с кальмаром, он уже дотелепал до рубки.
— Нирс! — рявкаю я на зама (к счастью, он тоже в рубке). — Сколько будет стоить повернуть станцию таким образом, чтобы модуль тораи оказался под солнечными лучами?
Нирс удивленно смотрит на меня.
— Нисколько, капитан, — говорит он. — Точнее, это можно сделать в рамках плановых затрат на коррекцию орбиты. А их оплачивает Межзведное содружество.
— Тогда, — говорю, — проведи такую коррекцию!
Нирс оборачивается к одному из населяющих рубку вахтенных неписей и отдает соответствующий приказ. После чего прямо на моих глазах вид из рубки — стены ведь прозрачные, как в диспетчерской башенке — начинает меняться. Планета смещается в сторону, центральная звезда начинает бить в глаза.
— Установить поляризационные фильтры, — командует Нирс.
Потом оборачивается ко мне.
— Довольны, капитан?
Доволен ли я?
Передо мной на пульте выскакивает сообщение:
«Ардено Нолькарро (тораи): Поздравляю, капитан, вы не безнадежны! Конфликт с нашими мицелиезависимыми друзьями считаю исчерпанным!»
Затем вижу еще одно сообщение, на сей раз системное:
«Вы разрешили конфликт начального уровня между двумя разумными расами! Бонус: +200 к репутации. Бонус: +5 к дипломатичности, +2 к харизме, +1 к предприимчивости. Доступно новое умение: «Многосторонние переговоры». Бонус: Банк Межзвездного содружества увеличивает максимальный размер займа для вас до 500 000 кредитов».
А потом еще одно сообщение, в другой рамке:
«Поздравляем! Вы заявили о себе как о полноценном агенте по дипломатической работе с инопланетными расами! Теперь ваша репутация будет изменяться непрерывно, в зависимости от каждого принятого вами решения. Следите за счетчиком репутации, чтобы не оказаться в минусе. Вам будут приходить сообщения только о крупных репутационных бонусах и штрафах».
Бонус радует, а вот как относиться к новостям о репутации, я даже не знаю. С одной стороны, вроде и удобнее, а с другой — так недолго упустить серьезные проблемы!
Во всяком случае, хорошо, что конфликт исчерпан. Если еще и талесианки теперь заселятся…
А вот, кстати, и сообщение от них:
«Поскольку вы разобрались с конфликтом на вверенном вам объекте, мы готовы принять ваше приглашение. Однако настаиваем на снижении стоимости аренды на пять процентов».
Чтоб им! Это, конечно, все равно окупит постройку модуля, но долг я теперь буду выплачивать дольше… Тем более, что налички за успешные разборки с жалобой кальмаров мне не дали, только кредит увеличили. А я так надеялся.
— Поздравляю, капитан! — вдруг говорит Бриа, улыбаясь мне. — С боевым крещением!
Что ни говори, а даже от искина это слышать приятно.
Деньги — 504 004 кредита
Характеристики капитана:
Репутация — 560
Харизма — 6
Дипломатичность — 7
Предприимчивость — 5
Глава 9 (без правок)
Иду по коридору станции, осматриваю его хозяйским глазом. Вроде все в порядке. Тоннель выглядит непредсказуемо, меняется каждый день. Когда начинал, все здесь было серым и утилитарным. Теперь признаки чуждых культур и образов жизней мало-помалу просачиваются изо всех модулей.
Ну, серебристую паутину мицелия на стенах в расчет не берем — это не заслуга ацетиков в целом, это мой главный инженер подсуетился. У него такой метод узнавать, что творится на станции и где. При этом всякая примитивная подслушка его не интересует — я спрашивал, да и в спецификациях игры копался. Мицелий в принципе не умеет «подслушивать» и «подглядывать»: ни глаз, ни ушей у него нет. Правда, он воспринимает вибрации, но недостаточно чувствителен, чтобы разбирать сказанные слова, если только говорящий буквально не прижимается губами к стене. Или так принято считать. А вот сбои в работе разных механизмов мицелий, выращенный Томирлом, засекает на ура. Лучше датчиков.
Кроме мицелия под потолком тянутся зеленые лианы, вроде ползучего винограда. Они как раз цветут, распыляя в воздухе золотистую пыльцу и иногда роняя вниз бледно-сиреневые лепестки. Думаете, это от растительных талесианок? Ничуть не бывало! Те, как ни странно, особенной любви к зелени не имеют… или, по крайней мере, не демонстрируют. Это юмикра постарались.
Юмикра — маленькая и не очень значительная раса, судя по тому, что об их технических достижениях в правилах написано масса интересного. А маленькая еще и буквально. Внешне они похожи на мышей, размером примерно с белку. Лианы используют для того, чтобы без помех перемещаться по станции: на полу им некомфортно, могут задавить. Пришлось разрешить, хотя мой главный врач и санитарный отдел в полном составе постоянно ругаются на эти цветочки: потенциальный сильный аллерген. А лепестки сводят с ума роботов-уборщиков.
Вот и сейчас один такой электронный паучок ползает по полу, пытается подобрать надоедливый мусор. А лепестки легкие, их относит в сторону даже ветерок и вибрация от шагов моего аватара. Попробуй излови!
Паучок долго надрывается, потом замирает на месте и начинает мигать: вызывает робот-пылесос. И это, прошу заметить, не такой робот-пылесос, какой трудится у нас в квартирах. Это здоровая дура, которая ползет по коридору, перегораживая половину, и засасывает в себя реально все, что оказалось на полу или слишком близко от пола. Неудивительно, что юмикра предпочитают перемещаться по своим лианам!
Подношу ко рту браслет-коммуникатор.
— Бриа!
Экран с изображением моей помощницы-талесианки появляется над браслетом по одному запросу. Не надо ни номер называть, ни особый канал включать. Очень удобно.
— Да, капитан? — спрашивает она своим ангельским голосом.
— Направь еще одну ноту протеста главе самоуправления юмикра. Они обещали пресечь цветение.
— Будет сделано.
Бесполезное дело, эти ноты. Как я понял, поговорив с Бриа и Демьяном, а также почитав еще правила игры, подобные меры становятся действенными, когда зарабатываешь высокую репутацию. Моя пока невысока. Играю в «Узел» уже несколько дней, но выше тысячи поднимался всего пару раз — и тут же терял очки. Сейчас репутация колеблется у отметки 930, и я уже голову сломал, как ее повысить. Цифра в десять тысяч, установленная условиями моего контракта, выглядит даже не недостижимой мечтой, а откровенной издевкой.
Нет, конечно, есть такой инструмент, как сбор космического мусора, который заодно позволяет доставать ресурсы… Но уж больно долго приходится его собирать, чтобы значимо поднять репутацию! А на станции за это время не один кризис может наклюнуться.
Ну что же, зато с долгами я наконец расплатился, это не может не радовать. Вот, буквально только что новый модуль заказал. Да и на станции сейчас все хорошо.
В режиме аватара есть такая функция, как «Вызвать на разговор» — можно остановить любого прохожего и спросить, что он думает о жизни здесь. Иногда так можно получить информацию о назревающих проблемах. Иногда — выслушать ругань или погладить свое ЧСВ, как повезет.
Вот и в этот раз: вежливо останавливаю неспешно шествующего Превосходного в тоге. Судя по узору на ней, он не принадлежит к элитным генетическим линиям — высшей касте. Да и хвоста у него нет. Так что автоматического ушата помоев можно не опасаться.
— Уважаемый, — говорю, — рад приветствовать вас на станции «Узел». Всем ли вы довольны?
Превосходный кланяется мне и в полном соответствии с этикетом своей расы отвечает:
— Недостойный не может пожаловаться на существенные недостатки! Вот разве что в моей каюте по ночам не слишком хорошо работает охлаждение воздуха.
Странно! Зачем ему охлаждение по ночам? У Превосходных в модуле и так холодно, дальше некуда. Филиал Антарктиды, можно сказать.
— Неужели температура в модуле повысилась? — уточняю я.
— О нет, — говорит Превосходный, — этот недостойный проживает на коммерческой палубе хаба, помещение 303-18.
Обещаю Превосходному принять меры и прощаюсь с ним. Затем велю Демьяну оставить заявку техническому отделу.
Мною овладевает благодушие: все-таки я крепкий управленец, никаких серьезных проблем нет, если Превосходный жалуется капитану станции на такой пустяк!
Прохожу мимо светящейся руны «Укрепление стали», нарисованной на стене — вот это как раз привет от талесианок. Насколько я понял, реальной магической силой по условиям игры эти дамы не обладают (магии в этой вселенной нет), но отличаются исключительной суеверностью. Руны, обереги, соблюдение кучи примет — это про них! Бриа на их фоне — глоток свежего воздуха. Максимум иногда делает жест от сглаза. И то я сначала принимал его просто за вежливый поклон. Думал, что когда я начинаю вслух строить планы по развитию станции, она мне кланяется от большого уважения.