Три смерти и Даша
О том, что бывает, если тебя хочет удочерить семья смертей
Ольга Малашкина
© Ольга Малашкина, 2017
ISBN 978-5-4483-8267-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Я внушаю людям только ужас. Так было всегда, сколько я себя помню.
Где бы я не появилась – все сторонятся меня, никто никогда не радуется моему приходу. Не удивительно, что меня редко куда-нибудь приглашают, хотя случается и такое. Обычно меня игнорируют, старательно делают вид, что меня нет, а когда замечают, что я рядом – приходят в ужас.
Я всегда все делаю не так. Я всегда прихожу не вовремя: то – слишком рано, то – слишком поздно. И мало кто радуется тому, что я вообще пришла.
Никто меня не любит, никому я не нужна. Вернее, никто не осознает, насколько я все же нужна, несмотря ни на что.
Если не знать, кто я, то может показаться, что я непривлекательная, необщительная и ужасно закомплексованная. Но, это не так. На самом деле я весьма симпатичная – у меня темные глаза и волосы, правильные черты лица, я среднего роста и с хорошей фигурой. Я уверена в себе и очень общительна по роду деятельности. Просто я – смерть.
Да, не очень благозвучное имя, но уж какое дали. На разных языках этого мира мое имя звучит по-разному. Также разные народы не сходятся во мнении какого смерть пола. В одних языках это Она (в смысле – я), в других – Он, в третьих – Оно. Знали бы люди, что правы они все – нас действительно трое.
Людям сложно это понять, а мне сложно понять, как можно жить вдвоем. По крайней мере, когда вас трое, точно знаешь, где они, если они не с тобой. Хотя, в семье, где я родилась, Она (то есть – моя мать) была далека от понимания этих преимуществ. Она измучила Их ревностью. Она ненавидела Их, ненавидела меня, как Их ребенка, ненавидела весь мир. И на Земле лютовала тогда в основном Она. Эпидемии, свирепствовавшие на планете, уносили миллионы жизней.
Прожила Она по нашим меркам не долго. Она быстро утратила плоть, а скелет вскоре рассыпался в прах. Многие видели Ее в таком обличии, и от этого меня теперь представляют точно так же и бояться еще больше.
Они не намного Ее пережили. Оно и Он – мой братец отправились в другие миры в поисках лучшей доли, а я осталась здесь. И поклялась, что в моей все будет по – другому. Ах, да, совсем забыла сказать – у меня прекрасная семья.
2
В городе был химкомбинат. Почти ежедневно или, по крайней мере, не реже раза в неделю по улицам ползли ядовитые испарения. Жители города давно к этому привыкли. Они часто просыпались и ходили весь день с больной головой, часто кашляли, не простыв, и не придавали этому особого значения.
Город был маленький и ужасно пыльный. Весной листва немногочисленных деревьев быстро превращалась из зеленой в серо-зеленую. А зимой город был окрашен в три цвета: белый, серый и голубовато-серый. Никаких архитектурных излишеств в городе не было. Местное образование было представлено несколькими училищами; одним престижным колледжем, готовящим более или менее квалифицированных рабочих для химкомбината; и единственным, имеющимся почти во всех городах, педагогическим институтом, с единственным же престижным факультетом (естественно – химфаком).
Естественно, почти вся деловая, общественная и культурная жизнь вращалась вокруг химкомбината, а тем, кто не мог или не хотел в ней участвовать, словно бы и не было места в этом городе.
Несмотря на общую внешнюю неприглядность города, этот район сильно и невыгодно выделялся на фоне других.
Он состоял из старых двухэтажных домов, не ремонтировавшихся, наверное, со дня основания огорода. Летом в этих домах всегда было прохладно, а зимой – холодно. Детские площадки находились в таком состоянии, что дети предпочитали им все, что угодно: лестницы, чердаки, подвалы, небольшие рощицы и сады частных домов. Населяла этот район, в основном, местная «интеллектуальная элита: выпускники училищ, рабочие, немного интеллигенции и много потерявших себя алкоголиков и наркоманов.
В тот день вдоль неширокой дороги шла молодая женщина. Ее звали Лиля, и выглядела она так, что если вы хоть раз ее видели, то вряд ли когда-нибудь забудете. Она не была похожа на блеклых, обезличенных женщин родного города и совсем не походила на девочек с окраин – хорошеньких, но грубоватых, с ярко раскрашенными дерзкими личиками. Фигура у нее была превосходная, черты лица правильные. Глаза у нее были карие, очень выразительные, а волосы длинные, светлые. Сейчас она была абсолютно безмятежна и спокойна. Волноваться ей было нельзя: она ждала ребенка.
Навстречу ей шла другая молодая женщина. Ее звали Роза. Ей было, как и Лиле, восемнадцать лет. И она тоже была беременна и тоже на пятом месяце. Маленького роста, хрупкая, с длинными русыми волосами и большими голубыми глазами она производила впечатление беременного ребенка. Хотя, если судить по уровню развития, в сущности, так оно и было.
Девушки встретились, улыбнулись друг другу и познакомились. С тех пор они часто гуляли вместе, часами болтали и вскоре узнали почти все друг о друге.
Лиля жила с отцом, который в ней души не чаял. Девятнадцать лет назад, когда ему было сорок, его отцовство началось с уверенного заявления, что ребенок не его. О том, где сейчас ее мать, Лиля имела весьма смутное представление и не хотела знать больше.
Как и все девушки ее возраста, Лиля искала любви и понимания. И если это можно так назвать, то нашла. На свою голову.
Что до ребенка, то она справедливо рассудила, что его незапланированное появление не повод для того, чтобы в восемнадцать лет становиться убийцей и оставила.
Роза жила с отцом своего ребенка. Скоро должна была состояться их свадьба. Роза не задумывалась, любит ли она своего будущего мужа, да и вообще редко задумывалась. Быть может, в глубине души она осознавала, что все происходящее – не предел ее мечтаний, но была слишком слабовольна для каких-либо свершений. Главным для нее всегда была привычка, а ко всему происходящему она давно привыкла и не желала ничего менять. А если и находили на нее время от времени, приступы дикой тоски, так что ж с того.
Лиля училась на филологическом факультете местного педа. Она поступила туда потому, что ей было все равно, а ее отец преподавал там.
Склад ума у Лили был гуманитарный, и учеба давалась ей легко. Учиться ей не нравилось. И не столько учиться, сколько – посещать занятия, где по группе гуляли грязные сплетни; где строгие преподавательницы завидовали ее красоте и беременности, а манерные ломали руки и принимали картинные позы: «Ах, посмотрите, какая я утонченная и умная, не то, что вы!» И где она прекрасно понимала, что, несмотря на ее широкий кругозор, негде не нужны филологи в это суетное время перемен. Ну, разве что, в школе, но она лучше пойдет мыть полы…
Роза училась в ПТУ, неподалеку от дома на маляра-штукатура. Появлялась она там крайне редко, в основном для того, чтобы получить стипендию. И, вряд ли, это сильно влияло на ее профпригодность – красила, штукатурила и клеила обои она и без того хорошо.
В общем, их обеих ждала непрестижная, неинтересная и низкооплачиваемая работа.
Правда, в жизни Розы теперь было одно светлое пятно – ее будущий ребенок. Его появление Роза восприняла также спокойно, как и все в своей жизни. Но теперь ее жизнь приобрела смысл, а ей с детства твердили, что смысл жизни нужен, правда, никто не уточнял – зачем.
Роза хотела мальчика, а ждала девочку. Лиля же хотела девочку, девочку и ждала.
Девушки часто ходили друг к другу в гости, но чаще бывали у Лили – у Розы дома полным ходом шел ремонт.
Так однажды они сидели в Лилиной комнате. Сгущались сумерки, но свет они не включали. В комнату проникал красноватый свет уличных фонарей, и мебель отбрасывала причудливые тени. Слышно было каждую проезжающую машину.
– Лилька, ты такая умная! – вдруг после долгого молчания сказала Роза.
– Почему ты так решила?
– Ну… Ты знаешь много. Интересно рассказываешь.
– И что с того? В жизни это мало помогает.
– Почему?
– Потому, что никому это не нужно.
Лиля встала и включила музыку: в шкафу на полке был спрятан от греха подальше магнитофон. Почти половину шкафа занимали магнитофонные записи.
– Лиль, а что это за группа? – спросила Роза.
– «Ария». Моя любимая.
– Так это же… «металл»… – с ужасом в глазах проговорила Роза.
– Ну и что, – спокойно ответила Лиля, – Я люблю «металл».
– Ты что? Во всех журналах пишут, что такая музыка это тлетворное влияние запада. Она пропагандирует культ насилия. Как ты можешь такое слушать? – Роза не скрывала своего возмущения.
– Спокойно. И, как видишь, до сих пор ни кого не изнасиловала.
– А еще я читала, что «металл» плохо влияет на мозги. Что люди от него быстро тупеют.
– Кто-то только что говорил, что я слишком умная…
– Ну, вот, и не боишься за свой ум?! Еще я читала…
– Что-то ты слишком много читаешь. Не к добру это. Лучше бы Пушкина почитала. Или – Набокова. У меня есть. Хочешь, дам почитать?
– Не-ет, – протянула Роза, – Это все так скучно. И вообще – я не люблю читать, ты же знаешь.
– И не читай. Тебе это противопоказано.
– А не боишься, что на ребенка плохо повлияет?
– Что? – не поняла Лиля.
– Ну, музыка.
– Конечно – нет. Все эмоции я делю с ним, а мне нравится. Да и как я без рока?
– А откуда у тебя магнитофон? На какие шиши? Я же знаю, что вы живете небогато, – неожиданно сменила тему Роза.
– Это подарок… вернее – взятка. Отцу за экзамен.
– Ты же говорила, что он у тебя строгий, принципиальный и не берет..?
– Вообще – да. Но, тут уж очень удачно предложили. Он же знал, что я давно хочу, а денег нет, и не предвидится…
– Да – а… Лиль. А как там твой Фарит?
– Да, лучше бы он был не мой. Готовится стать отцом.
– И как?
– Ничего. Мальчика хочет. Уговаривает свою мать с ребенком сидеть, пока я в институте.
– И как?
– Вроде – согласилась. Не очень то я хочу ее так часто видеть, а что делать…
– Что, не любит тебя?
– Да не то, чтобы – очень. Но считает, что красота до добра не доведет. Видимо, по собственному опыту судит, я видела ее фотографии в молодости.
– Красивая?
– Не то слово. Жаль, сынок не в нее. А Вася твой как?
– Хорошо. В эту субботу наша свадьба. Ты придешь?
– Странный вопрос.
– Приходи обязательно. Если ты придешь – все надолго запомнят нашу свадьбу. Вообще, завидую я тебе, Лилька. И умная и красивая. Чего еще надо?
– А я всегда мечтала быть как ты.
– Да, ну..?
– Ты так легко относишься к жизни. Мне бы так. А мне вечно чего-то надо, чего-то не хватает, чего нет и не будет.
– Да, ладно.
– Только не знаю, что вам на свадьбу подарить. Да и денег нет.
– И зачем ты пошла в этот институт? Все равно после него никуда не устроишься. Пошла бы в училище – давно бы уже работала.
– Нет, я хочу высшее.
– Ну, зачем?!
– Пригодится. А если и не пригодится – хотя бы для себя.
– И куда ты с ним устроишься? Училкой?
– Типун тебе на язык! Может, я вообще отсюда уеду. Надоело мне здесь.
– Ну, куда ты отсюда уедешь? Кто тебя ждет?
– Никто. Но, это же хорошо. Если бы ждали – подготовились бы: возвели бы крепостную стену, запаслись бы продуктами и не пускали бы меня.
– Да, ладно тебе. Не расстраивайся.
– Даже не собиралась. И все равно я уеду!..
3
Да, у меня прекрасная семья. По началу я неплохо справлялась сама: людей на земле было не так уж много. Я наслаждалась покоем.
А потом, люди начали воевать. То есть, воевали они и до этого, но не в таких масштабах. И мне стало трудно. А что бывает, когда я не справляюсь? Правильно, – появляются легенды о вампирах, зомби, призраках, имеющие в основе реальные факты. А потом люди сами отмахиваются от них: мол, все это выдумки. Им и в голову не приходит, что я могу не справляться.
А вот к появлению чудовищ я не имею никакого отношения. Это все либо людская фантазия, либо необразованность. Например – дядя Витя – чудовище с лицом и телосложением старика, безопасное, но постоянно пристающее ко всем с просьбами. Ко мне его появление не имеет никакого отношения – я проверяла – он жив, и никто из нас не знает даты его смерти. Наверное, он откуда-то вылез после долгой спячки потому, что раньше я его не видела. Наверное, во времена молодости моих родителей таких было много.
Так, вот: шли войны, и я не справлялась. И однажды на поле боя я встретила Его. Он, как мой брат недавно покинул другой мир и пришел сюда, почувствовав, что нужен. Я сильно растерялась, когда его увидела и выронила воина, которого собиралась забрать. Он выжил после страшной раны и всем рассказал обо мне. Позже так родились легенды о валькириях. Только не верьте им – я не толстая.
Конечно же, мы с Ним полюбили друг друга. Честно говоря, я не ожидала от себя такой влюбчивости. С улыбкой вспоминаю то время. Тогда мы много гуляли по древним городам, люди шарахались и разбегались от нас, а города менялись на глазах – людское время быстрее нашего, иначе как бы мы все успевали?
Оно я встретила, когда однажды пошла, прогуляться по космосу. Оно обитало на планете, лишенной жизни и находилось в очень подавленном состоянии. Это было не первое Оно, которое я встретила, но я не сомневалась. Я взяла его за руку и отвела к нам домой. И мы наконец-то зажили, как и полагается, втроем, в любви и согласии. Оно полюбило нас и море, к которому часто ходило.
Мы – очень красивая молодая семья. О себе я уже говорила. Он высокий, бледный, с темными волосами, черными глазами и мужественными, чуть грубоватыми чертами лица. Оно внешне похоже на то, что люди называют ангелом (да от Него, собственно говоря и пошли эти легенды): светлые, блестящие кудри, нежные черты лица, большие синие глаза с длинными загнутыми ресницами.
Когда нас стало трое мы, наконец-то, разделили обязанности, как положено. Он – насильственная смерть. Его встречают в бою, в драке, в темных подворотнях и на освещенных улицах и дорогах, в камерах пыток, от рук палачей с тупыми, бессмысленными лицами, в море и на небе и в миллионах других мест.
Я – смерть ненасильственная, но мучительная. Меня можно встретить в больнице, при родах, у себя дома, в гостях, на улице и в еще большем количестве месте, чем его. Еще я прихожу за самоубийцами.
Оно – смерть тихая, безмятежная и безболезненная. Оно часто приходит к старикам и иногда к детям. Но, смерть без боли и мучений такая редкость, что Оно занято меньше, чем мы. Гораздо меньше, но Оно не сидит без дела. Ведь Оно обладает феноменальной памятью. Оно помнить всех, кого мы забрали. Помнит, кто, когда и кого должен забрать. Поэтому вампиризм и прочее надолго стал только легендой. Вот только дядя Витя по-прежнему донимает всех нас, но чудовища – не в нашей компетенции.
4
Прошло пятнадцать лет. Дома в уже знакомом нам районе из старых превратились в аварийные. По городу ползли ядовитые испарения. Было серое утро пыльной весны.
По темному двору шла девушка. То была Даша – дочь Розы. По нездоровым канонам времени она считалась красивой, ведь была очень худенькой. Впрочем, этот город рождал таких тысячами. Независимо от моды на фигуру. Мать давно недоумевала, в кого девочка пошла – она мало походила на нее и отца. У Даши были светлые, почти совсем белые волосы, шоколадного цвета глаза и белая кожа, она была очень яркая в своей бесцветности.
Что до Розы, то она родила после Даши двух мальчиков и быстро превратилась в нервную, скандальную, вечно скучающую домохозяйку. Она ходила по дому и двору в старом халате, очень редко уходила дальше двора и была в целом вполне довольна жизнью. К тому же была она жуткой сплетницей. А еще она очень хотела, чтобы Даша после девятого класса (который оканчивала этой весной) пошла учиться на повара.