Это — официальная версия, ни от кого не скрываемая. Да и чего тут, собственно, скрывать, когда это правда? Юлька ведь права, мы с тестем — два сапога пара. Как мне правда в глаза не колет, так и ему. Будут и положенные по статусу собственные «охоты», будет и бизнес на этом — всё как у людей, гы-гы! Так что всё это правда, только правда и ничего кроме правды — просто не вся. Неофициально, но тоже не слишком тщательно засекречено — будущее расширение бизнеса вплоть до экспорта экзотической живности в Рим. Любят гордые квириты Игры — отчего ж не подзаработать на этом? Но зачем же при этом бить ноги и напрягаться, вылавливая в горах и саванне дичь, да ещё и с труднопредсказуемым результатом, когда её можно тупо разводить в загонах? Это просто на молоко и мясо её разводить нерентабельно, а на охотничьи забавы и по соответствующим ценам — вполне. И ничем она от дикой отличаться не будет — все отличающиеся экземпляры для поддержания породы будут выбраковываться на собственных «охотах». А на экспорт будет идти ценный первосортный товар — правильной расцветки, правильного телосложения и с правильными большими рогами, как раз и придающими ориксам и козерогам их солидный и представительный внешний вид. И это тоже истинная правда — что ж я, собственного тестя не знаю? Мля буду, в натуре, век свободы не видать. А вот того, что и ЭТА правда — тоже ещё не вся, посторонним знать уже никчему. Особенно — нумидийцам. Арунтий ведь на своих загородных виллах не только экзотическим животноводством занимается, но и вполне традиционным. Нумидийских коров с быками, в качестве выкупа за знатных нумидийских пленников полученных, он ведь под нож не пустил, а старательно разводит. Пока мы в Испании циничной политикой занимались, он здесь, как рачительный хозяин, ещё пару хороших стад в Нумидии прикупил — настоящих нумидийских. Для Африки — самых обыкновенных, но от обычных европейских и ближневосточных бурёнок, несмотря на общего с ними предка тура, здорово отличающихся. Рогами. Не с волками, а со львами и леопардами приходится в основном бодаться африканским коровам и быкам, и рога у них по размерам не уступают рогам африканского буйвола…
И уж совсем незачем знать посторонним, что буквально за несколько дней до нашего возвращения мой тесть получил от киликийских пиратов давно заказанную им и щедро оплаченную «ценную посылку» в виде критского оружейника с семьёй. Оружейника очень непростого и очень узкоспециализированного. Ни бронзу лить, ни железо ковать он не умеет, зато прекрасно делает знаменитые критские луки. Короткие, растягивающиеся до глаза и позволяющие стрелять прицельно, но не деревянные, а роговые, и поэтому — тугие, с резким боем, вполне пригодные и для войны. Зря, что ли, критские лучники во всём Средиземноморье ценятся? И дорог критский лук не оттого, что так уж сложен — гораздо проще скифского он устроен. Просто сырья он требует специфического — длинных и толстых роговых пластин. Из обычных бычьих рогов их не получить — нужны рога горного козла, из-за перепромысла давно уже ставшего на Крите редким. Дальше, надеюсь, разжёвывать не нужно? Два плюс два складывать все умеют?
Работать критский мастер будет, естественно, не на вилле, а в городе, где получит в своё распоряжение добрый десяток помощников и учеников. В дальнейшем же, когда Миликон завоюет наконец своё царство, производство роговых луков будет перенесено туда. И от нумидийцев подальше, и к правильному потребителю поближе. Луки ведь роговые не кому попало предназначены, а правильным лучникам — нашим, турдетанским. Тем, чьё обучение мы как раз и организовывали в Дахау. Ну, сперва, конечно, совсем нашим, тарквиниевским, но затем и до миликоновских очередь дойдёт. Козероги водятся и в Испании, и те, кто научится разводить их здесь — справится с этой работой и там. Да и нумидийский скот вполне можно туда завезти и там размножить. Хорошая стрела с науглероженным и закалённым стальным наконечником, выпущенная прицельно правильным лучником из правильного лука — фактор серьёзный. Сотни таких стрел, выпущенных не в белый свет как в копеечку, а тоже прицельно — фактор, в сотни раз более серьёзный. Железа и умелых кузнецов у турдетан хватает и так, лучники готовятся, а теперь не заржавеет и за лёгкими в обучении, но тугими и дальнобойными луками. Ох и не завидую же я лузитанам! Пока, для начала — лузитанам…
И разумеется, незачем заморачиваться производством луков и прочего будущему царю турдетан. Что ему, заняться больше нечем? Частная буржуазно-олигархическая инициатива на что? А его дело — царствовать. На нём — политика. Кто-нибудь полагает, что управление государством — простое дело? Ага, щас — с кухни за рюмкой чая! Попробуйте для начала хотя бы заваленным по самые гланды срочной работой — даже не цехом — производственным участком из пары десятков работяг-станочников поуправлять! Небо с овчинку покажется, гарантирую. А на Миликоне будет не участок и не цех, даже не завод. На нём будет какое-никакое, а целое государство — с таким клубком проблем, что лично я — не завидую ему ни разу. Не синекура этот монарший престол, ни разу не синекура. Государство обустрой, порядок в нём наведи, казну наполни, подданных при этом не обидь, от врагов границы защити, союзникам помоги, а большому римскому брату ещё и угодить при этом ухитрись — покажите, где луна, в какую сторону волком выть? Да тут за любую помощь ухватишься как утопающий за соломинку! И естественно, клан Тарквиниев окажет ему помощь — к вящей его и своей выгоде. И в экономике, и в управлении, и в политике, и в обучении турдетанской армии, и в военных подрядах по её оснащению. Надо ведь и свои рычаги влияния на него иметь — чтоб помнил, кому он всем обязан, и от кого зависит его дальнейшее благополучие. Мы выбрали на турдетанский престол наиболее подходящего из всех, но гарантии в таком деле лишними не бывают…
7. Великая Нумидия
Ни сама оригинальная немецкая «Лили Марлен», ни вот эта кривошеевская пародия на неё на русском языке — ни разу не марш, но мы ведь не топаем в такт ногами, а размеренно покачиваемся в «рогатых» сёдлах верхом, так что — сойдёт. Тем более, что мы с Володей опять оторваны от семей, и это навевает соответствующий настрой. А вытянувшаяся по тропе стройной походной колонной наша многочисленная и вооружённая до зубов кавалькада, деловитая и невозмутимая на фоне беспорядочно носящихся взад-вперёд полуголых дикарей-нумидийцев, диктует и окрашивающие его соответствующие ассоциации. Ага, орднунг юбер аллес.
До «рус иванов» нумидийцам далеко, так что хрен мы им с Володей чего отдадим, хоть и способны они в принципе на «ураганный» обстрел дротиками. Да только ведь и наши испанцы в таком деле далеко не профаны, да и дожить надо ещё нападающим до переброски дротиками с нашей охраной, а при нас ведь и лучники ещё есть. Не наши, правда, а кельтские, одолженные Арунтием на эту поездку у дружественного ему олигарха. Наших лучников, а главное — наши луки, нумидийцам показывать не стоит. Пусть лучше видят длинные кельтские, из которых только кельты толком стрелять и умеют. Захотят скопировать и перенять — ну-ну, мы посмотрим и посмеёмся. В умелых же кельтских руках длинный лук страшен, и любой, кто осмелился бы напасть на нас, начал бы нести потери уже издали. Вблизи же испанцы мечут дротики не хуже нумидийцев, а уж в последующей рукопашке — не позавидуешь тому, кто угодит под испанские мечи и фалькаты, и дикари об этом помнят — имели не так давно случай убедиться, гы-гы! Да и не воюем мы сейчас с ними…
Собственно, с ними и Карфаген не воюет. Ну, были небольшие приграничные инциденты, сходу же и улаженные. А так — между Карфагеном и Нумидией мир, дружба, жвачка. По крайней мере — в теории. Масинисса пока ещё не успел «вспомнить» о так и не удовлетворённых территориальных претензиях к Карфагену, а сама Республика связана по рукам и ногам условиями мирного договора с Римом. Но то Республика, а мы-то тут при чём? Мы свой шесток знаем, в большую политику не лезем, а от бандитского налёта отбиться — это ж разве война? О разбойничьих бандах и о том, как с ними следует поступать, в мирном договоре Карфагена с Римом не сказано ни слова. Хвала богам, не докатился ещё античный мир до такого маразма, как защита прав уголовников и ограничение в правах на самооборону для частных лиц. Вот одно «досточтимое» для нас с испанцами и «почтеннейшее» для карфагенских финикийцев частное лицо и посамооборонялось немножко — ага, нашими руками. Ну и у кого какие к нему или к нам претензии?
Наши бабы уж всяко не хуже той «истинной арийки», но увы — даже без всякой войны дела требуют иногда длительных отлучек из дому. Как и сейчас, например. Есть у нашего нанимателя дела и в Нумидии, а теперь в их числе появились и такие, которые лично разруливать надо. А разве может ТАКОЙ человек, даже по дружественной — ага, теоретически — территории, путешествовать без охраны? Даже чисто по статусу — моветон-с. А то, что в этой охране есть и парочка наглых и хитрожопых морд, незадолго до того сплававших в Испанию и немножко там хитрых и тёмных делишек попроворачивавших, так это — ага, чистейшее совпадение. Даже у олигархов не так уж и много людей на службе состоит, и иногда приходится задействовать одних и тех же. Вот и приходится снова отрываться от семьи и тащить нелёгкую и непростую службу олигархического наёмника…
Нам эти военные превратности судьбы в этом вояже едва ли грозят. Умеет наш наниматель делать вчерашних врагов друзьями, и огрёбший от него не так давно изрядных звиздюлей племянник Масиниссы, теперь сопровождающий нас во избежание ненужных никому эксцессов — наглядный тому пример. Впрочем, дружба эта — сугубо частная, на карфагенское государство не распространяющаяся, и прочим подданным Республики толку от неё мало. Но такова уж сложная античная се ля ви. Каждому — своё.
— Ты, Харидем, уже и сам убедился в преимуществах правильно вооружённого и организованного войска, — просвещал Арунтий едущего рядом с ним бывшего именитого пленника, — И твой дядя затеял великое дело. С настоящим правильным войском он справится со всеми своими врагами, воюющими по старинке. А с флотом — будет безраздельно господствовать и на море, — и это наш наниматель произнёс с самым серьёзным и невозмутимым видом — вот что значит олигархическое воспитание!
— Аттставить смех в строю! — прошипел я нашим испанским бойцам, погрозив для верности ещё и кулаком, в который спустя пару мгновений прыснул и сам. Рядом так же давился от с трудом сдерживаемого смеха Володя — что уж тут говорить о большинстве наших вояк? Хоть и по-финикийски изъясняется меж собой начальство, да только и мы ведь с сослуживцами в Карфагене давненько уже обретаемся и язык этот тоже знаем. А этот грозный нумидийский флот — его ведь надо было видеть! Видели-то мы, правда, не весь флот Масиниссы, а только одну из его трирем, но и этого, млять, достаточно!
Ведь что такое трирема? Это нечто длинное, узкое и стремительное на ходу — хрен уйдёшь. Хоть греческая, хоть карфагенская, хоть даже римская. Насмотрелись мы на них в прежних плаваниях, да и в этом видели несколько раз. Ведь на лошадей-то, пригнанных сюда заблаговременно, мы только сегодня пересели, а большую часть пути преодолели морем. Видели по пути, конечно же, и патрулирующие море римские триремы — нормальные, правильные, какими им и полагается быть по идее. Некоторые даже корвусами оборудованы не были, практически не отличаясь от греческих. А может, и были греческими — из подвластных и союзных Риму южноиталийских городов.
Как-то раз — позавчера, не разобравшись, мы с нашими бойцами не на шутку перебздели, да и сам Арунтий озаботился, когда его прогулочную «яхту», на которой мы с ним плыли, нагнала одна из таких не пойми чьих трирем, да ещё и зашла под таким углом, что непонятно — то ли параллельным курсом пройдёт, то ли довернёт таранить нас в бочину. Хоть и не плавают пираты на триремах, а римляне так круто не хулиганят, но мало ли что? В южноиспанских городах мы видели, как ведут себя без строгого начальственного присмотра разнузданные италийские союзнички гордых квиритов, вымещающие собственное неполноправие на тех, кто ещё бесправнее их самих. Что, если и на море такая же хрень творится? Мы с нашими испанцами уже было приготовились к жаркой абордажной схватке, когда в последний момент трирема отвернула и прошла таки параллельным курсом — ага, типа пошутили, млять!
А потом мы увидели приближающуюся с другого боку нормальную римскую трирему — широкую, с многочисленными морпехами на палубе и с абордажным корвусом. Вот и гадай теперь после этого, в самом ли деле шутили римские морские союзнички или только при виде римлян одумались… Наш наниматель им этого, конечно, не спустил, тут же пожаловавшись на их хулиганство начальнику римской триремы и пригрозил жалобой в Совет Ста Четырёх с последующей её переадресовкой в Рим, и римлянину пришлось извиняться и обещать примерно наказать озорников. Вскоре его корабль, вспенив волны всеми тремя ярусами вёсел, рванулся вслед за не в меру шаловливыми союзничками. Вряд ли их ожидало что-то очень уж серьёзное, но ведь и в словесной выволочке приятного мало, да и на послужном списке сказаться может. Так или иначе, есть вещи, которых обезьянам спускать нельзя. Как сказал кто-то из великих, всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. А мы с Володей после этого призадумались на предмет вооружения судов, которое позволило бы при необходимости и более радикально пресекать подобные выходки. Что-нибудь вроде пулемёта или огнемёта, что ли? Так, чтоб сперва обескуражить, затем тут же обездвижить, а там уж и спокойно, без спешки, наглядно и доходчиво растолковать, что такое хорошо, а что такое больно. Всем без исключения — от начальника судна и до последнего гребца, дабы Нептун ихний или Посейдон мог заслушать подробные и обстоятельные отчёты от каждого…
А вчера как раз и нумидийскую трирему удостоились чести лицезреть. Млять, умора! На нашей палубе ржали все! Нет, в качестве первенца флота сугубо сухопутной до сих пор державы это изделие нумидийского кораблестроения, возможно, было не столь уж и скверным. Но мы-то ведь сравнивали его не с рыбацкими корытцами и даже не с купеческими гаулами, а с настоящими триремами, которые этот уродец и пыжился изобразить! Короткий — ну не умеют нумидийцы делать сборный киль, а цельного дерева не хватило, широкий, с тупыми плохо обтекаемыми обводами корпуса, высокий, да ещё и с башней, которые даже у римлян только на квинкеремах ставятся. «Скорпиона» мы на ней не заметили ни единого, лучников как-то тоже, и на кой хрен нумидийцам сдалось это громоздкое и тяжёлое сооружение, мы даже не сразу-то и въехали. Потом-то разглядели на ней расфуфыренного начальника, который обозревал с её высоты и подчинённых, и окружающий пейзаж. Обезьяны, млять! Как есть обезьяны! Ну и, само собой, грубое подобие римского абордажного корвуса спереди — видимо, чтоб всё «как у людей» было. Чтобы убедительно нагнать «яхту» Арунтия, идущую себе спокойным ходом, этому нумидийскому угрёбку пришлось задействовать все свои ряды вёсел, а потом наш наниматель, приколовшись, приказал прибавить скорости, и один единственный гребной ярус его прогулочного судна — правда, двойной, то бишь по два гребца на весле — легко сделал это несуразное нумидийское чудо.