запретил о ней даже думать, загнешься же.
- Дань, спасибо тебе конечно, да и Михалычу с профессором. - Сказал он своим и так
хриплым голосом, а потом закашлял так, что казалось свои легкие сейчас выплюнет. Но
спустя несколько минут, все таки успокоился, достал откуда-то из запазухи сверток, в
котором были самокрутки, взял одну из них зубами и произнес. – Но я отведенную мне
жизнь, прожил еще лет 8 назад и то, что я до сих пор нахожусь на этой проклятой кем только
можно, выжженной, отравленной земле это скорей проклятье для меня чем радость.
Да, Саныч действительно можно было понять, к своим годам, а сколько ему было он
наверное и сам не знал, он пережил все ужасы современного мира. Во время ЧЕСа, он
потерял всю свою семью, всех родных и близких ему людей. Он своими глазами видел, как
человечество вместо того чтобы собраться и исправить что-то, все глубже и глубже завязало
в своих же ошибках. Вместо того чтобы объединиться и общими усилиями что-то сделать, оно размеживалось и пыталось выжить по одиночки. Богатые давили бедных, люди с
оружием убивали безоружных, сильный душил слабого и не как раньше, за что-то ценное, а
за то, что раньше бы и не подумал за чистую воду, воздух и еду.
Было видно что Саныч просто устал он устал от того что приходиться выживать, при
том, его болезнь обострилась и было видно что держится он только благодаря тому, что
нужен кому-то, что он приносит пользу. Именно из-за болезни Проф запрещал ему курить
самокрутки. Так как трава, которую использовали в самокрутках выращивалась на
прибрежной. Там с самого начала засаживали подсолнухи, так как они должны были
впитывать радиацию и все вредные вещества и умирать. Но потом заметили, что растения
14
несмотря не на что, очень хорошо растут. И начали выращивать табак и траву, так как овощи
содержали смертельно много для человека вредных веществ, а дозиметр просто завывал, когда находился рядом с ними и поэтому никто их не ел, а табак все равно курили не смотря
не на что.
Саныч достал от туда же откуда и самокрутки, коробок спичек. Вынул одну спичку, поджег и поднес к самокрутке. Самокрутка задымилась и приятно одурманивший запах, окутал все пространство вокруг него. Он затянулся и от удовольствия закрыл глаза, было
видно что его мышцы расслабляются и не смотря на то, что это убивало его он получал
удовольствие и это удовольствие затуманивало его боль, она некуда не уходила но смягчалась.
Саныч выдохнул дым, опять прокашлял и сказал:
- Поэтому я вам, благодарен за все, но я не маленький ребенок и сам для себя выбираю, по
крайне мере эти сигареты помогают забыться хоть не на долго. На несколько секунд ты
отправляешься куда-то далеко, туда, где нету зла, туда, где тепло и уютно. И хоть на
несколько секунд мне кажется, что у меня нету, рака горла, и мои легкие еще не заражены. –После этих слов он снова закашлял.
Несмотря не на что Саныч выглядел вполне здорово, так сразу не скажешь что он
смертельно болен. У Дани и в мыслях не было наставлять старика, ведь он сам был еще
малолеткой в его глазах, да и травку он тоже покуривал вместе с Егором.
Саныч не переставал кашлять, тогда Даня подошел к нему и похлопал по спине и как не
странно но это помогло.
- Да ты и сам прекрасно знаешь о чем я, - подмигнув Дане и продолжая дымить произнес
Саныч.
Даня попытался каким-то образом уйти от ответа, но после непонятного утра, мысли
его еще не пришли в порядок и в голову ничего не шло.
- Да нет, да почему, ну откуда я могу знать,- как то не внятно произнес он. Обычно
Даня спокойно уходит от ответа на такие вопросы, тем более что курить траву с прибрежной
запрещалось только больным и то пока они в сан части, а всем остальным не запрещалось, а
просто не рекомендовалось особенно высокоинтеллектуальным сословием. А его отчим
относился как раз к ним и Даня был научкан, как отвечать на такие вопросы. Но по мимо
утра, Даню поставил в тупик тот факт, что Саныч знает об этом. Ведь они с Егором на
территории Коломны никогда не курили, а в основном занимались этим в межгородской
территории.
После этого Саныч улыбнулся, как будто понимал что поставило Даню в замешательство
и как-то мягко, что было на него совсем не похоже произнес: 15
- Да ты расслабься, я же не первый день здесь, лучше возьми, - он потянулся снова к себе в
запазуху и достал от туда какую-то коробку и протянул ее Дане. – Вот, это тебе, у тебя же
сегодня круглая дата, так сказать, так что держи и что тебе сказать, - тут Саныч ушел в себя, было видно, что он хочет действительно пожелать чего-то приятного и доброго. Может
потому что, Даня ему всегда напоминал кого-то из его бывших знакомых, а может, потому
что Саныч в действительности был куда более добродушным человеком чем о нем все
думали, но тут он видимо нашел то что хотел сказать, - знаешь ничего не буду тебе желать, просто скажу тебе одну вещь и запомни ее навсегда и вспоминай о ней, тогда, когда тебе
будет плохо или тогда когда все отвернуться от тебя. Может, искра не заметна, когда корит
костер, но только она светит ярче солнца в кромешной темноте. – После этих слов Саныч, не дожидаясь реакции Дани, последний раз затянутся, вдохнул холодного воздуха и
направился в свою коморку.
Даня проводил старика взглядом и пошел вперед. Он, как и вся молодежь в Коломне
каждое утро направлялся в учебный центр, где их учили как выживать, рассказывали о том
как человечество докатилось до такого состояния, учили обращаться с оружием с самого
юного возраста, а также это то место где они привносили свой вклад в выживание Коломны.
Если говорить точнее то они просто работали по крайне мере, делали то что могли в силу
своего возраста, кто-то отливает пули различных калибров, кто-то смешивает в ступе порох, кто-то перебирает вещи который приволокли мусорщики ну и тому подобное. И если
посещение учебного центра было условным обязательством, то работали в Коломне все, начиная с 10 лет. Единственным отступлением было то, что чаще, те у кого родители были в
высшем сословии, то они помогали в основном им, ведь никто не хотел чтобы их ребенок
стоял в заставе на баррикадах уж лучше пускай книги таскает или в земле ковыряется. И не
дай бог, чтобы ребенка взяли в мусорщики или искатели. Хотя в искатели не то чтобы
прямо рвались все знали что за чертой охраняемой территории, тебя ждет страшный и
чужой для нынешнего человека мир, который готов сожрать тебя с потрохами и главным
доказательством были времена когда Коломна только создавалась и братства искателей еще
толком не было, в те времена из 10 искателей выживали только 2. Но все равно, не смотря на
все эти детали многие желали стать искателями ведь они те на ком держались люди без них и
мусорщиков скорей всего живых в Коломне, уже не осталось не смотря не на что. И даже
если брать все это в расчет, то искатели принимали новичков очень редко именно поэтому
многие шли в мусорщики. Несмотря на название мусорщики были одной из самых важных
составляющих любого города так как они занимались собирательной деятельностью и
доставляли в города все необходимые материалы и вещи для его существования. Ну а самое
главное чем занимались в центре, это заставляли молодежь думать, а не существовать они
заставляли не выживать, а жить, там учили что жизнь это не просто мгновение между
рождением и смертью, а что это полная красок, загадок, тайн, не покоренных мечтаний и
мгновений, что человек не просто должен прожечь ее, а что он должен привнести в нее. В
общем пытались не смотря на все пагубные факторы, вбить в голову, хоть какую-то
16
составляющую, ту составляющую которую человечество потеряла, когда наступил ЧЕС, то
что все мы не смотря не на что, люди и что мы должны помнить об этом в любой ситуации.
Пока Данила шел по улочке, соединяющую его галеру и центр, которая была всего метра
два в ширину, такими были все улочки в Коломне за исключением улиц вокруг рынка. Он
взглянул на верх, вдоль домов, которые были наращены один на другой как кирпичи и
прижимались друг и кругу на столько, что если бы там были окна то можно было бы в
легкую перепрыгнуть из одного в другой, но как и все здания в Коломне у них окон было. Он
посмотрел на невзрачное, серое и грязное небо сквозь железные балки, балки которые
соединяли дома между собой. И могло почувствоваться, что это дома как карточные могут
разрушиться от малейшего прикосновения, но это было ошибочное чувство, так как они
были сделаны из бетона и были очень крепкие. Даня смотрел на небо не замечая того что он
продолжает идти и что люди, которых хоть и было в это раннее утро, меньше обычного, все
равно приходиться прилагать усилия чтобы не столкнуться с ним. Но не смотря на это он
продолжал двигаться тем более, что эта улочка никуда в другое место не могла его увести.
Просто его голова была загружена мыслями о другом, о том, что сегодня его последний день
в центре, о том что, сегодня ему надо понять чего он хочет, ему надо знать, что он ответит, когда его спросят на совете, куда он хочет пойти. Все таки куда подевался Захар, с которым
он так хотел посоветоваться в последний день.
Пока он перемалывал мысли, которые крутились у него в голове, он уже оказался около
дверей учебного центра. Несмотря на все несуразное утро, его снова поглотило удивление, ведь как только он подошел к двери и тут сразу же, его мысли пришли в полный порядок, он
был сосредоточен, собран и полон сил. Такое чувство, что ему просто нажали на кнопку и он
был готов действовать.
- Странно, - пробормотал он себе под нос, - раньше я такого не замечал. Такое чувство, что
я с легкостью могу пробежать кругов 100 по полю и даже не собью дыхание. Но, чувствую, Серафин не смотря не на что, даст мне сегодня такую возможность.
После этих слов, он нажал на кнопку, дверь фыркнула и открылась.
Даня вошел комнату, в которой находилось несколько молодых ребят, но им явно было не
до него, он прошел к столу, за которым сидела Надя. Надя одна из не многих женщин, которая была допущена в учебный центр, так как большинство инструкторов считали, что
женщины отвлекают подростков от занятий. Но после того как лет 10 назад в центр стали
брать и девочек, протестовать против женщин в центре было без смысленно. Хотя это не
поменяло положения, так как кроме Нади в центре была только медик Ольга Васильевна, которая учила ребят, как оказывать помощь при облучении, отравлении, укусах различных
тварей и так далее.
- Привет Надь, а не скажешь, моя группа уже собралась.
17
По-дружески спросил Даня.
- Еще пока нет. Ведь рановато еще. – Интонацией она давала понять, что у нее возникает
вопрос, почему же сам Даня так рано появился в центре. И движением руки показывала на
часы.
Часы, какое изобретение. С одной стороны настольно бесполезное и ненужное, а с другой
такое необходимое. Кто бы мог раньше подумать, что время суток будет делиться только
благодаря часам, ведь в современном мире не понять где утро, а где день. Благодаря часам
люди остаются людьми. Искатели рассказывают, что за границами всех Северных городов.
Вообще люди без осознания времени живут и рассказывают, что они отличаются от нас, что
они деградируют и превращаются в животных. Но Даня не особо верил слухам, особенно
если он о них услышал не на прямую, от человека который рассказывал о них.
Надя показывала на часы, которые висели рядом на стене. Часы были очень старые, но
работали вполне исправно, так как были настолько простые, что не ломались только
потому, что там нечему было ломаться.
Даня повернулся по тому направлению куда указывала рука Надежды. Часы показывали, что до времени собрания оставалось еще, пол часа. Даня хотел повернуться обратно и
пояснить, что он пришел так рано по той причине, что у него, сегодня же важный день. Но
как только движение его головы началось, он заметил стоящего в проходе, который вел к
тренировочному залу Серафима. Серафим был лучшим и пожалуй единственным
товарищем и другом отчима Данилы. Они были знакомы еще до ЧЕСа, служили вместе, а
потом и жили в одном районе так и спаслись, потому что, держались друг за друга пока не
образовалась Коломна, а не как другие пытались уничтожить, чтобы протянуть еще день. Так
же он был настоятелем Дани в учебном центре.
- Серафим Александрович, - крикнул Даня на всю комнату и ему показалось, что сейчас на
него все обратят внимание. Но на него не то что не обратили внимание, его крин не
выполнил главную свою задачу донестись до того кому он предназначем.
- Серафим Александрович, - чуть громче попробовал позвать он. Но результата это не
принесло, единственное, что ему удалось так это, то что на него начали обращать внимания
окружающие его люди. Тогда он понял, что это бесполезно и начал пробираться сквозь
людей к своей цели.
Несмотря на то, что между ним и входом в помещение, в котором находился Серафим, было небольшое расстояние, всего несколько метров, Дане все равно, потребовалось какое-
то время и когда, он взглянул на то место, где он должен был находиться, его там не
оказалось. Данила, не долго думая вошел в помещение и осмотрелся по сторонам. Этим
помещением, было самое большое помещение учебного центра «Арена». Арена представляла
из себя помещение, которое было разделено на две части. Справа от входа была территория
18
с названием лабиринт, у которой была одна цель создать ощущение, что ты находишься вне
Коломны, в диких землях и представляла из себя различные конструкции нагроможденные
друг на друга в несколько уровней в результате получался лабиринт, который должен был
погрузить человека, который туда попадает в атмосферу одиночества, а если учесть, что все
это сопровождалось звуковыми и световыми атрибутами и помимо этого по всему
лабиринту были разбросаны манекены, которые изображали трупы людей и не совсем
людей, то помимо одиночества добавлялся и страх. Слева же, располагался ни чем особо не
отличавшийся от лабиринта, по своей привлекательности, спортивный сектор, в котором
располагался тир, полоса препятствий и многое другое. Главное, на что был направлен такой
хмурый и не жизнерадостный вид комплекса, так это на то, чтобы ребята, которые здесь
тренировались, привыкали к ощущению страха и чтобы страх не поглотил их тогда, когда
наступит время. Так по крайне мере всегда говорил Серафим Александрович.
Даня огляделся по сторонам и понял, что в помещении ни кого не было. Это было
довольно странно, так как даже если и учесть тот факт, что до собрания оставалось около
тридцати минут, обычно здесь кто-то ошивается. Тем более череп его опередил, а он если
приходил раньше всегда тратил время проводя его на тренажерах.
- Странно как-то это, - тихо проговорил сам себе под нос Даня и сделал несколько шагов в
глубь арены.
- Серафим Александрович, - произнес довольно громко Даня и только сейчас понял, что
его голос, отражается эхом. И что он не слышит шум людей, которые толпились в тамбуре
когда он пришел в учебный центр. Даня повернул голову и увидел, что дверь за ним закрыта.
Он хотел было развернуться и подойти к ней, но тут неожиданной отключился основной