— И с тех пор в нашем замке живут представители Трибунала? — утверждающе спросил я.
— Обязательное условие. Еще и охрана. Дармоеды. Переводи на них свое добро, — блеснула изумрудами зрачков мать. — Я уже пожаловалась королевскому прокурору на глупость решения Трибунала. Но ничего не добилась, кроме как холодной отповеди. Ну, да и дьявол их поглоти! Гибель твоего корабля лежит на совести адмирала Онгрима. Если бы ему не в голову не влетела странная и авантюрная мысль разделить эскадру — все мальчики вернулись бы домой. Живыми и здоровыми.
— Адмирал в своем праве руководить эскадрой, — я не делал попыток защищать Онгрима, но слова матери были правильными. Как-никак, жена и мать моряка, а не ветреная аристократка, прожигающая доходы в своем имении. Графиня Фарли могла заткнуть за пояс многих говорунов из Морской Коллегии, прекрасно разбираясь в хитросплетениях интриг, возникающих то и дело в кабинетах. Ну и в кораблях тоже кое-что смыслит, хотя никогда не выставляла напоказ свои умения. Проще говоря, если приспичит, на яхте или на небольшом паруснике она не потеряется, а возьмет в руки командование и заставит всех подчиняться женской крепкой руке. Но как умная женщина, мать проявляла мудрость и никогда не лезла наперед мужа.
— Не хочу сейчас об этом рассуждать, — поджала губы мама и ласково провела по моей щеке. Потом поправила одеяло. — Ты можешь двигать руками? Ногами? Ничего не болит, кроме ожогов?
— Все нормально, матушка, — я успокаивающе улыбнулся. Испытать для себя ощущение движение было сродни долгожданному подарку. Пусть и находясь в чужом теле. Но ведь моя память еще цепляется за прошлое, подсовывает картинки иного мира, лица других людей, все то, чем была богата моя жизнь. Теперь все будет по-другому. — На какое время назначен Трибунал?
— Как только выздоровеешь, — мать задумчиво посмотрела на меня. — Может, тебе стоит подольше показывать свою беспомощность? Хоть дома побудешь подольше. А то все время в рейдах. Пусть другие покажут свою храбрость и верность Короне.
— Мама, меня обвиняют в потере современного и жутко секретного корабля, — усмехнулся я. — Боюсь, что чиновники приставят ко мне своих лекарей, которые будут докладывать каждый день о моем состоянии.
— Кое-кому не терпится списать свои ошибки на молодого, но перспективного фрегат-капитана, — не успокаивалась мать. — Я такого не потерплю. Лично поеду в резиденцию короля, добьюсь пересмотра дела.
— Не получится. Слишком резонансная потеря, удар по престижу флота. Да ничего страшного не случится. Отлучат от командования кораблем, пошлют в захудалый портовый городишко морским комендантом, — уверенно ответил я. Ну, действительно, не казнят же! Разбрасываться боевыми кадрами здесь не принято. Хотя… Штрафные подразделения сплошь и рядом забиты дворянами, потерявшими свой титул.
— Ты слишком доверяешь нашим седобородым идиотам, — вздохнула мать и поправила на моей груди одеяло. — Ладно, отдыхай. Может, ты чего поесть хочешь? Прикажу принести.
— Нет, не хочу. Только спать и спать. На меня еще дурно действует магический эликсир, от которого никак не приду в норму.
— Отдыхай. А у меня еще есть дела. Я все равно попытаюсь бороться за тебя, сын.
* * *
Проспал я долго, даже не слышал, как чьи-то руки поправляли на мне одеяло, не слышал, что приносили ужин. Все интересное проспал. Подозреваю, что в графском поместье у меня немало слуг, помимо Киллана, и они как могут, так и заботятся обо мне.
Первым делом, как только открыл глаза и убедился, что наступила ночь, а в зале горят свечи по разным углам, в том числе и на столике, я решил встать, пока никто не видит, особенно графиня-мать. Пора начать передвигаться. Оказалось, не так легко. Левая нога была совершенно деревянной, не в том смысле, что из настоящего дерева (ну, вы поняли), затекла она от тугой повязки выше колена. В бедро ранили, что ли? Осторожно на нее наступая, я взял свечку со стола и подошел к высокому зеркалу. На меня глядел молодой мужчина с многодневной щетиной и усами, уныло повисшими над губой. Темно-серые глаза с небольшим прищуром придирчиво осматривают своего двойника. Подбородок слегка выдается вперед, что, по моему мнению, однозначно в плюс. Скулы широкие, зубы белые, сам себе ничего. Плечи как у орла, ага. Только вот портки и ночная рубашка портят героический облик фрегат-капитана. Интересно, а каким я выглядел в другом теле, ну, в своем первом? Думаю, что не хуже. Хочу надеяться, что совсем не хуже. Все же память избирательна, убирает ненужные конструкции по своему усмотрению.
И ожог на левой стороне лица меня удручал. Кожа в том месте ссохлась, покрылась коростами. Видно было, что рану пытались ликвидировать какими-то мазями, но успехов такая процедура не принесла. Болело ужасно, да еще эти периодические подергивания вносили дискомфорт в мою новую жизнь. Что ж, за возрождение из небытия надо чем-то платить.
Чтобы развеять тоску, я решил перекусить. Что там принесли мои слуги? Загремел судками и обнаружил овощной гарнир с большим куском мяса. Подливка с грибами и зеленью, правда, остыла, но мне было наплевать. Рубанул с поднявшимся настроением, запил хорошим вином — в памяти всплыло название: «Идумейское». Во втором лотке была неплохая запеканка, чем-то похожая на картофельную, с хрустящими крылышками. И ее в желудок со вторым бокалом. Хорошо!
Наверное, я слишком громко чавкал и гремел посудой, и меня услышали. В залу вошел стражник, сопровождая сухощавую старуху с подносом на руках.
— Долго не задерживаться, — предупредил стражник, и для убедительности покачал лабрисом[6] перед старухой и исчез за дверью.
— Мой господин, — старуха быстро засеменила ко мне, — наконец-то, вы очнулись! Мы так волновались, молились за вас! Ваша матушка чуть ли не каждый день заставляет нас проверять, как вы себя чувствуете!
— Да что со мной будет? — грубовато проворчал я, промокая губы салфеткой, а сам лихорадочно подумал, что не знаю ее имени.
«Экономка, зовут Омира, — услужливо подсказал мой реципиент, — умная, но вредная, как породистая избалованная кошка. Сколько ни гладь, добрее не станет. Но за меня горой. Любит, наверное».
Я хмыкнул в удивлении. Надо же, наши матрицы начинают взаимодействовать, и без всяких обид. Ладно, спасибо тебе, Фарли, глядишь, и я пригожусь. Долг платежом красен. Мне показалось, что сознание графа выдавило из себя смешок.
— Позвольте взглянуть на вашу рану, господин граф, — произнесла Омира тоном, не терпящим никаких пререканий.
— Какую именно? — я сыто отвалился на подушки. — Нога меня мало беспокоит, а вот с лицом надо что-то делать.
— Им я и займусь, — сухо ответила экономка. Она дала мне в руки поднос, а сама споро собрала со столика остатки ночного пиршества. Только потом освободила меня от обязанностей держателя.
Омира принесла мази и какие-то жидкости в маленьких стаканчиках. Мерзкую зелень она сразу же приказала мне выпить, что вызвало во мне бурный протест.
— Что это? — я сморщился.
— Каламея, — у Омиры, кажется, вообще не было чувств. — Настойка из корня мандрагоры и золотого уса. Усиливает восприятие органов на лечение. Сама заказывала в магической лавке у мастера Фирсиана. Столько денег потратила…
— Это точно поможет? — я продолжал сопротивляться, игнорируя слова об оплате.
Омира вдруг высказала здравую мысль:
— А кто может утверждать, поможет или нет? Я бы точно не стала пить. Но Фирсиан утверждает, что лично изготовил напиток, и за его качество отвечает.
— Он в большом почете, наверное, если имеет смелость говорить такое, — ехидно ответил я и с содроганием выпил настойку. Впрочем, не такая уж она и гадкая оказалась, скорее, приторная. Много карамельной сладости с небольшой толикой горечи. — Если не поможет — я лично навещу его, — пригрозил я вдогонку.
— Кто же будет рисковать своей репутацией? — проворчала старуха и стала намазывать мое лицо мазью, в блеклом свете казавшейся темно-матовой. Приятный холодок снял жжение и остальные неприятные ощущения. — Не болит?
— Сейчас нет… Слушай, Омира, во время моего отсутствия управляющий не принимал на работу молодую девушку с пепельными волосами? Красивая такая…
— Вот ужо! — воскликнула старуха. — С каких это пор? Привиделось, что ли, мой господин? Матушка-графиня придерживается своего решения строго: никаких молодых вертихвосток. Нет, Родан без вашего соизволения лишнего шага не сделает. Но мысль верная: надо вам жениться.
— Угу, — буркнул я с сожалением, что мать избрала жесткую тактику в отношении молодых служанок. Я бы не отказался сейчас позаигрывать с одной из них. — Только узнаю, что мне присудит Имперский Трибунал, тогда сразу и женюсь.
Омира тяжело вздохнула. Ей ли не знать, что с Трибуналом шутки плохи. Как-то она призналась, что ее племянник был осужден за какие-то прегрешения, служа интендантом в цитадели Скалли, что на западных рубежах Сиверии. Вляпался на распродаже имущества каким-то мутным типам. Попал в пехотный штурмовой корпус, где и сгинул в одном из боев.
— Все мы надеемся на лучшее, господин, — мудро изрекла экономка. — Ваша матушка уже ищет вам невесту из достойной семьи.
— Хорошо, пусть всё идет так, как должно идти, — я закрыл глаза. — Иди, Омира, мне надо отдохнуть. Пусть слуги уберут посуду.
То ли снадобье мага помогло, то ли мазь благотворно повлияла на организм — я почувствовал небывалое облегчение за все время, что находился в здравом уме и новом теле. Глаза сами закрылись.
А проснулся оттого, что почуял нахождение в комнате человека. Он старался неслышно ходить по мягкому ковру, чтобы не разбудить меня. Но старческое дыхание никуда не спрячешь. Я приоткрыл глаза. Киллан стоял возле окна и тихо-тихо отодвигал тяжелую штору в сторону. Видимо, хотел открыть одну из створок, чтобы утренний свежий воздух немного проник в залу.
— Да не шифруйся ты, открывай смело, — бодро произнес я и скинул ноги на пол. Поморщился. Рана еще беспокоила, а вот на лицо я хотел посмотреть с немалым интересом.
Киллан вздрогнул, излишне резко дернул раму, и сильный поток прохладного утреннего воздуха с пряными запахами цветов проник в помещение. А я наблюдал за своей новой физиономией и удивлялся. Съежившаяся кожа стала чуть-чуть мягче, и даже разгладила рубцы по краям ожога. Я провел по ране ладонью, но никаких неприятных ощущений не испытал.
— Фирсиан или кудесник, или талантливый лекарь, — сказал я самому себе.
— Обычный маг, граф, всего лишь один из многих, кто подвизался на этом поприще, — знакомые нотки в голосе указывали на то, что мой наставник до сих пор управляет Килланом. Он повернулся ко мне и медленно прошел на середину залы. Встал слуга так, что я наблюдал его отражение в зеркале, и мог не оборачиваться.
— И много таких умельцев?
— На Тефии практикующих магов достаточно, чтобы создалась мощная конкуренция. Поневоле будешь дорожить своей репутацией. Надеюсь, граф, вы знаете, какие магические направления существуют в этом мире?
— Сейчас, спрошу своего реципиента, — пошутил я, услышав, как тихо хмыкнул Киллан. — Нет, не хочет подсказывать. Спит, наверное.
— Магия подразделяется на бытовую, куда входят лекари, ремесленники, коновалы и многие другие мелкие профессии, призванные помогать простому люду, — заметил Киллан. — Есть прикладная магия, которая охватывает весь ученый конклав Тефии. Военная магия целиком и полностью находится под патронажем императора. Стать военным магом может только тот, кто с самого детства обучался именно по этой специальности. Из прикладников тоже можно попасть к военным. Левитаторы, например, очень даже ценятся в Имперском Флоте. Заиметь на корабле умелого левитатора, то есть увести его из прикладников, считается высшим шиком.
— А разве в таком случае назначение не играет роли? — удивился я. — Насколько я в курсе — левитатор назначается приказом по Военному Кабинету. Самовольничают? Вот Ритальф — он пришел на «Дампир» по приказу.
— Этот пункт многие обходят с нарушениями, но еще никого не наказали. Все понимают, что знающий и умелый левитатор — залог сохранности корабля. С гравитонами вообще нужно уметь обходиться. Своенравный минерал.
Я призадумался. Какие-то частички глубинной памяти, той, Игната Сиротина, всплыли на поверхность.
— На Тефию после начала колонизации первыми прибыли горнодобывающие компании, — медленно проговорил я, исследуя лицо. Да, несомненно, мазь и целебный напиток «каламея» создали симбиоз, который начал активное лечение ожога. — Они что-то пытались найти, опираясь на древние рукописные списки. Я в суть вопроса не углублялся, но искали минерал, аккумулирующий мощную энергию. Неужели я нахожусь в эпохе, когда гравитон действительно использовался в качестве двигателя?
— О чем я и говорил в самом начале нашей встречи, — Киллан слегка поклонился. — Далекое прошлое Тефии скрыто мраком непонимания и намеренным искажением правды. Цивилизация погибла из-за неумеренных амбиций двух держав, каждая из которых хотела стать доминирующей на планете.
— Так мне предстоит стать спасителем этой самой цивилизации? — с иронией спросил я. — Нет уж, давайте обратно в капсулу. Я не подхожу на роль мессии.
— Никто тебя и не толкает на миссионерскую деятельность, — слуга повел плечами, словно ливрея ему мешала в процессе разговора. — Живи, как сможешь…
— Или сколько сможешь, — хмыкнул я. — Как насчет Трибунала? Что мне грозит? Опять казнь?
— Исходя из прецедента — да. Обвинение будет по двум пунктам: игнорирование приказа головного линкора, что привело к гибели «Дампира» и экипажа, а также самовольное оставление поля боя. Дезертирство.
— Вот нихрена себе! — неприятно поразился я. — Не было никакого приказа, я еще раз говорю! Я пытался прорваться сквозь ловушку и нанести противнику удар в спину!
Забавно вышло: утонченный аристократ таких ругательств никогда не употреблял, а я, уверен, скоро подсажу своего реципиента-графа на такие идиомы, что уши будут сворачиваться. Впрочем, глубинное подсознание фрегат-капитана пока скромно молчало. Может, было со мной согласно? Оно или он?
— Попытайся быть объективным, — не стал соглашаться со мной и спорить мой наставник. — В любом случае тебя обвинят по любому из этих пунктов. Корабль потерян? Да. Граф Анхиз ни за что не подпишет себе приговор, так что готовься к неприятным моментам. Друзья в одночасье станут врагами — постарайся принять все, как должное.
— Говоришь, как будто уже знаешь приговор, — проворчал я.
— Есть две линии развития событий, — сказал Киллан и настороженно кинул взгляд на дверь. Почуял, что время истекает. — И ни одна из них не ведет к счастливому финалу, я имею в виду суд.
— Дьявол вас всех раздери! — я раздраженно доковылял до кровати с намерением завалиться в нее и спать беспробудно до тех пор, пока суматоха с трибуналом не уляжется, и обо мне, может быть, забудут! — Умереть спокойно не дали, теперь погнали по второму кругу! Опять казнь! Кстати!
Киллан, уже дошедший до дверей, остановился от моего окрика.
— Ты все время будешь за моей спиной дышать? — полюбопытствовал я. — Нет, ты не подумай, что я боюсь сделать лишний шаг без твоей помощи, но все-таки, до какого предела будет простираться твой надзор? Или ты получаешь зарплату исходя из моих успехов?
— Нет, материальные ценности за свои услуги я не получаю, — засмеялся Киллан, — у нас совершенно иной принцип поощрения. Да и зачем деньги тому, что не имеет телесной оболочки? Сегодня я твой слуга, завтра — господин. Это неважно, да. Я буду рядом с тобой до тех пор, пока Игнат Сиротин и граф Фарли полностью не гармонизируются друг с другом. Но моя помощь будет сугубо теоретическая, это ты должен запомнить раз и навсегда. Надейся на свой разум и силу.
Киллан стукнул два раза в створки дверей, давая сигнал охране выпустить его, и вышел, оставив меня в тягостных раздумьях о своей непутевой жизни.
Глава 5. Трибунал