— У них тришула, — завопил Савитар.
В это время еще одна вспышка отделилась от леса, где двигался отряд акремонцев, зажжужала и врезалась где то позади вездехода. Еще, одна за одной вспышки пролетели мимо вездехода и ударили позади него.
— Не бойся, Савитар, — желая обнадежить акремонца, сказал Юрка: — там какой-то мазила слеповатый.
Это не очень помогло Савитару, который, вместо того что бы успокоиться, начал что-то щебетать по-акремонски. Яркая вспышка впереди вездехода ударила в землю. Юрка на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил, что в том месте, где ударила вспышка, осталась только голая земля. Вездеход соскочил с бревна и пошел по выжженной проплешине ровненько, как по наезженной дороге. Савитар дал газа, и машина увеличила скорость с двадцати до пятидесяти километров в час.
Юра активировал свой дар. Акремонцы, которые передвигались до этого с такой же скоростью, как и вездеход, заметно отстали, но темп бега не сбавили. Среди них Юрка рассмотрел акремонца, который держал в руках не серп, как остальные преследователи, а какой-то предмет, напоминавший по виду небольшой трезубец точной такой же, как на картинках в сказках про подводного царя, которые он так любил читать в детстве. Акремонец бежал и что-то крутил в рукоятке трезубца. Юра еще хотел глянуть на другую сторону реки, но не успел — вездеход прошел всю проплешину и опять поскакал по деревьям. Юра больно ударился головой о крышу кабины.
— Сбавь скорость и маневрируй, — сказал он Савитару. — если они в нас попадут, мало не покажется.
— Если бы хотели, то попали.
— Чего ты так решил?
— Я им нужен живой.
— Хоть это радует, — резюмировал Юрка и полез обратно через дверку в кузов, откуда извлек «Незабудку».
Видимо акремонец с тришулой отрегулировал мощность, так как вспышки поменяли цвет с красно-синего на синий и уменьшились в диаметре до размера яблока. Только легче от этого не стало. Синие яблоки были по-прежнему впереди вездехода, но теперь не сжигали все подряд, а разносили на куски, оставляя в месте падения двухметровые ямы в глубину и ширину. Теперь Савитару приходилось еще объезжать и эти выбоины. Около двухсот акремонцев выбежали из леса и уже в открытую двигались по лесоповалу, настигая вездеход.
— Сильно не тряси, — крикнул вслух Юра Савитару, забыв, что тот ничего по-человечески без своего гунураджас не понимает.
Он откинул люк в крыше и высунулся с винтовкой наружу. Навел оружие в толпу и отыскал в прицел акремонца с трезубцем, который опять что-то крутил в ручке своего оружия. Юра приготовился нажать кнопку возле спускового крючка, что бы «Незабудка» запомнила свою цель, однако вездеход слишком резко подкинуло вверх, и Юра потерял стрелка из вида. Еще несколько секунд он высматривал в толпе преследователей акремонца с тришулой, а когда обнаружил, то синий шар ударил почти в метре слева от вездехода, чуть не перевернув машину ударной волной. Медлить было нельзя. Юрка словил стрелка, нажал фиксатор и сразу же спусковой крючок.
Как обезглавленное тело акремонца с тришулой еще пробежало несколько метров, он увидел не в прицел, а, как выражался Савитар, в гунураджас. Пуля пошла дальше и пробила еще несколько акремонцев насквозь. В рядах акремонцев началась какая-то суматоха, но сразу же прекратилась после того как один из них вырвал из рук безголового стрелка тришулу, которая уже имела вид не трезубца, а выглядела как маленькая булава. Темп преследователи не сбавили, и расстояние между ними и вездеходом сократилось до двадцати метров. Теперь Юра уже отчетливо своими глазами видел яростные оскалы ближних акремонцев. Юра нырнул в кабину и достал автомат. Первая очередь положила ближних пять акремонцев. Вторая достала только двоих. К удивлению Юры те начали пытаться уклоняться от пуль, прячась между поваленных стволов деревьев. Как только Юра оканчивал стрельбу, они опять вскакивали и бежали за вездеходом.
— А как вам такие гостинцы, — азартно крикнул Юрка и кинул свето-шумовую гранату, предусмотрительно зажмурившись и широко открыв рот, чтобы не ослепнуть и не оглохнуть после ее разрыва.
Сверкнуло и бахнуло хорошенько. Даже сквозь закрытые Юркины веки глаз проскочила зарница. Хоть он и открыл рот, но уши все-таки порядочно заложило. Зато результат превзошел сам себя — около сорока преследователей закружились на месте и начали сами кусать себя за руки своими, то ли клювами, то ли собачьими пастями. Однако радость была недолгой — задние ряды акремонцев смяли передние и продолжили преследование, все ближе и ближе приближаясь к вездеходу, который начал сбавлять скорость.
Юра нырнул в кабину и обнаружил, что Савитару тоже досталось звуковой волной. Тот усиленно тряс головой, раскидывая слюни по лобовому стеклу, но продолжал дергать рычаги управления, а двумя свободными руками держался за свою голову. У Юрки пронеслась мысль о том, что у акремонцев, которые не имели наружных органов слуха, восприятие звуков идет через кожу.
— Приготовься, я кину еще пару гранат, — обратился в гунураджас Юра к Савитару.
Судя по его бессмысленным глазам, наполненных болью, то тот ничего не понял, но времени на объяснения не было. Юра вылез наружу и одну за другой с интервалом в две секунды кинул четыре гранаты и вернулся в кабину. При каждом разрыве Савитар подпрыгивал и бился головой о крышу кабины. После четвертого разрыва он что-то отчаянно чирикнул, закатил глаза и повалился на бок. Юра вытащил Савитара с водительского сиденья и сам взялся за рычаги управления, нажимая на акселератор подачи топлива. Одновременно с этим он вошел в гунураджас и увидел, что преследователи отстали и крутятся на месте. Только несколько акремонцев продолжали бег, но разрыв между ними и вездеходом, составляя уже около сотни метров. Всмотревшись на другую сторону реки, бледно серых созданий в лесу он уже не увидел.
— Савитар, ты в порядке? Очнись, — начал звать он Савитара: — мы оторвались.
Сердце Юры радостно застучало, когда он увидел, что русло реки сужается и уходит влево. В метрах двухстах впереди он увидел, что от одного берега реки до другого расстояние не больше десяти метров и из воды видны верхушки камней, что свидетельствовало о том, что глубина там не большая. Долго не раздумывая, Юра прибавил газа, одновременно рассуждая, что все-таки четырьмя руками проще управляться с вездеходом, чем двумя.
Когда до брода оставалось не больше пятидесяти метров, из леса наперерез вездеходу выскочил еще один отряд акремонцев, в котором бойцов было не меньше чем в первом. Граната оставалась только одна, стрелять тоже возможности не было — Савитар не мог взять управление на себя, так как еще лежал в прострации. Выход был один — ускориться и уйти на территорию малседонцев.
Юра нажал акселератор газа и отчаянно стонущий всеми агрегатами вездеход, еще больше завибрировал и на скорости пятьдесят километров в час вошел в воду почти полностью, однако гусеницы почти сразу нащупали дно, и кабина оказалось на поверхности воды. Еще мгновение и машина вышла на сушу. Двигатель зачмыхал, несколько раз кашлянул, еще отчаянней задымил и все-таки вездеход пошел дальше с разгону в чащу леса.
Юрка обернулся и к своему ужасу обнаружил, что свежий отряд акремонцев не остановился, а начал переправляться по торчащим из воды камням на их берег. Один из преследователей, оказывается, уже был в пяти метрах от вездехода и у него в руках был серп, который он явно собирался использовать.
— Савитар! — мысленно заорал Юрка, — ты же говорил, что ты нужен живым.
— Уже, наверное, не нужен, — отозвался тот, немного оклемавшись после того, как при нырянии вездехода, изрядное количество воды попало через открытый люк в салон.
В вездеход ударило сзади и Юра обнаружил, что серпом верхнюю часть кузова снесло ровненько, как будто, так и было. Двери кузова раскрылись и оттуда посыпались припасы с оружием под ноги к преследователям, которых становилось все больше и больше.
Машина наскочила одной гусеницей на большое бревно, и вездеход около двадцати метров прошел в диагональном положении на одной гусенице, потеряв начатую бочку с топливом.
— Было бы неплохо в нее стрельнуть, что бы она взорвалась, но передавать рычаги управления Савитару, времени не было.
Неожиданно, навстречу вездеходу, из кустов сиганула серая тень. Затем еще одна и еще. Десятки серых небольших силуэтов пронеслось возле вездехода и сзади послышалось отчаянное щебетание акремонцев. Савитар выпучил все три глаза и также начал пронзительно верещать на своем птичьем языке. Юра обратился к своим возможностям и увидел как из кустов за ними, выскакивают небольшие худые создания, у которых на лице были щупальца. Всмотревшись внимательней, Юра похолодел от ужаса — это были не щупальца, а зубы, которыми серые впивались в тела акремонцев. В течении нескольких секунд их жертвы белели и падали безжизненными куклами на землю. Юра прямо увидел весь процесс, как через небольшие каналы в игловидных зубах малседонцев, а это были именно они, кровь уходит из тел акремонцев и прямиком попадает в небольшой мешочек, расположенный примерно в том месте, где у людей легкие. Дальше рассматривать устройство тел малседонцев было некогда, хотя в Юре моментально проснулся интерес исследователя, так как вездеход пошел под углом сорок пять градусов вверх по склону и мотор машины натружено стал кашлять.
— Савитар, что делать? — спросил он у лицеклювого.
Тот не отвлекался, а продолжал чирикать, как будто погибали в зубах не преследователи, а он сам. К Юркиному облегчению машина дотянула до критической точки, и они выскочили из леса на ровную поверхность огромной поляны. Никакой растительности на ней не было на протяжении около трех километров, за исключение высокой, в человеческий рост, травы. Посреди поляны высился черный камень в виде пирамиды, верхушка которого на два метра высилась над травой. Рассматривать камень времени не было и Юра увеличил скорость до пятидесяти километров в час. Поляну прошли быстро и опять углубились в лес, деревья в котором росли почему-то очень редко и Юрка почти не маневрировал, а шел прямо. Савитар успокоился и перестал кричать, только крупная дрожь иногда пробегала по его телу. Все шесть рук его тряслись, как будто у деда Мишы, после злоупотребления самогонкой Камилы.
— Они все погибли, — сообщил Савитар.
— Кто-нибудь еще нас преследует? — поинтересовался Юра.
— Ни одного бхакта не осталось, а на счет малседонцев не знаю.
Сосредоточившись, Юра моментально глянул по окрестностям и, никого не нащупав, ни впереди, ни позади себя, даже мелкой лесной живности успокоился.
Еще полчаса прошли без приключений. Каждый из них молчал и думал о своем, пока двигатель вездехода обидчиво не рыкнул и заглох.
— Помоги мне заправить машину, — кинул Юра Савитару и вылез из кабины.
Верхняя половина кузова отсутствовала и была полна веток. Юра забрался в кузов и стал разгребать лесной мусор. Савитар поначалу ему помогал, но как только тот откопал, чудом не потерявшийся мешок с сухарями, помощь на этом закончилась. Савитар слез с кузова, разорвал клювом ткань мешка и стал поедать сушеный хлеб. Юра нашел головку сыра и, разломав ее пополам, поделился с Савитаром. Тот благодарно схватил сыр одной из рук, отошел в сторонку и приподнял полы своего платья, явно намереваясь справить свою нужду.
— Ты что собрался делать? — возмущенно спросил Юра.
— Хочу есть, — последовал ответ.
— Отойди подальше за деревья и делай там, что хочешь.
Савитар ничего не сказал, а с обиженным видом пошел в сторону от вездехода. Юра в это время жевал и откручивал крышку последней бочки с топливом. Неожиданно Юра что-то почувствовал. Леденящий холод прокатился от затылка до пят.
— Попались, — промелькнула у него мысль и тут же в подтверждение, он услышал, и почувствовал страх Савитара.
Юра поднялся с колен от горловины бака и сначала ничего не увидел. Только между деревьев что-то промелькнуло. Это мелькал белый горошек платья Савитара. Тот отошел на расстояние около пятидесяти метров, а теперь несся к машине так, что только горошек мельтешил меж кустов. Глаза были вытаращены, клюв раскрыт в немом крике, но пакет с сухарями, который он держал двумя незадействованными в хаотичном махании руками, не выкинул. Юра взял в руки автомат с серпом и выпрыгнул из кузова на землю. Савитар уже почти добежал до вездехода, но запутался в полах своего цветастого платья и упал, ударившись головой прямо о ступеньку кабины.
— Спасибо, что помог, — убедившись, что акремонец без сознания, поблагодарил его Юра и приготовился отчаянно обороняться.
Около двух десятков малседонцев окружили вездеход со всех сторон. Юра прижался спиной к вездеходу и навел на ближайшего малседонца, который был ростом с Савитара, только намного худосочней, серп. Он успел рассмотреть на лице малседонца дыхательные щели, тройной ряд игловидных зубов во рту, желтые глаза без зрачков, его острые уши и когти на пальцах несуразно длинных рук, успев сообразить, что это не когти, а тоже зубы, когда удар сзади по голове унес его от действительности в крепкие объятия небытия.
— Опять в голову, — успела у него мелькнуть обидная мысль.
Глава 7
Первым ощущением была боль. Юра, не открывая глаз, попытался просмотреть пространство вокруг себя, но попытка не увенчалась успехом — головная боль мешала сосредоточиться. Он еще раз попытался осмотреться в гунураджас, но только почувствовал чужое присутствие, от которого расходилось ледяное покалывание по всему телу.
— Герадамас, не вздумай использовать свои возможности, — услышал он тихий свистящий шепот у себя в голове.
Юра приоткрыл веки глаз и сразу же их зажмурил обратно. Яркий слепящий свет неприятно резанул по глазам. Немного проморгавшись, Юра все-таки открыл глаза и обнаружил, что он лежит внутри огромного прозрачного саркофага в форме шара из материала схожего по своему виду с тем же материалом, из которого состояли города архонтов. Шар был около пяти метров в диаметре и занимал почти все помещение, в котором располагался.
Возле саркофага то ли стоял, то ли полулежал на незнакомом приспособлении очень похожим на гнутую алюминиевую ложку, малседонец. Его лицо было все испрещено морщинами и шрамами. Голова напоминала по форме вытянутый эллипс и была обтянута темно-пепельной кожей. Из четырех дыхательных щелей и непропорционально больших треугольных ушей, никак не гармонирующих с головой, торчало множество седых волосков, которые непрестанно шевелились. Глаза цвета подсыхающего гноя пытливо смотрели на Юру. В отличие от других малседонцев, этот был одет в черную накидку, которая закрывала его тело полностью.
Оглядевшись, Юра рассмотрел, что помещение, в котором он находится, пирамидальной формы со стенами антрацитового цвета, которые заполняли при этом пространство ярким дневным светом. Ни входа, ни выхода нигде не было видно.
— Наверное, я во вражеском корабле, — решил про себя Юра и смело продолжил рассматривать малседонца.
— Ты очень проницательный, герадамас, и очень сильный сизигий[28], но сразу тебя предупреждаю, что свои силы сейчас ты использовать не сможешь, — услышал он у себя в голове голос малседонца.
— Кто ты и где я? — спросил, не открывая рта, Юра.
— Я, Арвила, сатрап[29] малседонцев.
— Я, Икин Юрий Максимович, человек, — в свою очередь представился он в ответ и еще раз попробовал активировать свои возможности.
— Икин, не пытайся, как то на меня воздействовать. Этот саркофаг предназначался для элелейца, который контролировал матку акремонцев на этом ликвидаторе. После того как элелейцы неожиданно перестали содействовать архонтам, взбунтовавшиеся акремонцы уничтожили эту сущность, но саркофаг остался. Он сконструирован так, что бы сдерживать энергию элелейцев и направлять ее в нужное русло. Он ограничивает твою связь с плеромой и к тому же блокирует запах твоей крови, — остановил потуги Юры малседонец.