И вот уже она осознаёт эту трансформацию, принимает решение, что нужно всё обдумать, а для этого лучше вернуться домой. Я отчётливо вижу её глазами окружающую действительность, её ушами слышу разговоры проходящих мимо людей. Вот моя младшая сестра (а как ещё её назвать?) пришла домой. Отчий дом! У меня даже сердце защемило! Валюша с интересом осматривает двор, и я тоже вижу эти родные места. А вот и мама! Совсем молодая, а главное – живая! Чувствую, как учащённо бьётся сердце, пожалуй, нужно прервать воспоминания этого сна. А вот и Гарри выходит на балкон, вопросительно смотрит на меня.
– Что случилось, милая? С тобой всё в порядке? Ты бледная! Может быть, водички выпьешь?
– Спасибо, дорогой! Да, холодной воды не помешало бы попить.
Гарри ушёл за водой, а я в который раз подумала о том, что доживать свой век нужно с надёжным заботливым человеком, чтобы было кому налить воды. Муж возвращается на балкон и даёт мне полный стакан холодной минералки. Я с удовольствием неспешно пью, улыбкой благодарю своего Гарри и успокаиваю его:
– Мне уже лучше, спасибо! Садись, передохни, скоро пойдём обедать.
Да, после дневного сна мы просыпаемся около пяти часов после полудня, и садимся кушать. Как это назвать, поздним обедом или ранним ужином? А какая разница? Нам вполне нравится такой распорядок дня. Гарри подвинул своё кресло поближе к моему креслу-качалке, мы обнялись и несколько минут смотрели на океан. А я в это время думала, сообщать ли мужу о том, что наш недавний знакомый писатель Юджин не пошутил. В итоге так и не пришла к какому-то решению, отложив этот вопрос на потом.
Во время обеда я ещё раз «прокрутила» в голове увиденное час назад сновидение, при этом постаралась не нервничать и не показывать своего волнения мужу. Как обычно, во время трапезы мы что-то тихо обсуждали, и в это же время я ещё раз смотрела глазами Валюши на то, что она видела в первые несколько часов после того, как копия моего сознания соединилась с её мозгом. А потом я думала, почему этот сон прервался на том месте, когда моя сестрёнка решила прогуляться по набережной, чтобы проверить, может ли она читать мысли людей. И не нашла этому никакого другого объяснения, кроме того, что я увидела фрагмент жизни Валюши в далёком 1964 году, соответствующий по длительности как раз тому времени, которое прошло с момента нашего с Гарри выхода из кафе и до моего сна.
Последует ли продолжение, когда я снова буду спать? По всей видимости, да, однако, уверенности в этом не было. Но мне очень хотелось бы снова увидеть своё далёкое детство, причём, также отчётливо, во всех красках и подробностях! Как вообще такое возможно? Ответ на этот вопрос я вряд ли когда-нибудь узнаю, поскольку всё, что произошло со мной и продолжает происходить, вряд ли можно объяснить с научной точки зрения. Но факт остаётся фактом – существует какая-то ментальная связь между мной и той девочкой Валей, которая сейчас живёт в 1964 году. И ещё вопрос: мы с ней находимся в параллельных реальностях или на главной исторической последовательности, но в разное время? И здесь у меня пока нет ответа. Я читала много книг о путешествиях во времени, о параллельных мирах, даже мечтала о том, как было бы интересно попасть в прошлое или в будущее. И вот на старости лет дожила! И что теперь делать? Как жить дальше? А так и жить, как до этого жила! Как-нибудь разберусь со своими снами. Во всяком случае, как мне кажется, сейчас жить стало лучше, жить стало веселее. Так, кажется, говорил когда-то великий вождь и лучший друг физкультурников.
* * *
Кстати, может быть, к приходу родителей приготовить что-нибудь вкусненькое? А почему нет? Время у меня есть. Я открыла холодильник, убедилась, что все необходимые ингредиенты там имеются, и приступила к делу. А чтобы мама не задавала лишних вопросов о том, где её дочь научилась готовить такие блюда, я достала с книжной полки «Книгу о вкусной и здоровой пище» и положила её на кухонном столе. Теперь всем понятно – дочь смотрела в эту кулинарную книгу и готовила ужин.
Первой с работы пришла мама, я её встретила в прихожей, и она сразу же спросила, чем это у нас так вкусно пахнет. А когда увидела в столовой сервированный стол, то несколько минут молчала, разглядывая выставленную на нём «вкусную и здоровую пищу», потом обошла вокруг стола, зачем-то трогала вилки, ложки и ножи, пыталась поправить скатерть, затем села на стул и вопросительно посмотрела на меня.
– Валюша, что случилось? Это всё ты сама приготовила? Или, может быть, бабушка была у нас?
Честно говоря, было бы проще всё списать на бабушку. Не буду же я объяснять своей 39-ти летней маме, что её дочь теперь имеет за плечами 76-ти летний жизненный опыт, и что-что, а приготовить хороший ужин и накрыть красиво стол она может без всякой поварской книги и без помощи бабушки (я сама уже прабабушка!). Но тут домой явился папа, и я убежала в прихожую встречать его. Он тоже заинтересовался вкусным запахом, на что я порекомендовала ему помыть руки и пройти в столовую. Папа не стал утруждать себя глупыми вопросами по поводу кулинарных способностей дочери, а с улыбкой уселся за стол и предложил начать трапезу.
В центре стола находилась керамическая супница, из неё я разлила по тарелкам бульон с яйцом, а к бульону подала горячие пирожки с мясом. Рядом с супницей стояла вазочка с зеленью, каждый брал себе по вкусу и посыпал в тарелки. Папа с удовольствием ел бульон с пирожками и нахваливал свою дочь, мама тоже ела, но иногда вопросительно смотрела на меня.
– Мама, чему ты удивляешься? – весело поинтересовалась я. – Твоя дочь скоро окончит школу и станет совсем взрослой. Наверное, такое простое дело, как приготовление мною обеда или ужина не должно вызывать у родителей состояние шока. Или ты, мама, иначе думаешь?
И тут она встала, подошла ко мне, обняла и заплакала. Я прижалась к маме, гладила её по спине, говорила ласковые слова, а у самой глаза были полны слёз. Папа тоже обнял нас и тихо произнёс:
– Девочки мои, не надо плакать! Всё хорошо! Просто неожиданно выяснилось, что наша дочь выросла, поэтому нам с мамой немножко грустно, но такова жизнь. А что касается кулинарных способностей Валюши, так ты, Нина, сама не раз привлекала дочь на кухню в качестве помощницы, и магическим гроссбухом под названием «Книга о вкусной и здоровой пище» она пользоваться умеет.
Мы с мамой засмеялись сквозь слёзы, поцеловали друг друга и опять сели за стол. Дальше трапеза продолжалась в приятной и непринуждённой атмосфере. Мама и папа рассказывали что-то весёлое о своей работе, попутно хвалили мои котлеты с картофельным пюре и крабовый салат, потом мы неспешно пили чай с вареньем и сладкими пирожками. А когда закончился ужин, я предложила родителям перейти в зал и отдохнуть на диване и креслах, добавив, что у меня имеется к ним серьёзный разговор.
– Замуж собралась? – засмеялся папа. – Неспроста приготовила праздничный ужин и накормила родителей, чтобы они в обморок не упали, услышав эту новость.
– Гриша, да что ты говоришь! – возмутилась мама. – Какое замужество! Ей ещё учиться нужно!
– Мать, одно другому не помеха, – философски заметил папа. – Мы с тобой поженились, когда были студентами первого курса, а потом ты ждала меня с фронта.
– Ну, тогда были другие времена, – выразила своё мнение мама.
– Любовь во все времена сражала молодых людей, – улыбнулся папа.
– Успокойтесь, дорогие мама и папа! – торжественным голосом заявила я. – Замуж ваша дочь пока не собирается, хотя два мальчика из моего класса уже сделали мне предложение руки и сердца. Но оба не являются героями моего романа.
– Слава Богу! – обрадовалась мама.
– Ну вот! Я уж было собрался на свадьбе дочери погулять, а тут такая незадача, – весело сказал папа.
– Извините, не оправдала надежд, – в том ему ответила я, цитируя одного из героев фильма «Классик». – А ещё я не оправдала твоих, папа, надежд в том, что приняла решение не связывать свою жизнь с медициной.
Родители с удивлением смотрели на меня и несколько секунд не могли произнести ни слова. Потом мама с волнением в голосе спросила:
– Валя, ты опять собралась поступать в музыкальное училище? В прошлом году на семейном совете мы, вроде бы, уже поставили точку в этом вопросе. Или тогда было многоточие? Опять решила нам с папой нервы потрепать? Вот получишь диплом для нормальной профессии, тогда и делай музыкальную карьеру!
Скажу откровенно, в этом месте я еле себя сдержала. Молодая 39-ти летняя женщина будет учить 76-ти летнюю бабку, как ей жить! Но сдержалась. Потом улыбнулась и сказала:
– Честно говоря, я не имела в виду музыкальную карьеру, но ты, мама, даже не представляешь себе, какую идею подсказала мне только что. Но всё по порядку. Расслабьтесь, пожалуйста, и послушайте.
Родители сидели на диване, а я встала напротив и начала читать наизусть фрагмент научно-фантастического романа Василия Головачёва «Чёрный человек»:
«Шаламов попробовал шевельнуться и едва сдержал стон: тело уподобилось студню, в который вонзился миллион игл, осколков стекла и прочих острых предметов.
– Ёлки-палки! – сказал Шаламов вслух, не узнавая собственного голоса. – Эй, кто-нибудь, что случилось? Где я?
– Вы на шлюпе курьерской линии СПАС-главный – Орион-6, – прошелестел в ушах голос.
И Шаламов, наконец, вспомнил, где он находится. Багровая пелена в глазах медленно растаяла, сквозь мглу проступили очертания рубки. Поскольку «Кентавр» был спасательным шлюпом класса «универсал-абсолют» и представлял собой, по сути, единый квазиживой организм, внутри которого, как семечко в яблоке, обитал водитель, называемый по древней традиции пилотом, то рубка шлюпа должна была иметь вид трехметрового кресла-кокона, оборудованного множеством датчиков. Датчики подавали информацию напрямую в мозг пилоту, и через блок целесмыслового контроля передавали его мысленные команды исполнительным механизмам.
Теперь же в передней части кокона напротив Шаламова зияла брешь, образуя своеобразное окно, за которым располагалось странное помещение, напоминавшее пещеру. «Пещера», заросшая гребнеобразными перепонками, имела явные признаки технологической обработки. Её торец представлял собой чёрный гладкий экран, по которому плыли светящиеся линии, искажённые геометрические фигуры, замысловатые знаки и символы. А в кресле, напоминающем журавлиное гнездо, сплетённое из толстых металлических прутьев, восседала завораживающая взор фигура: трёхгорбая глыба в пластинчатых доспехах из полированного жёлтого металла. Глыба казалась живой и неживой одновременно и вызывала в памяти ассоциации – окаменевшего бегемота или, наоборот, ожившую скульптуру модернистов. Но хотя Шаламов и соображал пока туго, он сразу узнал маатанина…»
А дальше я ещё минут десять читала фрагмент из первой части этого интересного фантастического романа известного писателя-фантаста. Мама и папа завороженно слушали, а когда я закончила и села в кресло, папа спросил:
– Валюша, мы поняли, что это был отрывок из какой-то книги одного из писателей-фантастов о покорении космоса. Кто автор? Братья Стругацкие? Станислав Лем? Ты наизусть помнишь такой большой фрагмент текста?
– Мама и папа, только, пожалуйста, не падайте с дивана и не хватайтесь за сердце! – улыбнулась я. – Во-первых, что касается моей памяти. Да, я помню наизусть весь текст этой книги, у меня очень хорошая память. А чему ты, папа, удивляешься? Ведь твоя дочь является отличницей по всем предметам и претендует на золотую медаль! Во-вторых, и это главное, научно-фантастический роман «Чёрный человек» написала ваша дочь.
Да простит меня за плагиат Василий Васильевич Головачёв! Но, как заверил Валентину Григорьевну другой писатель-фантаст, Евгений Щепетнов, в прошлом времени я могу без зазрения совести издавать под своим именем любое произведение. А авторы этих книг напишут в своё время что-то ещё более интересное и эпохальное.
В доме опять наступила тишина, нарушаемая лишь тиканьем больших настенных часов. Родители смотрели широко открытыми глазами то на меня, то друг на друга, наконец, папа осипшим голосом спросил:
– Валя, а где рукопись этой книги? Можешь нам её показать?
Глава 2
– Если вы помните, пару лет назад я спрашивала у вас, позволит ли наш семейный бюджет купить пишущую машинку, – напомнила я родителям историю двухгодичной давности. – На что ты, мама, дала довольно уклончивый ответ, дескать, если будет острая необходимость в такой покупке, то, конечно, купим машинку.
– Помню, действительно, было такое, – ответила мама, – так ты уже тогда хотела печатать свои книги? Надо было нам сказать, для чего это нужно, вот и купили бы.
На самом деле, тогда необходимо было что-то напечатать для школьной стенгазеты, вот я и задала родителям вопрос о пишущей машинке, так, на всякий случай. В итоге написала статью от руки.
– Мама, я тогда поняла, что с машинкой не всё так просто, поэтому настаивать не стала, – ответила я. – А просто запоминала всё, что складывалось у меня в голове в виде сюжета той или иной книги. Писать же от руки книгу, а тем более, несколько книг, это очень муторное дело. Я прекрасно понимала тогда и знаю сейчас, что школьнице или девушке без специального образования пробиться в какое-либо издательство будет очень непросто. Поэтому я сочиняю книги, образно говоря, в стол. Ещё раз повторю – у меня прекрасная память и я помню наизусть все свои книги.
– Валя, так у тебя этих книг несколько? – задал вопрос папа.
– Да, я сочинила уже 12 книг. Если хотите, то буду каждый вечер читать вам половину главы. А что касается издания моих книг, то как раз для этого я и хочу поступить после школы в Литературный институт имени Горького. Вряд ли какое-либо издательство примет рукопись к печати от студентки первого курса, а вот журналы будут печатать мои книги! Например, журнал «Техника молодёжи», альманах «Искатель». А когда я перейду на второй курс, тогда мои произведения будут печататься и в издательствах.
– А что, давайте устраивать литературные вечера, – предложил папа, – каждый день вряд ли получится, а вот по выходным мы с мамой с удовольствием послушаем твои книги.
– Доченька, а может быть, получишь медицинское образование? – мама сделала ещё одну попытку переубедить свою строптивую дочь. – А книги так и продолжай писать. И пишущую машинку тебе купим! В свободное от учёбы время будешь печатать. А мы с папой будем твоими первыми читателями.
– Мама, уговаривать меня не надо! – строго ответила я. – Решение мною уже принято. Я собрала вас на семейный совет не для того, чтобы поинтересоваться вашим мнением о дальнейшей судьбе вашей дочери, а как раз затем, чтобы проинформировать вас о своём решении. И это ещё не всё.
– Валюша, а может быть, следующие твои заявления перенесём на завтра? – улыбнулся папа. – Поверь, мы с мамой теперь допоздна будем переваривать и обсуждать то, что услышали от тебя.
– А что, возможно, ты, папа, и прав, – я тоже улыбнулась, затем продолжила, – тогда давайте поговорим о твоей будущей карьере завтра.
Опять возникла пауза, мама и папа с недоумением смотрели то на меня, то друг на друга, наконец, мама выразила своё мнение:
– Валя, а причём здесь папина карьера? Ведь мы о тебе говорим.
– Мама, мы говорим о делах семейных, – ответила я. – Вот, обо мне уже кое-что обсудили. Папа предложил перенести прения нашего высокого собрания по следующим вопросам на завтра.
– Подожди, доченька! – вмешался папа, – Раз уж речь зашла обо мне, тогда не томи нас до завтра! Рассказывай всё, как есть.
– Хорошо, тогда, дорогие родители, продолжим прения, – опять улыбнулась я, – но прежде, чем мы перейдём к вопросу о твоей, папа, работе, я хотела бы, чтобы вы послушали новую песню.
Я подошла к пианино, села на стул и спела под свой аккомпанемент песню «День Победы». Прозвучал последний аккорд, я пересела в кресло, а родители продолжали молчать. Наконец, папа подошёл ко мне, поцеловал и тихо произнёс:
– Спасибо, дочь! Я первый раз слышу эту песню. Слова берут за душу, и музыка замечательная! Кто исполнитель? Нина, ты слышала эту песню?