— Корбин Денис Гаврилович, управляющий вашим предприятием… — начал колобок, но я его перебил, поправив:
— Завод принадлежит Уралу и, в том числе, всей Сибири и Российской империи. Попрошу выбирать правильные определения.
Немного лукавлю, но официально это выглядит именно так, а кто основной капитал вложил — не их ума дело!
— П-простите, в-виноват, — сглотнув, вытерев со лба пот и заикнувшись на каждом слове, ответил управляющий.
— Охранитель, Чертков Семен, подпоручик, — назвался один из сопровождающих колобка.
— Охранитель, Земов Вячеслав Игнатич, подпоручик, — сказал второй служивый.
— Полиносов Арсений Викторович, начальник сборочного производства, — представился среднего возраста усталый господин, в костюме на котором в разных местах просматриваются различные пятна и даже есть специфические дырочки с оплавленными краями (готов поспорить, что прожег, когда стоял рядом со сварщиком).
— А вас как зовут? — посмотрел я на молчаливую даму, по лицу которой невозможно прочесть никаких эмоций.
— Софья Олеговна, бухгалтер и делопроизводитель, — соизволила та представиться.
— Гм, а фамилия у вас? — решил почему-то уточнить я.
— Хорева, — ответила та, а потом уточнила: — по матери.
— Охранители — свободны! — махнул я парням, пришедшим с руководителями завода.
Молодцы, с места не сдвинулись, от своего работодателя ждут отмашки. Н-да, бардак! Мало того, что мои деньги тут тратятся, так еще и подчиняться не желают.
— Господа, отдыхайте, — произнес Денис Гаврилович и в очередной раз промокнул свою лысину платком.
Охранители синхронно кивнули и отправилась в сторону заводоуправления. «Уж не рейдерский ли тут назревает захват?» Возникла мысль, которую сразу прогнал. Пока еще не встречал я в этом мире такого подхода к ведению бизнеса. Да и есть сомнения, что кто-то на такой шаг пойдет и замахнется на мои заводы, ну, уж в Сибири точно не посмеют. Допускаю, если императрица со мной все отношения разорвет, то на столичные больницы, лаборатории и фабрики по производству лекарств и медицинских приборов найдутся желающие к рукам их прибрать. Да и то, скорее всего, предложат купить, естественно, по смешной цене.
— Господа, как это понимать?! — в раздражении указал рукой на стоящие в ряд самолеты. — У меня имеются отчеты, по которым собрано, если не ошибаюсь, порядка пятидесяти самолетов! Тут же стоит набор запчастей. Взлетит в небо, дай бог, штук десять!
— Ваше высокопревосходительство, обстоятельства, — развел руками Денис Гаврилович. — Из-за нехватки комплектующих мы приняли решение…
— Кто конкретно и что решил? — перебил я его.
— Так это, — сглотнув, начал управляющий, — мы, собственно, втроем на такой шаг пошли, чтобы производство не простаивало, — он кивнул в сторону начальника цеха и бухгалтершу. — Требование ваше исполняем со всем прилежанием. Задача поставлена собрать как можно больше летных машин, вот и стараемся, — Денис Гаврилович заискивающе улыбнулся.
Сдерживаюсь, чтобы не разразиться бранью, мысленно себя пытаюсь взять в руки и успокоиться. Однако, не могу избавиться от мысли, что это наглый обман, саботаж и предательство. Интересно, куда смотрел мой главный конструктор, зять, мать его, недоделанный?! А Катерина? Она, что ослепла от любви к своему муженьку?! Черт! Сестрицу еще могу понять, она последнее время старалась дома сидеть. Сам на нее ворчал и запрещал шляться по заводам, так и говорил:
— Катя, ты моего племянника или племянницу побереги. Нечего малышам нюхать краску, дышать выхлопными газами, а придумывать раскраску боевой технике ты и сидя у себя в мастерской можешь.
Нет, не очень мне нравилось, что сестрица почти все время вся в красках перемазана, на здоровье детей это тоже вред оказывает, но в меньшей степени, чем на производстве. Фиг с ним, сестрица не при делах, но Терешкин-то где был? Задача перед ним стоит — конструировать и передавать в серию. За сборку не отвечает, но должен же проследить, как завод справляется и нет ли проблем!
— И как, много самолетов-то собрали? Кстати, ни на одном не заметил вооружения. Как это так? — спросил я управляющего.
— Семь машин стоит в полной боевой готовности, — вступил в разговор начальник сборочного производства. — Они в ангаре, — он указал на большое помещение, — чтобы, не дай бог, никто ничего не позаимствовал. Отгрузки пулеметов с завода нет, говорят, что мы в очереди не первые. Не хватает запасных частей, проблемы с двигателями — их нет. Это основные причины такой картины, — тяжело вздохнул Арсений Викторович.
— Все расчеты за поставку деталей осуществляем своевременно, сразу после получения и отбраковки, — осторожно заметила бухгалтерша.
— Предоплаты не делаете? — нахмурился я, чувствуя, что «собака зарыта» именно в финансах.
— Как можно? — осуждающе сказала бухгалтерша. — А если нам не поставят необходимые детали? Нет, выплаты осуществляем только за конкретный товар!
Ага, и наплевали на мои рекомендации и указы. Представляю поставщиков, которых ставят перед фактом, что часть их продукции имеет брак и за него готовы оплатить половину, тем деваться некуда, соглашаются, но зарекаются иметь дело с такими мошенниками. Схема аферы читается на раз, ну, для меня это известно, для других может и нет.
— Пошли, — мрачно кивнул в сторону сборочного предприятия, — хочу посмотреть, как тут все устроено.
Моя охрана в десяти шагах позади, рассматривают самолеты и что-то бурно обсуждают. Управляющий и начальник производства в два голоса стали уговаривать посетить завод позднее, когда подготовятся для встречи.
— Наведете порядок, поставите проверенных людей и станете пускать пыль в глаза? — зло прищурился я. — Нет, требуется правдивое состояние дел, а за отчеты еще спрошу. Как ни крути, а получается подлог!
Подавил в себе желание, чтобы сразу же не арестовать эту компанию и отправить всех в кутузку. Следует разобраться и получить доказательство вины, правда, тут и так все на лицо. Самолетов-то готовых к боевым действиям нет! А я, черт возьми, рассчитывал на авиационный полк!
Мат-перемат, удары по железу, кто-то сверлит, другие варят — работа кипит. В цеху стоит запах красителя, топлива и жженого металла. Тут и там навалены запасные части, не разложены, просто вперемешку и найти тут что-то — проблемно. В данный момент, как раз этим и занимаются двое работяг, перерывая и перекладывая с места на место детали. Делают это не особо аккуратно, ненужное откидывают в сторону, не обращая внимания на то, что запасные части могут повредиться.
— Н-да, — покачал я головой и посмотрел на начальника производства.
Тот мой немой укор понял, тяжело вздохнул и принялся оправдываться:
— Спешим, пытаемся как можно быстрее собирать самолеты. К сожалению, после отбраковки деталей они оказываются вперемешку…
— Другими словами, — перебил я его, — бардак и хаос, нарушение трудовой дисциплины. Тут уже все увидел, покажите теперь, где рабочие отдыхают, переодеваются после смен.
— Ваше высокопревосходительство, ваши указы помним, но еще не успели построить, — закусив губу, ответил управляющий.
— А когда планируется закончить? — уточнил я, догадываясь, что никто ничего и не пытался строить.
Конечно, задачи перед тем же управляющим поставили амбициозные. Главный конструктор наверняка порядки наводил, хотя, это не то место, где изначально конструирование происходит. Уж не поэтому ли такой бардак, что Василий Андреевич Терешкин не соизволил тут появляться? Как ни крути, а главный конструктор обязан проверять, как его идеи в жизнь воплощаются, а не довольствоваться разработками в мастерской. Понимаю, что у моего зятя мало времени, загрузил его с головой. Но у него-то голова должна на плечах быть! Мог бы найти себе помощников, на которых часть работы повесил, одному человеку невозможно за всем уследить.
С рабочими не стал разговаривать, как и отказался от проверки документов. Первые вряд ли что-то путное скажут, а в бумажках зароюсь на несколько дней. Нет, тут необходимо работать профессионалам, за Картко уже отправил своего водителя, Анзора велел отыскать и теперь дожидаюсь своих людей. Управляющего и бухгалтершу отправил в заводоуправление, чтобы готовили документы для отчета, а сам еще раз прошелся по территории в сопровождении охраны и господина Полиносова.
— Покажите-ка вы мне любезный, где стоят готовые к вылету самолеты, — попросил я, после проверки взлетной полосы.
— Сей момент, пройдемте, ваше высокопревосходительство, — указал он рукой на ангар и достал из кармана большую связку ключей.
Кроме амбарного замка никто самолеты не охраняет, при том, что у управляющего охранители имеются, которые получают деньги, готов побиться об заклад, из казны на нужды завода.
Действительно, самолеты в полной готовности, с оружием, но без боекомплекта. Правда, по словам начальника производства, баки пусты, чтобы, не дай бог, не случилось чего.
— А склад ГСМ имеется на территории? — потер я подбородок, в чем-то соглашаясь с Арсением Викторовичем, который, похоже, исполняет роль не только начальника производства, но и завхоза.
— Топливо хранится в бочках, около забора, под навесом, — кивнул куда-то в сторону Полиносов.
Ради интереса осмотрел, где хранятся чертежи. Комната без окон, массивный сейф и… все нараспашку, на столе валяются схемы самолетов — бери, не хочу!
— И это у вас называется секретностью? — посмотрел я на начальника производства.
— Так ведь, ваше высокопревосходительство, иначе же никак, — пожал плечами тот. — Если по каждому возникающему вопросу в сейф лазить, то времени на сборку уйдет намного больше. У меня пять бригад, пока соберут и подгонят одни детали, потом другие, то забывают какие требования и что к чему крепить.
Черт возьми, если на танковом и двигательном заводах такие же проблемы, как здесь, то просто беда! Представляю, как такому бардаку удивится императрица, если пожелает осмотреть производство летательных машин, при том, что меня хвалят за нововведения по обустройству работы на предприятиях.
— Иван Макарович, желал меня видеть? — вошел в «секретную» комнату Анзор.
— Скажи, сложно ли отсюда вынести бумаги? — хмуро поинтересовался я у него.
— Никак такое невозможно! — неожиданно горячо воскликнул начальник производства. — Иван Макарович, ваше высокопревосходительство! У нас ни один чертеж не пропал! Лично каждый день проверяю, а перед тем, как кто-то с ними знакомится, то в обязательном порядке руки моет. Да и чертежи-то у нас в единственном экземпляре!
Про мытье рук — не понял, к чему Арсений Викторович ввернул, но это правильно, не поспоришь, а то бы схемы сразу стали не читабельны. А вот про единственный экземпляр — не знал.
— Перерисовать, думаю, сложно, — заметил Анзор, явно оценив ход моих мыслей. — Того кто умыкнул чертежи — нашли, не отсюда, но тут порядка нет, с этим не поспоришь. Кстати, сейф, судя по всему, можно открыть обычной ложкой.
— Вот и наведи здесь порядок, — буркнул я, а сам посмотрел на господина Полиносова: — Ваши мысли по поводу запасных частей? Почему такой бардак творится?
— Вопросы финансов не в моем ведении, — развел тот руками. — Довольствуемся тем, что дают.
— Плохо, очень плохо, — поморщился я. — Значит так, вы временно назначаетесь управляющим. Бардак устранить, места отдыха рабочих оборудовать в установленном порядке. Разобраться с поставкой запасных частей, — я задумался, а начальник сборочного производства, осторожно сказал:
— Ваше высокопревосходительство, прошу простить, но принять должность и такую ответственность не могу. Каюсь, многое не досмотрел, но и справиться со всем не сумею.
— Не боги горшки обжигают, — отмахнулся я. — Это вам, господин Полиносов, наказание или есть другой вариант — под суд за нарушение моих указов.
— А как же господин Корбин? — растерянно спросил только что назначенный исполняющим обязанностями управляющего.
— С ним побеседует полиция, контрразведка, проверят финансовую документацию и по совокупности преступлений суд вынесет решение, — усмехнулся я и посмотрел на Анзора.
— Понял, Иван Макарович! — кивнул тот и вышел из «секретной» комнаты.
— Приеду через три дня, надеюсь, увижу подвижки в лучшую сторону, — предупредил я господина Полиносова. — Удачи вам Арсений Викторович, вы справитесь, видел же, кто именно тут все делает.
— Постараюсь, — ошеломленно ответил тот.
Махнул ему рукой и направился из комнаты в дурном расположении духа. Правда, если поднапрячься, то авиационный полк у меня почти что есть. Доукомплектовать самолеты не такая большая проблема. Почти дошел до машины, но потом резко развернулся и направился обратно еще сильнее раздражаясь. На готовых самолетах слой пыли, амбарный замок в ржавчине, никто машины в воздух не поднимал! Где, черт побери, пилоты? Кто их готовит? Ведь при заводе должна иметься школа, на содержание которой уходит десять тысяч в месяц! Я же, кроме рабочих, никого не наблюдал.
— Иван Макарович! Ваше высокопревосходительство! Подождите! — раздался возглас начальника полиции.
Оглянулся, ко мне спешит Глеб Сидорович с несколькими своими людьми. Да, господину Картко, как и мне, не позавидуешь. Дожал-таки я его и поставил главным над полицией, жандармерией и сыском. Мало того, есть у меня планы по расширению его полномочий. Необходимо организовать финансовое ведомство, следящее за махинациями. Сейчас данным вопросом занимаются чуть ли не все структуры, а профессионалов нет. Конечно, сыскное управление под руководством Картко различные дела распутывало, но в данный момент требуется тот, кто конкретно этим всем будет разбираться.
— Здравствуйте, Глеб Сидорович, — дождавшись начальника полиции, пожал ему руку.
— Иван Макарович, что тут произошло? — уточнил тот, понимая, что если его «дернул», то не из простого интереса.
— В двух словах расскажу, но думаю, сами все поймете спустя несколько минут, — вздохнул я и предложил пройти в заводоуправление.
Глава 4. Неожиданные вести
Пыхтя, краснея и бледнея, тряся какими-то бумагами управляющий заводом мямлил и пытался выгородить себя. Мол не виноват! Все кругом дураки кроме него. На выдвинутые требования не соглашаются и даже генерала Гастева приплел, что тот не желает строить здание для обучения пилотов. Кстати, по словам господина Корбина, поставка двигателей для самолетов срывается по вине моторостроительного завода. Не желают они передавать свою продукцию без оплаты.
— Барышня, соедините меня с управляющим завода двигателей, — подняв трубку телефона попросил я.
«— Одну минуту, — ответила мне телефонистка».
Хочу найти малейшее доказательство вранья управляющего, чтобы передать его в руки полиции. Нет, тут и так уже все ясно, но одного моего понимания и недовольства происходящим недостаточно, люди начнут шептаться за спиной придумывая небылицы. Впрочем, слухи в любом случае поползут, им необходимо придать правильное направление. Одного не понимаю, с чего управляющий так по-идиотски подставился? Не глупый с виду господин, понимал, что, когда никогда, а правда всплывет и самолеты не способные взлететь спрятать не удастся.
«— Маршов Степан Степанович у аппарата! — послышался в трубке бас управляющего завода по строительству двигателей».
— Приветствую. Чурков Иван Макарович вас беспокоит, — сказал я.
«— Добрый день, ваше высокопревосходительство! Весь внимания, — ответил Степан Степанович, уже не таким басом, но и без заискивания в голосе».
— Что у вас с двигателями для летательных аппаратов? Заказ, если точно помню, был на сто штук. Сколько сделано, какое количество отгружено? — задал я сразу несколько вопросов.
«— Изготовили сорок три двигателя, — чуть с заминкой ответил Маршов, явно сверившись с записями (ну, или мысленно подсчитал). — Пять поставили в конструкторский полигон, еще десять на завод по производству самолетов. Оставшиеся стоят у нас».
— И почему нет отгрузки? — задал я один из основных вопросов.
«— Так не принимает господин Корбин. Утверждает — брак гоним! Из десяти движков говорит, что пять рабочие, а остальные на свалку! Назад вернуть отказывается, за поставку документы не подписывает, а мы получить заработанное не можем. Поэтому сосредоточились на производстве для танков, — пояснил он».